— Она здесь! — крикнул Финн.
Риз застонал и схватился за голову, и я поняла, что дело плохо. В один миг он стал похож на перепуганного щенка, который ждет наказания. Не успела я и рта раскрыть, как в дверях возникла Элора.
Стремительно, но величественно она проследовала в комнату. Полы ее изумрудного халата эффектно развевались, волосы были заплетены в толстую косу. Она остановилась рядом с Финном. И, хотя он был намного выше, Элора казалась куда значительней. Даже учиняя мне разнос после ужина с Авророй, она была не так мрачна, как сейчас. Брови нахмурены до того, что наверняка это причиняло ей физическую боль.
— Вы что себе позволяете?
Голос Элоры болезненным эхом отзывался в голове. Для пущего эффекта она свой возглас продублировала еще и телепатически.
— Э-э… мы просто смотрели кино и уснули. Простите нас. Мы не…
Я запнулась, не понимая, за что, собственно, надо извиняться.
— Это я виноват. Я… — встрял Риз, но Элора его перебила:
— Меня мало волнует, чем вы здесь занимались! Вы вообще понимаете, насколько недопустимо подобное поведение? Риз!
|
|
Тот поник под ее свирепым взглядом.
Элора потерла виски, словно у нее разболелась голова, и Финн обеспокоенно покосился на нее. Она продолжала, обращаясь к Ризу:
— Видеть тебя не хочу! Собирайся в школу и прочь с глаз моих!
— Да, мэм, — пискнул Риз. — Простите.
— А что касается тебя, — Элора ткнула в меня перстом, — мне все равно, кто и как тебя воспитывал до этого. Ты обязана знать, что приличествует леди, а что нет. К тебе сейчас приковано всеобщее внимание, и каждый твой шаг влияет на будущее. Привыкай вести себя соответственно!
— Я не… — залепетала я, но она жестом заставила меня замолчать.
— Но, откровенно говоря, больше прочих меня разочаровал ты, Финн. — Элора уже не кричала, голос звучал устало.
Финн опустил голову.
— Как ты мог это допустить? Ты должен постоянно разъяснять ей обычаи и правила трилле, должен глаз с нее не спускать.
— Знаю. Больше это не повторится. — Финн сдержанно поклонился. Я видела, что он готов сквозь землю провалиться.
— Не желаю сегодня видеть никого из вас! — С тем Элора развернулась и выплыла из комнаты.
— Простите… — пробормотал ей вслед Риз.
От стыда и смущения он раскраснелся, но румянец был ему даже к лицу. Не то чтобы меня всерьез занимала его внешность в тот момент. Мне было тошно, хорошо хоть слезы удалось сдержать. Я не совсем понимала, что уж такого ужасного мы совершили.
— Ты! — Финн посмотрел на Риза. — Собрался в школу и ушел! — Затем повернулся ко мне: — А ты! Живо к себе!
Я проскользнула мимо него, почти вплотную, в других обстоятельствах я бы только порадовалась такой близости, но сейчас мое сердце хоть и колотилось, но вовсе не от счастья, а от страха. Финн буквально излучал ярость. Я прошмыгнула по коридору к своей комнате, слыша, как за моей спиной Финн рычит на Риза.
|
|
Я открывала дверь, когда сзади прозвучало резкое:
— Куда ты собралась?
Финн вышел из комнаты Риза и грохнул дверью так, что заложило уши.
— К себе, — пролепетала я.
— Пойдешь ко мне.
— Зачем? — удивилась я.
Перспектива отправиться с Финном к нему в комнату, конечно, напоминала завязку одной из моих фантазий, но сейчас меня одолевали совсем другие картинки: вдруг, как только мы окажемся наедине в его комнате, он меня прикончит? Или отдубасит хорошенько…
— Мне надо привести себя в порядок, а я не могу надолго выпускать тебя из виду.
Да, привести себя в порядок ему не мешало. Он тоже был в пижаме, а волосы стояли дыбом, ничуть не напоминая обычную аккуратную прическу. Его явно выдернули прямо из постели.
Я кивнула и покорно поплелась следом. Финн несся широкими шагами, все еще вне себя от злости, я семенила, едва поспевая за ним.
И все равно непонятно, чего они так взбеленились.
— Прости, пожалуйста, я не хотела, — забормотала я ему в спину. — Я случайно заснула. Мы смотрели кино и нечаянно заснули. Если бы я знала, что выйдет такой переполох, я бы ушла к себе…
Но моя попытка извиниться только пуще взбесила Финна.
— Не знала?! — оглянулся он, буквально выплюнув эти слова. — А раскинуть мозгами ты не могла, Венди? Ты должна понимать, что каждый твой поступок будет иметь последствия, и ты обязана обдумывать все и всегда!
— Прости! Но мне вчера было так тоскливо… заняться нечем… А Риз позвал кино смотреть…
Финн резко остановился. Взгляд его был столь яростен, что я невольно отшатнулась и прижалась спиной к стене. Он шагнул ко мне вплотную, лицо было в каких-то сантиметрах от моего, глаза сверкали. Но, когда он заговорил, голос звучал на удивление спокойно и ровно:
— Ты же знаешь, что люди думают, когда девушка остается на ночь у парня. Но чтобы принцесса провела ночь с мансклигом — это вообще немыслимо! Ты могла поставить все под угрозу.
— Я… я не понимаю, что все это значит. Вы же ничего мне толком не объясняете, только орете и требуете чего-то. Я ничего не знаю!
Финн глядел на меня в упор еще целую невыносимую минуту, потом вздохнул, отступил и растер лицо. Я молчала, глотая слезы. Когда Финн снова посмотрел на меня, его взгляд был уж мягче. Он развернулся и направился по коридору дальше, я поплелась за ним.
Комната Финна была меньше моей, но гораздо уютнее. Одна из стен тоже полностью стеклянная, жалюзи опущены. Кровать аккуратно застелена темным покрывалом, несколько книжных полок забиты книгами. В углу на небольшом письменном столе лежит ноутбук.
Как и у меня, к спальне примыкала ванная. Финн отправился прямиком туда и не стал закрывать за собой дверь. Было слышно, как он чистит зубы. Я нерешительно села на краешек кровати и огляделась.
— Должно быть, ты здесь много времени проводишь, — заметила я.
Я уже знала, что Финн живет в доме от случая к случаю, но комната выглядела вполне обжитой. По количеству вещей складывалось ощущение, будто он обитает здесь постоянно.
— Живу здесь в перерывах между поисковыми заданиями, — отозвался Финн.
— И похоже, моя мать от тебя без ума.
— Только не сейчас. Я ее подвел.
Финн выключил воду, вышел из ванной и прислонился к косяку.
— Прости, что наорал на тебя.
— Ничего, мне не впервой.
Я по-прежнему толком не понимала, из-за чего он так взбесился. Но в чем-то он прав. Теперь я принцесса, и мне придется вести себя соответственно положению, продумывать последствия всех своих поступков, даже на первый взгляд совершенно безобидных.
— Нет, ты этого не заслужила. Мне не следовало выходить из себя. Но когда я не обнаружил тебя утром в твоей комнате, я запаниковал. Учитывая все эти события с витра…
|
|
— А что там опять с витра?
Мне мигом стало не по себе. Слишком свежи были воспоминания о ночной встрече.
— Тебе не о чем беспокоиться. Я просто имел в виду, что перенервничал, когда не нашел тебя, вот и сорвался. Прошу прощения.
— Нет, это я виновата. Ты был прав.
Финн пригладил волосы и отвернулся. И тут я догадалась спросить:
— А как ты, собственно, узнал, что меня нет в комнате?
— Проверил. — Финн посмотрел на меня как на идиотку. — Я каждое утро проверяю.
— Ты проверяешь, на месте ли я? — От изумления я даже рот открыла.
Он кивнул.
— Я не знала.
— Ты и не могла знать. Ты же спишь.
— Да… просто чудно как-то.
Я покачала головой. Мэтт и Мэгги, конечно, заглядывали ко мне в спальню, но чтобы Финн проверял, там я или нет…
— Надо же удостовериться, что ты цела и невредима. Работа у меня такая.
— Ты как заезженная пластинка, — буркнула я. — Что бы ты ни делал, у тебя всегда «работа такая».
— А что еще ты ожидала услышать? — Финн спокойно смотрел на меня.
Я уныло качнула головой. Как с бездушным автоматом разговариваю. Финн все смотрел на меня, видимо ожидая ответа, а я в свою очередь ждала, когда же он займется своими делами. Но он не двигался, и я решила, что надо бы заполнить паузу.
— Может, ты расскажешь, кто такие мансклиги?
— В буквальном переводе мансклиг — это человек. Риз — человек.
— Человек? А почему он здесь? — удивилась я.
— Из-за тебя. Тебя же подменили при рождении. А поскольку ты заняла место другого ребенка, этот ребенок должен быть где-то еще. Вот их и зовут мансклигами.
— Ты хочешь сказать… — Я растерянно замолчала. — Так Риз — это Майкл?
Вот тут-то я и прочувствовала, сколь извращенным было мое влечение к Ризу. Он, конечно, формально мне не брат, но он брат моего брата, хотя Мэтт мне тоже не настоящий брат. В общем… мне стало не по себе.
— Какой Майкл? — непонимающе нахмурился Финн.
— Его так назвала моя мать… ну, не настоящая мать, а Ким. Она знала, что у нее родился сын, и это Риз. Вернее, Майкл… Но как… как это делается? Как его подменили мной?
|
|
— Довольно просто. Когда родился Риз, Элора вызвала у себя роды, затем пустила в ход свой дар убеждения, чтобы нейтрализовать медперсонал в больнице, и поменяла вас местами.
— Так просто? На Ким ее дар не очень-то подействовал.
— Обычно мы подменяем детей одинакового пола, девочку на девочку, мальчика на мальчика. Но Элора заранее выбрала семью Эверли. А замена мальчика на девочку не всегда проходит гладко. Выше вероятность, что мать обнаружит подмену, как это случилось с твоей приемной матерью.
— Постой, постой! Так Элора сознавала риск, да? Понимала, что Ким может обнаружить подмену? И все равно на это пошла?
— Элора не сомневалась, что семья Эверли — самый лучший выбор. И она оказалась не так уж не права. Ты сама постоянно говоришь, что тетка с братом души в тебе не чаяли.
Я привыкла всю жизнь ненавидеть Ким. Считала ее жестокой и злой. Но она просто не могла вынести того, что я не ее ребенок. На самом деле Ким — прекрасная мать, самая лучшая. Она не забыла своего сына, несмотря на то что на нее воздействовали силой убеждения, не смирилась с его потерей. Только теперь я начала понимать, что ей пришлось пережить.
— Так вот почему такой переполох из-за меня с мансклигом? Потому что он мне вроде сводного брата?
— Он тебе не брат, — сухо ответил Финн. — И проблема не в родстве, а в том, что они — люди.
— А мы, что… как-то физиологически несовместимы? — осторожно спросила я.
— Нет. Многие трилле покидают общину, живут с людьми и заводят нормальное потомство. Это одна из причин того, что наша численность уменьшается.
— А что теперь, когда я вернулась, будет с Ризом?
— Ничего. Будет жить здесь как и раньше, и столько, сколько пожелает. Или уедет, если захочет. Он абсолютно свободен. Мансклигам тут не так уж плохо живется. Например, Рианнон — мансклиг Виллы.
Я понимающе кивнула. Рианнон — пугливая и нервная, но при этом куда более нормальная, чем все прочие. И вообще мансклиги мне точно ближе и роднее, чем трилле.
— А как их воспитывают? Как своих детей?
— Нет, но детство у них счастливое и безоблачное. У них все есть, они учатся в наших школах. Для них даже выделен целевой фонд. Когда им исполняется восемнадцать, они вольны делать что угодно.
— Но при этом не имеют равных прав, да? — догадалась я.
Элора со всеми говорила свысока, но с Ризом и Рианнон как-то особенно надменно. Да и Вилла обходилась с ними не лучше.
— Это монархия. Здесь нет равных.
Мне показалось, что Финн сказал это с сожалением. Он отклеился от косяка, пересек комнату и сел на кровать рядом со мной.
— Я не объяснил тебе все сразу, и это одна из причин, почему Элора злилась на меня. У нас тут существует четкая иерархия. Наше общество делится на классы. Есть королевская семья, в которой ты главная. Разумеется, после Элоры. Ниже тебя маркизы, но они могут стать королями и королевами, вступив в брак с монархом. Дальше следуют обычные трилле. Простолюдины, если угодно. Еще ниже — искатели. И в самом низу — мансклиги.
— Как это? Почему искатели так низко? — Стало как-то обидно за Финна. Да и за остальных, конечно.
— Мы тоже трилле, но мы способны только искать. Других способностей у нас не бывает. Мои родители были искателями, и их родители были искателями, и все мои предки, — объяснил Финн. — Без дара убеждения невозможно подменить ребенка. Поэтому у искателей не бывает подменышей. Соответственно, не бывает и доходов. Мы ничего не приносим общине. Мы служим другим трилле, а они взамен дают нам хлеб и кров.
— Так ты вроде крепостного? — охнула я.
— Не совсем. — Финн попытался улыбнуться, но вышло так себе. — Пока мы выполняем работу искателя, у нас нет нужды заниматься чем-то еще. Многие искатели, включая меня, работают телохранителями в состоятельных семействах. Весь обслуживающий персонал — няни, учителя, повара, горничные — состоит из бывших искателей. И все получают почасовую оплату. Конечно, среди обслуги попадаются и мансклиги, но это редкость.
— И поэтому ты всегда кланяешься Элоре?
— Она королева, Венди. Ей все кланяются. Кроме тебя и Риза, но ты имеешь право, а он просто несносный упрямец.
— Приятно осознавать, что у принцесс есть хоть какие-то привилегии, — мрачно усмехнулась я. — Еще бы не получать нагоняй за каждую оплошность…
— Элора может показаться холодной и замкнутой, но слишком тяжелая ноша на ней, слишком большая ответственность. Поэтому она и к остальным так требовательна. Когда-нибудь она передаст свою ношу тебе, и тогда уже ты станешь за все отвечать. Но при этом у тебя будет все, чего бы ты ни пожелала. Я знаю, сейчас тебе так не кажется, но, поверь, тебя ждет очень завидная жизнь.
— Ты прав, мне так не кажется, — согласилась я.
— Ты еще слишком юная.
— Угу… Ладно, давай еще раз повторю. Мы с Ризом ничего такого не делали. Ты мне веришь? У нас ничего не было. Мы просто смотрели кино и просто уснули.
Финн задумчиво смотрел в пол. Я изучала его лицо, пытаясь уловить какой-нибудь намек, но оно оставалось непроницаемо. В конце концов Финн кивнул:
— Да, я тебе верю.
— Но утром не особо верил, я права?
На этот вопрос Финн предпочел не отвечать. Он встал, сказал, что примет душ, и скрылся в ванной.
Я хотела было воспользоваться случаем, чтобы изучить его комнату, но внезапно на меня навалилась дикая усталость. Я свернулась клубочком на кровати, закуталась в мягкое покрывало, пахнущее Финном, и провалилась в сон.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
МОЕ КОРОЛЕВСТВО
Если не считать тайного сада, территорию дворца я так и не изучила. И после завтрака Финн предложил показать мне окрестности. Небо было мрачное, затянуто тучами, и он то и дело скептически поглядывал вверх.
— Думаешь, дождь собирается?
— Точно у нас никогда не скажешь. Погоду тут диктует не только матушка-природа, но и трилле. Мало ли кому заблагорассудится поэкспериментировать с погодой, — произнес Финн почти сердито.
В этот раз мы вышли через парадный вход и двинулись по вымощенной булыжником аллее. Вековые деревья закрывали дворец, их сплетающиеся ветви образовывали тенистый туннель. Густые заросли папоротников вплотную подступали к аллее, обтекая стволы деревьев.
Финн шагнул в сторону и начал пробираться сквозь заросли, аккуратно раздвигая траву. Он настоял, чтобы на прогулку я отправилась в высоких ботинках, и теперь я поняла почему. Неведомо как, но Финн угадывал в траве старую тропу, скользкую от мха.
— Куда мы идем? — спросила я, когда тропа зазмеилась вверх.
— Покажу тебе Фьоренинг.
— А тут везде так? — За травой в человеческий рост и ветвями деревьев мало что можно было разглядеть.
— Ты еще ничего не видела. — Финн с улыбкой обернулся: — Пошли.
И он принялся подниматься по склону. Тропа забирала все круче, идти было трудно, ноги скользили, то и дело я спотыкалась о большие камни и валежник. Финн легко карабкался вверх, я же кряхтела, хватаясь за ветки и корни деревьев. Вскоре и ладони, и коленки были ободраны. А Финн даже не оглядывался. Похоже, в меня он верил куда сильнее, чем я сама.
Если бы не восхождение, мне бы здесь, пожалуй, понравилось. Воздух пах свежей зеленью, смолой и влагой. Где-то вверху гуляло эхо реки, напоминая шум, доносящийся из огромной морской раковины. В этом ровном шелесте выделялись птичьи трели.
Финн ждал меня возле гигантского валуна. Когда я наконец добралась до него, с трудом переводя дух, он лишь улыбнулся, никак не откомментировав мои походные навыки. Не успела я отдышаться, как Финн ухватился за уступ валуна и подтянулся вверх.
— А вот эту штуку я точно не осилю. — Рассматривая скользкую поверхность камня, я лишь вздохнула.
— Ничего, сейчас помогу.
Зацепившись ногой за расщелину в камне, он нагнулся и протянул мне руку. Я заколебалась. Если я повисну на его руке, то мы оба упадем. Но, похоже, Финн не сомневается в себе, тогда и я не стану. Я вложила свою руку в сильную и теплую ладонь Финна и в следующий миг взвилась в воздух. Жалобно взвизгнув, я попыталась ухватиться второй рукой за валун, но Финн со смехом втянул меня на камень.
Так мы и двигались дальше — я спотыкалась, падала и взвизгивала, а Финн помогал мне. И постепенно я приспособилась и все реже хваталась за его руку. Наверное, все-таки Финн не зря в меня верил. И, вскарабкавшись наконец на вершину холма, которую венчала массивная скала, я ощутила прилив законной гордости. Стоя на мощном утесе, я огляделась, и от открывшегося вида перехватило дыхание. Отсюда видно было на много миль вокруг. Там и тут среди деревьев торчали трубы маленьких, будто игрушечных, домиков, и тонкие струйки дыма уплывали в небо. По холмам петляли дорожки, я даже смогла различить несколько крошечных человечков. Дворец Элоры, нависший над отвесным обрывом, удачно скрывали высокие деревья, но я-то уже знала, сколь он велик.
Весело трепавший волосы ветер пьянил. Мне казалось, что я лечу.
— Вот это и есть Фьоренинг, — Финн раскинул руки, точно обнимая все эти домики, спрятавшиеся среди деревьев, холмы, ручьи и бескрайнее небо.
— Впечатляет! — Мой голос звенел от восторга.
— И он весь твой.
— В каком смысле «мой»?
— В прямом. Ты ведь станешь королевой, Венди. А Фьоренинг — твое королевство.
— Да, но… На самом деле все это вовсе не мое.
— Вообще-то, на самом деле все здесь именно твое.
Я снова огляделась. Конечно, это не самое крупное королевство. Я же не Римскую империю унаследую. Но все равно странно сознавать, что кому-то, тем более мне, может принадлежать целая страна, пусть даже и крохотная.
— Но зачем мне это все? Что я буду с этим делать?
— Править. Принимать решения. Хранить мир. Объявлять войну.
— Объявлять войну? — Я испуганно вытаращилась. — Кому? У нас бывают войны?
Он не ответил.
— Все равно не понимаю, — прошептала я.
— Мы живем согласно древним традициям и законам, которые были приняты давным-давно, — заговорил после молчания Финн. — И по заведенным, устоявшимся обычаям. Тебе придется лишь поддерживать их, следить за соблюдением законов и правил. Придумывать и изобретать ничего не надо. Жить ты будешь во дворце, устраивать приемы, участвовать в заседаниях правительства. Но это все обычное дело. И лишь изредка тебе придется принимать важные решения, которые будут только в твоей власти.
— Например? — с опаской спросила я.
— Например, изгнание. Твоя мать как-то раз отправила в изгнание маркизу. Такого не случалось много лет, но королева обязана делать все для защиты нашего народа и нашего образа жизни.
— А за что? За что ее изгнали?
— Маркиза испортила родословную.
— Родословную? Ты как о породистых щенках говоришь.
Финн молчал, но я ждала.
— Она родила ребенка от человека, — наконец нехотя произнес он.
Я собралась расспросить, но тут мне на лоб шлепнулась капля. Я задрала голову, и в следующий миг небеса разверзлись, обрушив на нас потоки воды.
— Уходим! — Финн схватил меня за руку и потянул за собой.
Мы съехали со скалы. Я оцарапала спину о камень и тяжело шлепнулась в заросли папоротников. Уже через минуту одежда насквозь промокла, стало зябко. Не выпуская моей руки, Финн втащил меня под огромную ель. Мощные лапы образовывали уютный шатер.
— Ужас как неожиданно. — Я раздвинула ветви и стояла, вглядываясь в пелену дождя. На голову попадали лишь отдельные тяжелые капли.
— Погода здесь очень капризная. Местные считают, что это из-за реки, в петле которой спрятался Фьоренинг, но на самом деле в непогоде обычно виноваты эксперименты трилле.
Я вспомнила, как Вилла жаловалась, что умеет только управлять ветром, а ее мать — облаками. Тайный сад у дворца цвел круглый год тоже благодаря особым способностям трилле. Наверняка и к дождю они тоже приложили руку.
Птицы, напуганные внезапным ливнем, умолкли, и за шелестом дождя теперь лишь смутно угадывался шум реки. Воздух был напоен ароматом смолы и хвои, и, укрытая от проливного дождя, я ощутила необыкновенный покой и умиротворение. Вот только насладиться моментом не позволил холод, у меня начали стучать зубы.
— Замерзла?
— Ничего…
Без лишних слов Финн обнял меня и прижал к себе. От неожиданности я забыла, как дышать. По всему телу разлился блаженный жар.
— Наверное, так не многим теплее. — Голос был непривычно низким.
— Мне тепло, — едва слышно прошептала я.
— Надо возвращаться в дом, переодеть тебя во что-нибудь сухое.
Он тяжело дышал, не отрывая от меня взгляда.
Так же внезапно, как до этого обнял, он выпустил меня, раздвинул еловые лапы и быстрым шагом устремился к громадине дворца. Дождь не утихал, жесткие ледяные струи хлестали по лицу. Я спешила за Финном, оскальзываясь на размокшей тропе.
Во дворец мы ворвались через парадный вход, на мраморные плиты мигом натекли лужи. Я отряхнулась и обнаружила, что мы в холле не одни.
К нам направлялась Элора, шлейф платья скользил по полу, усиливая ощущение, что она не идет, а плывет. Рядом с ней переваливался с боку на бок тучный человек с обширной лысиной. Было в облике толстяка что-то жабье. Он говорил на ходу, и челюсти двигались, будто перемалывая каждое слово, прежде чем его выплюнуть. Белое обтягивающее одеяние, думаю, и статного красавца обратило бы в недоразумение, а этот бегемот смотрелся в нем и вовсе карикатурно, напоминая ожившего снеговика.
— Как мило с вашей стороны, что вы соблаговолили застать канцлера. — Элора смерила нас с Финном ледяным взглядом.
Похоже, мы вновь нарвались на неприятности.
— Если вашему величеству угодно, я с радостью задержусь. — Голос у канцлера оказался высокий, почти женский.
— Канцлер, простите, что мы пропустили ваш визит.
Даже взъерошенный и промокший насквозь Финн был олицетворением надежности и преданности. Я же наверняка напоминала мокрую облезлую мышь, которая стояла посреди лужи и тряслась от холода.
— Не стоит, канцлер. Вы дали мне немало пищи для размышлений, и я не смею больше тратить ваше время. — Элора улыбнулась канцлеру, но в глазах не было и намека на симпатию.
— Смею ли надеяться, что вы обдумаете мои предложения?
Маленькие глазки канцлера взирали на королеву с собачьей преданностью.
— Разумеется. Я полностью разделяю вашу обеспокоенность.
Сладость в голосе была очевидна, за ней столь же очевидно угадывалось желание поскорее выпроводить гостя.
— Источники весьма надежные, — пропел канцлер еще более сладким, чем у Элоры, голосом. — Вы же знаете, у меня кругом агенты, даже у витра.
— Да-да-да, я помню ваш доклад.
— Если мне донесли о заговоре — будьте уверены, это именно заговор и ничто иное.
Боковым зрением я заметила, как напрягся Финн.
— Уверена, так оно и есть. — Элора кивнула Финну, и тот открыл перед канцлером дверь. — Я бы с радостью продолжила нашу беседу, но вам надо поспешить, пока погода окончательно не испортилась. Не подвергайте риску свое драгоценное здоровье, вы нужны королевству.
— О, как вы правы!
Канцлер с омерзением смотрел в открытую дверь на плотную стену дождя. Потом повернулся к Элоре, склонился в глубоком поклоне:
— Моя королева, я неизменно и всегда к вашим услугам.
Она напряженно улыбнулась, Финн склонился, пропуская визитера в дверь. Так и не взглянув на меня ни разу, канцлер нырнул под дождь. Финн захлопнул за ним дверь, и Элора с облегчением выдохнула.
— Где вы были и почему в таком виде? — Элора устремила на меня надменный взгляд, но тут же, не успела я ответить, взмахнула рукой: — Впрочем, неважно. Хорошо, что канцлер не понял, что это чудовищное взъерошенное создание и есть принцесса.
Я оглядела себя. Да, на принцессу мало похожа. Вот Финну удалось сохранить и достоинство, и даже лоск, хотя такой же мокрый и грязный.
— С чем связан визит канцлера? — спросил Финн.
— Ох, ты же знаешь нашего милого канцлера! Вечно носится со своими теориями заговора. Надо мне наконец внести поправку в законодательство и назначать канцлера, а не избирать. Народ падок на подобных клоунов, а мне потом с ними работать.
— Он что-то говорил о заговоре витра, — не отставал Финн.
Он следовал за Элорой, отстав на пару шагов, а я, по уже сложившемуся обычаю, тащилась за ним, мокрая и жалкая.
— Все это досужая болтовня пустоголовых кумушек, помноженная на его паранойю и желание выслужиться. Витра во Фьоренинг уже сто лет не совались.
— Да, но с принцессой…
Но Элора жестом остановила Финна и столь выразительно глянула на него, что я тут же поняла: беседу перенесли подальше от моих ушей, в голову моего искателя. Через минуту телепатических переговоров Финн, тяжело вздохнув, сказал вслух:
— Я всего лишь предлагаю принять меры предосторожности, усилить охрану нам не помешает.
— Вот поэтому я тебя и ценю, Финн, — Элора почти искренне улыбнулась, вот только в улыбке ее мне почудилась язвительность.
— Ваше величество, я не заслуживаю такого высокого доверия.
— И в этом ты прав. Но это предмет для отдельного разговора.
И Элора поплыла прочь, бросив через плечо напоследок:
— Переоденьтесь!
Финн наблюдал за удаляющейся королевой, а я стояла рядом и ждала, когда она отойдет подальше, чтобы задать вопрос, который жег мне язык.
— Что все это значит? — прошептала я, как только поняла, что Элора меня не услышит.
Финн посмотрел на меня так, словно забыл, что я еще здесь, и помотал головой, видимо пытаясь стряхнуть остатки наваждения после безмолвной беседы.
— Ерунда, не стоит твоего внимания.
— Нет, не ерунда. На нас собираются напасть? — Но обращалась я к спине, Финн уже направился к лестнице. — Да что ж такое? Вы все тут постоянно увиливаете от ответов! А потом я опять буду виновата из-за того, что ничего не знаю!
— Ты промокла, Венди, поторопись, — сказал Финн, оглянувшись. — Ты слышала то же, что и я. Мне известно столько же, сколько и тебе.
— Неправда! Я знаю, она говорила с тобой с помощью этой своей жуткой телепатии.
— Да, но она просто велела мне не нагнетать обстановку. Ты в безопасности. Ты принцесса, самое важное достояние королевства. Элора не станет рисковать тобой. А вот канцлера она не выносит.
— Она уже мной рисковала, подсунув женщине, которая меня чуть не убила. Ты точно уверен, что мне ничего не грозит?
Я невольно вспомнила картину в потайной комнате Элоры.
— Я никогда не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, — серьезно сказал Финн, останавливаясь на лестничной площадке между этажами. — Но вот простуда тебе грозит наверняка, если ты сейчас же не переоденешься.
ПЯТНАДЦАТЬ