МАМА
СУДЬБА
ЭЛЕГИЯ
АЛЁКА
СМЕХ И СЛЁЗЫ
…А вечером пришли две вертушки. Сразу к госпиталю. Группа попала в замес. Трупы. Ребята сидят над ними, говорят что-то. Лица усталые, злые. Руки в крови. Слёзы. Текут самотёком. Не от кого их прятать.
Молодые ребята. Пацаны ещё. Такие дела.
Не видать конца этой войне. Но мы здесь будем до победы. И тогда мы отпразднуем. По настоящему.
Спросите, почему «СМЕХ И СЛЁЗЫ»? Да потому, что ржали сегодня целый день. В «слона» играли. Такой хороший день…
Был…
Вот так и получается, что смех всегда к слезам.
По крайней мере, здесь.
-- Ал-лё! – летит в эфир голос питерского паренька. Это его фирменное «ал-лё!» и стало его кличкой. Алёка – корректировщик. Специфический ангел эфира. У него великолепный глазомер, и он всегда безошибочно работает. С филигранной точностью. Он – самый лучший корректировщик во всей необозримой Африке. Связь без проблем – это его девиз. Спец по радиоделу, он постоянно что-то ковыряет в своей рации, что-то чинит, модернизирует. Я не помню случая, что бы он когда-нибудь подвел. В самый ответственный момент у него всё работает, как часы. Лихой парнишка. Надежен в жизни и в бою.
|
|
И вот он пропал, оставив зияющую дыру в эфире и в наших сердцах. Конечно, его искали. И вертушка не снималась до самого пикового момента. Чудом ушли ребята из-под самого носа у французских легионеров. Но Алёки они так и не нашли. Куда он мог деться? Скорее всего, он был ранен и не мог дать знать о себе. Может, когда его искали, он лежал где-то поблизости, в зарослях, по которым шарили «французы»? кто знает?
На следующий день в квадрат отправилась группа. Но поиски не дали результата. Вообще никаких следов. Мистика. И вдруг, через двое суток - знакомый голос в эфире отбил координаты! И замолчал. Больше эфиров не было. По указанному «адресу» тут же была отправлена вертушка с ребятами, но они нашли лишь рацию, да окровавленное рваньё. И никаких следов! Разум отказывается верить в реальность происходящего. Так не бывает. Раз есть кровь, должен быть и след.
-- Значит, плохо смотрели! – кричал КЭП. Но и он понимал, что смотрели-то как раз очень хорошо. Ребята всё тщательно облазили, и по кругу обежали, и местных протрясли. Ничего. То есть вообще НИЧЕГО! Более таинственной пропажи не припомнит весь белый свет.
Пропал без вести. Не слова, а раскалённый прут, втыкаемый в сердце. Тёмная сторона войны. И полетит теперь в белые ленинградские ночи серый четырёхугольник. И придавит он тяжелей любой горы. Сгорбит он Алёкиных стариков. Поселит в их глазах вечную печаль. Не будет им теперь покоя. До самой смерти будут ждать своего сына. А где он? Мы не знаем. И с той стороны никаких данных…
|
|
Ребята, волею судеб оказавшиеся на тёмной стороне войны, мы ждём и помним. Мы надеемся.
И да свершится чудо!
От чего я устал:
От папуасов. От джунглей. Устал жрать всякую дрянь. Устал от постоянных накачек от командования. Задолбался я выживать. И от ответственности. В нашем весёлом батальоне трудно сохранять численность.
Я никогда не видел лиц родственников, когда им вручают «по скорбной обязанности». И никогда не хотел бы их видеть. Там, в Союзе, есть немало людей заочно ненавидящих меня и таких, как я и мне подобных и т.д. и т.п. Они считают, что их дети гибнут безо всякого смысла, без цели. Что им можно ответить? Пусть приезжают сюда и занимают освободившееся место в строю. Тогда и объяснять ничего не надо будет. До всего сами дойдут. И очень быстро. А так…
Нечего молить бога, чтобы он спас и сохранил ваше чадо. А у других что? Не такие же дорогие детишки? Значит, пусть другие мрут, мне всё равно, лишь бы меня это не касалось? Да вы молитесь, чтобы вообще ВСЁ ЭТО закончилось! Вот о чём надо просить у господа бога!
Как я устал. Но пахать буду. Возможно, я когда-нибудь отдохну и буду жить в мире с людьми и с тем же даже богом, как знать? Во всяком случае я на это очень сильно надеюсь.
Мне бы выспаться. Но это из области фантастики. Кто мне даст дрыхнуть? Да я и сам не смогу. Привык мало спать.
Сны приносят силы. Там, во снах я переживаю сотни красивых, не моих жизней. Но бывают и другие, злые и жуткие сны. Страшнее действительности могут быть только сны. После них липкий пот, красные глаза и свинцовая усталость.
Мысль: усталость канцерогенна. Сначала ты её не замечаешь, но со временем она накапливается и начинает отравлять даже светлые и счастливые моменты жизни. Наверное я все деньги, что здесь заработаю, ухлопаю на отдых. Залезу в какую-нибудь глухую деревеньку. Буду спать, в лес ходить… в баньку… заведу себе зазнобу. И ещё…
А что ещё, не знаю. Забыл я гражданскую жизнь.
Всё, пора заканчивать. Завтра в работу, а пока – на боковую. Отрабатывать взаимодействие щеки с подушкой. С подушкой… Вот, что я бы ещё хотел попробовать: мордой – в чистое бельё!
Класс!
Об этом парне нужно поговорить отдельно. В нашем батальоне он появился не случайно. Он здесь на своём месте. Спец класса эксперт. У него семь ранений, но он в строю. Да ещё как!
И вот, на днях мы узнаём новость, ошеломившую нас: он не продлевает контракт! Одним специалистом меньше. Это – как остаться без руки.
И что же происходит в день дембеля? Наш суперспециалист рвёт растяжку. Самую тупую в мире, поставленную самым дебильным папуасом растяжку, которую и новичок обнаружит безо всякого труда даже в пьяном угаре!
Дальше – больше. Левая нога – на ампутацию. Правую немного поранило, но не опасно. Есть ещё небольшая царапина на локте. И всё! Нигде больше ни дыры, ни царапины. Если кто не понимает, какое везение подпёрло этому товарищу, объясняю: попробуйте во время газовой атаки снять противогаз и закурить. Если при этом вы заработаете только пневмонию, поймёте, о какой удаче идёт речь.
Но самое интересное ждало впереди. Через несколько лет я оказался в Союзе. Списанный подчистую, я искал себе применения в новой для меня жизни. И Судьба столкнула меня с ним в одном автобусе. Позабыв о делах, мы поехали ко мне домой, и там он рассказал мне такое!..
Царапина на локте, та самая пустяковая царапина, на которую и внимания обращать не стоило, вышла боком. В результате шести операций удалось спасти только короткий обрубок у самого плеча.
Но даже и в таком виде он оказался не лишним в этом мире. В него влюбляется девчонка. Она помогает ему трудоустроиться. Причём нехило. В какую-то компьютерную контору. С очень приличным окладом. Через короткое время он покупает квартиру, дарит невесте машину, заказывает шикарную свадьбу.
|
|
Но за день до регистрации происходит катастрофа. Они едут на частнике домой. Ночью, на пустынном перекрёстке попадают в жуткий замес. В их машину со всего маху влетает КамАЗ. Погибают все. Кроме Игоря, сидевшего на заднем сидении. У него несколько ссадин от осколков стекла и пару безобидных синяков. И всё!
Держится бодрячком. Сказал:
- Серёга, давай к нам.
Он ещё чего-то говорил, а я сидел и смотрел в его глаза…
Лучше бы вам туда не заглядывать.
Да это не Судьба, а Блядь какая-то!
Где ты сейчас? Не интересно ли тебе, что произошло с тем плодом, который ты девять месяцев носила под сердцем?
Однажды ты пустила меня в плавание по реке жизни, как берестяной кораблик.
И забыла о нём.
А я поплыл от тебя, с каждой секундой увеличивая пропасть между нами. Крошечный, слепой и голодный. Такой маленький, и уже капитан. Описанный и заплаканный.
Из какого огнеупорного кирпича, мама, изготовлено твоё лёгкое сердце?
И каждый день целые армады таких берестяных корабликов прибиваются к неласковым берегам детских домов. Откуда, словно из магазина красивых игрушек нас разбирают счастливые мачехи.
Мы – маленькие капитаны. С ликом Каина!
Спасибо, мама, что ты дала мне жизнь!
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Там, на войне, среди нас было много детдомовцев. Уж не знаю, почему, но это так. Мне запомнились последние слова одного из них:
- На кой хрен всё это было нужно… мама?.. – и сразу же отправился в АД. С корабля, так сказать, на бал. Ждать встречи с родительницей.
Интересно, что поделывала его мать в тот самый момент, когда пуля перебила позвоночник её брошенному чаду? Надеюсь, что не минет. Уж это было бы чересчур!
Хотя, жизнь и не такое преподносит.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Мы взяли его в бою. Оглушённый, он сидел на палубе вертушки. У нас в ногах. Рядовой. Но, судя по тому, как он рубился, до капрала ему было недалеко. Всё головой встряхивал. И вдруг выдал:
|
|
- Блядь!.. Ёбаный стос!..
Русский! Я дал знак Силычу. Он снял наручники.
- Встать!
Он повиновался.
- Изменнику Родины – смерть! – все согласно кивнули. Я подхватил его за горло и подтолкнул к «выходу».
- Как звали-то?
- Андрей… Бесчастный…
- Бывай, Андрюха, - я вытолкнул его с борта.
Мы летели над джунглями с тяжёлыми сердцами.
Бесчастный… Полтора года назад пропал артиллерист. Без вести.
Пусть так и остаётся.