Музыка — это воспоминания о людях

Ставшие возможными благодаря восприятию музыки воспоминания о людях имеют очень важное значение для психотерапевтической работы. О возвращающемся поздно вечером отце вспомнит человек, засл ыш ав звуки «Берлинского воздуха». Моя работа с этим пациентом имела совершенно иное направление, нежели вопросы его взаимоотношений с отцом (речь шла об алкоголизме вследствие проблем в партнерских взаимоотношениях). Но я в который уж раз возвращаюсь к этому примеру, потому что он отчетливо демонстрирует, как быстро могут «накатывать» воспоминания о времени (в данном случае детстве, времени сна, возвращении отца) или месте/помещении/ландшафте и — что имеет центральное значение — воспоминания о чувствах, связанных с тем или иным человеком.

С г-жой Б. было нечто подобное, правда действующее в ином направлении: заслышав произведение Моцарта, она вспоминает подробности недавнего несчастного случая. А в результате появляются воображаемые картины, вспоминаются люди, среди которых особое место занимает личность отца. И анализируя его появление в ассоциациях (и связанные с его образом чувств г-жи Б.), мы получаем ключ к пониманию несчастья, случившегося с г-жой Б., точнее говоря, восприятия ею несчастного случая.

С помощью музыки мы очень часто заново переживаем те чувства, которые испытывали к определенным людям, находившимся рядом с нами в момент слушания этой музыки, или же те чувства, что неразрывно ассоциируем с данной музыкой. Иногда на наше отношение к музыке влияет отношение к тому человеку, с которым она ассоциируется.

Холистический (целостный) подход в медицине и клинической психологии означает, что каждое заболевание рассматривается как сумма и органических и психоэмоциональных компонентов и может лечиться комплексно. Зачастую чисто органические или функциональные заболевания сопровождаются невротическими нарушениями, причем именно эти последние и являются первопричиной всех прочих заболеваний. Вот что сообщает жертва несчастного случая: «Да я сотни тысяч километров на своей машине уже намотал, и никаких аварий, но я знаю законы статистики, а потому всегда готов к аварии и жду ее». И тогда становится понятно, что этот человек сам подготавливает несчастный случай. Или: хватающийся за все работы одновременно человек заработает не миллион, а нарушения сердечных ритмов или инфаркт. При лечении его недуга очень важно для начала найти причину (например, сформулированную таким образом: «что-то связанное с ритмами», «сердце больше не работает»), выяснить, к чему привела человека болезнь, так как зачастую она связана с психосексуальной сферой и требует одновременного лечения и души, и тела.

Чем больше соприкасаются и влияют друг на друга данные области, тем яснее становится, что ихвзаимосвязь представлена не линейно, а спирально (рис. 12.1).

Невротические нарушения (нарушения в переработке переживаний) в данном случае связаны с влиянием кризисов, любой человек может столкнуться с ними в результате кризиса. Чем дольше длится «обычное» заболевание, тем больше человек нуждается в лечении, помогающем ему справиться с переработкой переживаний.

Именно поэтому мы спрашиваем пациента о «его музыке», о той музыке, которую он любит. Структура лечения может выглядеть так, как это представлено на рис. 12.2.

Прослушивание «моей музыки» (М) приводит к 1 ассоциациям (А) (- ряду воспоминаний)

Данные мысли сопряжены с эмоциями (Э), чтобы окончательно «проработать» их в разговоре (Р) с музыкальным терапевтом

Рис. 12.2. Формула воздействия музыки на человека

Мы никогда (почти) не можем, прослушав музьжу, не вспомнить о ситуациях и лицах, которых и ранее связывали (эмоциональный катексис) с этой самой музыкой (или аналогичной). И чем лучше в то время было наше отношение к тому лицу, тем с большим удовольствием мы вспоминаем и о ситуации, тем приятней нам кажется музыка, связанная с данными воспоминаниями. Или наоборот: при пережитой негативной ситуации обязательно вспомнятся негативные чувства соответствующих лиц — и будут в свою очередь перенесены на музыку.

И нравится ли нам слушать государственный гимн и марши, претит ли это нам; восхищаемся ли мы хард-роком или музыкой для медитации, церковными хоралами или танцевальной музыкой, — мы всегда на бессознательном уровне вспоминаем то, что было «раньше», много раньше, в нашей жизни и что можно обозна

чить следующими (почти математическими) формулами: М (музыка) приводит к Э (эмоциям) благодаря А (ассоциациям) о С (ситуации) и JI (личностях).

В рецептивной музыкальной терапии, рассматриваемой как психотерапия, решающими оказываются терапевтические разговоры о возникающих при и после прослушивания той или иной музыки чувствах. Возникшие в душе сопротивление или чувства и ощущения могут в результате подобного разговора стать вполне осознанными и быть включенными в актуальную для пациента концепцию жизни.

«Голубым, голубым, голубым цветет горечавка...»

На одном из заседаний нашего союза психологов я в первый же день попытался тематизировать и продемонстрировать многочисленные примеры пробуждаемых музыкой чувств. Участники заседания записали на бумагу свои ассоциации с целым рядом определенных музыкальных произведений: из хит-парадов, фольклора, опер, церковной, танцевальной и поп-музыки.

Почти в самом конце заседания я сыграл «Голубым, голубым, голубым цветет горечавка», и тут же во время прослушивания песенки все стали «посылать» всевозможные защитные сигналы: кто-то хихикал, кто-то мотал головой, закатывал глаза, кто-то вдруг начал «жужжать», слышались бесчисленные «Неужели так и должно быть?» или «О боже, о боже...». А один из наших коллег поднялся и покинул конференц-зал.

Только после этого мы тщательно проанализировали причины подобных эмоциональных реакций, причем лично для меня самым важным оказалось поведение коллеги, покинувшего во время прослушивания помещение, где проходило наше заседание. Я как бы «раздвоился» в этот день. С одной стороны, я руководил рабочей группой и чувствовал своего рода «глобальную» ответственность за всех участников. Ас другой, мне очень не хотелось бы лечить затем того самого коллегу в условиях клиники.

Незадолго до обеда я посмотрел в окно и увидел, что он направляется на стоянку для автомобилей с чемоданом в руках... Я бросился за ним со всех ног и попросил объясниться. Раз человек столь поспешно покидает группу, значит, у него есть на то свои причины, а следовательно, группа имеет право узнать о них, сказал я (или что-то в этом роде, теперь уже точно не помню). Хотя и знал совершенно наверняка, что игра с восприятием музыки может быть и «опасной игрой». И действительно: мотив песенки «Голубым, голубым, голубым цветет горечавка» ассоциировался с «семейными неудачами» моего коллеги, который вообще-то всегда предпочитал современную классику: Шенберга, Веберна, Штокхаузена...

Этот же музыкальный, ничего не значащий для почитателей истинного искусства мотивчик стал для него финальной точкой в непростых семейных отношениях с женщиной, с которой он — в перерывах между лекциями и семинарами — познакомился на танцах и на которой вскоре женился. Позднее он превратился в магнит для бесчисленных конфликтных ситуаций, для которых забытый где-то ключ от дверей дома или незакрытые тюбики с зубной пастой были всего лишь предлогом. Восемь месяцев назад он развелся с этой женщиной, матерью двоих его детей, развелся, хотя и сопротивлялся разводу изо всех сил. Он духовно зависел от жены и детей. И когда некоторые из участников группы посмеялись над столь значимым для него музыкальным произведением, они таким образом выразили свое отношение и к его семейной драме, перенеся низкую оценку, данную незатейливой песенке, на его интимные отношения с женой, ее развод с ним, от последствий которого он до сих пор опомниться не может.

«Здесь для меня нет места» — такой была его реакция на происходящее. («Ког- дая смеялся, то имел в видутолько этот дурацкий шлягер», — огорченно заметил один из моих коллег, когда я сообщил в группе о нашем разговоре на стоянке.)

В ходе последующих заседаний мы продолжали обсуждать данную тему, и всем было ясно: мы не должны акцентировать наше внимание на том, что эта музыка чужая для нас, а потому неприятная нам. Но мы обязательно должны уважать ее, поскольку музыка другого человека (так же как и наша собственная) — это отражение его музыкально-художественного вкуса, привычек и т. д.: она правдиво говорит о мире его чувств, воспоминаний о времени, местах и, прежде всего, связанных с нею людях.