Произошедший в августе 1998 г. дефолт с последующим кризисным обострением в экономике стал наглядным подтверждением фактического провала использования наиболее ортодоксальной версией либерально-рыночного реформирования.
Что же произошло в августе 1998 г.? Главными внешними проявлениями кризиса стали:
· дефолт по государственным долговым обязательствам (ГКО, ОФЗ)[24];
· обвал финансового рынка;
· почти 4-кратная девальвация курса рубля;
· распространение финансово-банковского кризиса на сферу производства.
В этот период случился второй за 1990-е годы гиперинфляционный скачок. Цены в августе 1998 г. выросли на 38.4% (всего за год рост цен достиг 84%). ВВП сократился на 5.3%, промышленность - на 5.2%, инвестиции - на 12%, реальные доходы населения - на 15.2% (в следующем 1999 г. падение продолжилось и составило еще 12.8%). По оценкам, общие потери российской экономики от августовского кризиса составили 96 млрд. долл. Из них корпоративный сектор утратил 33, население - 19, коммерческие банки -45 млрд. долл.
|
|
При поверхностном взгляде обострения кризиса в августе 1998 г. произошло из-за непродуманных действий правительства и ЦБ, которые попытались провести «плавную девальвацию» рубля (с расширением «валютного коридора» на уровне от 6 до 9.5 руб. за доллар США) в условиях ограниченного объема золото-валютных резервов (к концу 1997 г. они сократились до 18 млрд. долл.) и обострения бюджетного дефицита из-за стремительного наращивания государственных заимствований. Все это на фоне падения цен на нефть и сырье, которые упали от уровня 15-17 долл./барр. в начале 1998 г. до 9.9 долл./барр. в декабре этого года. В результате произошел обвал обменного курса рубля, бюджетно-финансовая система оказалась парализованной, в стране произошло массовое изъятие вкладов населения из банков, сопровождаемое потребительской паникой.
Вместе с тем надо учитывать, что дефолт с последующим кризисом был обусловлен не просто ошибками правительства и ЦБ в сфере формирования государственного долга. По существу эти финансовые просчеты лишь вскрыли имманентную порочность самой стратегии экономического реформирования, выбранной в конце 1991 г. Поэтому кризис в российской экономике равнозначен наступлению кризиса самого курса реформирования, ключевым пунктом которого была ставка на опережающую финансовую стабилизацию, как достаточной предпосылки вывода экономики в подъемную фазу. Приверженцы рыночно-монетарного курса предполагали такую последовательность в проводимой политике: либерализация экономики ^ финансовая стабилизация —> активизация частного инвестирования —> структурная перестройка —> экономический рост. В этой логической цепочке исходным пунктом выступала задача предваряющей финансовой стабилизации за счет подавления инфляции путем проведения максимально жесткой денежной политики.
|
|
Экономисты монетарной школы на основе анализа обширных международных эмпирических данных пытались вывести «железный закон» зависимости экономического роста от уровня инфляция. Доказывалось, что при снижении темпов инфляции до определенного значения (от 10 до 40%, по мнению разных экономистов) происходит угасание инфляционных ожиданий экономических агентов, на этой основе появляется возможность неинфляционного стимулирования инвестиций и экономика вступает в фазу устойчивого экономического роста. Причем такая зависимость постулировалась как автоматическая. Обосновывалось, что достаточно 6-8 месяцев поддерживать указанный уровень инфляции и можно рассчитывать на запуск экономического роста.
В России почти 30 месяцев сохранялся более чем приемлемый уровень инфляции для запуска данной схемы экономического роста, ее среднемесячные значения колебались от 0.5 до 3.0%. Однако экономика, тем не менее, так и не вступила в период подъема. Более того, вновь скатилась в фазу острого кризиса стагфляционного типа. Обратим внимание на такую деталь: его наступлению предшествовала рекордно низкая инфляция — в июне 1998 г. она составила 0.1%, а в июле — 0.2%.
Почему же не сработал механизм запуска экономического роста, основанный на жесткой кредитно-денежной политике и минимизации инфляции?
Прежде всего, в этих условиях возник и сохранялся голод на денежные ресурсы, который вел к усилению недофинансирования хозяйственной и социальной сфер, крупномасштабным задержкам выплат заработной платы и пенсий, что с неизбежностью запускало перманентное сокращение совокупного спроса, а значит, ограничивало действие рыночных стимулов роста производства. Кроме того, сверх всякой меры произошло вбрасывание высокодоходных облигаций (типа ГКО, ОФЗ) для финансирования бюджетного дефицита. Следствием успеха в борьбе с инфляцией явилось то, что политика финансовой стабилизации обернулась закономерной дезорганизацией нормального воспроизводственного процесса в виде сохраняющегося вала неплатежей. Ужесточение денежной политики привело к неоправданному сокращению объективно необходимой величины денежного покрытия ВВП, или показателя его монетизации. В 1993-1998 гг. данный показатель (М2 к ВВП без учета валютных счетов) колебался от 9 до 16%. Между тем, как в советской экономике в 1985-1991 гг. его значение составляло 55-70%, что в принципе не отличалось от аналогичного показателя в странах с развитой рыночной экономикой. Недостаток денежных ресурсов для обеспечения нормального воспроизводственного процесса компенсировался масштабным разворачиванием бартерных сделок, с помощью которых обслуживалось до 80% оборота промышленной продукции.
Важным дополнением в стратегии реформирования, реализуемой в 1990-е годы, была политика внешней открытости и экспортно-ориентированная модель развития. Их негативное влияние проявилось прежде всего в действии двух внешнеэкономических факторов. К первому из них относится мощное потрясение на финансовых рынках, которое первоначально зародилось в Азии (1997 г.), а затем распространилось по всему миру, докатясь и до российских просторов. Стало ясно, что в условиях проведения политики фиксированного курса рубля созданного валютного запаса (его максимальная величина не превышала 25 млрд. долл., которая затем сократилась до 18 млрд. долл.), не хватит. Он же был ключевым пунктом в поддержании финансовой стабильности и стабилизации курса национальной валюты.
|
|
Наступивший мировой финансовый кризис сопровождался усилением действия второго неблагоприятного для нас внешнего фактора — падением цен на сырье и энергоресурсы, которые выступают нашими главными экспортными товарами. Поэтому августовский финансово-экономический обвал в свою очередь обозначил исчерпанность реализуемой с 1992 г. экспортно-ориентированной стратегии развития, основанной на приоритете топливно-сырьевых отраслей и открытости внутреннего рынка — товарного для импортной экспансии, финансового — для портфельных вложений транснационального спекулятивного капитала.
Таким образом, в 1998 г. потерпел крах не просто либерально-монетаристский курс в экономике, но и одновременно ставка на чрезмерную открытость экономики и экспортно-ориентированную модель развития. Именно связка монетаризма с открытостью экономики стала гремучей смесью, предопределившая масштабы происшедшего взрыва.
Вместе с тем произошедший кризис в 1998 г. имел и положительный результат, который заключался в том, что он потряс до основания всю сооруженную хозяйственную пирамиду, доказав на деле всю ее ненадежность и бесперспективность на будущее. На одних финансах, экспорте сырья и импорте потребительских товаров применительно к современной России экономического благополучия не достигнуть. К тому же, как ни парадоксально, но августовский кризис способствовал формированию дополнительных предпосылок вывода экономики в фазу стабилизации и оживления. В частности, обвальное падение курса рубля привело к восстановлению ценовой конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей. Ведь их продукция почти в 2,5 раза стала доступнее по сравнению с импортом. Поэтому появилась возможность запустить импортозамещающую модель восстановительного экономического роста, которая и была использована.
Еще одним важным результатом произошедшего обострения кризиса стала коррекция либерально-монетаристского курса в экономике. Ее результатом стал отход от предельно жесткой денежной политики, что обеспечило рост монетизации экономики. В период 1999-2007 гг. прирост М2 в 3-5 раз опережал рост инфляции. Поэтому коэффициент монетизации увеличился с 14.8 до 49.5%, что позволило уйти от бартерной модели экономики, перейдя к нормальной кредитно-денежной модели финансирования текущих затрат предприятий. Характерно то, что при таком росте монетизации не произошло увеличение инфляции, напротив, она сократилась с 36 до 9-12% в год.
|
|
В наступивший с 1999 г. восстановительный период экономического роста существенную лепту внесла улучшающаяся внешнеэкономическая конъюнктура, обозначившая быстрый рост цен на энергоресурсы и другие сырьевые товары. Так, среднемесячные цены на нефть на Международной нефтяной биржи в Лондоне увеличились с 12.8 в 1998 г. до 147.5 долл./барр. в июле 2008 г. Поэтому суммарная выручка от экспорта нефти, газа и нефтепродуктов за 2000-2007 гг. превысила 895 млрд. долл., из которых госбюджет получил свыше 730 млрд. долл. в виде налогов и пошлин. То есть, среднегодовые вливания в экономику экспортных доходов от энергоресурсов составляли примерно 100-120 млрд. долл., в то время как в 1997 г. такие поступления равнялись около 22 млрд. долл.
Вследствие установившейся благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры и произошедших перемен в экономической политике российская экономика в этот период быстро и неожиданно для зарубежных и отечественных экспертов смогла справиться с трудностями, возникшими после дефолта в августе 1998 г., и показать достаточные высокие темпы роста - в среднем около 7% в год, что и позволило удвоить ВВП в реальном исчислении. При этом ВВП в текущих ценах увеличился почти в 7 раз (до 42 трлн.руб.). В итоге, по общему объему ВВП РФ в 2007 г. вышло на 7 место в мире по рыночному курсу и по паритету покупательной способности.
Не менее важными достижениями стали устранение бюджетного дефицита, досрочное погашение государственного внешнего долга (133.2 млрд. долл. в 1999 г. и 37.4 млрд. долл. в 2007 г.), а также беспрецедентный рост золотовалютных резервов ЦБР: с 12.5 в 1999 г. до 478 млрд. долл. в 2007 г. Нормализация в финансовой сфере страны позволила перейти с 2003 г. от импортозамещающей к инвестиционной модели экономического роста, что подтверждается увеличением нормы накопления с 15-17 до 19-20% ВВП и более широким использованием кредитной модели финансирования затрат предприятий за счет снижения ставок по кредитам в среднем до 10.8% (в 1999г. — 32%).
Существенные изменения в период восстановительного роста произошли в социальной сфере. За 1999-2007 гг. реальные доходы на душу населения увеличились почти в 2.4 раза. Среднемесячная зарплата возросла с 1523 до 13542 руб. или в пересчете по рыночному курсу - с 61.4 до 529 долл. Доля населения с доходами ниже прожиточного уровня сократилась с 33.2 до 13.4%, а безработица уменьшилась с 12.9 до 6.1%.
Однако несмотря на положительные социально-экономические результаты, достигнутые в период 1999-2007 гг., они оказались недостаточными, чтобы перевести экономику России из модели восстановительного в модель устойчивого и сбалансированного роста, достаточно защищенного от внешних шоков. Логика формирования такой экономической модели предполагает последовательное прохождение нескольких фаз.[25]
Первая фаза — запускающая. Она связана с разработкой и внедрением нового постлиберального механизма, который блокировал бы кризис и перевел бы экономику в фазу полноценной стабилизации с последующим ростом. Первоочередность решения задачи преодоления кризиса обусловлена еще и с тем обстоятельством, что даже устойчиво работающий рыночный механизм не способен обеспечить выход экономики из кризисной фазы, во всяком случае в кратчайшие сроки и с наименьшими потерями.
Основным элементом, запускающим экономический рост, становится формирование условий, благоприятствующих хотя и постепенному, но непрерывному наращиванию совокупного спроса в хозяйстве, используя для этого импортозамещение и экспортный потенциал страны. Не сужение совокупного спроса, как это фактически реализовывалось при проведении либерально-монетаристской политики, а напротив, его последовательное и продуманное расширение становится главным рычагом экономического подъема.
Вторая фаза — восстановительно-инвестиционная. Она нацелена на закрепление надежности стабилизации и поддержание экономического роста за счет расширение потребительского спроса, опирающегося на динамичный рост денежных доходов населения. При этом способом обеспечения наращивания экономического роста остается тот же — дальнейшее увеличение совокупного спроса, но в котором ведущая роль постепенно и по мере насыщения потребительского спроса переходит к инвестиционной составляющей. На этом этапе работа запускающего механизма (инвестиционного мультипликатора) должна быть дополнена и подкреплена работой акселератора.
Третья фаза — структурно-инновационная. Она предполагает проведение крупного структурно-институционального разворота в российской экономике. По сути дела речь идет о необходимости осуществления новой программы индустриализации, рассчитанной на длительную перспективу (10-15 лет и более). Реализация такой программы позволяет восстановить разрушенный индустриальный каркас экономики на новой технико-технологической основе и перейти от экспортно-сырьевой к модели зрелого индустриализма, ориентированного на использование высокотехнологического производства. Этим обеспечивается ведущая роль сектора реальной экономики как основы формирования устойчивого внутреннего спроса и соответственно экономического роста, менее уязвимого к негативным процессам, происходящим в мировой экономике.
Оценивая характер экономического развития России в восстановительный период (1999-2007 гг.), можно считать, что экономика страны смогла выйти во вторую фазу формирования модели устойчивого и сбалансированного экономического, но не смогла пройти ее полностью с последующим переходом к завершающей третьей фазе. Данное обстоятельство и предопределило сохранение высокой уязвимости российской экономики к потрясениям, происходящим в мировой экономике.