Из паразита в спасение

Собака – одна из немногих причин, способных вытащить некоторых людей на прогулку.

О. А. Баттиста

Сначала я про себя называла его исключительно Натти-Паразитом. Мой муж выбрал его в качестве бесплатного дополнения к покупке в «Мельнице» – местном магазинчике кормов и инструментов, куда люди часто приносили ненужных щенков. Нам сказали, что это помесь пиренейской горной собаки, но мне показалось, что это смесь бульдога с носорогом.

– Смотри, разве не забавный?

Кен посадил черного щенка на пол, и наша взрослая акита, обычно сохранявшая невозмутимость, тут же решила с ним поиграть. Она улеглась рядом и перекатилась на спину, чтобы щенок смог ткнуться ей в живот и пару раз тяпнуть ее за лапу.

– Я так и знал, что этот песик ей понравится, – сказал Кен. – Ей было одиноко.

Я просто смотрела на резвящегося семинедельного щенка. Только этого мне не хватало! Вторая собака в доме, да еще и лохматая. Настоящий паразит!

Помимо собак, с нами жили три кошки. Теоретически я любила животных, но Кен уже много лет болел, поэтому кормить их, чесать и выгуливать всегда приходилось мне. Не говоря уже о том, что я же за ними и убирала.

Ворча, я вытирала лужи, пока Натти не приучился к лотку. Я сердилась, пока он не понял, как хлебать воду из миски, не выплескивая все на пол. Он чувствовал, что не особенно мне нравится, и большую часть времени лежал у Кена на коленях. Став слишком большим для этого, он принялся класть свой нос на колено Кену, пока муж смотрел повторы любимых вестернов. Когда я входила в гостиную, щенок печально смотрел на меня, а потом запрыгивал на кресло Кена, чтобы тот его погладил.

Ко мне он подходил только тогда, когда я вычесывала нашу акиту или ласкала кошку. Он тыкался носом мне в руку и пытался отвести ее от другого питомца, но я не обращала на него внимания и продолжала заниматься своим делом. Щенок скулил и снова тыкался мне в руку. Вот паразит, думала я, надо же быть таким надоедливым.

– Никогда не видела, чтобы животное требовало столько внимания, – жаловалась я.

– Он ведь еще щенок, – отвечал Кен. – Со временем это пройдет.

Но этого не случилось. Прошлой весной мой муж умер. Сразу после его смерти потребность Натти в общении многократно возросла. Раньше он обходил меня стороной, но теперь не давал мне проходу. Он ходил за мной из комнаты в комнату, а когда я садилась почитать или поработать на компьютере, он тут же усаживался рядом и начинал трогать меня за руку.

Мне было его жаль. Кен ведь был его другом. Я знаю, что собаки оплакивают потерю точно так же, как и мы, люди. Тем не менее мне не нравилось, что он постоянно ко мне лез. Я даже думала, не подыскать ли ему другой дом, где его окружат заботой и вниманием, которые ему так были нужны. Семью с детьми, с которыми он сможет играть? Сторожевым псом была моя акита, так что я никак не могла понять, на что вообще способен Натти.

Накануне своего шестого дня рождения – для собаки его размеров шесть лет считаются средним возрастом – Натти вдруг начал дряхлеть. Я заметила, что он почти весь день лежит на лужайке на заднем дворе, наблюдает за птицами и время от времени гавкает, когда мимо дома проезжает машина. Раньше он то и дело бегал из патио к яблоне, а теперь лишь лениво бродил по лужайке, если вообще вставал.

Прямо как я, подумалось мне. Но мне было глубоко за семьдесят, а этот пес явно был слишком молод, чтобы страдать таким серьезным артритом, как у меня.

Когда я повезла Натти на ежегодный осмотр и прививки, ветеринар не стал смягчать удар.

– Артрита у него нет. Он вообще довольно здоров. Но он страдает от лишнего веса и должен сбросить хотя бы десять килограммов. Знаю, это непросто, но попробуйте больше с ним гулять.

Я вздохнула. Мне тоже не мешало бы сбросить десять килограммов. Я набрала вес, пока угасал мой муж. Тоскуя по нему, я утешала себя жирными запеканками и морковными тортами. Хотя я жила прямо возле дороги, которая полнилась любителями ходьбы, бега и велосипедной езды, у меня находились все новые и новые оправдания, чтобы не заниматься спортом. Слишком жарко. Слишком холодно. Я слишком устала. Я слишком стара.

Дважды в день я на поводке выгуливала свою акиту возле дома, и Натти обычно семенил рядом. Но далеко от дома мы с ним не отходили с самого его детства.

На следующее утро я вытащила его старый поводок и пристегнула карабин к ошейнику. Натти подбежал к двери. Что ж, хоть кто-то из нас радовался предстоящей прогулке! Я надела куртку и перчатки, и мы вышли на улицу.

К моему удивлению, Натти уверенно шел вперед и держал темп, не останавливаясь, чтобы обнюхать каждый куст, как это делала акита. Он тянул меня за собой и даже не обращал внимания на соседских собак, подбегавших к границам участков, чтобы обозначить свою территорию.

К моему удивлению, мне понравился запах сирени на весеннем ветру. Мне понравилось, что от физической нагрузки мое сердце забилось немного быстрее. Мне понравилось даже чесать косматого Натти, когда я решила похвалить пса за то, что он присел и пропустил проезжавшую мимо машину, вместо того чтобы броситься в погоню за ней.

На следующий день мы повторили прогулку. Потом повторили ее снова. Вскоре это вошло у нас в привычку. Если я слишком увлекалась проверкой электронной почты, около десяти утра Натти подходил ко мне и подсовывал голову под руку. Если же я хлопотала по дому, он садился возле двери и ворчал, пока я не вспоминала, что нам пора гулять.

Теперь мне кажется, что Натти вовсе не паразит, а мое спасение. Хотя акита остается моим телохранителем – моей элегантной и преданной защитницей, – лохматый Натти стал моим терапевтом, пусть и не получил должной подготовки. Мы вместе гуляем, чтобы привести себя в форму.

Он заставил меня начать новую жизнь.

Терри Элдерс