Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 12 страница

— Если бы я хотел уйти, то не сбежал бы тайком, — тихо сказал Брейден. — Я бы тебе сказал. Я бы попрощался. Можешь доверять мне, Алекса.

Ей сразу стало легко и спокойно.

— Я хочу доверять тебе.

— И что же тебя останавливает? — удивился Брейден.

— Весь мой прошлый опыт. Мой отец не крался из дома на цыпочках посреди ночи, но исчез довольно стремительно, и я долго свыкалась с его отсутствием.

— Понимаю. Ты боишься оказаться в том же положении, что твоя мать, но этого никогда не случится, Алекса, потому что ты не она. Ты сильная, независимая, решительная. Ни один мужчина никогда тебя не сломает.

— Надеюсь. Любовь пугает меня. Потребность в ком-то угнетает. Я люблю все держать под контролем, потому что пока я главная, никто меня не обидит.

— Но и не полюбит по-настоящему. Алекса, я постараюсь не обидеть тебя.

— Брейден, не знаю, понимаешь ли ты, как велика твоя власть надо мной.

— Взаимно, детка.

Алекса вздохнула.

— Как жаль, что мы не можем остаться здесь надолго. Я не хочу думать ни о будущем, ни о прошлом. Я просто хочу жить в этом мгновении, хочу, чтобы оно остановилось.

— Сегодня суббота, и, в любом случае, мы оба не работаем. Мы не должны куда-то спешить, не должны что-то делать, мы ничем никому не обязаны. Мы свободны, как бабочка на твоей соблазнительной попке. — Он шутливо шлепнул ее.

— Брейден, я люблю тебя таким, — улыбнулась ему Алекса. — Ты снова ты. Когда я впервые увидела тебя после нашей разлуки, ты был такой холодный, такой далекий. И совсем незнакомый.

— Я месяцы жил как в тумане. Но ты напомнила мне, что жизнь совсем не такая поганая, как я думал.

Алекса схватила подушку и шаловливо ударила его.

— Поганая жизнь? Ну-ка, придумай прилагательное получше.

Брейден поднял согнутую руку, защищаясь от ее ударов.

— Ладно, когда я с тобой, это самое лучшее, самое фантастическое время моей жизни.

— Так уже лучше, — согласилась Алекса.

— Я серьезно. — Он и вправду посерьезнел, и Алекса облизнула пересохшие губы.

— Серьезно?

— Самый лучший момент моей жизни.

— Ты преувеличиваешь. Это послевкусие секса.

— Тогда я повторю это завтра.

— То есть сегодня больше никакого секса? — спросила она с недовольной гримаской.

— И не надейся. Как насчет душа?

— Всегда мечтала, чтобы кто-нибудь помыл мне голову.

Брейден схватил ее за руку.

— Я помою тебе все, что пожелаешь.

Они скатились с кровати и направились в ванную комнату. Вода в душе быстро согрелась, в крохотном помещении заклубился пар, а Брейден выполнил свое обещание.

* * *

Оделись они только днем, ближе к вечеру, и, пока натягивали на себя одежду, Алекса чувствовала, как потихоньку меняется настроение, и сомневалась, готовы ли они вернуться в реальный мир.

Зазвонил ее сотовый телефон. Еще одно напоминание о том, что они не живут на собственном необитаемом острове. В мире полно других людей, людей, которые начисто выпали из ее памяти, поняла Алекса, увидев на экране название больницы. Дай бог чтобы с тетей ничего не случилось, пока племянница так чудесно проводила время.

— Алло, — быстро отозвалась она.

— Это Фиби.

Услышав бодрый голос тетушки, Алекса немного успокоилась и попыталась погасить в себе чувство вины.

— У вас все в порядке?

— Все отлично, дорогая. Я просто подумала, не могла бы ты исполнить одну мою просьбу.

— Конечно. Что мне надо сделать? — уточнила Алекса.

— Пожалуйста, если это тебя не затруднит, загляни ко мне домой, собери почту и привези в больницу.

— Никаких проблем.

— Это было бы замечательно, — обрадовалась Фиби. — Я жду письмо, а доктор говорит, что не отпустит меня домой до понедельника. Не знаю почему. Я чувствую себя гораздо лучше. И голова вроде начинает проясняться.

— Отлично. Я рада за вас. Приеду примерно через полчаса, хорошо?

— Не обязательно так спешить. Эдвин уже едет сюда. Мы поиграем в карты, чтобы убить время. Когда сможешь, тогда и приезжай.

Попрощавшись с тетей, Алекса заметила вопросительный взгляд Брейдена.

— Тетя просит забрать ее почту и привезти в больницу.

— Я с тобой.

— Правда? Мы теперь вместе исполняем поручения?

Он ухмыльнулся.

— Видишь, как крепко ты меня к себе привязала.

Алекса рассмеялась и последовала за ним к двери, а когда забирала с комода ключ, ее взгляд остановился на мерцающей синей бутылке. Может быть, магия наконец начинает действовать?

Дом Фиби навеял множество воспоминаний. Последний раз Алекса была здесь шесть лет назад, но, увлеченная разговорами с тетей, по сторонам почти не смотрела. Одна стена гостиной была увешана фотографиями членов семьи на всех этапах их жизни.

— Интересно, а я тут есть? — прошептала Алекса.

Брейден вместе с ней подошел поближе к мемориальной стене.

— Вот ты.

Он указал на фотографию Алексы с родителями — моментальный снимок, сделанный в этой самой гостиной. На заднем фоне сверкала мишурой рождественская елка, Алекса открывала один из своих подарков, родители сидели рядышком на диване, смотрели на дочь и улыбались, и отец обнимал мать за плечи. Внезапная острая боль прон-зила Алексу. Брейден словно почувствовал это и обнял ее.

— Ты в порядке?

— Они выглядят такими счастливыми.

— Да, — без всяких эмоций произнес Брейден.

— Как любовь превращается в ненависть?

— Не знаю, Алекса. Может, они просто не боролись за свою любовь.

— Мы тоже не боролись за то, чтобы быть вместе.

Брейден нахмурился.

— Это твой страх говорит. Не сравнивай нас с ними.

— А ты разве не боишься? Ты же только что освободился от брака. Ты сам говорил, что слишком поспешно дал обязательства Кинли, и у тебя не закрадывается мысль, а вдруг ты повторяешь это со мной?

— Алекса, спонтанность — это не про нас. Мы знаем друг друга с детства.

— Нет, мы знали друг друга детьми, — уточнила Алекса, — мы узнаём друг друга сейчас, но в перерыве мы были незнакомцами.

— И все равно у нас все по-другому. Перестань выискивать проблемы.

— Ничего не могу с собой поделать. Мы снова вместе, а мне кажется, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Неужели все на самом деле? Неужели это не закончится через какое-то время?

— Ни к жизни, ни к любви гарантии не прилагаются.

— Ты прав. — Подумаю о наших отношениях позже, решила Алекса, а сейчас необходимо взять себя в руки и сосредоточиться на настоящем. — Я только возьму тетину почту, и пойдем.

Прорезь для почты находилась в кухонной двери, и на полу кухни лежала кучка писем, явно скопившаяся за то время, что тетя отсутствовала. Алекса подобрала конверты и, сев за стол, разложила их, чтобы отсортировать рекламную макулатуру.

Вошел Брейден, держа в руке фотографию в рамке. Хмурый.

— Что случилось? — спросила Алекса, откладывая в растущую стопку макулатуры очередное предложение об оформлении кредитной карты.

— Мы искали не там, — загадочно произнес Брейден.

— О чем ты?

— Мы сосредоточились на знакомых Шейлы и не подумали о знакомых Джека. — Он поставил фотографию на кухонный стол.

На снимке, судя по одежде, сделанном несколько лет назад, стояли тетя Фиби, Эдвин Хейз и Джек Уэллборн.

— Ничего себе троица, — пробормотал Брейден.

Алекса недоуменно уставилась на него.

— Не понимаю. Мы и так знали, что они друзья.

— Джек и Фиби — да. Эдвин и Фиби — да. Но не Эдвин и Джек. Я не подумал о них, а должен был, так как Джек — самая очевидная причина, по которой шеф полиции не провел более тщательное расследование смерти Шейлы.

— Думаешь, он что-то скрыл ради Джека?

— Шеф Хейз приказал Дрю отстранить меня от дела сразу после того, как я заговорил с ним о расследовании смерти Шейлы. По-моему, это больше чем простое совпадение. — Брейден вытащил из кармана сотовый телефон и вошел в Интернет. — Необходимо выяснить, насколько близко Джек и Эдвин знали друг друга.

Пока Брейден искал информацию, Алекса продолжала сортировать почту, и одно письмо привлекло ее внимание. Ей пришлось дважды прочитать имя на конверте из оберточной бумаги, прежде чем она осознала, что держит в руках письмо Джека Уэллборна ее тете.

— Интересно, не это ли письмо ждет тетя Фиби, — прошептала Алекса.

— Черт побери, ты только послушай, — прервал ее Брейден, захваченный собственными изысканиями. — Джек Уэллборн и Эдвин Хейз вместе выросли в Сиэтле. В старшей средней школе они играли в одной баскетбольной команде. Они были друзьями детства. И… — Брейден пробежал пальцами по сенсорному экрану телефона. — Когда учились в колледже, вместе попали в автокатастрофу. Эдвин уверял, что Джек спас ему жизнь. — Брейден перевел взгляд с экрана на Алексу. — Если Джек спас Эдвину жизнь, не разумно ли предположить, что в один прекрасный день Джек попросит старинного приятеля отплатить тем же?

— Не знаю. — Алекса еле поспевала за мыслью Брейдена, потому что конверт почти обжигал ей пальцы. — Но это похоже на письмо Джека тете Фиби.

Брейден отложил телефон.

— Открой его.

— Ты уверен? — засомневалась Алекса. — Но ведь оно адресовано не мне.

— Не думаю, что твоя тетя стала бы возражать.

Алекса не была в этом столь уверена, но уж очень хотелось увидеть, что же Джек прислал тете. Оставалось лишь надеяться, что Фиби простит ее.

Поддев пальцем печать, Алекса вынула лист бумаги со списком имен и весьма длинных цифровых комбинаций. Она передала листок Брейдену и открыла конверт поменьше с открыткой внутри.

— Дорогая Фиби, — прочла Алекса вслух. — Я попросил своего адвоката после моей смерти послать тебе это письмо вместе с вложенной информацией. Антиквариат, который я тебе обе-щал, придет отдельной посылкой. Я сомневался, делиться ли с тобой правдой, но ты была мне доб-рым другом, и теперь я должен воздать добром за добро. Эдвин Хейз не тот человек, каким кажется. Ты не знаешь, каков он на самом деле. Он хочет жениться на тебе, и мне кажется, что ты склонна ответить согласием, но он тебя недостоин, как не был достоин и я. И не перечесть, в скольких преступлениях мы с Эдвином были соучастниками. Мы помогали друг другу осуществлять наши честолюбивые мечты. Он жаждал власти. Я хотел денег. Мы получили, что хотели, но я оказался умнее Эдвина. Я вел учет всех наших сделок, а он до последнего времени ничего не подозревал. Даже забавно. Представь, как он удивился, когда я ему все выложил. Никогда не видел такой изумленной физиономии. Вся подробная информация в конверте. Я не был уверен, следует ли рассказывать тебе, но я действительно тебя люблю и не хочу, чтобы ты связала свою жизнь с мужчиной, который тебя недостоин. Делай с этой информацией все, что хочешь. А я теперь могу упокоиться с миром. — Алекса опустила письмо. — Кто бы мог подумать…

— Эдвин и Джек были подельниками.

— Джек не упомянул смерть Шейлы.

— А зачем ему?

— Я ничего подобного и представить не могла. Похоже, зря мы подозревали Роберту Уэллборн и Дэниела Стоуна.

— Да. — Брейден посмотрел на листок, который Алекса передала ему. — Похоже на список банковских депозитов.

— Оплата услуг? — Алекса резко откинулась на спинку стула, осознавая жуткую правду. — О боже, Брейден, ты понимаешь, что это значит? Эдвин знал, что у Джека есть против него улики.

— И именно шеф нашел твою тетю, — подхватил ее мысль Брейден.

— Может, он не находил ее без сознания. Может, это он ударил ее. — Алекса вскочила на ноги. — А Фиби сейчас с ним. Мы должны поспешить.

— Алекса, он не причинит ей вреда. Он ее любит.

— Учитывая то, что сообщил в письме Джек, сомневаюсь, что Эдвин Хейз любит кого-то, кроме самого себя.

* * *

Пока они мчались на машине к больнице, Алекса еле дышала от страха. Она снова перечитала письмо и внимательнее всмотрелась в список счетов. Судя по записям, Джек годами платил Эдвину. В конце концов ее взгляд выхватил один из депозитов с краткой пометкой Шейла.

— Брейден, вот оно. Я нашла имя Шейлы и рядом с ним цифру двадцать тысяч долларов. Джек за что-то заплатил Эдвину.

— За молчание или быстрое закрытие дела, — предположил Брейден.

Алекса покосилась на него.

— Надеюсь, не за ее убийство. — Желудок неприятно сжался при мысли, что тетя сейчас наедине с вероятным убийцей.

— Мы не знаем, зашло ли дело так далеко.

— Мы не знаем, что не зашло.

Припарковав машину, они бегом бросились в здание больницы, бегом поднялись по лестнице и ворвались в палату Фиби.

Тетя удивленно взглянула на них. А Эдвин Хейз… Эдвин Хейз стоял у изголовья кровати, держа в руках подушку.

— Что вы делаете? Положите немедленно! — воскликнула Алекса, бросаясь к Хейзу. Она вы-хватила подушку, не обращая внимания на изумленные взгляды тети и шефа полиции.

— Алекса, что, черт побери, происходит? — спросила Фиби. — Эдвин просто поправляет мне подушки.

— Вы уверены?

— Я не понимаю, — растерянно пробормотала Фиби.

— Спросите его. — Алекса кивнула на Эдвина. — Спросите его, что ему известно о Джеке и Шейле и о взломе вашего магазина.

Эдвин побледнел, и Алекса увидела ответ в его глазах и явное чувство вины.

— Так вы знаете, — еле выдавил он.

— Что они знают? — вмешалась Фиби. — Кто-нибудь, наконец, объяснит мне, что здесь происходит?

Алекса положила подушку в ногах кровати и вручила тетушке конверт.

— Джек Уэллборн прислал вам письмо. Вы его ждали?

Фиби в замешательстве взглянула на племянницу.

— Нет, я ждала письмо от подруги. От Дорис. Она сейчас во Франции и должна была выбрать для меня несколько антикварных вещиц для моего магазина. — Фиби повертела конверт в руках. — Ты его открыла?

— Простите, но я увидела имя Джека и не смогла удержаться. — Алекса заметила, что Эдвин бросает взгляды на дверь больничной палаты, но его путь преграждал Брейден. — Это письмо вы искали в магазине, не так ли, шеф Хейз?

Эдвин не ответил, но, когда Фиби начала открывать конверт, предостерегающе поднял руку.

— Подожди, позволь мне самому все объяснить.

— Что объяснить? — не поняла Фиби.

— Ты знаешь, что мы с Джеком выросли вместе.

— Конечно, знаю. Когда вы учились в колледже, он спас тебе жизнь.

— Спас, — подтвердил Эдвин, — но это не вся история.

— Почему ты рассказываешь это сейчас? — нахмурилась Фиби.

— Потому что, если не расскажу я, то расскажет Джек… или они. Фиби, я совершил несколько ошибок.

— Серьезных ошибок, — поправила его Алекса.

— Да, серьезных ошибок, — согласился Эдвин. — И все они начинаются с Джека и той автокатастрофы. Фиби, ты позволишь мне договорить?

— Разумеется, — тихо произнесла она, откладывая конверт.

— Джек вел машину пьяным, а я сидел на пассажирском сиденье. Мы не были вместе весь вечер, и я понял, как сильно Джек набрался, только когда мы выехали на шоссе. Он разбил машину и успел вытащить меня из салона до того, как та загорелась. Если бы не он, я был бы мертв. Джек попросил меня солгать, сказать, что за рулем был я, мол, если его привлекут за вождение в состоянии опьянения, ему крышка. Он сказал, что я обязан ему жизнью. Ну, я и солгал. С этого все и началось. Джек требовал от меня все новых услуг, а взамен платил наличными. Я мало зарабатывал, а у моей жены были высокие запросы, так что поначалу сделка казалась весьма приемлемой.

— И какого рода услуги ты ему оказывал? — поинтересовалась Фиби.

— Поначалу ничего особенного, вроде урегулирования штрафа за превышение скорости. — Эдвин глубоко вздохнул. — Затем Джек устроил мне перевод в Сэнд-Харбор. Он покупал здесь много недвижимости, жаждал править этим городом и решил, что полезно иметь своего человека в департаменте полиции. Мне понравился Сэнд-Харбор. Я думал, что и жена будет здесь счастлива. А Джеку требовались все новые и новые услуги… Как-то в августе посреди ночи Джек позвонил мне и сказал, что женщина, живущая в его доме, перебрала наркотиков. Я приехал и нашел Шейлу мертвой на кровати. Джек клялся, что не убивал ее. Показал мне ее предсмертную записку, и я ему поверил. Знал, что Шейла была не в себе. Джек отказался бросить жену, и это стало для Шейлы страшным ударом. Я разговаривал с ней несколькими днями ранее, пытался убедить ее смириться и жить дальше. Но она разбушевалась, не хотела ничего слушать, орала на меня.

— Так это с вами она ссорилась, — прервала признания Эдвина Алекса. — Мы с Брейденом слышали эту ссору. Она чем-то запустила в вас.

— Не подозревал, что кто-то слышал нашу ссору.

— Мы были на пляже.

— Продолжайте, — приказал Брейден.

Алекса посмотрела на тетю, надеясь, что новости не слишком ее расстроили. Фиби побледнела, но взгляд ее горел решимостью узнать всю правду.

— Тетя, как вы себя чувствуете?

— Я должна все выслушать до конца.

— Джек был в отчаянии, — продолжал Эдвин. — Он не хотел, чтобы тело Шейлы нашли в его доме. Если бы он не запаниковал, если бы у меня было хоть пять минут на обдумывание, я бы не согласился на его план.

— И какой же? — не выдержала Алекса.

— Мы с Джеком перенесли тело на его яхту и выбросили за борт милях в двух от берега. Мы думали, что этого достаточно, чтобы спрятать концы в воду, но через пару дней ее тело вынесло на пляж. Как будто она вернулась, чтобы поиздеваться над нами. Мне пришлось свернуть расследование. Нахлынула туча репортеров, все задавали вопросы. Я должен был защищать Джека, чтобы защитить себя. У Джека и кроме Шейлы хватало на меня компромата.

— Почему при вскрытии в ее теле не обнаружили наркотики? — прервал Брейден.

— Я постарался, чтобы не нашли, — без всяких эмоций ответил Эдвин.

— У вас было много власти, — сказал Брейден.

— И я ею воспользовался. — Эдвин повернулся к Фиби. — Я знал, что Джек не хочет, чтобы я был с тобой. Он видел, что мы сближаемся, и ему это не нравилось. Он столько всего имел, включая меня, но ему все было мало. В прошлом году он попросил меня отступиться от тебя, но я отказался. В первый раз за многие годы я сказал ему «нет». Отчасти моя смелость подкреплялась тем, что он умирал. Я не думал, что он сможет еще больше навредить мне. Однако перед самой смертью Джек сказал, что позаботится о том, чтобы ты мне не досталась, мол, ты слишком хороша для меня. Когда я услышал о его посылке для твоего магазина, то подумал, что там есть компромат, который он собирал на меня все эти годы… его страховка, как он любил это называть.

— И ты вломился в мой магазин? — спросила Фиби, еле сдерживая гнев.

— Да, я разбил стекло в двери, чтобы это выглядело как попытка ограбления. Фиби, я не знал, что ты в магазине. Мы же виделись раньше в тот вечер, и ты не сказала, что вернешься в лавку.

— Это было импульсивное решение, — кивнула Фиби.

— Ты вышла из задней комнаты, и я не сразу понял, что это ты. Было темно. Почему ты не включила свет?

— Я как раз собиралась, но меня ослепила вспышка.

— Наверное, мой фонарик. Я бросился к тебе, не зная, что это ты. Ты закричала, отшатнулась, потеряла равновесие, упала и ударилась головой о прилавок. Было так много крови. Я испугался, что ты мертва. Я позвал на помощь и держал тебя на руках, пока не приехали парамедики.

— И чтобы убедиться, что я ничего не помню, — резко произнесла Фиби.

— Нет. Я хотел убедиться, что с тобой все будет в порядке. Я очень, очень сожалею о том, что сделал. Ты последний человек на свете, которому я хотел бы причинить зло. Я люблю тебя, Фиби.

— Я больше не знаю, кто ты, — озадаченно сказала Фиби. — Ты же полицейский. Ты должен защищать людей, а не совершать преступления.

— Ты узнаешь, кто я, когда прочтешь письмо Джека, — с горечью пробормотал Эдвин. — Я покатился по наклонной плоскости очень давно и не смог остановиться. Я надеялся, что смогу все изменить, начать жизнь заново с тобой, особенно, после смерти Джека. И никто никогда ничего не узнает о моих грехах. Но он не дал мне сорваться с крючка. Мне очень жаль, Фиби. Прости меня.

— Эдвин, ты должен был мне все рассказать. Прийти с повинной, объясниться, а не вламываться в мой магазин.

— Дурацкий поступок, — покаянно кивнул Эдвин. — Я должен был понять, что Джек сделает все, чтобы письмо попало прямо к тебе в руки. Он не положился бы на волю случая.

— Если бы ты попросил у меня разрешения заглянуть в присланные коробки, я бы тебе позволила.

— Я боялся, что ты первой найдешь компромат. Действовал из чувства самосохранения.

Алекса обернулась на звук открывающейся двери и с удивлением увидела Дрю.

— Я его записывал, — ответил Брейден, чтобы разрешить ее недоумение. — И все время записи Дрю был на связи, — добавил он, протягивая свой телефон другу.

— Похоже, нам есть о чем поговорить, шеф, — сурово произнес Дрю.

— Да, — с отчаянием в голосе откликнулся Эдвин и в последний раз взглянул на Фиби. — Есть хоть один шанс, что ты не будешь читать то письмо?

— Прости, Эдвин, — ответила она, еле сдерживая слезы.

Он кивнул.

— Ладно. Тогда я должен попрощаться.

Эдвин не дождался ответа Фиби и вышел из палаты, преследуемый по пятам Дрю.

Алекса присела на край кровати.

— Вы вовсе не должны читать письмо. Там нет ничего, кроме того, что Эдвин уже рассказал вам.

— Что же с ним теперь будет? — задумчиво произнесла Фиби.

— Он заплатит за свои преступления, — ответил Брейден, подходя к кровати. — Очень жаль, что Джек избежал расплаты.

— Я всегда чувствовала, что их двоих крепко связывает что-то очень темное. Вот почему я не ответила согласием ни тому, ни другому. Я слегка склонялась к Эдвину, но что-то меня удерживало, и теперь я знаю, что его тайна. Он не мог раскрыть мне свою душу, а без доверия любить невозможно.

— Мне очень жаль, тетя Фиби.

— Переживу. Я крепкая, закаленная, — вздохнула Фиби, возвращая Алексе письмо. — Думаю, вы должны передать это Дрю. Незачем вовлекать меня. Я просто пойду вперед, не оглядываясь, во всяком случае, когда выберусь из этой кровати.

— Скоро, — пообещала Алекса, отдавая конверт Брейдену. — Ты знаешь, что с ним делать, а я посижу с тетей.

— Увидимся позже, — кивнул он.

Когда Брейден вышел из палаты, Фиби улыбнулась Алексе.

— Он все еще в тебя влюблен.

— Я тоже в него влюблена, — призналась Алекса.

— И что же дальше?

— Именно это я и собираюсь выяснить.

— Можно я кое-что посоветую?

— Конечно.

— Алекса, не отпускай его. Брейден хороший человек, но самое важное, он твой мужчина. И всегда им был.

* * *

Алекса дождалась, пока тетя заснула, и отправилась в гостиницу. Войдя в номер, она достала синюю бутылку с «джином» и пошла на пляж, где когда-то ее нашла. Солнце катилось к закату, как и в то последнее лето ее детства. Алекса села, погрузив в песок ноги, и устремила взгляд на горизонт.

Фиби посоветовала удержать Брейдена. Она и сама этого хотела, но хочет ли Брейден остаться с ней? Алекса опустила взгляд на бутылку, улыбнулась и прошептала:

— Если у тебя осталась хоть какая-то сила, исполни одно мое желание.

Какой-то мужчина плюхнулся рядом с ней на песок. Брейден. Почему-то она не удивилась.

— Ты меня нашел.

— Я заезжал в больницу, в гостиницу и в антикварный магазин. Не нашел тебя и решил, что ты здесь.

— Прости, надо было отправить тебе эсэмэску, но я хотела посидеть в тишине пару минут.

— Так мне уйти?

Алекса отрицательно качнула головой:

— Нет. — Она собралась с духом и сказала: — Брейден, я не хочу, чтобы ты вообще когда-либо уходил. Я люблю тебя.

Он не промедлил с ответом:

— Я тоже люблю тебя, Алекса.

— И что нам теперь делать?

— Уж точно не прощаться. Ты была права, когда сказала, что мы должны бороться за наши желания. Я готов. И не обязательно тебе оставаться в Сэнд-Харборе. Хочешь в Сан-Франциско? Пожалуйста. Куда бы ты ни отправилась, я с тобой. Прелесть в отсутствии работы и планов на будущее как раз в том, что я могу последовать за тобой куда угодно.

— Но и я хочу, чтобы ты прожил такую жизнь, какую хочешь.

— Мы все спланируем вместе. У тебя ведь, как всегда, полно идей, — озорно улыбнулся он.

— И в большинстве своем плохие.

— Прошлой ночью мне понравились кое-какие из твоих плохих идей, — поддел ее Брейден.

Алекса покраснела.

— Мы сейчас говорим не об этом.

— Мне нравится, что ты не утратила невинность, — тихо сказал он.

— Невинность? — удивилась Алекса. — Я уже очень давно не чувствую себя невинной.

— Может, я выбрал неподходящее слово. Может, то, что я вижу в твоих глазах, — надежда. Ты всегда хотела верить в силу любви. Даже когда твои родители ругались, уничтожая друг друга словами, ты все равно хотела верить, что как-нибудь все уладится.

— Не уладилось.

— Для них, — уточнил Брейден. — А у нас все будет по-другому.

— Хочется в это верить.

— Верь, потому что я собираюсь жениться на тебе, Алекса. Я хочу, чтобы ты была моей, чтобы у нас были дети и дом. Хочу прожить с тобой всю жизнь, светлую и счастливую, и только нашу. Мы слишком долго жили в тени своих родителей. Пора выступить на свет.

Его слова глубоко тронули Алексу, слезы счастья подступили к ее глазам.

— Я тоже хочу всего, о чем ты только что сказал.

Брейден наклонился и нежно поцеловал ее, а потом, оторвавшись от нее, кивнул на бутылку.

— Так зачем ты притащила сюда эту бутылку?

— Не совсем понимала до этой минуты, пока мое желание не исполнилось. Брейден, ты сказал, что любишь меня, и это было моим желанием с двенадцати лет. Долго же ты исполнял его.

— Алекса, я и тогда любил тебя. Просто не набрался смелости сказать.

— Теперь, когда наши желания исполнились, я брошу бутылку обратно в море.

— Отличная идея, — одобрил Брейден.

— Нам нечего больше желать, потому что мы вместе, — сказала Алекса, поднимаясь на ноги. — Хочешь помочь мне?

Они подошли к кромке воды, и Алекса вручила бутылку Брейдену.

— Бросай ты. Ты сильнее. И пусть эта бутылка исполнит еще чье-нибудь заветное желание.

Брейден размахнулся и далеко забросил бутылку. Она сверкнула синей искрой, с коротким всплеском упала в воду, и море поглотило ее.

— Интересно, выплывет она точно такой же, — прошептала Алекса, — или море превратит ее во что-нибудь еще?

— Алекса, ты должна научиться работать со стеклом.

— У меня завтра первый урок.

— А как же Сан-Франциско?

Она пожала плечами.

— Разберемся с моей работой, когда придумаем карьеру для тебя. Рок-звезда, автомеханик, астронавт, профессиональный бейсболист, полицейский…

Брейден поцелуем заставил ее замолчать.

— Если честно, работа полицейского кажется мне наиболее привлекательной.

Алекса понимающе взглянула на него.

— Я тоже так думаю. Может, я захочу остаться здесь, Брейден. Я люблю Сэнд-Харбор.

— Я тоже его люблю, но тебя я люблю больше, поэтому обдумаем, что лучше для нас обоих.

Ладошка Алексы скользнула в его крепкую ладонь.

— Брейден, твой поцелуй был самым первым в моей жизни.

Он улыбнулся ей.

— А твой — в моей.

— Тот поцелуй был идеальным.

— А этот будет еще лучше. — И он коснулся губами ее губ.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.