Как уже отмечалось, редко какой повествовательный жанр так знаком нам, как жанр рассказа. То же можно сказать и об изучении повествования. Мы знаем не так много жанров, которые бы так часто подвергались анализу или о которых создавалось бы столько теорий, как о жанрах повествовательных. Сначала были исследованы жанры наиболее „интересные" в эстетическом отношении, такие, как драма и роман, затем — более „народные", такие, как сказки и мифы, и наконец, в связи с возрастающим вниманием социологов к нашей повседневной жизни исследователи обратились к обыденным рассказам, создаваемым в ходе разговоров. Здесь нет возможности углубиться ни в историю развития, ни в отдельные част-. ности этих теорий, которые восходят к анализу драмы Аристотелем и продолжают свое развитие вплоть до структурного анализа последних пятидесяти лет. Мы можем остановиться лишь на наиболее важных моментах и сделать некоторые выводы относительно категорий и принципов, релевантных для анализа рассказов об этнических меньшинствах.
Если оставить в стороне более ранние литературоведческие работы о романе и коротком рассказе, одним из источников современного анализа повествовательных жанров можно считать работу Проппа (1928) о русской сказке. Он создал инвариантную „морфологию" тематических категорий („функций"), делающую возможной подстановку повторяющихся элементов многих различных сказок. Совсем как в наших теперешних историях о Джеймсе Бонде, герой получает задание разрешить определенную проблему (например, вернуть царевну, похищенную Змеем-Горынычем), подвергается опасности, в серьезных испытаниях убивает врага, возвращается домой с победой и получает награду. Существенным для наших Рассуждений является то, что в этой работе (и тех многочисленных структурных анализах повествования, на создание которых сорока годами позже эта работа вдохно-
ила ученых — специалистов по семиотике, этнографии,
'итературоведению) было дано первое теоретическое определение повествовательных структур. Рассказы создаются с помощью фиксированного списка категорий и
Равил их соответствующего упорядочения. Во многих популярных paccifesax эти категории могут иметь семан-
ическую природу: они представляют собой инвариант-
ные темы с заданными ролями для участников действия; таковыми могут быть роли героев и злодеев. То же самое относится к историям об этнических меньшинствах: я, мы, голландцы вообще выступаем здесь как герои или жертвы, а представители этнического меньшинства — как злодеи. Из ограниченного репертуара могут выбираться даже события и действия, фигурирующие в истории. Этнические меньшинства доставляют нам разного рода неприятности: они шумят, мусорят на улицах, занимают наши рабочие места или квартиры, вступают на преступный путь. Рассказы об этнических меньшинствах становятся особым жанром фольклора, основывающегося на внутригруппо-вой предубежденности. Они так же стереотипны, как и лежащие в их основе предубеждения.
Кроме выявления стереотипного характера тематического списка предпочитаемых участников и эпизодов, результатом структурного анализа является также более общее описание повествовательных категорий и правил, применимых и к анализу других типов рассказов, существующих в рамках нашей культуры,— и тех, которые образуются в ходе повседневных бесед, и тех, которые рождены массовой культурой, телевизионными постановками, детективами. В связи с этим мы уже упоминали работу Лабова о рассказах, основывающихся на личном опыте (Labov-Waletzky, 1967; Labov, 1972; 1982). Устные рассказы этого типа могут расчленяться на эпизоды с различными функциями, такими, как: Резюме (summary), Описание окружающей обстановки или Расположение (setting or orientation), Осложнение (complication), Развязка (resolution) и Кода* (coda). Резюме заявляет о некоторой истории и представляет ее, сообщая об описываемых в ней „интересных" событиях. В разговоре эта категория обычно используется для того, чтобы получить слово и завоевать внимание слушателей. Описание окружающей обстановки позволяет дать характеристику места, времени, обстоятельств и главных действующих лиц событий. Осложнение включает характеристику основных „катастрофических" событий, а Развязка включает описание действий, предпринятых для преодоления препятствий, возникающих в результате этих событий. Оценка, которая может выражаться на различных стадиях развития пове-
* Кода — заключительный фрагмент музыкального произведения, в котором кратко повторяются его основные музыкальные темы. Здесь: заключение, выводы, итоговый фрагмент истории.— Прим. перев.
ствования, передает мнение рассказчика о событиях и тех чувствах, которые они вызывают. Кода связывает взаимозависимые события прошлого с реальным прагматическим контекстом самого рассказывания истории. Это осуществляется путем формулирования выводов, выражения намерений относительно будущих действий или рекомендации слушателям. В нашем разборе рассказов об этнических меньшинствах мы попытаемся более детально охарактеризовать такие повествовательные категории.
Повествовательные категории, подобные упомянутым выше, требуют в то же время наличия эксплицитной связи с дискурсом, с самим рассказом, посредством которого они выражаются, то есть они должны быть связаны с лингвистическими параметрами речевого воплощения рассказа. В ряде предыдущих работ нами было предложено изучение повествовательных структур как „глобальных" схем организации связного текста, а именно суперструктур (van Dijk, 1972; 1976; 1980). Суперструктуры представляют собой всеобщую абстрактную глобальную „форму" связного текста, состоящую из иерархически организованного набора категорий, специфических для определенного жанра. Помимо повествовательных структур существуют также суперструктуры или схемы аргументации, например проповедей или научных работ. Содержание, которое соответствует терминальным категориям таких суперструктурных форм-схем, должно, конечно, также быть „глобальным", а именно представлять собой м'акропропозицию, или тему. В конце концов, Описание окружающей обстановки или Осложнение рассказа редко состоит только из одного слова или предложения. Если макропропозиция передает в „концентрированном виде" значение последовательности предложений (текстовой „эпизод"; см. van D i j k, 1982b) в рамках значения более высокого уровня, схематические категории суперструктуры предписывают этим макропропозициям выполнение определенных функций, например функций ^писания окружающей обстановки или Осложнения данному сегменту текста.
Сходство с (функциональной) грамматикой очевидно:
Цесь действуют правила образования, которые характе-
Ризуют „хорошо оформленные" рассказы на основе со-
вляющих их формальных категорий. Канонические по--твовательные структуры могут подвергаться транс-Формации, что наблюдается, например, в тех случаях, ког-а Рассказ начинается с осложнения. Такие „грамматики
рассказов не только вызвали интерес при литературовед, ческом и семиотическом подходах к анализу повествования, но и были использованы психологами для воссоздания процессов понимания и репрезентации рассказов в памяти (Rumelhart, 1975; Kintsch—van Dijk, 1975J van Dijk —Kintsch, 1978; Mandler, 1978; MancU ler — Johnson, 1977). Подобным же образом в области искусственного интеллекта рассказы и повествовательные структуры моделируются в терминах, лежащих; в основе структур деятельности, таких, как осуществление] соответствующих шагов, приводящих к успешному достижению намеченных целей или к неудачам при их выполнении. Несмотря на то что эти грамматики рассказа и подходы, осуществляющие анализ с точки зрения тео'] рии действия, нередко представляются как противоборствующие теории понимания рассказов (Black-Wilensky, 1979), их следует скорее считать взаимно дополняющими друг друга описаниями „глубинных" пове-i ствовательных структур (van Dijk (ed.), 1980; van Dijk —Kintsch, 1983).
При структурном подходе в рамках различных дисциплин рассматриваются простые и „жестко фиксированные" формы повествования, такие, как мифы, сказки, детские рассказы или некоторые популярные жанры художественной литературы (детективы, телевизионные постановки). Мы же подчеркиваем необходимость изучения повседневных форм повествования, представляющих собой неотъемлемую часть повседневного речевого общения. В этой связи за последнее десятилетие мы стали свидетелями возрастающего интереса к особенностям этого вида рассказывания историй в ходе разговора (Jefferson, 1978; Polanyi, 1983; Quasthoff, 1980; Ehlich, 1980). Спонтанное рассказывание истории является одним из результатов, достигаемых в процессе коммуникативного взаимодействия между говорящим и слушающим. При речевом общении рассказчик не может ни с того ни с сего начать рассказывать об интересном случае из своей личной жизни. Для того, чтобы это произошло в ходе разговора, должны возникнуть подходящие обстоятельства. Только когда, например, какой-либо несчастный случай будет упомянут в ходе разговора, рассказчик может попытаться завладеть вниманием слушателей и предложить рассказать о каком-либо несчастном случае, который произошел с ним или с ней. Такое предложение носит стратегический характер. К примеру, сперва можно намекнуть на ка-
Ой-то интересный аспект (например, на осложнение ситуации) для того, чтобы заинтересовать слушателя. И толь-о получив разрешение рассказать историю (выраженное например, вопросом „А что случилось?"), рассказчик может приступить к изложению самой истории (например, дать описание окружающей обстановки). В то же время слушатель может задавать вопросы, требовать пояснений, давать оценку или выражать свои эмоции, например показывать различными способами, что история не очень интересна или же недостаточно хорошо рассказывается. Кроме того, многие существенные подробности Окружающей обстановки или Осложнения могут быть опущены во время непосредственного рассказывания истории. Эти детали могут быть введены позднее, по мере развития повествования. С помощью грамматических па-равербальных или невербальных средств могут быть обозначены и границы перехода одной повествовательной категории в другую. Специфические категории, такие, как Осложнение или Оценка, выделяются с помощью различного рода экспрессивных средств с целью повышения их эффективности. Другими словами, рассказывание какой-либо истории представляет собой осуществляющийся в оперативном режиме интеракциональный процесс, в котором используется ряд стратегий, направленных на адекватное приспособление рассказа к ситуации, его представление, введение, развитие, организацию и завершение описания случая из личной жизни. Рассказчик должен уделять особое внимание тому, чтобы рассказываемая история была о чем-то существенном (Polanyi, 1979) и сохраняла свою актуальность и занимательность.