Особенности развития антропологии в разных национальных традициях дали целый ряд наименований: этнография, этнология, социальная, культурная, социальная и культурная антропологии. В американской научной традиции, начиная с 1920–30-х гг., под ними понимались разные научные дисциплины. Английская и французская традиции не так резко разводили их. В немецкой и русской науке, напротив, культурно-антропологические аспекты вплоть до недавнего времени (особенно в российской научной традиции) не имели своей особой «антропологической» оболочки.
Дальнейшее развитие научного познания о человеке требуют унификации. Как следствие этого – необходимость введения в российской науке новых «антропологических» терминов, отражающих новый этап в развитии у нас науки о человеке и культуре. Вероятно, не так уж далек был от истины К.Леви-Стросс, говоривший, что этнография, этнология и антропология, являясь одной наукой, в действительности (по крайней мере, во многих зарубежных странах) представляют собой три этапа или три временные стадии одного и того же исследования, где первые – это сбор, упорядочение материалов и первый шаг к синтезу, а последняя – познание человека вообще; причем каждая из них не может быть полностью отделена от других.
|
|
Достаточно четкую фиксацию происходивших изменений дает нам созданная Томасом Пенниманом еще в 1936 году схема. Он разделил историю антропологической науки на четыре периода: 1) формирования науки (от античности до 1835 г.), 2) конвергенции (1835–1859 гг.), в результате которого возникает единая наука о человеке, 3) конструктивный период (1859–1900 гг.), когда были созданы классические концепции человека, и 4) критический период (1900–1935 гг.) – время пересмотра старых концепций, и, что самое главное, невозможность охвата возросших материалов о человеке одним исследователем. В результате возникает новая тенденция, приводящая к распадению единой «антропологии» на ее составные части и ослабление между ними контактов. В новом издании книги автор добавляет к ним пятый период – период конвергенции и консолидации, который создают вновь создаваемые концепции.
Во многом сходную схему (с поправкой на современность) дает профессор Гавайского университета Роберт Бофорски (1994). Он делит историю науки на три периода: 1) формационный, 2) период «героических менторов» и 3) период расширения. В формационный период, начавшийся с основания этой дисциплины в XIX в. и продолжавшийся до первых десятилетий XX в., образовались антропологические общества, началось преподавание антропологии в нескольких университетах и постулировались общие схемы прогрессивного развития человечества. «Героические менторы» антропологии – Боас, Дюркгейм, Малиновский и Рэдклиф-Браун, создавшие различные научные школы – стали основателями новой, современной антропологии. С 1940-х гг., по мнению Р.Бофорски, начался новый этап, характеризующийся расширением предметной области антропологии, выходом за пределы, установленные «менторами» и, как следствие этого, раздробление «некогда единой антропологии на медицинскую, экономическую, юридическую, политическую, психологическую антропологию…».
|
|
Единственным серьезным отличием этой схемы от предыдущей, на мой взгляд, является преувеличение Р.Бофорски размеров расширения предметной области антропологии на третьем этапе, с которым будто бы связано раздробление единой прежде науки. Как было показано выше, проблема центростремительных тенденций в антропологии XX в. основывается – прежде всего не на расширении предмета, а в углубленном проникновении в предметное поле, когда каждый не видит, что делает другой.
О существующем разрыве говорят и многие другие антропологи, причем начало эпохи разрыва определяется достаточно широко – от 1930-х до 1960-х годов. Одним из последствий появления специализаций внутри дисциплины, занимающихся отдельными сферами проявления культуры, стало нередкое непонимание друг друга представителями разных направлений. «Внутри антропологии существует множество глубоких и продолжительных споров. Результатом этого явилась фрагментация дисциплины, быстро меняется список ключевых слов вместе с быстротой сменой интересов в работах ведущих фигур в этой области». «Сегодня многие антропологи … видят дисциплину в состоянии дезинтеграции и фрагментации на множество поддисциплин и подспециальностей, из которых все подчеркивают свои отличия и уникальность гораздо в большей мере, чем единство», − указывают П.Рэбель и А.Росман. Эти обстоятельства приводят к тому, что «культурная антропология» начинает восприниматься не одной, а целым рядом самостоятельных наук о культуре.
Сегодня многие задаются вопросом: имеет ли культурная антропология будущее? Ответ в принципе ясен. «Имеет ли антропология будущее, − отвечают П.Рэбель и А.Росман, – в огромной мере зависит от того, будут ли фрагменты, на которые распалась дисциплина, иметь какую-либо общую эпистемологическую базу». Как утверждал Б.Малиновский, сейчас «мы начинаем ясно понимать, что эволюционизм и исторический метод, принцип развития и факт диффузии, объяснения в плоскости мыслительных процессов и социологических теорий – все они не просто не исключают друг друга, но друг друга дополняют и неизбежно друг с другом коррелируют». Когда подобные отношения будут установлены в культурной антропологии, вновь можно будет говорить о целостном понимании культуры и единой науке.
Какой (или какие) из антропологических подходов более всего удовлетворяют системному представлению о культуре?
Это методологические принципы культурно-исторической школы Франца Боас.
В частности, он писал: «Простое перечисление различных аспектов культуры не есть еще культура. Она нечто больше, потому что ее элементы не независимы, они имеют определенную структуру». Однако Боас отвергал существовавшие в науке попытки определения или выведения закономерностей или хотя бы причинности интеграции элементов любой культуры в единое целое благодаря какому-то одному универсальному, наиважнейшему, «определяющему» всю культуру элементу. «Культура как таковая, − подчеркивал он, − не есть единство, потому что проявления социальной жизни разнообразны по своему характеру. Культуры чрезвычайно комплексны, потому что условия, в которых развиваются экономика, изобретения, социальные формы, искусство, религия, − различны, хотя во многих отношениях и взаимосвязаны».
|
|
Динамика культуры, говорил он в работе 1932 г., может изучаться с разных точек зрения 1) с точки зрения взаимосвязи между различными аспектами культуры; 2) взаимосвязи между культурой и средой; 3) взаимосвязи между индивидом и обществом. Задачу исследований динамики культуры он видел в установлении того, в какой мере различные ее аспекты детерминированы средой, биологией, психологией, историческими событиями или общими условиями взаимосвязи. Биологи, по Боасу, склонны настаивать на связи между строением тела и культурой, географы все нормы человеческой культуры выводят из географической среды, в которой живут люди, экономисты же выводят их из экономических условий.
Все эти подходы он подвергает критике. Еще в 1911 г. он писал, что «окружающая среда, по-видимому, оказывает значительное влияние на человеческие обычаи и верования, но лишь постольку, поскольку она способствует выработке специальных форм обычаев и верований. Однако обусловлены они, главным образом, культурными условиями, которые сами складываются благодаря историческим причинам». В другой работе он подчеркивает следующую мысль: «Плодородие почвы нигде не создавало земледелия, но, когда оно существует, оно приспособляется к географическим условиям. К одной и той же географической среде приспосабливаются разные типы культуры».
В другом месте исследования Боас обобщает: «История культуры показывает, что географические данные сами по себе не имеют созидательной силы и конечно не являются определяющим фактором культуры. Географическая среда может влиять на культуру, но результаты этого влияния будут зависеть от культуры, на которую она воздействует».
Ф.Боаса чрезвычайно интересовала и роль психологического фактора в формировании особенностей культур народов. Под влиянием идей А.Бастиана он пишет об определяющем культуру «гении народа», о «доминирующей» идее или «институте» в каждой культуре. Наряду с этим (в лекции 1888 г., напечатанной в 1940 г.) он пишет о том, что «эмоциональные реакции, кажущиеся нам естественными, в действительности детерминированы культурой. Данные этнологии говорят, что не только наши знания, но и наши эмоции есть следствие формы нашей социальной жизни и истории народа, к которому мы принадлежим».
|
|
Боас решительно выступает против психологического детерминизма. «Я верю в существование сходных психологических процессов у всех рас, но я не верю, – писал он в работе о происхождении тотемизма,− что этнические явления – простые проявления этих психических законов» (1910). Способности людей, подчеркивал он в другой работе, зависят не от расы, а от пройденных ими стадий культуры и от той стадии культуры, в условиях которой они живут (1920). Боас решительно выступал против попыток объяснения явлений культуры с помощью метода психоанализа. «Индивид, – писал он, – важен только как член данной расовой или социальной группы. Мы изучаем факторы, определяющие его поведение в группе. Психолог может изучать интеллектуальное или эмоциональное поведение человека. Антрополог же будет изучать социальные и расовые условия, определяющие распространенное в группе поведение. Индивид развивается и действует как член социальной или расовой группы. Мы сосредоточиваем внимание на обществе, в котором он живет. Индивиды надо изучать в его социальном окружении, которое определяет его интеллект, его поведение в группе...».
Вместе с тем Ф.Боас критиковал идеалистическую концепцию культуры Шурца и А.Кребера как суперорганической сущности, которая якобы следует законам, имманентно присущим самой культуре и независимым от воли индивидов − носителей культуры. «Жизнь общества ведут индивиды, которые действуют в одиночку или сообща под давлением традиций, в которых они выросли, и окружены произведениями своей деятельности или своих предшественников, – считал он. – Силы, вызывающие изменения, действуют в индивидах, образующих социальную группу, а не в абстрактной культуре».
Ф.Боас отвергал и теорию экономического детерминизма, под которым он подразумевал марксизм, трактовавшийся им как вульгарный экономизм или технологический детерминизм. Так, в одной из своих работ он подчеркивает, что взаимосвязь между экономикой и другими аспектами культуры более непосредственная, чем между географической средой и культурой. Боас писал, что «нельзя каждую черту культурной жизни объяснять как детерминированную экономическим положением... Нам неясно, например, каким образом стили в искусстве, формы ритуала или специфические формы религиозных представлений могут быть выведены из экономических сил. Мы скорее видим, что экономика и остальная культура взаимодействуют то как причина и следствие, то как следствие и причина».
Заключение
Итак, культурная антропология является одной из самых важных частей науки о человеке – антропологии. Особенности в развитии научных традиций различных стран привела к тому, что наименование науки о культурах человеческих групп получили национальную окраску. Несмотря на отсутствие термина в российской науке, многие проблемы культурной антропологии поднимались и решались уже несколькими поколениями отечественных ученых в рамках этнографии и этнологии. – Термин «культурная антропология», как и другие названия (этнография, этнология, народоведение, социальная антропология), не является общепринятым: он характерен лишь для ряда национальных традиций, и прежде всего США, где он возник. Тем не менее он имеет ряд преимуществ по сравнению с терминами «этнография» и «этнология», как отражающий «антропологический» ракурс исследования объекта (в центре человек, а не вещь.
Одной из отличительных особенностей культурной антропологии является то, что помимо общепринятых в гуманитарных науках источников, она широко использует данные, полученные во время специальных поездок (экспедиций) к изучаемым народам. Антропологи называют экспедиционные исследования работой «в поле», а полученные материалы − полевыми.
Список литературы
1. Залкинд Н.Г. Московская школа антропологии. М., 1975.
2. Емельянов Ю.Н. Основы культурной антропологии. СПб., 2004.
3. Левин М.Г. Очерки по истории антропологии в России. М., 1960.
4. Гелен А.О систематике антропологии
5. Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию. М., 2004.
6. Рогинский Я.Я., Левин М.Г. Антропология. М., 1963.
7. Шаронов В.В. О современном звучании социально-антропологических мотивов творчества М., 2006.