Истина и ее критерии

Определение. Проблема истины — основная в теории познания и одна из основных в человеческой жизнедеятельности вообще, ибо, если человек ориентируется в жизни, не обращая внимания на законы окружающего мира, условия его бытия будут представлять сплошные опасности. Вопрос об истине касается всех и каждого, взятых персонально или как сообщество. С истиной связаны близкие по содержанию понятия, такие, как знание, понимание, правда, достоверность, объективность, образ (действительности). Все они с той или иной стороны характеризуют истину.

В словаре Д.Н. Ушакова одно из ее главных значений — “идеал познания, заключающийся в совпадении мыслимого с действительностью, в правильном понимании, знании объективной действительности”. И здесь же: “Стремление к истине лежит в основе научных исканий”.⁷⁵ Центральную часть данного определения составляет “совпадение мыслимого с действительностью”. Но здесь указан и ценностный статус “мыслимого”. Оценка его как идеала познания свидетельствует о высоте целей познавательной деятельности, высоте человеческих исканий и стремлений.

Истина как идеал характеризуется и как “правильное понимание” действительности, что содержит социальный и гуманитарный аспекты, выражающие буквально соответствие правилам, выработанным и неоднократно проверенным людьми в их историческом опыте. Это содержание четко просматривается в толковании идеи справедливости. “Справедливый”, согласно словарю Ушакова, — 1. “Беспристрастно следующий правде, истине в своих поступках и мнениях... Основанный на беспристрастном соблюдении Истины... 2. Истинный, правильный, основательный, не вымышленный”⁷⁶.. Примеры, приведенные далее в словаре, вполне раскрывают реальный смысл данных толкований: справедливое требование; справедливый судья; справедливый поступок. Как видим, истина, правда и справедливость как в форме знания, так и в форме действия — тесно связанные явления. И все они указывают на единство отражательно-информационного и ценностного моментов познания.

Истина и ценность всегда были связаны, особенно в ранние периоды философского знания. Длительное время в философии не было особого раздела, предметом которого выступали бы ценности, хотя начиная с Канта была проведена достаточно четкая граница между теоретическим и ценностно-практическим разумом. Кант выдвинул основание такого жесткого разделения в подходе к человеку: с одной стороны, существование в необходимых связях природы и необходимость их познания благодаря врожденным способностям к знанию всеобщего; а с другой — существование в системе нравственных (ценностных) правил, в качестве свободно действующего субъекта. Можно считать, что Кант положил начало возникновению аксиологии — философскому учению о ценностях как основании целеполагающей деятельности людей. Развитие этого учения, а именно разработка особенностей ценностного бытия человека, принадлежит баденской школе неокантианства (В. Виндельбанд, Г. Риккерт).

Если истина указывает на содержание знания, не зависящее от субъекта, то ценность, напротив, выражает связь с его потребностями, зависимость от них. Однако, несмотря на то, что понятие ценности в определенной мере противопоставлено понятию истины, нельзя утверждать, что они не связаны, не предполагают друг друга. Истина сама по себе представляет великую ценность, которая играет в жизни человека и общества, в истории человечества одну из главных ролей, определяющую качество их бытия. Истина как цель познания универсальна. Исследование ценностей, их сущности, иерархии, взаимодействий с другими аспектами отношения человека к миру также стремится к истине.

Согласно философской науке, истина есть “гносеологическая характеристика мышления в его отношении к своему предмету. Мысль называется истинной (или просто истиной), если она соответствует своему предмету, то есть представляет его таким, каков он есть на самом деле. Соответственно ложной называют ту мысль, которая не соответствует своему предмету, то есть представляет его не таким, каков он есть на самом деле, искажает его”.⁷⁷ Короче говоря, истина — это знание, адекватное действительности.

336

По определению, истина прежде всего знание, чувственный или конструируемый при помощи логических средств образ, создаваемый субъектом. Субъективный образ. Другая сторона представлена предметом, что предполагает связь с предметно-чувственной деятельностью, объективной реальностью.

Субъективное и объективное в истине. Эти понятия производны от понятий “субъект” и “объект”. Однако субъективное и субъект и объективное и объект не одно и то же. Субъективное — это свойство зависимости от субъекта, а потому не полностью охватывает его содержание. Объективное является атрибутивным свойством объективной реальности, определяется ею и, с одной стороны, указывает на главное, но одно свойство объекта, а с другой — составляет часть (и не только материального) содержания субъекта. Сознание субъекта, содержащее большой объем научного знания, включающего идеальные средства познания (проверенные методы, например), буквально полно идеального-объективного.

Субъективное и объективное в познании находятся в противоречивом единстве. Эта черта характеризует все человеческое познание, все его образные структуры. Данное противоречие преодолевается по мере развития знания. “В познании, — говорил Гегель, — дело вообще идет о том, чтобы лишить противостоящий нам объективный мир его чуждости, ориентироваться, как обычно выражаются, в нем.... Из данного здесь разъяснения видно, как превратно рассматривать субъективность и объективность как некую прочную и абстрактную противоположность. Оба определения целиком диалектичны”.⁷⁸ Субъективное и объективное следует рассматривать как взаимообусловленные: в познании без объективного не может быть субъективного и, наоборот, без субъективного не может быть объективного. Это единство противоречивое. Не только взаимопредположение, но и взаимоисключение — вот характерные особенности диалектики субъективного и объективного в образе.

Понятие объективного употребляется в нескольких значениях. Наиболее распространено его толкование как объективной реальности, существующей безотносительно к

познающему субъекту; далее — объективное как объект познания, существующий в связи с познающим субъектом; и объективное как независимое от субъекта.

Когда мы говорим об истине как адекватном субъективном образе объективного мира, то имеем в виду по крайней мере два смысловых утверждения: 1. Различие того, что есть в субъекте (образ), и того, что есть в действительности (реально существующий предмет). Образ идеален, имеет качественно иную “материю” бытия (нейрофизиологические процессы, язык), иную форму с разной степенью уподобления объекту; 2. Информационно-содержательное тождество сторон или моментов предмета и образа. В субъективном образе есть объективное. Им является такое содержание субъективного образа, которое не зависит от познающего субъекта, чем обеспечивается совпадение, адекватность образа и отображаемого предмета. Это уже характеристика самого образа. Образ может обладать свойством совпадения с объектом, но может и не обладать — тогда он теряет объективное содержание. Установить однозначно объективное значение какой-либо чувственной или логической системы далеко не всегда просто.

Познание обладает относительной самостоятельностью специфического характера. Это проявляется уже в том, что один и тот же объективный процесс может отражаться в сознании по-разному. На разных уровнях исторического развития познания одно и то же объективное явление может получить различную интерпретацию, и притом в каждом случае принципиально верную. Исторический характер знания выражается не только в изменении объема знания и его содержания, но и в том, каким образом оно оформлено, выражено, обосновано, какова степень проникновения в сущность.

В факте множественности способов отражения одних и тех же явлений выражается противоречие между бесконечностью материальных объектов и конечностью, относительностью их познания на каждом этапе развития знания. Противоречие, между объективной логикой и субъективной является одной из внутренних причин развития познания. При оценке какой-либо совокупности идей важно опреде-

лить степень ее объективности. Для этого необходимо исследовать, чем она детерминирована, какая объективная действительность в ней отражена, результатом какой потребности она является. Задача усложняется еще и тем, что по отношению к субъекту как индивиду, отдельному человеку объективным условием его познавательной деятельности является не только материальная действительность, но и совокупность идей, традиций, сложившихся форм выражения знания, существующих в обществе и воспринимаемых индивидом в процессе его формирования.

В связи с тем, что общие логические принципы, формы являются продуктом взаимодействия субъекта с объектом, результатом опыта по аналитическому дроблению предметов действительности на составляющие стороны и соединению этих сторон в конкретное, целостное, — нельзя предполагать их существование в самих вещах в некоем объективном состоянии. Их объективность в том, что логика вещи, предмета определяет способ, логику его исследования, логику мышления о нем. Как в содержании понятий, так и в фигурах логики, в логических исчислениях, в законах науки отражена объективная логика вещей, благодаря чему, руководствуясь имеющимися знаниями, мы достигаем успеха в практической деятельности. Как показывает практика, этот успех обеспечен лишь в том случае, когда есть совпадение наших представлений, субъективной логики, логики мышления с законами связей и отношений вещей, с объективной логикой. Эта объективность логических форм, принципов определяет их способность обеспечить аналогичность, адекватность понятий, суждений в их конкретном содержании реальным явлениям, процессам.

Сформировавшиеся в ходе общественной практики логические формы по отношению к индивиду, усваивающему их в процессе воспитания, выступают, с одной стороны, как субъективные факторы его познавательной деятельности. Но, с другой стороны, эти формы, взятые сами по себе, обладают свойством объективности, ибо являются продуктом практического отношения людей к действительности.

Познание есть результат взаимодействия субъекта и объекта. С этой стороны оно есть способность человека от-

339

ражать объективную действительность в силу имеющейся качественной определенности самого человека. Иная качественная определенность должна с неизбежностью приводить к иной форме отражения, давать иную картину знания. Однако обязательным и неизменным остается соответствие любого по структуре знания объективной действительности. В этой адекватности, соответствии образа действительности выражается его объективность. Объективность здесь выступает как содержание знания, независимое от субъекта и обусловленное, детерминированное объектом.

Процесс познания — это выделение сторон, свойств, связей, отношений, это процесс идеализации. Абстрагирование не представляет собой простого снятия копии с предмета — это творческая переработка объекта отражения. В процессе абстрагирования происходит отвлечение от всего не имеющего отношения к определенной ситуации. Характер отвлечения обусловлен практикой, для которой не все в предмете имеет равное значение. Это хорошо выражено на раннем этапе развития знания, например в зверином цикле искусства верхнего палеолита. На стенах пещер изображен зверь не в духе натурализма, а слегка условно, с подчеркиванием тех мест, которые связаны с охотой. То же самое можно сказать и о палеолитических венерах — маленьких женских фигурках, представляющих собой куски дерева ромбической формы, где никак не обозначены ни руки, ни ноги, ни голова, — лишь подчеркнуты признаки пола. Условность образов здесь связана с практикой человеческого общежития каменного века.

Субъективность логического познания находит одно из выражений в факте индивидуальности понятий. Так как эта индивидуальность имеет относительный характер, она не исключает общезначимости этих понятий. Если понятие представляет собой обобщающий образ предмета в голове человека, то в каждом конкретном случае одно и то же понятие приобретает индивидуальную окрашенность.

Возьмем, к примеру, понятие сельди. В обыденном сознании оно функционирует как обозначение предмета, имеющего определенные вкусовые качества и удовлетворяюще-

340

го потребности человека в пище. Другое дело, если мы имеем перед собой любителя рыбных блюд, у которого явно более широкое представление об этой рыбке. Содержание данного понятия у рыбака приобретает множество различных оттенков. Он может складывать о сельди бесконечный рассказ, соответствующий его профессиональным знаниям и навыкам. И совсем иное понятие — у биолога, который изучает этот предмет в системе связей на уровне сущности. Оттенок индивидуальности накладывается на понятийный образ благодаря тому, что он формируется в сознании субъекта на базе имеющегося опыта, всего духовного богатства, которым располагает субъект. В этом процессе сказывается гибкость ума субъекта, степень обогащенности методологическими принципами, культурой. Как писали К. Маркс и Ф. Энгельс, “именно потому, что мышление, например, есть мышление данного определенного индивида, оно остается его мышлением, определяемым его индивидуальностью и теми отношениями, в рамках которых он живет”.⁷⁹

Итак, субъективное—это детерминированное свойствами самого субъекта. Так как все существующее через посредство существования субъекта несет на себе с неизбежностью печать особенностей субъекта — все это в определенном смысле субъективно. Поэтому всякий образ, идея, взгляд имеют сторону объективно детерминированную свойствами объекта и субъективно детерминированную свойствами субъекта отражения. Многообразие отражения одних и тех же объектов обусловлено общим уровнем познавательной деятельности, направленностью познания, уровнем развития субъекта, под которым следует понимать не только богатство исследовательских навыков, знаний, но и степень вооруженности исследовательскими средствами вплоть до технических средств. В этих отношениях происходит постоянное обогащение субъекта, что является одновременно возрастанием роли субъективного фактора в познании.

С одной стороны, возрастание субъективного фактора в познании увеличивает возможности проникновения человека в тайны Вселенной, в изучении самого человека, в том

числе его ценностной природы. И все это оценивается как положительное явление нашей жизни. С другой стороны, в основе иерархии ценностей лежат практические потребности, и сознание познающего субъекта явно или неявно регулируется ими. Потребности, даже если они не материального, а духовного характера, оказывают либо стимулирующее, либо тормозящее действие на поиск истины. Тормозящее действие может быть таковым, что сознательно или бессознательно приведет к ложному выводу — заблуждению связанному с трудностями познавательного процесса, или лжи, обусловленной интересами, лежащими вне сферы познания.

Проблема “соответствия”. Важной частью определения истины является принцип соответствия. Истолкование истины как соответствия мысли действительности называется “классической концепцией истины”. Она возникла еще в античности и выражает самую суть вопроса: в ней речь идет, об объективной истине, содержание которой не зависит от воли и сознания людей. Классическими, как правило, называют гипотезы или теории, наиболее устойчивые в отношении времени и продолжающие удовлетворять развивающуюся науку и практику. Такова и данная концепция Аристотеля.

Однако современная наука представляет собой настолько сложную, разнообразную и многослойную картину знания, с громадным арсеналом логических и эмпирических средств исследования, что простота формулы Аристотеля стала не вполне устраивать философствующего субъекта, занимающегося гносеологическими проблемами. Так, ряд авторов под соответствием понимают “сходство” мысли с предметом. Но ни о каком сходстве, в смысле “похожести”, не может идти и речи. Смысл соответствия в том, что понятие, выражающее ряд свойств и отношений, дает человеку возможность достижения экстраполируемых результатов в практической деятельности. Кроме того, поиск “похожести” мышления и вещи порождает постоянный соблазн сведения содержания понятия к чувственному образу, а не к действительной вещи как таковой. А это невозможно, ибо понятие по своей природе является продуктом абстрагиру-

ющей деятельности, генезис которой восходит к практике, а не к чувственному познанию. Из чувственной связи субъекта с внешним миром понятийное, логическое познание не вытекает само по себе. Для логического познания характерна специфическая основа в виде особой формы связи субъекта с внешней средой. Такой формой связи является общественная практика, под воздействием которой и возникла абстрагирующая деятельность, порождающая понятия.

Практическая деятельность является средством не только формирования, но и закрепления логических форм, так как она определяет и достоверность (доказанность) выводов, и правильность мыслительных операций, с помощью которых эти выводы получены. Хотя способ доказательства и проверка результата не тождественны, в конечном счете и путь получения вывода определяется практикой. Способы соединения логических форм, дающие подтверждающий на практике результат, сохраняются, закрепляются и накапливаются как положительный познавательный опыт. Таким путем мыслительные операции проходят практическую проверку. Определенные формы этих мыслительных операций, применяемые в познавательном процессе и прошедшие практическую проверку, сами могут выступать в роли некоторых предварительных критериев истинности данного логического построения.

Практическими потребностями определяются пределы строгости построения выводного знания, точность фиксации понятий и их значений, скорость оперирования понятиями. Подтверждение теории практикой свидетельствует об относительной завершенности этой теории, о ее объективной истинности. Практика является в конечном счете единственным, объективным критерием истины.

Но вновь выдвинутое теоретическое построение не может быть сразу подвергнуто проверке. Можно ли судить о его истинности? В определенном смысле можно, так как в таких случаях выполняют свою роль некоторые предварительные критерии истины, такие, например, как непротиворечивость теории, то есть логическая согласованность элементов данного теоретического построения. В целом для логического познания, дающего истинный результат, дол-

343

жна быть соблюдена непротиворечивость логического вывода по отношению к фактам, логическим основаниям, способам связи элементов логической системы. При этом предполагается, что данные основания ранее прошли проверку практикой, что создает предпосылку истинности нового логического построения. К. Маркс писал: “...Не только результат исследования, но и ведущий к нему путь должен быть истинным. Исследование истины само должно быть истинно, истинное исследование — это развернутая истина, разъединенные звенья которой соединяются в конечном итоге”.⁸⁰

В данной связи приобретает свое гносеологическое значение логическая истинность, которая определяется путем анализа связи логических форм безотносительно к их конкретному содержанию в системе. Особенно большое значение принцип непротиворечивости имеет при построении формализованных систем. Эта непротиворечивость в определенном смысле тождественна формально-логической правильности.

Предварительные критерии истины необходимы еще и потому, что практика, будучи единственным, объективным критерием истины, носит в этой своей функции относительный характер. Относительность практики проявляется в ее неоднородности, в неоднозначности связи научно-теоретического знания с опытом, в изменении, развитии этой связи.

Истина как процесс. Исключительно важным положением теории истины является определение истины как процесса. Истина как процесс характеризуется соотношением относительного и абсолютного. Относительность указывает на неполноту знания, оцениваемого как истина, на его обусловленность, на границы, в которых оно применимо и сохраняет свою объективность. Истина конкретна. Для данных условий объективный момент приобретает черты абсолютности, то есть указывает на полноту знания, его устойчивость и бесконечную повторяемость при повторяемости условий.

Диалектику относительного и абсолютного в истине можно рассматривать с точки зрения структуры конкрет-

ной истины, то есть истины, характерной для определенного момента истории. Однако истина есть процесс, причем процесс исторический, стремящийся к бесконечности. И как процесс она продолжает накапливать адекватные относительные знания, увеличивая в них объемы знания абсолютного. Данный процесс не является простым постепенным накоплением знания — он осуществляется через диалектическое отрицание старого, через борьбу и скачки.

“Взглянув с точки зрения современных истин на предшествующие идеи и теории, мы обнаружим, что все они — или, по крайней мере, большая часть — ложны. Скажем, сейчас нам совершенно ясно, что естественнонаучные взгляды Аристотеля ложны, что медицинские идеи Гиппократа и Галена ложны, что теория эволюции Кювье и Ламарка ложна, что даже великий Ньютон ошибался в своих представлениях о природе света, пространства и времени”.⁸¹ Нарисовав такую “страшную” картину заблуждений человечества, автор сам предлагает оценивать историю познания, применяя понятия относительной и абсолютной истины. Диалектическое отрицание перечисленных заблуждений предполагает наличие в данных учениях и положительного начала, используемого наукой будущего. Так, идея абиогенного происхождения жизни, принадлежащая Аристотелю, несмотря на хрупкость ее основания, связанного с уровнем развития науки того времени, продолжает жить в гипотезах А. И. Опарина и Дж. Холдейца, в форме методологического подхода к проблеме. Описания шестисот видов рыб, сделанные Аристотелем, вошли в эмпирический багаж Ч. Дарвина, открывшего основной закон эволюции животного мира. Даже всеми признанная как ложная геоцентрическая система, которая принадлежит Аристотелю и Птолемею (III-II вв. до н. э.), состояла в непротиворечивых отношениях с небесами вплоть до XVI-XVII вв., пока не усложнилась до такой степени, что пришлось качественно ее сменить. Стало быть, она благополучно и правильно описывала некоторые небесные явления, удовлетворяя потребности науки и практики. Кроме того, геоцентризм сохраняет свое позитивное содержание и сейчас для определенных условий существования Земли, для понимания многих земных проблем.

Таким образом, можно сказать, что диалектическое понимание истины как процесса не полностью отрицает “классическое определение истины”, восходящее к Платону и Аристотелю, а включает его в качестве важнейшего структурного компонента в контекст развития. Проблема “соответствия” не снимается в данном контексте, но дополняется исследованием в условиях относительной самостоятельности уровней познания, как по отношению одного к другому, так и относительно практики.

Есть определение истины, из которого “ушла” идея соответствия. Здесь истина — “характеристика знания со стороны соотношения как с материальным миром, так и,с областью идеального”⁸². Если квалифицировать данное высказывание как дефиницию, то она выглядит очень расплывчато. Заметим, что термин “соотношение”, заменивший термин “соответствие”, указывает только на поле исследования, его путь, который может привести и к истине, и к ее противоположности. Кроме того, замена термина “знания” из классического определения “областью идеального” представляет собой форму ввода в понятие истины “исторической цепочки” накопленного знания субъекта, согласованности одних частей знания с другими частями (теория когеренции). Но в краткой формуле определения должен быть выражен главный момент и желательно терминологически однозначный, поэтому более целесообразно теорию когеренции рассматривать в специальной теории истины, а не в ее дефиниции.

Главным моментом определения истины является все-таки “соответствие знания действительности”, где определяющим фактором выступает объект, а соответствие является свойством субъекта, которое может быть, а может и не быть.

26. Гносеологический оптимизм, скептицизм, ангостицизм.

Неотъемлемой, органической частью любой философской системы является теория познания33, или гносеология (от греч. gnosis – знание, logos– учение), или эпистемология2 (от греч. episteme - знание, logos – учение).

Процесс познания сопровождает всю нашу жизнь. Мы познаем вещи, явления, объекты, связи и отношения, самих себя и других людей. Но мы не часто задумываемся над вопросом: а как возможно само знание, каково его происхождение, структура, пределы, критерии достоверности?

Познание мира - это задача не только философии, но и всех других наук. Какова же роль философии в этом процессе? Философия дает (разрабатывает) общую теорию познавательного процесса и его закономерности. Гносеология как раздел философии делает предметом своего исследования само знание. Она производит знание о знании. Поэтому гносеологию можно определить как учение о знании, его возникновении (природе), закономерностях развития и функционирования, о видах и формах знания, их взаимосвязи, о превращении одних форм в другие, о способах, т.е. методах получения, производства знания, а также критериях его достоверности.

Необходимо различать познание и знание, хотя они взаимосвязаны и соотносительны. Познание есть процесс (деятельности человека по воспроизведению в своей голове действительности), знание – это результат познавательных усилий человека.

Суть познания – выработка правильного, адекватного воспроизведения действительности в голове человека, без которого невозможна реальная ориентация человека в мире и продуктивное преобразование этого мира. Знание как результат познавательной деятельности представляет собой определенным образом организованную информацию (совокупность сведений) о мире. В целом познание можно определить как социально-опосредованную, исторически развивающуюся деятельность отражения действительности.

Одним из важнейших вопросов теории познания (гносеологии) является вопрос: познаваем ли мир? Попытки ответить на него уходят своими корнями в глубокое прошлое, - возникнув в античности (и еще ранее в восточной философии), они пронизывают средневековье, захватывают Новое время, продолжаются в наши дни. В решении данного вопроса в истории философской мысли традиционно выделяют следующие основные позиции: скептицизм, агностицизм, гносеологический оптимизм.

Скептицизм (от греч. skeptomai – сомневаюсь) признает существование вещей вне человека, вне его сознания. Но человеческие чувства могут давать разные показания о вещах. Поэтому скептики подвергают сомнению возможность познания, т.е. достижения адекватного знания. Скептицизм возник в глубокой древности. Его наиболее крупные представители: Пиррон (IV-III вв. до н.э.) древне-греческий философ из Элиды, основатель скептической школы, его ученик Тимон (IV–III до н.э.), Секст Эмпирик (2-я пол. II в. – нач. III вв. до н.э.) и другие. Они считали, что органы чувств могут давать нам разные показания, об одних и тех же явлениях и процессах (например, в зависимости от состояния нашего организма) и что всякому утверждению о предмете (его сущности) может быть с равным правом противопоставлено противоречащее ему. Поэтому скептики предлагали воздерживаться от каких-либо суждений для достижения душевного спокойствия и тем самым счастья, которое и есть цель философии.

В Новое время скептицизм развился в агностицизм (от греч. а - не; gnosis – знание). Принято говорить о двух формах (разновидностях) агностицизма: юмовского и кантовского.

Д. Юм (английский философ, психолог, историк) утверждал, что наши ощущения, восприятия имеют неизвестную природу. На вопрос о том, чем они вызываются, можно дать, считает Д. Юм, разные ответы, которые в равной степени могут быть обоснованы. Так, с позиций материализма источник наших ощущений – тела, вещи, объекты материального мира. С позиций идеализма – мировой дух или сознание субъекта. Как можно проверить истинность этих утверждений? Для этого надо стать вне своих ощущений и посмотреть на себя как бы со стороны. Но этого ни один человек сделать не может, так как это равносильно тому, чтобы, стоя у окна, увидеть себя идущим по улице. Следовательно, не надо и ставить вопроса об источнике ощущений. Надо лишь довольствоваться самими ощущениями и восприятиями. Современный позитивизм в той или иной степени продолжает эту же линию Д. Юма. Так, Бертран Рассел (1872-1970 гг., англ. математик, логик, социолог и философ) почти дословно повторяет Д. Юма: «Я не познаю непосредственно столы и стулья, а познаю только определенные действия, которые они производят во мне».1

И. Кант, родоначальник немецкой классической философии, утверждал, что вещи, тела, объекты существуют независимо от сознания человека, т.е. объективно. Но человек не способен постичь сущность этих вещей. Они остаются «вещами в себе» и никогда не смогут стать «вещами для нас», т.е. раскрыться нам. Человек может познать лишь мир «явлений», т.е. ощущений, которые эти вещи в нас производят, а не мир сущностей. Ощущения, восприятия не адекватны вещам и человеческое сознание не может совершить «трансцензус» (переход) из одной области в другую, т.е. от мира явлений к миру сущностей, из области посюстороннего в область потустороннего. Такой «трансцензус» возможен только для веры. Агностицизм вызывал критику уже современников. Например, Гегель высмеивал И. Канта за его агностицизм. Но, будучи представителем объективного идеализма, Гегель не мог дать достаточно обоснованной и последовательной критики агностицизма.

Позиции гносеологического оптимизма разделяют все материалисты и значительная часть идеалистов. Например, у Платона теория познания – это «припоминание» душой прежних впечатлений, приобретенных ею до вселения в человеческое тело. Для Гегеля же, по замечанию Ф. Энгельса, утвердительный ответ подразумевается сам собой, так как мышление может познать то содержание, которое заранее было содержанием мысли.

В учении Э. Гуссерля познание трактуется как умозрительное, интуитивное, «непосредственное созерцание содержащихся в нашем сознании феноменов». А неотомизм основой познания называет «божественное откровение», посредством которого Бог делает человеку доступными «высшие ценности». Для представителей метафизического материализма было характерным рассмотрение субъекта и объекта познания как двух природных систем, первое из которых пассивно воспринимает воздействие второй. Для субъективного идеализма «мир – совокупность моих ощущений». Значит то, что порождено сознанием субъекта, может быть им и познано. Надо лишь правильно описать свои ощущения. Как видим, за общим утвердительным ответом скрывается разное содержание. Поэтому следует иметь ввиду, что решение вопроса о познаваемости мира, т.е. об отношении мысли к предмету мысли, зависит от решения одного из важнейших философских вопросов о природе мира (материален он или идеален?).

Основы диалектико-материалистической теории познания выражены в следующих положениях:

1. мир существует вне нас, независимо от нас, независимо от наших ощущений, т.е. объективно;

2. этот мир познаваем; принципиальной разницы между «явлением» и «вещью в себе» нет; различие есть лишь между тем, что уже познано и тем, что еще не познано;

3. познание есть диалектический процесс, т.е. непрерывное движение от незнания к знанию, от неполного - к более полному и более точному знанию.

Основные компоненты познания: субъект, объект, познавательный образ (знание).

Познание – это взаимодействие субъекта и объекта, дающее в результате некое знание (познавательный образ). Но это знание возникает не сразу. Оно образуется в процессе взаимодействия субъекта познания с объектом, при активной роли самого субъекта. Субъект познания это тот, кто познает (активно-деятельное, творческое начало). Субъектом познания может быть отдельный человек в его общественной сущности, социальная группа, общество в целом. Объект познания – это то, что познается. Это сфера приложения активности субъекта. В качестве объектов познания могут выступать предметы природы или социальные явления, выделенные человеком и включенные в сферу его познавательной деятельности. Субъект и объект – это функциональные категории (не имеющие строго фиксированной закрепленности), которые означают роли различных явлений в тех или иных ситуациях деятельности. Индивид, если он активно воздействует на окружающих – субъект, а, если на него воздействуют другие, то он превращается в объект.

Основным принципом теории познания диалектического материализма является принцип активного отражения. Отражение – это деятельность мозга человека, взаимодействующего с внешним миром, отвечающего на его воздействия. Суть отражения в том, что ощущаются, воспринимаются, мыслятся не сами по себе ощущения, восприятия, представления, а предметы, их свойства, связи, отношения, существующие вне и независимо от сознания субъекта. Тезис: «знание отражает объект» означает, что субъект познания создает такие формы мыслительной деятельности, которые, в конечном счете, определяются природой, свойствами, закономерностями самого объекта (а не свойствами сознания познающего субъекта). Следовательно, содержание знания объективно. Но воспроизведение особенностей отражаемого объекта в образах сознания происходит в соответствии с особенностями отражающей системы. А это значит, что образы сознания, будучи объективны по содержанию, субъективны по форме, т.е. несут в себе определенные характеристики субъекта.

27. Сущность процесса познания: созерцательный и деятельностный подходы к познанию

История познания показывает ограниченность созерцательного подхода к пониманию процесса познания. Знания всегда обусловлены уровнем и ха- рактером человеческой деятельности (теоретической или практической), потребностями общества, способами их получения, и поэтому и объект познания, и знания принимают специфический облик на каждом историческом этапе общественного развития. Это дало основание И. Канту - основоположнику немецкой классической философии - предположить, что вовсе не субъект, познавая, открывает объективные законы, а, наоборот, объект, приспосабливаясь к нашему чувственному созерцанию, становится познаваемым по законам субъекта.

| Кант впервые попытался связать проблемы гносеологии с исследо- щ ванием исторических форм деятельности людей: объект как таковой существует лишь в формах деятельности субъекта. Он стремился обосновать деятельностный подход к пониманию познания. Исходным пунктом деятельностного подхода в познании является понимание познания как конструктивной работы по воспроизведению объекта в мысли, обусловленный определенной позицией субъекта познания, используемыми им средствами, предпосылками и установками.

В одной из основных работ этого периода «Критика чистого разума» (1781) Кант ставит проблему: как возможно достоверное знание. Эта проблема конкретизируется им через три более частные проблемы: как возможна математика? Как возможно естествознание? Как возможна метафизика (философия)? Кант считает, что научным характером обладают только математика и естествознание, которые дают достоверное знание. Достоверность научного знания - его всеобщность и необходимость, по мнению Канта, обуславливается структурой трансцендентального (находящегося по ту сторону опыта) субъекта, его надындивидуальными качествами как представителя человечества. Познающему субъекту по природе присущи некоторые врожденные (априорные) формы подхода к действительности: пространство, время, формы рассудка.

Пространство и время как доопытные формы чувственности создают предпосылки достоверности математического знания. Реализация этих предпосылок осуществляется на основе деятельности рассудка. Рассудок - это мышление, оперирующее понятиями и категориями. Он подводит многообразие чувственного материала под единство понятий и категорий. Таким образом, не предмет является источником знаний о нем в виде понятий и категорий, а напротив, формы рассудка - понятия и категории - конструируют предмет. И поскольку понятия и категории носят независящий от индивидуального сознания необходимый и всеобщий характер, то знание, основанное на них, приобретает объективный характер.

Все что находится за пределами опыта - умопостигаемый мир - может быть доступен, по Канту, только разуму, который оперирует идеями. Разум - это высшая способность субъекта, которая руководит деятельностью рассудка, ставит перед ним цели. Идеи, по Канту, - это представления о цели, к которой стремится наше познание, о задачах, которое оно ставит перед собой.

Трансцендентальные идеи разума (идеи Бога, бессмертной души и свободы) хотя и не доказуемы, должны быть приняты на веру. Это - моральная вера, составляющая основу человеческой нравственности. Идеи разума выполняют регулирующую функцию в познании, побуждая рассудок к деятельности. Побуждаемый разумом, рассудок стремится к абсолютному знанию и выходит за пределы опыта. Но понятия и категории рассудка действуют только в этих пределах. Поэтому рассудок запутывается в противоречиях, впадает в иллюзии. Примером того являются антиномии - противоречивые взаимоисключающие положения - разума. Они имеют место там, где с помощью человеческого рассудка пытаются дать заключение не о мире опыта, а о мире «вещей в себе». Например, размышляя о мире в целом, можно доказать справедливость двух противоречащих друг другу утверждений: мир конечен, и мир бесконечный в пространстве и времени.

І Таким образом, Кант, обосновав тезис о том, что познающий субъект определяет способ познания и конструирует предмет знания, совершает переворот в философии, который часто называют «коперни- канским переворотом».

Суть его можно выразить так. В классической метафизике трансцендентальными были бытийные условия, т.е. условия без которых нет самого объекта, бытия как такового. Но после Канта стало бессмысленно говорить об объективных условиях как таковых. Остался объект - относительно субъекта, а трансцендентальное стало означать смещение с объекта на субъект, т.е. на то, что субъект вносит в объект в процессе познавательного действия. Т.е. Кант дерзко предположил, что объекты, возможно, приспосабливаются к нашему чувственному созерцанию. Не интеллект вырабатывает понятия, способные выразить объект, а наоборот, объекты, как только они помыслены, начинают регулироваться и согласовываться с понятиями интеллекта. Деятельность субъекта в концепции Канта выступает как основание, а предмет исследования - как следствие.

| Сущность научного познания состоит не в созерцании умопостигаемой сущности предмета, а в деятельности по его конструированию, порождающей идеализированные объекты.

Объект познания, по мнению Канта, не данность, а конструкция. Субъект накладывает на поступающую от органов чувств информацию априорные идеи и схемы.

Утверждая активную роль субъекта в познании, Кант считал, что человек может знать только явления, т.е. вещи как они существуют в сознании субъекта. Каковы же вещи сами по себе человек, по мнению Канта, не знает и не может знать. Поэтому вещи сами по себе для человека становятся «вещами в себе», непознаваемыми. У человека нет средств установить связь между «вещами в себе» и явлениями («вещами для нас»). Отсюда Кант делает вывод об ограниченности возможностей в познании форм чувственности и рассудка. Формам чувственности и рассудка доступен только мир опыта. Мир «вещей в себе» закрыт для чувственности, и, следовательно, для теоретического познания. Основная проблема классического трансцендентализма (проблема, в которой, как в фокусе, сосредоточились сильные и слабые, последовательные и противоречивые стороны этой гносеологической концепции) заключалась в выяснении, каким образом субъективные условия мышления могут приобрести объективное значение.

Объективность знания, по Канту, создается самим же сознанием субъекта, благодаря способности интеллекта соединять чувственные представления в рамках априорных понятий. А это в свою очередь, возможно благодаря единству сознания («трансцендентальному единству апперцепции»), его формаль- ной априорной организации, не зависящей ни от какого эмпирического содержания. «Субъективность» и «объективность» в гносеологии Канта неразрывны.

Однако проблема «трансцендентального единства апперцепции» оставалась в ней открытой, что и стало основанием для обвинений Канта то в агностицизме, то в противоречивости используемых им понятий, в эклектическом сочетании субъективизма и объективизма, идеализма и материализма, агностицизма и гносеологического оптимизма... И эти обвинения направлялись в адрес мыслителя, поставившего, наверное, самую острую из всех теоретико-познавательных проблем, не сглаживая ее углов и не выдавая мнимые решения за подлинные23.

Деятельностный подход к пониманию процесса познания в той или иной мере разрабатывался в рамках философских систем Гегеля и марксизма. Так, Гегель делал акцент на абстрактно-деятельностный характер познания, абсолютизируя творческую активность Абсолютной идеи. Он трактовал познание как развитие и самопознание мирового духа, абсолютной идеи.

Марксизм особый акцент сделал на роль предметно-практической деятельности в процессе познания, стремясь преодолеть созерцательный подход к пониманию процесса познания, который разрабатывали материалисты XVII-XVIII вв. Однако, утверждая, что процесс познания - это процесс активного отражения действительности, обусловленный потребностями общественно-исторической практики, представители марксистской философии делали больший акцент на слове «отражение», а не на «активное».

Долгое время в отечественных исследованиях теории познания как бы не замечали тот факт, что познавательный процесс не исчерпывается отражательными процедурами и сам результат - знание как образ познаваемого часто достигается другими по природе средствами или в тесном взаимодействии с ними. Фундаментальными для процесса познания наряду с отражением, предстают: репрезентация - как амбивалентный по природе феномен одновременного представления-отражения объекта и его замещения-конструирования (моделирования); конвенция - как обязательное событие коммуникативной по природе, интерсубъективной деятельности познания; наконец, интерпретация, которая выступает не только как момент познания и истолкования смыслов, но и как способ бытия, которое существует понимая24.

Созерцание — способ познавательной деятельности, реализующийся как непосредственное отношение сознания к предмету^[1]. Термин получил категориальный статус в кантианстве, где его прототипом послужило слово нем. Anschauung, то есть «наглядное представление» (корень нем. schau: шоу), неопосредованный мышлением акт познания.

В истории философии его аналогом было понятие интуиции. Словом созерцание часто переводят слово греч. θεωρία, означающее умозрение или «сосредоточение души на надумных тайнах» (Феофан Затворник)^[2], а также англ. contemplation ^[3], под которым понимается состояние после получения информации, когда происходит эффект остановки мысли, «одномоментное схватывание» иинсайт^[4]. При переводах классических текстов родилось понятие «жизнь созерцательная» (лат. vita contemplativa), противоположное по смыслу «жизни деятельной» (лат. vita activa)^[5].

Кантианское понимание[править | править вики-текст]

Кант сохраняет и переосмысливает противоположность созерцательного (теоретического) и практического (эмпирического)^{[ источник не указан 942 дня ]}. Созерцание уже не результат духовно-интеллектуальной практики, а её предпосылка-априори. Так априорными формами созерцания становятся пространство и время, поскольку они являются предпосылками любого возможного восприятия, ибо каждый предмет уже воспринимается в пространстве и времени. Далее, созерцание противопоставляется логическому мышлению, поскольку до того, как разум начнет сравнивать, классифицировать и анализировать предмет, этот предмет должен быть представлен сознанию как некоторая «дорефлексивная» целостность. Эта данность предмета сознанию прежде всякого осмысления и есть созерцание. Способность иметь созерцания Кант в Критике чистого разума называет чувственностью (Sinnlichkeit). Наряду с чистым созерцанием (reine Anschauung) существует и «чувственное созерцание» (Sinnenanschauung или empirischen Anschauung), материей которого служат ощущения^[6].

без созерцания всякое наше знание лишено объектов и остается в таком случае совершенно пустым^[7]

Для Канта понятия созерцания и представления часто мыслятся тождественными. Так пространство и время являются как формами созерцания, так и представлениями^[8].

После Канта[править | править вики-текст]

После Канта понятие созерцание активно использовал Гёте^[9], под которым понимал «уважительное наблюдение» природы, когда происходит взаимопроникновение сознания и феномена. На первом этапе созерцания в сознании формируются контуры образов (гештальты)^[10], на втором — собственно образы (нем. bild), а на третьем — мы постигаем значение образов^[11].

Гегель определял созерцание как «непосредственное представление»^[12]

В марксизме созерцание является синонимом пассивного восприятия предметов:

«Главный недостаток всего предшествующего материализма — включая и фейербаховский — заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берётся только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно» (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 1).

В феноменологии Гуссерля созерцание воспринимается как интенциональность, то есть направленность на предмет.

28. Субъект и объект познания.

Познание – это процесс получения, хранения, переработки и систематизации осознанных конкретно-чувственных и понятийных образов действительности.

Познание делит мир на две части:

– на объект (в переводе с латинского – противопоставлять себе);

– на субъект (в переводе с латинского – лежащий в основе).

Субъект познания – глубоко понятый осмысленный познавательно-преобразовательный активизм и соответствующие его наклонности.

Субъект является сложной иерархией, фундамент для которой – все социальное целое.

Настоящий субъект познания никогда не бывает только гносеологическим, потому что это живая личность с ее интересами, страстями, чертами характера, темперамента, ума или глупости, таланта или бездарности, сильной воли или безволия.

Когда субъектом познания является научное сообщество, то тут свои особенности: межличностные отношения, зависимости, противоречия, а также общие цели, единство воли и действий и т. п.

Но чаще всего под субъектом познания понимают некий безличностный логический сгусток интеллектуальной активности.

Научное познание исследует не только сознательное отношение субъекта к объекту, но и к самому себе, к своей деятельности.

Объект познания – это любая существующая независимо от сознания данность, на которую нацелена познавательно-преобразовательная деятельность субъекта.

Фрагмент бытия, который оказался в фокусе ищущей мысли, составляет объект познания, становится в определенном смысле «собственностью» субъекта, вступив с ним в субъектно-объектное отношение.

Объект в его отношении к субъекту – это в какой-то мере познанная реальность, ставшая фактом сознания, в своих познавательных устремлениях социально детерминированного, и в этом смысле объект познания становится уже фактом социума.

Со стороны познавательной деятельности субъект не существует без объекта, а объект – без субъекта.

В современной гносеологии различается объект и предмет познания:

– объект познания – это реальные фрагменты бытия, которые подвергаются исследованию;

– предмет познания – это конкретные аспекты, на которые направлено острие ищущей мысли. Человек – это субъект истории, он сам создает необходимые условия и предпосылки своего исторического существования. Объект социально-исторического познания создается, а не только познается людьми: прежде чем стать объектом, он должен быть ими предварительно создан, сформирован.

В социальном познании человек имеет дело, таким образом, с результатами собственной деятельности, а значит, и с самим собой как практически действующим существом. Будучи субъектом познания, он оказывается вместе с тем и его объектом. В этом смысле социальное познание есть общественное самосознание человека, в ходе которого он открывает для себя и исследует свою собственную исторически создаваемую общественную сущность.

Объективизм – направление в гносеологии, которое приписывает познанию постижение реальных предметов и объективных идей.

Субъективизм – учение об исключительной субъективности интеллектуальной истины, а также эстетических и моральных ценностей, отрицание их абсолютной значимости.

29. Функции философии в научном познании