2015-04-30
277
Однажды, в ходе терапии, Кристел рассказала мне(Дж. К) одну историю. Ее обширная семья собралась на выходные в доме ее матери. Она и ее сестра Кармен болтали на кухне, облокотясь на полку. На полке, как раз между ними, стоял открытый мешок с картофельными чипсами. Разговаривая, они хрустели чипсами. Через регулярные интервалы времени Кристел думала про себя: “Я намерена перестать есть их”, однако беседа продолжалась, и они с Кармен неустанно жевали картофельные чипсы. В конце концов, в определенный момент беседы, Кристел произнесла вслух: “Я намерена перестать есть их”. Кармен кивнула головой. Кристел закрыла мешок, убрала его в шкаф, и беседа продолжилась.
Кристел рассказала мне эту историю, потому что она напомнила ей о том, что происходит в терапии. “Все становится более реальным, когда ты проговариваешь это вслух”, — сказала она мне. “Может быть, мы говорим о том, о чем я не задумывалась годами, однако мы ведем всю эту беседу, и вы продолжаете спрашивать меня все больше и больше об этом. К тому времени, как я ухожу, это как будто только что произошло. Вы спрашиваете меня, что я собираюсь делать дальше, я проговариваю это вслух и потом делаю это. Совсем как с картофельными чипсами. Ты вроде бы думала о некоторых из этих вещей раньше, но они не попадали в то, что ты делала. Когда говоришь это вслух, это становится более реальным. И потом ты делаешь это”.
Милтон Эриксон, бывало, рассказывал историю о путешествии со своим другом. Сидя за рулем, Эриксон рассказал своему другу о другом путешествии, в которое он несколько лет назад отправился по этой же дороге. Рассказывая эту историю, он начал пытаться вручную переключить скорость. В его машине было автоматическое переключение скоростей, и он ездил на машине такого типа несколько лет, но история, которой он жил, произошла за двадцать лет до этого — когда он ездил на машине с ручным переключением скоростей — поэтому он автоматически двигал ногами и не мог переключить скорость, рассказывая историю.
Такое “представление” историй не происходит автоматически или каждый раз, когда кто-то рассказывает историю. Это действительно происходит, когда человек погружается в историю, и когда он переживает ее как значимую.
Иногда мы рассматриваем терапию как ритуал или церемонию, которая концентрируется вокруг “исполнения смысла” (E. Bruner, 1986a; Myerhoff, 1986; White, 1991; White & Epston, 1990) на “предпочтительных” историях людей (White, 1991) о них самих, их взаимоотношениях и их эмпирических реальностях. Вслед за Эдвардом Брунером (1986а, стр. 25), мы признаем, что “истории становятся преобразующими лишь в их исполнении”.
Наше намерение, в таком случае, состоит не в том, чтобы со-конструировать истории, которые представляют или описывают опыт, а в том, чтобы со-конструировать истории, которые люди могут переживать в предпочтительной манере (Anderson & Goolishian, 1992; White, 1991). Возвращаясь к истории Джессики, тем событием в ее жизни, на котором она исполнила смысл, был детский опыт сидения на коленях у бабушки и разучивания с ней песни. Джессика погрузилась в это воспоминание и увидела себя глазами своей бабушки. Затем она развила эту историю во времени, сочиняя и переживая умозрительную историю о том, как сложилась бы ее жизнь, если бы она жила со своей бабушкой. После этой беседы Джессика обнаружила, что она делает полный диапазон необычных для нее вещей, от произнесения “спасибо” до отказа от курения. Она сказала, что через нашу работу она получила понимание того, кем она была, и что теперь она человек, который знает, что он собой представляет. Она начала жить другой историей, а не просто рассказывать ее. История была сформирована жизненными событиями и, в то же время, она формировала жизненные события и ее имидж.
