Идентичности принадлежит ведущая роль в обретении индиви-мом психосоциального равновесия. В процессе идентификации эмное значение имеют культурные и этнические характеристи-руппы, в которую включен человек, ее обычаи и нравы, релйги-1Я практика, нравственные установки, особенности материально-омической деятельности, способы организации труда и быта). Из этих форм социальной и культурной деятельности — «ре-$уара коллективной целостности», как называет их Эриксон, — эвек черпает собственные социальные роли, лексические и фра->логические шаблоны, регламенты поведения, а также их оце-io-смысловое наполнение.
Следует акцентировать внимание на том, что идентификация, равно и социокультурная идентификация, это не «разовое-мероприятие» некоторая стадия в развитии, заканчивающаяся при достижении >веком определенного состояния, но непрерывный процесс приоб-ния им новых психосоциальных и культурных характеристик, а <е утраты старых. На каждом этапе жизни значимыми, доминант-и для человека могут быть самые разные социокультурные уста-
|
|
новки. По мере взросления, расширения жизненного опыта, внесения в орбиту внимания новых граней и полюсов действительности, общения с другими людьми, он пересматривает свое мнение и о себе, и о мире. Формирование идентичности, ее изменения протекают в виде сменяющих друг друга нормативных психосоциальных кризисов. Подростковый кризис, горькое прощание с «иллюзиями молодости», кризис среднего возраста, разочарования в окружающих людях, в своей профессии, в себе самом вполне закономерны, каждый из людей так или иначе проходит эти рубежи.
Среди наиболее болезненных необходимо назвать юношеский кризис самоидентичности. Он знаменует собой время перехода из стадии «воображаемого», еще в значительной мере неадекватного отражения действительности, в стадию «символического», непосредственного вхождения в культуру; пору первых реальных столкновений с ее ограничительными механизмами, когда нормативные требования могут восприниматься исключительно как репрессивные, враждебные и ущемляющие свободу индивида. В этот период человек получает возможность осознанно обрести (или утратить) свое подлинное Я. Он вступает в мир и самым непосредственным образом соприкасается с реальностью времени и места, в которых ему предстоит жить. Поэтому столь «беспокойна» юность, столь много хлопот доставляет она и самому молодому человеку, и всему социальному порядку. Чрезвычайно важно, чтобы по окончании юношеского кризиса создалось гармоничное и адекватное возможностям представление индивида о его личной сопричастности ведущей культурно-исторической тенденции эпохи, что позволит ему в будущем сохранить полноту и целостность ощущения жизни вопреки всем изменениям. Чаще всего именно в этот период создается (или не создается) представление о социально-исторической идентичности группы, с которой отождествляет себя индивид, как о единственно аутентичной, подлинно человеческой возможности реализации собственного Я, приобщения к высшим реальностям, обретения морального бессмертия.
|
|
К концу юношеского возраста обычно закрепляются и социально-культурные роли, которые в последующем будут определять жизненный путь человека. Эриксон различает негативные идентичности— «преступник», «проститутка», «сумасшедший», «изгой» и др. — и позитивные. Конкретный «набор» позитивных и негативных ролей определяется культурными нормами, доминирующими в Данное время, и может варьироваться.
Почему же идентичность, процесс идентификации, или обретения идентичности, столь важны и в социологическом, и в психо-
отеческом, и в культурологическом отношениях? Прежде всего отому, что в них выражается одна из важнейших имманентных еловеческих сущностей, реализуются экзистенциальные, т.е. фун-аментально-жизненные, потребности человека как такового.
кзистенциаль- Потребности человека — одна из сквозных тем в ые потребности общественной мысли со времен Античности. Мыслители разных времен пытались дать свою интер-ретацию того, что можно считать подлинно-человеческой, т.е. при-ущей любому человеку от рождения вне зависимости от того, где и ак он проживает свою жизнь, потребностью, а что — капризом эпо-и или личной прихотью. Среди всего многообразия мнений очень дачной и убедительной считается типология экзистенциальных по-ребностей человека, предложенная немецко-американским психо-огом, психоаналитиком и философом, причисляемым к мощной тра-,иции экзистенциализма, Э. Фроммом. Учение об экзистенциальных уже в самом названии подчеркивается их фундаментальный харак-ер) потребностях является центром культурантропологическои концепции мыслителя. Э. Фромм выделяет пять потребностей: в обще-[ии,трансценденции,«укорененности», самоидентичности и системе)риентаций. Они имманентны человеческой сущности и никогда не гдовлетворяются в полной мере, выступая стимулом прогрессивного)азвития. Осознание их неизбывности и недостижимости чрезвы-[айно важно, ибо способствует творческой активности.
Каждая из потребностей может быть удовлетворена как здоро-1ым, нормальным, естественным образом, так и нездоровым, невро-■ическим, аномальным путем. В зависимости от того как — есте-:твенно или неестественно — удовлетворяются в том или ином)бществе экзистенциальные потребности человека, формируются:<здоровые», гуманистические, либо, напротив, «больные», «садомазо-систские» группы и типы людей.
Здоровое удовлетворение потребности в общении реализуется i альтруистической любви, основанной на заботе и ответственно-:ти за других; нездоровое же — посредством насилия, подчинения других себе. Материнская, отцовская, сыновья, братская, гетеросексуальная любовь, а также любовь к Богу и самому себе могут иметь <ак здоровый, так и нездоровый оттенок. Подмена одного вида люб-зи другим приводит к «утрате аутентичности» (подлинности Я), становится причиной невроза.
Потребность в трансценденции, т.е. в выходе за физиологические границы собственного Я, также реализуется и в здоровых, и в нездоровых формах. Естественным путем она приводит к созида-
тельному творчеству, к стремлению через полезный и социально значимый труд «расширить» пределы своего бытия; неестественным — к агрессии, к жестам вандализма, деструктивным поступкам.
|
|
Чрезвычайно важна потребность в «укорененности», т.е. в социокультурной идентификации себя с той или иной формой общественного устроения. В современных условиях при достаточно свободной миграции идей и людей в пределах человеческого сообщества эта потребность естественным образом удовлетворяется посредством добровольного и разумного избрания той исторической общности, конфессии или культуры, того объединения, к которым человек чувствует наибольшую склонность. В невротических обществах, где культивируется «садомазохистский» тип, где идеологическое давление полностью подчиняет человека, потребность в «укорененности» удовлетворяется в результате освобождения архаических стадных влечений, путем «саморастворения» в родовой группе, нации. По мнению Э. Фромма, тоталитарные режимы XX в. — в особенности гитлеровский фашизм и сталинский коммунизм — явили миру как раз такую форму реализации потребности в «укорененности», стремления идентифицировать себя с тем или иным культурным сообществом. В справедливости фроммовских слов можно убедиться, если посмотреть, например, знаменитые фильмы Л. Риффен-шталь, официального кинодокументалиста фашистской Германии, «Триумф воли» и «Олимпия».
Потребность в самоидентичности здоровым образом удовлетворяется через поиск внутреннего центра душевной жизни, самостоятельную выработку человеком мировоззрения и системы ценностей. Здравые взрослые люди не просто заимствуют из готового арсенала культуры те или иные оценки явлений окружающей действительности, прежде чем что-либо из них принять или, напротив/отвергнуть, они взвешивают, «пропускают» их через себя, сличают с собственным опытом жизни. Невротики же, у которых самосознание обычно слабо развито, руководствуются при удовлетворении данной потребности слепым подражанием, следуют расхожим общепринятым мнениям, бессознательно отождествляют себя с героем, вождем, кумиром, идолом, тотемом, божеством. В межличностных отношениях внутри группы элемент взаимной идентификации присутствует постоянно и не свидетельствует о каких-либо психических отклонениях. Наоборот, он выступает признаком единства, монолитности, показателем способности входящих в него людей ощущать собственную «групповую индивидуальность» как принадлежность к одному сверхличностному источнику. Потребность в самоидентичности неотделима от потребности в «укорененности».
|
|
4 Культурология
Потребность в системе ориентации — стремление человека юзнанию и освоению мира, к постижению смысла и логики раз-тия универсума. Вид и форму знания здоровый человек выбирает м, убеждаясь на собственном опыте в верности той или иной знавательной программы. Ни одно из объяснений мировых про-ссов, по мнению Э. Фромма, не дает полной картины многообра-я явлений действительности. Поэтому как рационально-научная, к и религиозно-мистическая модели, взятые изолированно друг от уга, не способны адекватно объяснить мир. Невротик упорствует:воем нежелании прислушаться к иным мнениям, что неминуемо иводит к дезориентации, неспособности правильно оценить ре-ьность.
'некультурная Итак, культурная идентификация — это самоощу- ентичность щения человека внутри конкретной культуры. Она характеризуется субъективным чувством индиви-альной самотождественности, т.е. отождествлением себя с теми и иными типологическими формами культурного устроения, прежде его с конкретной культурной традицией. Когда индивид приходит мир,-он «погружается» в определенную культурную «наследствен-)сть», которую усваивает от окружающих его людей. Ведущую, но леко не всегда определяющую роль играет при этом националь->-этнический аспект.
Национально-этническое сознание предполагает идентификацию:ловека с определенным историческим прошлым его нации, этно-. Мировоззрение этнического сообщества выражается не только;рез констатацию «общей крови» или наличие общих психофизи-югических признаков, но главным образом через выработку це->й системы отличительных символов (эмблем, знаков, святынь, г!фов, легенд, историй). Этническая уникальность — категория от-)сительная, лишенная всякого смысла вне системы культурно-ис->рических отношений. Этнос не обязательно характеризуется един-•вом территорий или кровным родством. Он шире кровнородствен-эгх отношений. Представители одной и той же этнической группы эгут быть отделены друг от друга, подвергнуться рассеянию и играции, коллективному изгнанию, проживать долгое время в ок-/жении других народов, даже утратить такой, казалось бы, безус-эвный признак общности, как язык, и при этом все равно сохра-ять ярко выраженную этнокультурную определенность. Принци-лальное значение имеет как раз характер культурной идентичности, на может сохраняться веками или, напротив, утрачиваться доста-эчно быстро.
Крайним выражением причастности всей культуре, всему человечеству может служить установка на космополитизм. Но, как показал еще О. Шпенглер, подобная культурно-идентификационная ориентация по сути дела равнозначна отсутствию подлинной идентичности. Она обрекает человека на бесприютность и одиночество, оторванность от корней и традиций, от источника вдохновения и творчества. То же можно сказать и о сегодняшних тенденциях глобализации. Превратное толкование, замена многообразия субкультурных образований и вариативных форм культурной идетичности чреваты унификацией и стандартизацией.
В современных условиях культурная идентификация претерпевает большие изменения. Контекст рождения, на протяжении многих веков предопределявший характер и форму культурной идентификации, ныне уже не довлеет над индивидом. Безусловно, мы по-прежнему приходим в мир как члены определенных семей и расовых групп, воспитываемся в конкретной культурно-исторической традиции, но выбор культурной идентичности с усилением процессов глобализации становится все более широкой практикой. Повсеместной нормой выступает сегодня возникновение новых культурно-идентификационных групп, которые будут функционировать в качестве субкультурных образований. Ускорение темпов социального развития существенно влияет на процессы культурной идентификации. Формы культурной идентичности становятся все более кратковременными, мобильными, ситуационными, гораздо в меньшей степени предопределяя последующую жизнь человека. Хорошо это или плохо — покажет время. Но одно можно утверждать с абсолютной уверенностью: вне зависимости от того, какие конкретные формы будет приобретать культурная идентичность, по каким основаниям будет проходить культурное размежевание тех или иных социальных групп, сам принцип идентификации как реализации экзистенциальной потребности сохранится.
Утрата Несмотря на то что потребность в идентификации
идентичности экзистенциальна, культурная идентичность может и не быть всегда с человеком в любых обстоятельствах его жизни. Возможна утрата индивидом идентичности, аутентичности или подлинности. Моменты ощущения своей абсолютной чуждости окружающему миру вообще и каждому его проявлению в частности переживал любой человек. Такие ситуации бывают связаны либо с возрастными психологическими кризисами, либо с быстрыми изменениями в социокультурной среде, когда индивид не успевает в полной мере воспринять, оценить и интегрировать происходящие с
Глава 5. Субъект культуры
5.3. Инкультурация и социализация
м и с миром метаморфозы. Утрата идентичности находит выраже-е в таких болезненных явлениях, как отчуждение, ощущение «ра-рванности бытия», деперсонализация, маргинализация, психологичес-я патология, асоциальное поведение и пр. В подобном состоянии ловек не может отыскать тот «культурный источник», который ода-вал бы его жизненными силами, везде ощущает себя инородным и ждым. В периоды быстрых социокультурных изменений кризис иден-чности может принимать массовый характер, порождая «времена звременья», периоды «разброда и шатания», целые «потерянные по-ления». Наша страна в недавнем прошлом также пережила такой риод: кризис культурной идентичности воспринимался многими как рата смысла жизни. Однако быстрые смены эпох могут иметь и зитивные последствия, облегчая закрепление достижений техничес-го прогресса, способствуя интеграции новых традиций, социальных ытов, норм и образцов, структурных изменений в пределах моно-тного, долгое время остававшегося герметично закрытым культур-го образования, тем самым в конечном счете расширяя спектр адап-ционных способностей человека.
5. 3. Инкультурация и социализация
шультурация Термин «инкультурация» (enculturation) был введен в оборот американским культурантропологом. Дж. Херсковицем в 1948 г. Примерно в то же время К. Клакхон, вестный исследователь культуры навахо, ввел аналогичный по смыс-г термин — «культурализация». В английской социальной антропо-тии применялось для обозначения сходных процессов слово «со-[ализация». Американцы использовали новые категории, чтобы >дчеркнуть, что в отличие от заокеанских коллег они ставят в нтр своих научных изысканий именно «культуру», а не «общество», лесте с тем четкого разделения между словами «инкультурация» и оциализация» не проводилось. Инкультурация/культурализация работах Херсковица и Клакхона обозначали и процесс приобще-!я к культуре, и результат этого процесса.
Инкультурация — это процесс приобщения индивида к культуре, воение им определенных привычек, норм и стереотипов поведения, узком смысле слова под инкультурацией в современной культуро-1гии понимают восприятие культурных норм и ценностей ребенком, более широком понимании этот процесс не ограничивается перио-•м детства, но включает в себя также усвоение культурных стерео-;пов взрослым человеком. В последнем случае этот термин применяется по отношению к иммигрантам, приспосабливающимся к новым культурным условиям. С его помощью описываются сложные аспекты адаптации, связанные с вхождением в иную культурную среду.
До недавнего времени термин «инкультурация» не имел широкого хождения. Им пользовались почти исключительно в американской культурантропологической традиции. Более того, он подвергался критике ввиду неопределенности своего значения. Действительно, в работах вышеназванных авторов и их последователей «инкультурация» по сути дублировала гораздо более часто использовавшийся термин «социализация», а его происхождение было прямо связано с не вполне правомерной попыткой противопоставления общества и культуры. Однако сегодня в научно-гуманитарном знании оба понятия активно применяются и уже не дублируют друг друга. Каждое из них имеет свою область применения, ими оперируют в различных дисциплинарно-предметных областях. И за инкультурацией, и за социализацией закреплен свой смысл, хотя очень часто они и употребляются в качестве синонимов. Как явствует из самой этимологии слов, под социализацией понимаются в первую очередь социальные, социологические моменты адаптации индивида к среде обитания; под инкультурацией — соответственно, культурные, культурологические.
Социализация Слово «социализация» происходит от лат. socialis — общественный. В социологии под социализацией подразумевается процесс становления личности. Он происходит посредством усвоения индивидом ценностей, этических и юридических норм, мировоззренческих установок, образцов поведения, присущих данному обществу, социальной общности или группе. В социологии и в социальной психологии делается акцент на такой стороне этого процесса, как формирование на основе усвоения социального опыта активной жизненной позиции личности. Социализация может осуществляться и в ходе целенаправленного воздействия на человека в системе воспитания, и под влиянием широкого круга других воздействующих на человека факторов окружения. В первом случае используются различные образовательно-воспитательные процедуры, унифицированные в каждом обществе в рамках пайдевтических (образовательно-воспитательных) учреждений. Во втором же задействуются разнообразные явления и формы социальной реальности: семейное или внесе-мейное общение, искусство, средства массовой коммуникации, совместная деятельность, организация досуга и пр.
Социализация, как полагают большинство современных социологов, происходит по крайней мере в трех основных сферах — в де-
)2
Глава 5. Субъект культуры
5.3. Инкультурация и социализация
гельности, в общении и в самосознании. В сфере деятельности эциализация осуществляется, во-первых, как расширение видов пос-едней, когда индивид вовлекается в какое-нибудь новое дело, в про-ессе чего усваивает новые нормативные и поведенческие установ-и, и, во-вторых, как ориентирование в системе каждого вида деятель-ости, т.е. когда индивид обучается отделять в ней главное от горостепенного, осмысливать характер своих и чужих действий, оце-ивать результаты, устанавливать границы, использовать методиче-ше рекомендации, достигать цели и пр. В сфере общения осуществ-яются расширение круга общения человека и развитие его навыков. сфере самосознания происходят формирование образа собствен-ого Я как деятельного субъекта, осмысление своей социальной при-адлежности, социальной роли, формирование самооценки. *
В процессе социализации выделяют три стадии. Дотрудовая тадия охватывает период жизни человека от рождения до начала эудовой деятельности. Сюда входят раннее детство и период обу-гния. Границы трудовой стадии охватывают период зрелости гловека, его активного участия в созидательной деятельности общества. И наконец, послетрудовая стадия относится к периоду:изни человека, совпадающему, как правило, с пенсионным возрас-эм. Естественно, жесткой грани между стадиями социализации ровести подчас не удается. Нередко человек, еще не закончив эучения, чуть ли не с детства вынужден зарабатывать себе на жизнь. Многие пенсионеры не пользуются предоставленным им обществом равом на заслуженный отдых, чувствуют в себе и силы, и потреб-ость продолжать трудовую деятельность и принимают активное частие не только в передаче социального опыта, но и в его вос-роизводстве. Тем не менее в современной жизни каждой стадии эциализации соответствуют особые институты: семья, образова-гльно-воспитательные учреждения, трудовые группы и коллекти-ы, неформальные объединения, профессиональные сообщества, клу-ы «по интересам» и пр. Воздействие каждого такого института бусловлено системой общественных отношений, регламентирова-о доминирующими социальными установками.
азличие инкуль- Итак, процесс вхождения в новое культурное про-
фацииисоциа- странство и присвоения этнокультурного опыта,
язации специфичного для локальной исторически сложив-
шейся культуры, определяется как процесс инкулъ-\урации. Как уже было сказано, нередко в качестве аналогичного онятия используется термин «социализация». Употребление этих грминов в качестве синонимов возможно при условии прирав-
нивания культурного пространства к социальному. Социологизация культуры, широко применяемая в американской культурантрополо-гии, подразумевает, что каждая социальная общность имеет собственную систему норм и правил поведения (особых структур), разделяемых всеми ее участниками. Тождественность процессов социализации и инкультурации, таким образом, вытекает из единства социальных и культурных структур.
Для выделения специфики процесса инкультурации не следует жестко разграничивать эти структуры, но необходимо учитывать их самостоятельность. Основоположник культурно-исторической психологии Л.С. Выготский подчеркивал, что овладение культурными объектами (языком, орудиями и т.д.) невозможно вне социальной структуры, т.е. социальная среда является необходимым, но не достаточным условием для инкультурации индивида. Инкультурация подразумевает усвоение и символического пространства культуры. Непрерывность культурного развития порождает единый процесс усвоения обычаев и реализации их в будущей практике, условия для которой как раз и предоставляет общество. Таким образом, результатом социализации является обретение способности изменяться, результатом же инкультурации — качественные особенности изменений.
Первичная социализация, которую каждый проходит в период детства, — это незавершенный процесс, трансформирующийся у взрослого (социализированного) человека в инкультурационные процессы, протекающие в результате смены привычной среды обитания на новую (переезд из сельской местности в город или эмиграция и пр.). Освоение в ходе первичной социализации объектов культуры и их значений возможно только в определенной знако-во-смысловой среде. Культурное пространство, освоение которого начинается с процесса первичной социализации, не только выполняет функцию удовлетворения потребностей, но и позволяет усвоить принципы культурных норм, оно становится также источником самоидентификации человека.
Процесс Культурное пространство включает в себя мно-
инкультурации го аспектов — это и природные условия в их первозданном виде («дикая природа»), и природа, преобразованная согласно нуждам человека (искусственные насаждения, изменение рельефа, дороги, заповедники и заказники, одо^ машненные животные и культурные растения), и мир артефактов, и сфера социальных отношений, интегрирующая предыдущие аспекты в единый уклад жизнедеятельности локальной местности,
Глава 5. Субъект культуры
5.3. Инкультурация и социализация
; стиль, характер оседлости, и т.д. Синтезированная структура жального культурного пространства присутствует в качестве /ъства «малой родины», «корней предков» у каждого человека, ти переживания характеризуют причастность к «своему», в ко* >ром выражается предмет отождествления. Идентифицируясь с Щ, человек видит в нем собственное продолжение, выходит за эеделы своей непосредственной телесной оболочки.
Включенность в социальные связи определяет ту • социокуль-/рную нишу человека, которая досталась ему от предков. Соци-1ьные связи становятся фактором, удерживающим человека в род-эй местности, он, что называется, «обрастает» ими. Культурное про-гранство, впервые освоенное ребенком, становится его «домом» — естом покоя, миром его детства, образцом, сознательно или бессоз-ательно воспроизводимым на протяжении последующего жизнен-ого пути.
Средовая идентификация человека определяет характер позна-ия, среда воспринимается как существенная характеристика его оциального бытия. Усвоение ее стереотипов — это и усвоение имволики данной среды, имеющей этнические корни. Кроме этни-еского своеобразия культурного пространства, определяющим фак-ором выступает демографический. Плотность населения является оказателем степени освоенности местности, ее окультуренности. Характер и тип поселения являют собой очаг определенной культу-ы, нередко становясь символом цивилизации, ее центром (напри-tep, Вавилон, Рим) или ее форпостом (например, казачья станица 'оссийской империи). Если храмовая архитектура символизирует елигиозные представления населения, то организация городского ространства отражает государственную структуру общества и ринципы социальных связей.
Нередко погружение инородца в мир чуждой ему культуры при [ереезде на новое место (в случае длительной или краткосрочной >миграции) вызывает ощущение культурного шока. Вот одно из шисаний впечатления, произведенного Парижем на русского писа-еля В. Брюсова: «Я понял, что нас — двое: город и я, один — ромадный, страшный, всемогущий и беспощадный, другой — малый, бесприютный, слабый, но решившийся на борьбу. "Будьте мудры, как;мии", — вспомнилось мне древнее изречение, и я подумал, что прежде $сего должно мне смешаться с этим городом, раствориться в нем, ггать "как все"... Я упивался зрелищем самого каменного острова)того великого города, уничтожившего землю и небо и создавшего шесто них свой мир из кирпича, гранита, мрамора, стекла, стали, ■келеза, который казался мне несокрушимым, назначенным жить ютни тысячелетий, стать сверстником человечества, как становят-ся сверстниками два старика, хотя бы их разделяло двадцать или тридцать лет жизни»1.
Пространственно-временные характеристики жизненного пространства человека — это культурно-историческая среда. Образно говоря, индивидуальность человека — та «пустота», которая наполняется культурными смыслами в зрелой жизни в процессе ин-культурации. Благодаря такой «пустоте» человек поглощает культурные смыслы, культура необходима ему как единственно мыслимая среда для полноценной жизнедеятельности, проявления им человеческой сущности. Усвоенное, присутствующее в человеке знание о «среде обитания» трансформируется в «естественную» культурную природу, понимаемую не как изначальная определенность, задающая и диктующая индивиду его бытие, а как «знания», заимствованные им из культуры и естественно и свободно существующие в его душе.
Критерием инкультурированности человека являются его убеждения — априорные знания, которым доверяют вследствие их ис-пытанности предшествующими поколениями, утвержденные авторитетом отцов и дедов. Они почти иррациональны (К. Мангейм называет их бессознательными, непонимаемыми). Убежденность в истинности положения вещей поддерживается их практическим применением, реализацией в повседневности. Именно в контексте повседневности раскрывается смысл культурного уклада, культурных символов, через понимание происходит «оживление» культурно-исторического опыта. Эта информация подобна органической пище, усваивая которую, человек растет, развивается. Ассимилированный опыт позволяет расширять возможности проявления индивидом своих сущностных качеств, трансформировать культурные объекты в процессе активной жизнедеятельности, получать удовлетворение от ощущения «полноты жизни».
Именно «авторитет» культурных символов заставляет человека самостоятельно стабилизировать персональные знания, соотнося их с реальностью. Убеждения и сомнения являются движущими силами информационного обмена в культуре. Таковыми могут быть авторитет Священного Писания (Библии, Торы, Корана), духовного наставника, учителя или предка. Восстание, противоборство или другое покушение на этот авторитет не только переживаются как личная драма человека; в самой культуре уже заложено альтернативное начало, разрушающее ее целостность. Цикличность состояний сомнения — убежденности характеризует культурное развитие взрослого человека.
Брюсов В.Я. Повести и рассказы. М., 1983. С. 168—175.
)6
Глава 5. Субъект культуры
5.3. Инкультурация и социализация
Язык — главный выразитель самобытности культуры — явля-гся посредником в процессе инкультурации, цель которого состо-г в понимании чужих смыслов, которые могут быть усвоены, а огут быть отвергнуты. Под влиянием инокультурного давления в ервую очередь изменяется прежний уклад жизни, заимствуются овые слова и выражения. Они закрепляются в языке, занимая проч-ое положение в лексике в том случае, если новшества были син-езированы в повседневную практику, нашли отражение в соци-льной трансформации. Наибольшую трудность при соприкоснове-ии с чужой культурой вызывает невозможность овладеть ее имволическим пространством вследствие незнания ее культурно-э кода. Оказавшись в состоянии «культурного вакуума» (ощуще-ия глухонемоты), лишившись возможности коммуникации и обме-а культурными символами, человек одновременно постигает мир ещественной и символической культуры. «Отнюдь не само освое-ие иностранного языка, но его применение —будь то живое обще-ие с иностранцами или занятия иностранной литературой — опо-редует новую позицию "прежним видением мира". Даже полно-тью погружаясь в чуждый нам тип духовности, мы не забываем ри этом свое собственное миропонимание и, более того, свое соб-твенное представление о языке. Скорее другой мир, выступающий ам навстречу, не просто чужд нам, но сам является другим по тношению к нам»1. Познание другой культуры значительно облегает адаптивные процессы. Изучение иностранного языка, установ-ение коммуникативных связей расширяют информационный об-[ен, предоставляют возможность для более объективного постиже-:ия иной культуры.