После длительных переговоров между польским командованием и Хмельницким, 18 сентября 1651 года был подписан Белоцерковский договор, одинаково неприемлемый ни для одной из подписавших его сторон.
По этому договору реестр устанавливался в 20,000. Жить казаки могли только в пределах Киевского воеводства; внесенные же в реестр казаки других воеводств (Брацлавщины, Черниговщины) должны были переселяться в Киевское воеводство. Все остальное население возвращалось в крепостную зависимость к шляхте и магнатам. Казачья администрация, да и то частичная, сильно урезанная и распространившаяся только на казаков, сохранялась только в пределах казачьих поселений. Вся остальная территория и население Украины-Руси подчинялись польской администрации. Коротко говоря, жалкое подобие некоего самоуправления для реестровых казаков и ничего больше. Понятно, что подписывая Белоцерковский договор, казаки и не думали его выполнятъ, а смотрели на него только как на вынужденное перемирие.
Так же расценивали его и поляки, имевшие конечной целью полное уничтожения казачества, наказание вождей восстания и закрепощение, окатоличивание и ополячивание всего без исключения населения Украины-Руси.
|
|
Для немедленного продолжения борьбы ни одна ни другая сторона не имела сил, а потому и пошли на этот мир, понимая что это вовсе не мир, а только перемирие, которое к тому же должна было быть утверждено Сеймом.
Проведение в жизнь статей Белоцерковского договора Хмельницкий всячески оттягивал, несмотря на требования поляков, которые торопились восстановить свою власть и вернуть шляхте и магнатам их имения и крепостных.
Не спеша составлял он 20.000 реестр. Параллельно, тайно от поляков, составлялся другой 40.000 реестр. Обещаниями продолжения борьбы и воссоединения с Москвой, в чем народ видел свое единственное спасение, Хмельницкий пытался успокоить население, удержать его от массового бегства в пределы Московского царства или на Запорожье и восстановить свой сильно поколебавшийся после неудач авторитет.
Хмельницкий знал о состоявшемся принципиальном решении Земского Собора о воссоединении и понимал, что вопрос активного вмешательства Москвы есть только вопрос времени. Надо было только выждать и удержать население не только от бегства, но и от неорганизованных выступлений и сохранить казацкие войска от полной ликвидации.
С большими трудностями, лавируя между требованиями поляков и стихийным стремлением народа продолжать борьбу, Хмельницкому удавалось удерживать относительный мир и ликвидировать спорадически вспыхивавшие восстания, иногда довольно крупные. Так, например, вмешательством Хмельницкого было ликвидировано восстание, во главе которого стоял черниговский полковник Недбайло.
|
|
Сохранять этот относительный мир было не легко, так как поляки, продвигаясь вглубь Украины, своей жестокостью давали много поводов для вспышек народного гнева или для бегства от этих жестокостей.
В Центральном Государственном Архиве Древних Актов (ЦГАДА) сохранилось множество документов-донесений воевод пограничных городов о том, как население Украины реагировало на возвращение польской власти. Путивльский воевода сообщает, что когда поляки подошли к Конотопу, то “конотопцы, черкасы и мещане, все с Конотопа и с уезду вышли” и перешли Московскую границу. Население г. Ромны организовало сопротивление и уничтожило один польский отряд (Семашки). За это несколько сел было сожжено, а население поголовно вырезано.
Насколько велики были размеры переселений видно из сохранившихся документов. Например, о переходе черниговского наказного полковника Ивана Дзиковского с сотниками сотен Черниговской, Батуринской, Бахмачской, Конотопской и Нежинской, казаками и “пашенными людьми” (крестьянами) с семьями — всего 2.000 мужчин. Или о переходе группы возглавляемой Самойлом Турбацкйм и Федором Середенко — 500 семейств; сохранилось донесение воеводы Хилкова о поступившей к нему просьбе монахов Нежинского, Воздвиженского, Мгарского и Полтавского монастырей разрешить им переселиться в пределы Московского государства.
Эта неопровержимые факты (а их можно привести множество) красноречиво говорят о характере русско-украинских взаимоотношений и опровергают версию шовинистовсамостийников о “вековечной” русско-украинской вражде. О том же, что претерпело население Украины-Руси от поляков, говорят цифры из труда проф. Владимирского-Буданова “Передвижение южно-украинского населения в эпоху Богдана Хмельницкого”. В городе Владимире (Волынь) к 1654 году из 927 домов осталось 15; в Корце и его районе из 4731 дома к 1653 г. осталось всего 541 дом; в Луцке после опустошений, учиненных польскими солдатами, уцелело 14 домов; целый ряд сел за оказанное сопротивление возвратившимся помещикам полякам были уничтожены совершенно, как, например, большие села Липовцы и Рябухи (Прилуцкого полка) и много других. На Брацлавщине сожжено и разрушено около тысячи церквей, а многих православных священников шляхтичи заставляли отбывать барщину и подвергали телесным наказаниям. Сохранилось не мало документов об издевательствах польско-католических агрессоров над православным духовенством... Например, в Сильницах шляхтич Скаповский заставлял работать старика-священника и жестоко его избивал. Такие случаи оставались безнаказанными и были явлениями не единичными, а типичными.
В своем “Сказании о войне казацкой с поляками” летописец Величко, описывая то время, говорит: “и были слышны в народе вопль и воздыхание, и горе, и ропот...”
В такой обстановке приходилось Хмельницкому прилагать огромные усилия, чтобы не допустить до стихийного восстания, которое в тот момент не имело никаких шансов на успех и вызвало бы только усиление репрессий и ненужное кровопролитие. Все еще не имея определенных данных и времени активного выступления Москвы, Хмельницкий искал союзников в татарской орде и в Молдавии. Татарам он разрешал кочевать в южной части Полтавщины. А отрыв Молдавии от Польши старался закрепить браком своего сына с дочерью молдавского господаря. Поляки всячески этому противодействовали. Усиленно уговаривали Хмельницкого чтобы он с татарами предпринял нападение на Русское Государство, чего очень хотели и татары; к границам же Молдавии демонстративно направили большую армию во главе с гетманом Калиновским, которая расположилась на южном Буге около горы Батог. Со стороны поляков также выдвигался план большого казацкого похода против Турции.
|
|
Усыпляя бдительность поляков, Хмельницкий делал вид, что соглашается с их планами, для осуществления которых, как объяснял полякам Хмельницкий, он успешно оснащает всем необходимым свои войска и распределяет их в местах, выгодных как исходные позиции для будущих операций. На самом же деле в предвидении продолжения вооруженной борьбы с Польшей, он только выигрывал время и соответствующим образом распределял свои силы.
Полки Левобережья под командой наказного гетмана Пободайла он сконцентрировал вблизи стыка границ русской, литовской и украинской, но вовсе не для похода на Москву, а чтобы в случае нападения войск Великого Княжества Литовского можно было сразу дать им отпор. Большинство же войска он держал в районе Чигирина и ближайших мест Правобережья, якобы готовясь к походу на Турцию.
Между тем в Варшаве собрался Сейм для утверждения белоцерковского договора. Победила антиукраинская оппозиция, которая сначала требовала уменьшения реестра с двадцати до шести тысяч, а затем и вообще отказалась утвердить договор. Стало очевидно, что война неизбежна, хотя король и дал находившимся в Варшаве представителям казаков устные заверения своего к казакам расположения и желания сохранить их вольность и привилегии. С другой стороны, как об этом свидетельствует “Собраниe государственных актов и договоров” (издание 1822 года), находившемуся в Москве послу Хмельницкого полковнику Искре русское правительство гарантировало, что если казакам от поляков “почнется теснота, то гетман и казаки все будут приняты в русское государство и расселены по Дону и Медведице по соседству с донскими казаками”. Искра жe просил расселить казаков “близко к Путивльскому рубежу”.
Получивши сведения из Варшавы и Москвы, Хмельницкий в апреле (1652 года) собрал тайную старшинскую раду, на которой было рассмотрено создавшееся положене и приняты решения на будущее.