Антитеза: вюффон—линней

В начале своей научной деятельности Бюффон ⁸ был близок к взгля­дам Линнея. Он также признавал сотворение и неизменяемость видов. В одном из первых изданий «Всеобщей естественной истории» [Buffon, 1753. Р. 390] он писал, что у животных виды разделены бездной, через ко­торую природа не может перейти, что «простые, но прекрасные законы при­роды предписаны творцом, который запечатлел каждый вид неизменными отличительными признаками».

Однако уже в 1755 г. Бюффон в сравнительной анатомии увидел мно­жество затруднений для признания теории обособленного творчества. Так, он высказывает мысль, что свинья была создана не по оригинальному, особому и совершенному плану, так как она является помесью других животных. У нее, очевидно, есть части тела, которые ею не употребляются; например, крайние пальцы ее конечностей с прекрасно сформированными костями оказываются совершенно для нее бесполезными. Из этого Бюф­фон делает вывод, что природа, создавая формы своих творений, отнюдь не подчиняется конечным причинам бытия.

Соображения о том, что очень большое число животных построено по общему плану, высказывались им не раз. Он отмечал, что существуют пе­реходы от человека к четвероногим, от четвероногих к китообразным, от китообразных к птицам, от птиц к рептилиям и от рептилий к рыбам. Он шел, как и Линней, вопреки природе, не от простого к сложному, а от сложного к простому.

Несколько позднее (1766) Бюффон резко выступает против догмата о постоянстве видов. Причины вымирания видов или их изменения в сто­рону усовершенствования или вырождения он видит в больших переменах, происходящих на суше и на море, в оскудении почвы или, наоборот, в ее обогащении в результате деятельности человека.

Бюффон многократно останавливается на вопросе об изменяемости видов животных. Он не видел ничего невозможного, «ничего, нарушающего порядок природы» в том, что «все животные Нового Света отличаются от животных Старого Света, от которых они некогда получили начало» [Buffon, 1766. Р. 103]. То обстоятельство, что животные одного континента не встречаются на другом континенте, а те, которые там встречаются, сделались меньше, слабее, иногда до неузнаваемости изменились, он ис­пользует в качестве довода в защиту изменяемости видов.

Господство в науке его времени реакционных идей, прямые нападки на Бюффона клерикальных французских кругов, в частности представи­телей богословских кафедр Сорбонны, которые составили в 1751 г. (год выхода «Философии ботаники» Линнея) перечень из 16 положений Бюф­фона, противоречащих священному писанию, вынудили его маскировать свои прогрессивные идеи, прибегать к многочисленным оговоркам, а иногда

⁸ Бюффон Жорж (Buffon G., 1707—1788) — французский естествоиспытатель, один из самых выдающихся натуралистов XVIII в., создатель многотомного труда «Есте­ственная история» (1749—1788) в 36 томах, в котором изложена идея о единстве и все­общем развитии Вселенной. 23 Карл Линней

354

Послесловие

и к прямому отказу от своих трансформистских взглядов. Даже в тех слу­чаях, когда он откровенно говорил об изменяемости видов животных, Бюф-фон вынужден был делать уступку теологам и признавать на словах их утверждение, что в отличие от животных человек якобы — создание неба, животные же — произведение земли. В переписке с друзьями Бюффон сам отмечал, что он вынужден был прибегать ко всякого рода оговорам, дабы дать удовлетворение Сорбонне.

Однако, несмотря на ошибки и неточности, встречавшиеся в немалом числе в «Естественной истории» Бюффона, его труды способствовали от­делению естественных наук от богословия и развитию их на новой, научной базе.

Нам представляется глубоко неправильным рассматривать научный и мировоззренческий конфликт, возникший между двумя великими на­туралистами XVIII в. — Бюффоном и Линнеем, пользуясь двумя крас­ками: черной (Линней) и белой (Бюффон). Вопрос представляется нам зна­чительно сложнее. Прежде чем перейти к анализу этпх противоречий, мы считаем необходимым «предоставить слово» третьему всемирно при­знанному натуралисту XVIII в. — академику Российской Академии наук Петру Симону Палласу ⁹.

В докладе, прочитанном им в Петербурге на торжественном заседании в Академии наук 19 октября 1780 г., Палласу предстояло осветить коренные Bdtipocu теоретического характера.

Осторожный Паллас выступал с обсуждением вопросов естествознания, тонко обходя острые углы. Рассмотрение коренных теоретических проблем биологии было в тех условиях делом рискованным, так как речь шла о та­ких «опасных» вопросах, как видообразование п изменчивость, которые следовало тогда принимать догматически, с креационистских позиций.

Поэтому Паллас облек свое обсуждение в форму анализа противоре­чий во взглядах Линнея, представлявшего традиционную науку XVIII в., связанную с клерикальными догмами, и Бюффона, критически относив­шегося к методам Линнея, в частности к анатомическому и функциональ­ному аналогизированию растений и животных в «Философии ботаники» (гл. III, § 78; гл. V, § 136, 141—143, 146), и высказывавшего ряд про­грессивных взглядов.

Паллас в очень конкретной форме подверг критике воззрения обоих этих исследователей. «Естественная история, — сказал Паллас, — обо­гнала в наши дни другие науки. В настоящее время приходится выбирать между двумя великими людьми. Один из них, чрезмерно преданный но­менклатуре, влюбленный в систему, схоластически искусственную, изу­чал только внешние формы, пренебрегая анатомией, физиологией, идеей связи всех организованных существ, историей нравов животных; другой — враг этих методов, отвергаемых, как кажется, самой природой, почти не

⁹ Паллас Петр Симон (1741—1811) — знаменитый немецкий натуралист, путешествен­ник, член Петербургской Академии наук. Выдающийся классик Науки XVIII в. в области зоологии, геологии, систематики, ботаники и др., стоял на позиции истори­ческого развития органического мира. Однако позже выступал как метафизик, при­знавая постоянство и неизменяемость видов.

Послесловие

355

(признавал порядка, плана, никакой связи в подлунном мире и отрицал,

]в буквальном смысле слова, сходства, по которым природа, так сказать, сгруппировала свои создания. Он называет ребячеством тот естественно-

I научный метод, который, по меньшей мере, упражняет глаз и которого бес­пристрастный натуралист не может отрицать и всегда будет принимать

|с удовлетворением...» ¹⁰.

Паллас указывает далее, что взгляды обоих натуралистов отличались

I крайностями, от которых они в известной мере сами вынуждены были впо-

| следствии отказаться.

Не без тонкой иронии Паллас отметил, что Линней втайне предпо-

I читает своей системе «естественный порядок» и иногда исправляет ее про­тив собственных правил в угоду законам природы. С другой стороны, Бюф­фон, отвергнув не только систему Линнея, но и идею естественной си­стемы, кончил тем, что сам начал устанавливать естественные роды и се­мейства — всюду, где многочисленность видов стала служить помехой для

| успеха его труда.

Отдавая дань заслугам обоих ученых, Паллас указал, что один из

|них, Линней, благодаря своему систематическому уму ввел порядок и точность в науку, другой же, Бюффон, в сотрудничестве с Добантоном ^п «почти исчерпал естественную историю четвероногих, ввел в область науки философский дух и прелесть своего красноречия, заставил общество по­любить науку» ¹².

Вместе с тем противоречия между Линнеем и Бюффоном послужили, по мнению Палласа, на пользу науке, так как благодаря этим противоре­чиям другим ученым легче удалось преодолеть крайности каждого из них. Таким образом, знакомясь с трудами классиков биологии, мы всюду видим, что не только в ботанике, но и в зоологии изучение дисциплин ве­дется преимущественно от Линнея, независимо от того, берут ли его за основу и дополняют или критически отвергают, пользуясь качественно новыми методами познания.

ОПЫТ АНАЛИЗА „ФИЛОСОФИИ БОТАНИКИ"