Сетевая революция прошла стороной

Сегодня Россия так пространственно организована, что она оказывается неспособна принять капитал. По экспертным оценкам, из 1027 городов и поселков городского типа, а также примерно 152 тыс. сельских населенных пунктов экономический рост сосредоточен всего в 140 точках.

У нас сохраняется предельно устаревшая система расселения и размещения производительных сил. Значительная часть ее была создана искусственно под проект советской индустриализации и до сих пор обслуживает страну, которой уже нет. Особенно ярко это проявляется на северных и восточных рубежах России. Ежегодные потери РФ от неэффективной ныне пространственной организации экспертно оцениваются в 2,5-3,0% ВВП в год.

Россия пропустила момент, когда в развитых странах произошла "региональная революция", выразившаяся в том, что трансформировалась внутренняя организация экономического пространства. Наряду с интегрированной (централизованной) моделью пространственной организации территории, характерной для индустриального уклада хозяйства, возникла сетевая модель, являющаяся проекцией производственных сетей на территорию. Это так называемые сети, привязанные к месту (networks of place). Она включает в себя автономные и взаимозаменяемые звенья — производственные комплексы и предприятия. Собранные вместе они, входя в сеть кооперации и взаимодействия (пусть и основанного на взаимной конкуренции), образуют производственный кластер.

В данных регионах хозяйственная власть не концентрируется, а, напротив, распределяется. Вместо жесткой специализации, монопрофильности, свойственной иерархически организованным регионам, networks of place присуща гибкая специализация, способность к инновациям. Считается, что именно производственные кластеры и сетевые регионы обеспечивают наибольшую устойчивость национальной экономики и ее наиболее сильные конкурентные позиции в глобальном рынке.

В России в силу отсутствия какой-бы то ни было региональной политики за последние пятнадцать лет не сформировалось практически ни одного конкурентоспособного территориального кластера. Примерно одна четверть всех субъектов Федерации имеет монопрофильную экономику и основным донором их бюджетов выступают крупные вертикально-интегрированные корпорации. Но и в остальных территориях ситуация с их экономической организацией обстоит не на много лучше. Даже несырьевая и старонаселенная Тверская область, имеющая, казалось бы, полиотраслевую структуру хозяйства, на деле зависит от счетного количества предприятий. Четыре предприятия лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности производят более 60% продукции отрасли; в машиностроении три предприятия суммарно дают более 44%; в энергетике два предприятия обеспечивают почти 90% производства. Поэтому и инвестиции в России идут в сырьевой сектор, но никоим образом не в конкурентоспособные в мировом масштабе networks of place.

Сложившаяся структура экономики крупных российских городов в целом не отвечает их функциям в современном глобальном мире. Доля промышленного производства в ВРП превышает 50%, как, например, в миллионном Нижнем Новгороде. В то же время явный дефицит в оказании услуг по управлению экономикой и в сфере, обеспечивающей современную среду городской жизни, — торговле, индустрии свободного времени, финансовых, информационных, юридических, инновационно-инжиниринговых и т.п. услугах. В силу этого в стране явный дефицит центров управления глобальными экономическими процессами. Загруженные производством крупные города не просто не управляют, они еще и конкурируют в этой сфере со средними и малыми городами, блокируя их развитие. При этом, стоимость традиционных активов в крупных городах — земли и рабочей силы — закономерно выше, чем в средних и малых. Чрезмерная концентрация населения при традиционной специализации ведет к снижению темпов роста, а главное искажению структуры экономики крупных городов.

Итак — активы нового "портфеля ресурсов" живут только в высокоорганизованной урбанизированной среде. А вот с последней в России большие проблемы. Градостроительная политика, и без того слабая в СССР, на протяжении последних десятилетий оказалась фактически разрушена. Она не ставила и, уже в силу этого, не могла решать задачи формирования устойчивых самовоспроизводящихся территориальных сообществ, следующих принципу: "это место должно быть желанным для жизни". В российских поселениях очень низкая степень средового обустройства жизни. Именно этот фактор будет, вероятно, основным барьером при переходе к инновационной экономике и препятствием для капитализации основных национальных активов — земли и недвижимости, человеческого потенциала и ресурсов экономики, основанной на знаниях.