В разделе I нашего пособия дан краткий исторический экскурс развития и трансформации жилого пространства, описана его современная структура и функциональные связи помещений.
Из всех видов жилища, перечисленных в типологической классификации, наиболее полным функциональным набором пространств, представляющих комплексный объект дизайн-проектирования, располагают городская квартира или
усадебный дом — пространственная оболочка семьи — «первичной социальной ячейки», заинтересованной в создании и укреплении автономной микросреды сообразно своим комфортным и эстетическим представлениям (и возможностям).
Габариты жилого пространства находятся в относительно узком диапазоне размеров, ограниченных антропометрическими нормалями и внешними обстоятельствами.
Здесь реальной мерой пространства действительно выступает человек и, каковы бы не были его возможности и амбиции, спальня размером со спортзал ему не нужна. Психологические отклонения вроде клаустрофобии или, напротив, агорафобии — боязни открытого пространства, диагностируются преимущественно по параметрам
|
|
предпочитаемой среды обитания; эти аномалии требуют специального внимания дизайнера.
Масштабность жилой среды рассчитана на относительно небольшие дистанции внутреннего обзора, что определяет характер членений поверхностей, масштаб предметного наполнения, вид, размеры и форму аксессуаров, деталировка которых воспринимается оптимально на расстоянии вытянутой руки. В функциональных связях помещений дизайнерский интерес привлекают визуальные векторы (просматриваемость пространства) и непосредственный переход между отдельными помещениями {смена освещенности и «перепады» стилистического решения смежных пространств должны программироваться в режиме мягкой адаптации).
Последовательность восприятия пространства развертывается от получения общей информации и средовых ориентиров, через освоение взглядом и сознанием крупных помещений, к оценке их деталей. Примерно по такой же схеме знакомится с домом пришедший в гости сосед или забравшийся в квартиру вор.
Компоновка пространства осознается и закрепляется мнемоническим уяснением плана, поскольку для единовременного обзора он недоступен. По морфологическим свойствам среда оценивается как компактная или раскрытая (расчлененная), симметричная или асимметричная, линейная или центричная, с простой или сложной конфигурацией плана.
В своем стремлении к бытовому комфорту интерьера, а затем и к его эстетическому осмыслению, человечество определилось раньше, чем в решении внешнего образа среды обитания. Отношение семьи, стремящейся к обособленности, но, с другой стороны, зависящей от общественных связей, к внешнему миру складывается либо в виде откровенного тезиса «мой дом — моя крепость», либо как вежливая отстраненность. И если внутренний мир жилища был организован в соответствии с бытовыми, художественными и религиозными установками хозяина (которые казались индивидуальными, а на самом деле только интерпретировали общие сложившиеся традиции), его фасад и главный элемент фасада — вход — оформлялись двухсмысленной символикой, которую пришелец мог толковать как доброжелательность, враждебность или спокойное достоинство силы. Кроме того, вход в дом вообще считался сакральной границей внешнего и внутреннего пространств, и самым важным элементом его оформления была защитная символика разного уровня абстракции, сопровождаемая и правилами пересечения границы дома: ритуальными жестами и текстами, запретами наступать на порог и т.д.
|
|
(рис. IV.2.1). Предупреждающий смысл имеют рельефы со сценами страшного суда на перспективных порталах готических соборов.
Дизайнеру полезно знать, что предвходная зона дома, имеющая определенную протяженность, также оснащалась защитной, очистительной и благопожелательной символикой. Надо думать, что сказочный вариант развешенных на ограде избы бабы-яги черепов имеет реальные исторические корни. Ну, а фигуры львов, охраняющие вход, щит, скрещенные сабли, подкова на воротах — разве они, пусть законспирированные ассоциациями, не представляют интерес в художественном решении входа и благоустройства современного приватного жилища?
На смену натуралистичным символам защиты и пожеланий счастья с течением времени пришла выраженная в орнаментальной абстракции система декора, формы которого уже мало напоминают образные источники. Но знать их декоратору нужно, чтобы не разместить фриз с орнаментом военного содержания на стенах кухни.
Подсознательная тяга к сакрализации пространства жилища с утратой европейских традиционных защитных символов, нейтрализованных декоративными преобразованиями, перенесена на геомантику учений Востока — фэн-шуй в том числе. Странно, но навязанные извне рекомендации фэн-шуй ценятся заказчиками выше, чем рекомендации, основанные на непосредственном анализе обстоятельств, характеризующих объект дизайн-проектирования.
В современном дизайне интерьера открыты
широкие возможности самореализации обитате
лей в культуре, художественных наклонностях,
темпераменте, этнических нюансах. Поэтому так
важны внятные, конкретно сформулированные
задачи дизайн-проекта, представленные, обоб
щенно говоря, сферами духовными и физиче
скими. К первой сфере относятся задачи созда
ния художественно полноценной, этнически вы
разительной, психологически комфортной
обстановки, благоприятно воздействующей на
чувства обитателей. Это — лицо среды. Вторая
сфера — техническое обеспечение всего комп
лекса дизайнерских замыслов для достижения
того эмоционального резонанса, что соединяет
художника и зрителя (конструкции, материалы,
краски), а также создание и запуск в действие
невидимого механизма жизнеобеспечения, агре
гат которого становится все более сложным
(рис. IV.2.2). Для создания физического комфор
та в дизайн-проекте предусматриваются разделы
по обеспечению необходимого температурно-
влажностного режима, освещенности, акустики,
водоснабжения и канализации, теплоснабжения и
124
вентиляции, электроснабжения, включая сети слабых токов, охранной и пожарной сигнализации. На подходе внедрение в комфортное оснащение жилища сетей комплексного автоматического регулирования систем жизнеобеспечения.
|
|
Главная цель дизайна — достижение эмоциональной выразительности и художественной гармонии среды обитания. Но надо помнить, что дизайнер обязан хорошо представлять себе и технические средства реализации эстетического эффекта и, привлекая к решению инженерных задач специалистов, по крайней мере знать, где должны располагаться выключатели.
Решение художественных задач дизайна среды начинается с разработки обобщенного стилистически образа пространства. Согласование этого программно важного этапа начала проектирования облегчается благоприятными условиями взаимопонимания дизайнера и заказчика, уста-
новленными при знакомстве с неисчерпаемым фондом образных идей, накопленных историей архитектурных стилей и их ниспровергателей. Обстоятельный заказчик предъявит дизайнеру фото импонирующих ему образцов, что поможет ускоренному сужению русла поиска художественного направления проекта.
Но нередки ситуации вроде «нашла коса на камень»- заказчик и дизайнер исповедуют разные эстетические религии или возникает непреодолимый каприз соединить барокко и хай-тек. В этих случаях дизайнер должен воспользоваться (если научен) психологическими приемами проповедника, а лучшим аргументом будет превосходство в знании предмета обсуждения.
Нужно ли описывать драматические ситуации общения участников разработки дизайн-проекта, если они возникают уже за пределами учебных аудиторий? Скорее всего, да.
Даже при отсутствии живых сцен обсуждения кардинальных вопросов проекта студент-дизайнер должен всегда видеть перед собой виртуальный образ оппонента — заказчика. Это учит искусству делового общения и аргументированному изложению идей, находчивости в предложении компромиссного варианта, ликвидации синдрома самовлюбленности и одновременно поведению, достойному профессионала.
Если пройдены сложные психологические барьеры установления взаимопонимания и дизайнер
|
|
приступает к профессиональной деятельности, то в художественной гармонизации среды он намечает либо стилистическое единство всего жилого пространства, либо программирует стилевые игры на основе их художественного противопоставления по формально-колористическим соображениям или в соответствии с расплывчатыми, но тем не менее существующими, стереотипами функционально-стилевой взаимообусловленности; например, спальня — барокко, кабинет — готика, кухня — хай-тек, детская — конструктивизм и т.п.
125
Учитывая, что пространство воспринимается в движении, следует установить баланс между впечатлениями монотонности и избыточного разнообразия среды.
Основным инструментом здесь является коло-ристика поверхностей, постоянно находящихся в зоне наблюдения — в первую очередь стен. При активном предметном наполнении среды оптимален нейтральный тон стен (только поддерживающий общую цветовую атмосферу помещения), а для относительно свободных интерьеров предпочтительнее цветовая и фактурная активизация стен.
Планировочный замысел, зональные проработки пространства жилой среды, функционально аргументированные, закрепляются художественными приемами, усиливающими выразительность и осмысленность решения. Направление движения может указать ритмичная цепочка точечных светильников потолка, к визуальному выделению в гостиной зоны столовой можно привлечь компоновку покрытия пола из разных материалов, силуэт пересекающей комнаты балки перекрытия, компоновку висячих светильников, боковые пилястры. Упоминавшиеся тенденции к интеграции жилого пространства стимулируют использование условно разделяющих зоны приемов — не прибегая к установке стен, перегородок, барьеров, можно оперировать только расстановкой мебели.
Вообще говоря, в отношении стилистического подхода к дизайну интерьеров проектировщику не обязательно настаивать на чистоте форм и пропорций какого-либо исторически сложившегося стиля, хотя их знание и уважение к ним свидетельствуют о репутации дизайнера. Гораздо важнее не допустить композиционный нонсенс в тектонических соотношениях элементов, создания стилистических химер вроде готических арок в жилом помещении с невысоким потолком, колонн или пилястр, упирающихся капителями непосредственно в плоскость перекрытия (рис. IV.2.3). Появление такого дизайна — результат творческого союза двух невежд: дизайнера и заказчика.
«Свой» стиль, не привязанный к историческим эталонам, также не является итогом произвольной компоновки художественных решений. В нем тоже должна присутствовать своя логика — как в фантастическом романе, где ложная, надуманная предпосылка средствами закономерного логичного построения развертывается в захватывающий правдоподобный сюжет. И можно заметить, что композиции в стиле «кич» достаточно уверенно завоевывают элитное положение в дизайне интерьеров (рис. IV.2.4). Обнаженные кирпичные стены и обожженные, грубо обработанные потолочные балки в городском интерьере, открытые дере-
вянные конструкции и грубая лестница амбара, оборудованного под жилище и мастерскую художника — образцы такого кич-дизайна. В них есть аромат амбициозности, двусмысленность брута-
126
лизма, рафинированность самосознания заказчика (обитателя), но они, безусловно, представляют интерес для профессиональных упражнений дизайнера.
В разделе II [см. рис. 11.7.1) представлена схема временной динамики социальных художественно-стилистических предпочтений относительно эстетики жилой среды в виде пульсирующей синусоиды смены периодов обострения внимания от ретроархитектуры к суперсовременным мотивам. Но это характерно лишь для основных тенденций, которые могут и сосуществовать.
Схема приведена для того, чтобы показать некую среднюю линию, назовем ее нормой академического вкуса, пройдя через которую общественное сознание «омолаживает» свои эстетические императивы, переключаясь на новые тенденции.
В пределах этой нормы существует понятие рационального дизайна, исключающего из своих методов резкие движения и противопоставляющего гонке экстравагантных откровений идеологию формирования нейтральной по психологическому воздействию на обитателя среды, в которой только предметное наполнение создает общую художественную направленность и уровень эмоциональной нагрузки на психику. На возражение, основанное на тезисе «пространство и его предметное наполнение составляют единое целое как объект эстетической гармонизации», ответ существует.
Дело в том, что действительно в исторической проекции длительное формирование архитектурного стиля завершалось комплексной подгонкой художественной среды в целом: планировки парка, цвета и раскреповки фасада, стен, пола и потолка помещений, мебели, светильников, картин, ковров, скульптуры и т.д. Но и здесь складывались ситуации, «порочащие» чистый стиль, например, поток произведений искусства из Китая и Японии в XVIII в., органично вписавшихся в рококо. Пришлось сделать уступку и назвать это явление «ши-нуазри» — китайщина.
Стили появлялись и, оставляя в сокровищнице человеческой культуры свой след и достижения, уступали место новым художественным событиям, отображая шаги социально-экономического прогресса. И вправду «стиль — это знак эпохи» (А.И. Каплун), для его созревания нужно время, а для опознания — историческая дистанция.
Последний стиль, признаваемый как большой— постмодернизм, — был действительно последним по эксплуатации форм и образов античности, осуществляемой с легкой брезгливостью и иронией взрослых детей над классикой, почитавшейся как прародительница. Все европейские стили, кроме стилей-диссидентов — готики и
модерна — оперировали классическим наследством. Постмодернизм наполнил чашу этой деятельности до краев.
Просматриваются ли контуры нового большого стиля сейчас? Вероятно, его предпосылки нужно искать в смене индустриальной эпохи эпохой информационной, возникшей на базе электронных технологий.
Заметно только быстрое чередование модных направлений в темпе, значительно превышающем межремонтные сроки зданий, которые позволяют естественно реагировать на смену вкусов в дизайне, новые комфортные представления и новые материалы.
Потребительское сознание современного общества воспитывается вбросом на рынок все новых товаров и услуг, предполагающих избавление от старых. Мобильной (в смысле перелицовки) становится и среда обитания, где в силу соображений рационализма оболочка пространства эстетически обезличивается и представляет лишь физически комфортный фон для ее предметного насыщения. Впрочем, и в этом взаимно вынужденном отчуждении есть некоторая привлекательность, как это показывает пример здания Архитектурного факультета Берлинского технического университета, голые бетонные стены интерьеров которого хранят фактуру снятой опалубки, или интерьеры общежития Королевского колледжа в Лондоне {рис. IV.2.5). И это не частные примеры брутализма, это — тенденция.
Рис. IV.2.5. Вестибюль общежития Королевского колледжа в Лондоне |
Современное качество отделки пространства, уровень комфортного обеспечения так высок, что его не замечают; мебель и аксессуары по тектонике, образности, колористике безупречны. Что же остается на долю дизайнера, если общая культура
и эстетическое совершенство среды и ее наполнение снимают остроту дизайнерской работы,понимаемой как создание комплексного всепроникающего проекта, а из всех его действий оставляют только изучение каталогов и составление списка на закупку мебели, светильников и т.п.?
Ответ таков: спасибо за облегчение и сокращение сроков работы, остается больше времени на решение главной задачи дизайна — гармонизации среды.
Знание стилей оказывает большую помощь в рабочем проектировании, представляя ту рутинную, но необходимую, область знаний и навыков,
Последовательность разработки рабочего материала дизайна жилой среды строится, как правило, на принципе от общего к частному, от определяемой функциональными задачами стилистической увязки пространственной «рамы» до заполнения ее предметными элементами. Здесь, между работой дизайнера и декоратора, намечается еще один профессиональный водораздел, иногда угрожающий художественным разладом, если оформительские функции берет на себя заказчик, или автор дизайн-проекта еще не нашел общего языка с соисполнителями по смежным разделам проекта.
Даже если отправной идеей разработки общего является отдельная деталь — мощный генератор выразительности (дорогие картины, камин, предмет антиквариата), которому заведомо предназначена роль акцента, — схема обычной последовательности созревания решения восстанавливается: акцент рассматривается как одна из предпосылок стильного решения, его фокус.