Педагогическая система В. А. Сухомлинского весьма многогранна, в ней поставлено множество проблем психологического и педагогического характера. Все ее богатство, соответствие духу и задачам современного этапа коммунистического строительства раскрываются только в самое последнее время. Психологическое содержание педагогических заповедей Сухомлинского еще предстоит осмыслить. В контексте интересующих нас проблем остановимся прежде всего на характеристике главного, наиболее существенного в психологическом облике воспитываемого человека, как это видится Сухомлинскому. Речь пойдет об ответе данной системы на вопрос, что и как следует акцентировать в психологии формирующегося ребенка.
Решение вопроса о том, с помощью каких средств выполняется эта задача, дано у Сухомлимского в духе традиций советской педагогики — основными формирующими факторами выступают система коллективных отношений и система отношений с педагогом, воспитателем. Однако в этот традиционный подход внесены весьма существенные новые акценты.
Среди важнейших духовных потребностей, о необходимости формирования которых пишет Сухомлинский, на первое место он ставит «устремленность к человеку», потребность в человеке. «Одна из тонких граней педагогического мастерства — творить в своем питомце потребность в человеке, создавать утонченную человеческую способность дорожить другим человеком, готовить маленького гражданина к тому, чтобы он умел быть верным другом человеку......Как видит каждый питомец человека, что он открывает в нем, что оставляет в другом человеке и что оставляет в своем сердце от других людей — это во сто крат важнее того, выполнил он или не выполнил сегодня домашнее задание....Поменьше трескучих фраз о любви к человеку вообще, побольше конкретных дел, сердечного участия в жизни, в тво-
рении радостей, вот что должно стать правилом нравственного воспитания» [49, 37].
По убеждению Сухомлинского, необходимо, «чтобы уже в детстве каждый человек вкладывал свои силы в другого человека, отдавал богатства своего сердца другому, познавал умом и сердцем (а потому и глубоко переживал, принимал близко к сердцу) тончайшие движения души другого человека...» [51, 10] Изучая духовный мир подростков-правонарушителей и преступников, Сухомлинский обнаружил, что у этих подростков, как правило, нет безгранично дорогих людей, «которым бы они отдали частицу души, в которых видели бы, как в зеркале, свои душевные порывы» [там же]. «И вот потому, что его не учили вкладывать свои духовные силы в другого человека, потому что он не научился понимать, чувствовать, оценивать самого себя, отдавая свои силы творению добра для другого человека, он в годы отрочества словно перестает замечать, что живет среди людей» [51, 11].
Одним из средств воспитательной работы в этом направлении «было много специально созданных, предусмотренных, «построенных» человеческих отношений, которые имеют своей целью утвердить в душах воспитанников уважение к человеку как высшей ценности..» [51, 13]. Среди них было «прежде всего создание ребенком радостей для других людей и переживание личного счастья и гордости в связи с этим» [там же].
В качестве «линий развития» потребности в человеке Сухомлинский рассматривает дружбу старшего с младшим, утверждающую чувство ответственности за другого, зарождение дружбы мальчиков и девочек в коллективе: «Десятилетия работы с подростками убедили меня в том, что именно дружба является одной из сфер воспитания любви ж человеку, взаимного уважения, ощущения тончайших душевных движений в другом человеке» [51, 218]. Дружба подростков со взрослыми также занимает большое место «в утверждении потребности в человеке».
Сухомлинский неоднократно подчеркивает, что познание ребенком мира начинается с познания человека. «Пусть одновременно с первыми шагами по-
знания окружающего мира он испытывает радостное волнение и тревогу в связи с благополучием или горечью другого человека Пусть на собственном опыте убедится, что от того, как он видит другого человека, как к нему относится, зависит мир и покой его души» [49, 44]. На трогательно простых и одновременно мудрых примерах Сухомлинский конкретно показывает, каким образом можно это делать. Можно наполнить глубоким смыслом, особыми гранями человеческих отношений привычные слова «здравствуйте», «как ваше здоровье», «благодарю» и др. «Важно, — пишет Сухомлинский, — не только научить детей, в каких случаях произносить слова «благодарю, спасибо», надо одухотворить их высокими побуждениями, порывами, устремлениями....Мне представляется очень важным, чтобы это слово в устах ребенка, образно говоря, несло тонкую музыку человеческих чувств, порывов, желаний, стремлений» [47, 45].
Чувствовать потребность друг в друге, быть связанным «узами добрых желаний» — Сухомлинский считал это весьма существенными моментами психологического облика человека нашего общества. «Это огромное духовное состояние, — писал он. — Мы (имеются в виду учителя. —Л. П.) горим и сгораем во имя того, чтобы соединить людей узами добрых желаний. Чтобы человеку хотелось жить оттого, что рядом с ним живут люди» [49, 45] Выступая сторонником культивирования доброты, сочувствия, жалости к человеку, выдающийся педагог интерпретировал эти качества особым образом. «Принижает человека только презрительная жалость. А когда, жалея, воспитанник жаждет помочь человеку, — такая жалость облагораживает. Нужно уметь жалеть человека» [51, 14]. В системе Сухомлинского обосновывается именно эта позиция активной доброты, активного сочувствия, помогающей жалости. «Сочувствие, умение прочитать человеческую душу, понять, что рядом с тобой совершается зло, творится преступление, — и все это превращается в слезы умиления, в голубиное воркование, если нет соучастия — соучастия мысли и сердца Соучастие пробуждает активные силы борца, является прекрасным сред-
ством, предотвращающим равнодушие, а нередко и излечивающим, спасающим человека» [49, 43]. «Самый верный путь навсегда оградить от одиночества — это научить соучастию души и мысли в судьбе ближнего» [49, 74].
В качестве важного средства воспитательного воздействия Сухомлинский рассматривал создание и сохранение красоты во всех ее многогранных проявлениях. По его убеждению, если ребенок не знает труда, одухотворенного идеей творения красоты для людей, его сердцу чужды чуткость, восприимчивость к тонким, «нежным» способам влияния на человеческую душу, он огрубляется и воспринимает только примитивные воспитательные приемы: окрик, принуждение, наказание. «Моим идеалом всегда было то, чтобы никто из детей не знал, что такое физические способы «воспитания»....Когда исчезнет насилие человека над человеком в сложнейшей форме — в быту, в семье, когда дети будут воспитываться без физических наказаний, облегчится достижение великой цели — идеала коммунистического воспитания, тогда в обществе не будет преступлений, не будет убийств, исчезнет необходимость в тюрьмах и других наказаниях, которые сейчас необходимы» [51,16—18].
Чтобы не быть превратно понятым, Сухомлинский тут же подчеркивает, что он отнюдь не является проповедником абстрактной доброты и всепрощения. «Коммунистическое воспитание не может разнеживать и расслаблять душу гражданина нашего общества... Мы должны учить не только любить, но и ненавидеть, учить быть не только чувствительными, но и беспощадными. Не только любоваться красотой, не только создавать красоту, но я стрелять во врага, который посягнет на свободу и «зависимость нашей Отчизны. Эти воспитательные цели не только не противоречат необходимости тонкого, отзывчивого духовного мира нового человека, непримиримого к какому-либо насилию, но и подчеркивают эту необходимость» [51, 18]. «Воспитание доброго сердца — с этого начинается коммунизм во взаимоотношениях между людьми. Только великая любовь к людям одухотворяет ненависть к врагу» [51, 186].
В творчестве Сухомлинского большое место уделяется анализу коллектива как «основной социальной среды», формирующей личность. Специально этому вопросу посвящена книга «Мудрая власть коллектива», имеющая подзаголовок «Методика воспитания коллектива» По мнению автора, «деятельность — это краеугольный камень коллектива, но построить коллектив нельзя, если этот камень — единственный» [50, 13]. Отвечая на вопрос о том, какова главная сила, объединяющая людей в коллективе, он пишет: «Эта сила — забота человека о человеке. Ответственность человека за человека... Первые ручейки той могучей реки, которая называется коллективизмом, начинаются с отдачи духовных сил личности во имя радости и счастья других людей — членов своего коллектива» [50, 14]. Чтобы практически достичь этого, необходимо «учить детей чувствовать человека, познавать не только разумом, но и сердцем все, что происходит в его душе. Без этой способности не может быть и речи о богатстве коллективистических взаимоотношений, о духовной жизни коллектива» [там же].. По мнению Сухомлинского, «прививать настоящий коллективизм означает учить своих воспитанников видеть в мире самое главное — человека.» [50, 16].
Сухомлинский вычленяет и обстоятельно рассматривает особую грань активной социальной позиции человека — его активность в отношении к другому человеку. Она выступает не просто наряду с активностью по отношению к себе и к окружающему объектному миру, но является ведущей, определяющей другие грани, формы активности личности. «Вкладывание себя в другого» оказывается важнейшей предпосылкой самого становления личности. Подобная интерпретация, выступающая достаточно специфической для психолого-педагогической литературы, на наш взгляд, открывает возможность более глубокого понимания личности в контексте общения — наряду с традиционным для отечественной психологии ее осмыслением в контексте деятельности вообще.
«Коллектив как воспитательная сила, — пишет Сухомлинский, — основывается на богатстве отно-
шений, среди которых на почетном месте стоят идейно-гражданственные» [50, 23]. Корни встречающейся гражданской инфантильности, «затянувшейся ребячливости» он видит в недостаточном приобщении воспитанников «к такой деятельности, в которой человек на собственном бы опыте видел, что он делает что-то значительное, необходимое обществу...» [50,27].
Раскрывая воспитательный потенциал коллектива, Сухомлинский неоднократно подчеркивал, что «влиять на человека через коллектив нужно тонко и незаметно. И самое главное — так, чтобы человек видел самого себя, ответственно относился к самому себе. Если же я без конца буду повторять: «Ты, Иван, бездельник, из тебя ничего стоящего не выйдет», — то Ивану уже не нужно никак относиться к себе, ему нужно только защищаться. И он всеми силами защищается...» [50, 30—31]. В качестве совета всем воспитателям, и в особенности молодым, Сухомлинский формулирует следующее: «Если вы хотите влиять на личность через коллектив, если хотите, чтобы коллектив был тонким и чувствительным инструментом этого влияния, войдите в коллектив как друг и добрый советчик. Это одна из закономерностей воспитательного процесса. Коллектив — явление сложное... Чем мягче, нежнее, осторожнее коснулся воспитатель какой-то из этих граней, чем больше уверенности в своих силах, доверия, надежд вынес воспитанник от этого прикосновения, тем более чуткой станет личность к влиянию на нее через коллектив» [50, 41]. Таким образом, дело не в каких-то специальных сиюминутных приемах, но в установлении таких тонких отношений «'между вами и вашими воспитанниками, которые можно охарактеризовать как духовную общность, взаимное доверие, откровенность, доброжелательность» [там же].
Чтобы воспитанники поставили в коллективе волнующие их сокровенные вопросы, «раскрыли свою душу», недопустимы «заорганизованность», «запла-нированность», иначе говоря, формализм, искусственность, стремление «залезть» в душу человека. Воспитатель должен тактично, незаметно понуждать к высказыванию тех мыслей, которые волнуют челове-
ка, но им самим еще не до конца осмыслены Это целая книга педагогической мудрости, — пишет Сухомлинский, — как подготовить человека к тому, чтобы он обратился к коллективу со словами «Ска-жите мне, друзья, в чем смысл нашей жизни, для чего я живу на свете, что произошло в мире оттого, что я пришел, будет ли мир таким и без меня, или, может, я что то принес в него своей жизнью, болями и волнениями, радостями и тревогами?» [50, 61]. Постановка подобных проблем в коллективе — свидетельство наивысшей ступени его духовного развития «Воспитателю в эти ответственные минуты особенно важно быть самим собой, предстать перед воспитанниками мыслите чем, товарищем и другом, живым человеком со своими взглядами, радостями, бодями, сомнениями» [50, 65] Сухомлинский уделяет большое внимание поиску ответа на вопрос о том, как решать эту труднейшую для воспитания задачу