Обещать и ручаться за себя, сколько доверия, сколько страха, сколько

уважения внушает он - то, другое и третье суть его "заслуга" - и что вместе

С этим господством над собою ему по необходимости вменено и господство над

Обстоятельствами, над природой и всеми неустойчивыми креатурами с так или

иначе отшибленной волей? "Свободный" человек, держатель долгой несокрушимой

Воли, располагает в этом своем владении также и собственным мерилом

Ценности: он сам назначает себе меру своего уважения и презрения к другим; и

С такою же необходимостью, с какой он уважает равных себе, сильных и

Благонадежных людей (тех, кто вправе обещать), - стало быть, всякого, кто,

Точно некий суверен, обещает с трудом, редко, медля, кто скупится на свое

Доверие, кто награждает своим доверием, кто дает слово как такое, на которое

Можно положиться, ибо чувствует себя достаточно сильным, чтобы сдержать его

даже вопреки несчастным случаям, даже "вопреки судьбе", - с такою же

Необходимостью у него всегда окажется наготове пинок для шавок, дающих

Обещания без всякого на то права, и розга для лжеца, нарушающего свое слово,

Еще не успев его выговорить. Гордая осведомленность об исключительной

Привилегии ответственности, сознание этой редкостной свободы, этой власти

Над собою и судьбой проняло его до самой глубины и стало инстинктом,

Доминирующим инстинктом - как же он назовет его, этот доминирующий инстинкт,

Допустив, что ему нужно про себя подыскать ему слово? Но в этом нет

Сомнения: этот суверенный человек называет его своей совестью...

Своей совестью?.. Можно заранее угадать, что понятие "совесть", которое

Мы встречаем здесь в его высшем, почти необычном оформлении, имеет уже за

Собою долгую историю и долгий метаморфоз. Уметь ручаться за себя и с

Гордостью, стало быть, сметь также говорить Да самому себе - это, как было

Сказано, спелый плод, но и поздний плод - сколь долго плод этот должен был

терпким и кислым висеть на дереве! А еще дольше он оставался и вовсе

Незримым - никто и не посмел бы обещать его, хотя столь же явным оказывалось

и то, что все на дереве было приуготовлено к нему и шло именно в его рост! -

"Как сотворить человеку-зверю память? Как вытиснить в этой частично тупой,

Частично вздорной мимолетной мыслительной способности, в этой воплощенной

забывчивости нечто таким образом, чтобы оно оставалось?"... Эта древнейшая

проблема, надо полагать, решалась отнюдь не нежными ответами и средствами;