Их внутренности лезут из утроб
Или гниют внутри. Повсюду – тленье
Его вдыхаешь жарким днём осенним
Твой Город - труп, что впихан в тесный гроб.
Темнеет в шесть. День сказочно короткий.
Такой жары, по всем метеосводкам
тут не было уже сто сорок лет.
Кончается сентябрь. А пот – рекою.
Всё тут стремится к вечному покою –
Стремится к смерти. К той, которой нет.
Мне уговаривать себя уже не надо
В том, что есть прелесть у распада
Моей души - огромного куска
И памяти о выпитом и спетом
тем «незабвенным и далёким летом»
на сердце – глухо, но внутри – тоска.
***
Копаясь в древних сих предметах
Что достаю из сундука
Зальюсь слезою, но при этом
Пора-порадуюсь слегка
Вот - допотопная кассета
На ней - ветхозаветный рок
А вот на фото – Волга-Лета
Где молод я и мой сурок
Со мною, жив ещё покуда,
Бодр и практически здоров
и на вопрос «пить будешь?» – «буду!»
Он отвечать всегда готов
Стишков и писем старых пачка
Статьи, билетики, винил
рублей диковинных заначка
что мог пропить, да не пропил
Храню я в тайне, словно плюшкин
Покрытый прахом милый хлам