2020-08-05
94
В лучших образцах жанра - энергия сюжета, движимого любовью к художнику. Среди таких образцов и режиссерские портреты Смелянского. Развернутый обзор спектаклей П.Фоменко не уложился бы в журнальный формат, Смелянскому такой обзор и не нужен, он находит способ написать о самом главном. («Перебираю в памяти излюбленные мизансцены Фоменко, какие-то устойчивые режиссерские темы, которые сквозными мотивами прошивают его искусство на протяжении десятилетий[…]»[136].) Литературный азарт мастера-критика, пишущего о режиссере-мастере, позволяет автору на протяжении всего текста одной-двумя емкими и точными фразами (настолько емкими, что всю статью можно было бы разобрать на цитаты) связывать человеческую и творческую судьбу режиссера, личность – и театральный дар. Это одна из самых непростых задач критика в портрете.
Выше уже говорилось об особенностях жанра портрета: он предполагает взгляд на лицо, на самого человека. В случае с портретом актерским такой взгляд профессионального зрителя-критика присутствует априори, это необходимая и само собой разумеющаяся часть его работы. Лицо же режиссера можно увидеть только за пределами спектакля. Не случайно, видимо, статьи с подзаголовками «о спектаклях режиссера N» появляются чаще, чем собственно портреты. Сделать обзор творчества портретом – одна из трудностей жанра. Безусловно, знакомство с режиссером, непосредственное или опосредованное (режиссер сегодня – фигура в той или иной мере медийная, он нередко выступает в различных СМИ) может помочь в этом критику. Его внимательному взгляду может открыться, как черты индивидуальности, личности режиссера, разбросанные в тех или иных ее проявлениях за пределами театра – жестах, оборотах речи, стиле поведения - так или иначе преображаются в самой материи спектаклей, в жестах и фигурах речи собственно сценических, театральных. Продуктивной здесь может быть работа критика с текстами интервью режиссера, его актеров, его друзей и коллег. Нужно учиться не вытаскивать из них авторские формулировки замысла спектакля или метода работы (здесь необходимо соотносить услышанное и прочитанное с театроведческим анализом, сохраняя, как уже было сказано, точку зрения «из зала», позицию критика как профессионального зрителя) - но схватывать именно стиль творческой индивидуальности, личности.
В то же время близкое личное знакомство с режиссером способно и помешать неопытному критику при написании портрета, ведь в литературном портрете нужна и определенная дистанция взгляда, позволяющая отсеять все случайное, сиюминутное.
Все это может стать поводом для разговора при обсуждении текстов Крымовой и Смелянского. Здесь есть чему поучиться у авторов, давно и хорошо знакомых с героями их портретов и при этом сумевших профессионально отобрать из опыта такого личного знакомства наиболее важное, ценное. В тексте Крымовой присутствует большая дистанция взгляда. Текст Смелянского интересен тем, что предлагает читателю взгляд человека изнутри театрального мира, театральной среды: «За глаза все наши режиссеры-лидеры как-то именуются. […]Уже давно поседевшего Петра Наумовича Фоменко почему-то величают Петей […]. Это знак принадлежности к птичьему классу комедиантов, увековеченных у нас гением Островского (Гриша Незнамов, Аркашка Счастливцев, Петя Фоменко etc.) Он избыл свою жизнь в этой крикливой и пестрой стае, в этом театральном курятнике. Он один из тех, кто сумел-таки претворить тему театрального «курятника» в нечто общезначимое»[137]. Право на такой взгляд автора текста, известного театрального деятеля, не вызывает сомнений, литературный же вкус и корректность театрального писателя позволяют Смелянскому даже в вольном или невольном амикошонстве театральной среды увидеть «свой резон», открывая читателю не только художественный масштаб, но и обаяние личности П.Н.Фоменко.
