Глава 16. Упадок и низвержение богов однако, несмотря на широкую популярность баллад, написанных в формедиалогов между Ойсином и св

УПАДОК И НИЗВЕРЖЕНИЕ БОГОВ Однако, несмотря на широкую популярность баллад, написанных в формедиалогов между Ойсином и св. Патриком, некоторые предания упорно утверждают,что святому удалось-таки обратить славного героя в христианскую веру. Другойвеликий воин фианов, Каоилте, также предстает человеком, который с радостьюотрекается от своих языческих суеверий ради спасения, обещанною ему новойверой. Эти же следы позднейших влияний мы видим и в поздних версиях легенд обогатырях Красной Ветви Ольстера. Такой была стратегическая линия действийраннехристианских миссионеров в Ирландии, стремившихся во что бы то ни сталоприписать наиболее любимым и уважаемым героям эпических преданий, бывшимзакоренелыми язычниками, принятие новой, спасительной веры. Так, предания оКонхобаре и Кухулине после соответствующей редактуры в христианском духедолжны были свидетельствовать о том, что эти языческие витязи в конце своихдней чудесным образом приняли проповедь новой веры. Поздняя легенда, носящаяназвание "Призрачная колесница" и сохранившаяся в составе Книги БуройКоровы, повествует о том, что знаменитый герой был воскрешен из мертвых св.Патриком специально для того, чтобы свидетельствовать об истинностихристианского вероучения перед Лаогхайром, Вторым, королем Ирландии, иотстаивал новую веру с таким вдохновенным пафосом и красноречием, что убедилскептически настроенного монарха принять ее. Более того, не раз предпринимались попытки превратить языческих боговТуатха Де Данаан в христианских святых, однако они оказались далеко не стольуспешными, как аналогичные усилия в отношении героев, имевших гораздо болееземные, человеческие черты. Особенно хорошо это удалось в отношении одного,точнее - одной из них. Дело в том, что Бригит, кельтская богиня огня, поэзиии домашнего очага, сегодня почитается в качестве св. Бригитты, или Брид. Ихотя она является едва ли не самой популярной среди ирландских святых, в нейлегко угадываются черты дочери Дагды. Ее христианские атрибуты, большинствокоторых так или иначе связано с огнем, с полной определенностью указывают наее языческое происхождение. Так, Бригитта родилась на восходе; в доме, вкотором она жила, вспыхнул настолько грозный пожар, что его языки достигалинеба; когда святая набрасывала на голову покрывало, из ее головы исходилогненный столб; а дыхание ее воскрешало мертвых. Как и Сулис, богиня древнихбриттов, центром почитания которой был Бат, та самая Сулис, которая, посвидетельству Полигистора, латинского автора III века н. э., "былаповелительницей всех горячих источников, и на ее алтаре пылал вечный огонь,никогда не превращавшийся в пепел, а, напротив, отвердев, становилсякамнем". Бригитта имела собственный культовый центр - монастырь в Килдаре,на жертвеннике которого никогда не гасло священное пламя. Однажды, в XIIIв., пламя погасло, но его тотчас зажгли вновь, и оно постоянноподдерживалось вплоть до самого закрытия монастырей при Генрихе VIII. Крометого, уголья этого священного огня нельзя было раздувать нечистымчеловеческим дыханием. Монахини монастыря на протяжении целых девятнадцатиночей пытались раздуть его, а на двадцатую ночь оно вспыхнуло и разгорелосьчудесным образом. И поскольку черты и ритуалы прежнего культа Бригиттыизменились весьма незначительно, неудивительно, что теполухристиане-полуязычники, какими были древние ирландцы, с готовностьюпочитали древнюю богиню, принявшую облик христианской святой. Тщательное изучение ирландской агиологии [1], но всей вероятности,позволит выявить немало других святых, имена и сакральные атрибуты которыхсвидетельствуют об их прежней "карьере" в качестве языческих богов. Однакоих "воцерковление" и почитание в новом качестве не означало отказа от другихмер борьбы с сохраняющимся влиянием обширного пантеона гэльских богов. Таквозникла целая школа эвгемеристов [2], утверждавших, что древние боги былиотнюдь не святыми, а простыми смертными людьми, искома жившими и правившимив Эрине. Ученые монахи, не жалея сил и стараний, трудились над хрониками,возводящими историю Ирландии ко временам всемирного потопа. Так, весьмазаманчивой представляется генеалогия, составленная Юджином О'Карри наосновании различных родословных древних королей, составленных и включенныхмонахами в знаменитые компендиумы: Баллимотскую, Леканскую и Лейнстерскуюкниги. Генеалогия эта показывает, что христианизаторы объявляли потомкамиНоя не только богов клана Туатха Де Данаан, но клан Фир Болг, и фоморов, исынов Мил Эспэйна, и народы Парталона и Немеда. Иафет, сын патриарха Ноя,был отцом Магога, от которого произошли две генеалогические линии; потомкамипервой объявлялись сыны Мил Эспэйна, а от второй произошли все остальныерасы и народы. [1] Агиология - церковно-научная дисциплина, изучающая подвиги святых(прим. перев.). [2] Эвгемеризм - особая школа толкований мифов и легенд (прим. перев.). После того как ячыческие божества превратились в персонажей спервавсеобщей истории, а затем и истории Ирландии, совсем уж нетрудным деломстало наделение их датами рождения и смерти и указание мест их обитания,правления и погребения. Так, предания и хроники сообщают нам точные срокиправления в Тape Нуады, Дагды, Луга и других мифических королей. Курганы наберегах реки Бойн стали вполне достойными их усыпальницами. Враги богов,фоморы, были превращены в неких реальных интервентов, с которыми бывшиебожества вступали в настоящие сражения. Такова, по мнению последователейэтой школы, реальная подоплека мифов о богах и героях. Справедливости ради надо признать, что у этих старомодных эвгемеристовсуществуют ученики и последователи. Среди авторов, пользующихся широкимавторитетом в этой области, есть немало людей, которые, изучая историюИрландии или этнический состав коренных жителей Британских островов,заявляют, будто им удалось обнаружить реальных людей - прототиповперсонажей, упоминаемых в гэльской мифологии. К сожалению, единственное, вчем авторы таких "открытий" сходятся друг с другом, - это то, что сыны МилЭспэйна на самом деле были арийцами-кельтами. А вот в вопросе о прототипеклана Фир Болг мнения ученых резко расходятся: одни видят в них доарийскиеплемена, тогда как другие, опираясь в первую очередь на их самоназвание,считают их белгами, то есть бельгийскими галлами. Что же касается чистомифических народов, то тут ученые дают полный простор своей фантазии. Так,богов клана Туатха Де Данаан в разное время отождествляли с гэлами, пиктами,данами, скандинавами, лигурийцами и финнами, а в фоморах многие склонны былиусматривать иберийцев, мавров, римлян, тех же финнов, готов или германцев.Зато народы Парталона и Немхеда уверенно именовались племенами эпохипалеолита. Впрочем, этого невообразимого хаоса суждений и мнений удалосьсчастливо избежать архаически-наивным хронистам, которые вообще незадавались вопросом о происхождении тех или иных народов, объявляя всех ихвыходцами из "Испании". Разумеется, были и исключения, ибо далеко не всех ученых удовлетворялавсеобщая мания превращения божеств в реальных людей. Еще в X веке кельтскийпоэт по имени Эохаид О'Флинн, писавший о клане Туатха Де Данаан, испытывализвестное затруднение - говорить ли о них как о богах или как о людях - и вконце концов решительно отказал им в статусе божеств. В своей поэме,вдодящей в состав Баллимотской книги, он пишет: Хотя они и прибыли к нам в Эрин Без всяких кораблей, игрушек волн, Никто на свете нам не мог ответить, Откуда они - с неба иль земли. Ведь если это были злые демоны, Они бы влачили злой удел изгнания [1] А если это люди плоть от плоти, Тогда они потомки Беотаха. [1] т.е. были бы изгнаны с небес. Затем поэт перебирает все известные ему племена, и в конце концоввосклицает: И хоть я всех их вспомнил по порядку, Я и не думал поклоняться им. Можно с высокой степенью вероятности предположить, что миряне скореесклонны согласиться с поэтом, чем с монахом. Благочестивые насельникимонастырских обителей могли переписывать все, что им заблагорассудится, номирян было не так-то просто убедить, что их стародавние боги были такими желюдьми, как и они сами. По всей вероятности, они не стремилисьразглагольствовать об этом, а просто втайне следовали идеалам,унаследованным от своих предков. Допустим, ради сохранения мира они готовыбыли признать, что Гоибниу был простым смертным; однако его имя по-прежнемусчиталось исключительно действенным во всевозможных заклинаниях. Сказанное вравной мере относится и к Диан Кехту, и обращения к ним обоим содержатся встихах, написанных неким ирландским монахом XI века в качестве маргиналий наполях старинного манускрипта, хранящегося в Галле, Швейцария. Кстатисказать, до нас дошли некоторые рецепты Диан Кехта, но надо иметь в виду,что они резко отличаются от аналогичных снадобий, назначавшихся в такихслучаях средневековыми медиками Европы. Может быть, неудачно смешав друг сдругом разные травы, выросшие из тела незадачливого Мидаха, главный медикТуатха Де Данаан пустился в рискованные эмпирические опыты. Так, он изобрелособую кашу (поридж) "для облегчения при воспалениях тела, например припростудах, обильной мокроте, кашле, а также если в теле водятся различныеживые твари вроде червей". В ее состав входили почки орешника, одуванчики,песчанка, мокричник, щавель и овсяная мука. Принимать ее следовало утром ивечером. Он также составил снадобья против порчи и колдовства, а также отсорока различных желудочных недугов. Гоибниу, помимо своей главной функции -бога-кузнеца и чародея, - пользовался у ирландцев и репутацией мастера ещеодного ремесла, а именно - строительного дела. В этой ипостаси он былизвестен под именем Гобан Саэр, что означает "Гоибниу Зодчий", и о еговолшебном искусстве по всей Ирландии ходили самые фантастические легенды. То был Гобан Саэр, и чудеса Его не канули в былых веках; Он в горы уходил, под небеса, И реки в дол спускал с кайлом в руках. Шил для судов громадных паруса И знанье поселял в людских умах, - писал ирландский поэт Томас Д'Арси М'Ги. Именно ему в первую очередьприписывается возведение в Ирландии круглых башен, а христианские клирикиеще более увеличили его и без того широкую популярность, провозгласив егозодчим бесчисленных церквей. Согласно легенде, он любил странствовать породной стране, как и его греческий коллега Гефест, которого он весьманапоминает, отравляясь в рубище кузнеца на поиски приключений. Его работысохранились во многих кафедральных соборах и церквах Ирландии, а чтокасается приключений, то среди местных жителей бытует множество самыхневерных легенд. Некоторые из них, как того и можно было ожидать, представляют собойнечто вроде не вполне вразумительного коллажа из фрагментов старинных мифов.В них, в качестве вполне земных персонажей, действуют древние; но еще незабытые боги - Луг, Мананнан и Балор; правда, теперь эти имена носят друиды,герои и короли Ирландии, жившие в глубокой древности. Впрочем, одна-две из таких легенд заслуживают более подробногоразговора. Уильям Лармини, занимавшийся еще в XIX веке собиранием памятниковфольклора на острове Ахилл, записал со слов одного престарелого крестьянинапредание, излагающее, правда, в несколько странной версии, эпизод, которыйможно по праву назвать центральным событием всей гэльской мифологии: рассказо таинственном рождении бога Солнца от родителей-демонов, а также обубийстве им своего собственного прадеда. В этой истории рассказывается о том, как Балор Крепкий Удар послал заГобаном Зодчим и его сыном, Гобаном-младшим, чтобы те возвели для негороскошный дворец. И они построили для Балора дворец на диво, и решил невыпускать зодчих живыми за пределы своего королевства, опасаясь, что онимогут возвести столь же прекрасный замок для кого-нибудь еще. И вот, когданичего не подозревавшие зодчие находились на самой крыше здания, Балорприказал слугам убрать от него все строительные леса, чтобы Гобан с сыном немогли спуститься вниз, и так и умерли от голода. Но те, разгадав егоковарный замысел, начали разбирать дворец прямо с крыши, так что Балор бывынужден позволить им спуститься вниз. Тем не менее он наотрез отказался позволить им вернуться в Ирландию. Итогда хитроумный Гобан придумал план. Он заявил Балору, что повреждения,устроенные на крыше дворца, невозможно устранить без специальныхинструментов, а они, как нарочно, забыли их дома. Упрямый Балор отказалсяотпустить их обоих; не пожелал он отпустить и старика Гобана, предложив томупослать за инструментами своего собственного сына. Тогда Гобан дал сынуБалора подробные наставления, и тот поспешил в путь. Вскоре он увидел дом, удверей которого высилась груда зерна. Войдя в дом, он обнаружил однорукуюженщину и одноглазого ребенка. Сын Балора узнал по приметам дом кузнеца и попросил женщину дать емуинструменты. Женщина давно поджидала его, ибо между Гобаном и его женой былоусловлено, что ей надо будет сделать, если Балор не пожелает отпустить его.Она подвела сына Балора к огромному сундуку и сказала, что нужныеинструменты лежат на самом дне его, так что она просто не может до нихдотянуться; и если гость хочет, то пусть сам и достает их оттуда. Но кактолько наивный посланник забрался в сундук, хозяйка тотчас захлопнулакрышку, заперла ее на замок и объявила, что он будет оставаться там до техпор, пока его отец не отпустит старого Гобана с сыном домой и не выплатит имсполна награду за труды. Затем она послала такое же письмо самому Балору, иони договорились об обмене пленниками. Балор обязался отпустить Гобана ссыном, выплатить им награду за труды и дать корабль, чтобы они могливернуться на родину, а жена Гобана, в свою очередь, обещала выпустить изсундука сына Балора. Но перед тем как отпустить зодчих, Балор спросил их,кого ему лучше нанять, чтобы починить крышу дворца. Старый Гобан ответил,что после него самого лучшим строителем во всей Ирландии считается ГавидьенГо. Как только Гобан вернулся в Ирландию, он тотчас отправил к БалоруГавидьена Го, но при этом дал ему совет - в качестве платы за трудыпотребовать знаменитую корову Балора, дающую двенадцать бочек молока за одинудой. Балор согласился на такие условия, но, передавая Гавидьену Го коровуперед его возвращением в Эрин, потребовал вернуть ему веревку с шеи коровы -единственное, что могло удержать корову от возвращения к своему прежнемухозяину. Между тем серая корова доставила Гавидьену Го столько неприятностей,что ему пришлось приставить к нему одного из своих богатырей-воинов, чтобытот неусыпно следил за ней днем, а к ночи пригонял домой. При этом Гавидьенусловился с воином, что в уплату за труд он дастему лучший меч, а еслипотеряет корову, то поплатится головой. В конце концов пастух-воин по имени Киан допустил оплошность, и короваубежала от него. Опомнившись, бросился по ее следам к берегу, гнался за нейдо самой кромки волн, но далее ее следы исчезли под водой. Киан в отчаяниипринялся рвать волосы на голове, как вдруг увидел незнакомца, плывущего вчелноке. Незнакомец, оказавшийся самим Мананнаном Мак Лиром, подплыл ближе кберегу и спросил, что стряслось с Кианом. Киан обо всем рассказал ему. - А что бы дал тому, кто укажет тебе, где находится твоя злосчастнаякорова? - поинтересовался Мананнан. - Сам видишь, мне нечего дать ему, - вздохнул воин. - Ну, тогда я попрошу у тебя, - заявил Мананнан, - половину награды,которую ты получишь по возвращении домой. Киан охотно согласился на такоеусловие, и Мананнан пригласил его сесть с ним рядом в челнок. В мгновениеока он домчал воина в королевство Балора и высадил его на берег в краюобитателей севера, которые не жарят мясо, а поедают пищу сырой. Киан же непривык к такой пище, он развел костер и принялся готовить на нем еду Увидевкостер, Балор поспешил к нему, отведал жареного мяса, что оно настолькопонравилось ему, что он тотчас назначил своим главным хранителем очага иповаром. У Балора была дочь, Этлинн, которой один друид изрек пророчество, чтоона должна родить сына, который убьет своего деда. Поэтому король, подобноАкризию греческой легенды, запер дочь в высокой башне, охранять которуюпоручил женщинам, повелев им следить, чтобы Этлинн не виделась ни с кем измужчин, кроме него самого. Как-то раз Киан увидел, как Балор входит в башню.Выждав, когда король выйдет назад и удалится к себе, он тоже решил заглянутьв башню. Дело в том, что он имел особый дар: перед ним сами собойоткрывались любые двери и тотчас закрывались за его спиной. Войдя в башню,он развел огонь, и это новшество так понравилось дочери Балора, что онапригласила его наведываться к ней в гости. И после этого - как гласитсакраментальная формула жителей острова Ахилл - "он стал приходить к ней,пока у нее не родился ребенок". Родив дитя, дочь грозного Балора поспешноотдала его Киану, чтобы тот спрятал ребенка в надежном месте. А чтобы малышабыло чем кормить, она дала Киану ту самую веревку с шеи серой коровы. ТеперьКиану угрожала смертельная опасность, ибо Балор все же узнал о появленииребенка. Киан отыскал серую корову, привязал ей на шею веревку и погнал ее кберегу моря. Там он стал ждать Мананнана. На прощание сын Лира[1] сказалКиану, что, если тот попадет в затруднительное положение, пусть упорнодумает о нем, Мананнане, и он обязательно явится ему. Так вот, Киан принялсямысленно взывать к Мананнану, и бог тотчас появился перед ним в своемволшебном челне. Киан поспешно уселся в челн вместе с ребенком и загнал внего серую корову. Едва они отчалили от берега, как у воды показалсявзбешенный Балор. [1] Т.е. Мананнан Мак Лир. "Мак" в кельтских именах обычно означает сын(прим. перев.). Прочитав страшные заклинания, он поднял на море ужасную бурю. НоМананнан, друидический статус которого был гораздо выше, мигом усмирилволны. Тогда Балор превратил море в сплошное пламя, но Мананнан однимогромным камнем потушил его. Когда они благополучно возвратились в Ирландию, Мананнан потребовал сКиана обещанное вознаграждение. - Я так и не получил ничего, кроме мальчика, - отвечал тот, - и не могуразделить его пополам, поэтому и готов отдать его тебе целиком. - Именно об этом я всегда и мечтал, - удовлетворенно заметил Мананнан.- Когда он подрастет, на всем свете не будет воина, равного ему. Взяв мальчика, Мананнан тотчас окрестил его в воде, дав малышу имяДу-Дауна. Имя это, означающее "Слепое упорство", представляет собой забавноискаженную версию первоначального имени Йолданах, то есть "Владыка всякогознания". Когда мальчик вырос, он отправился к берегу моря. Мимо как разпроплывал корабль, на котором плыл некий муж. Предания, связанные с Доннибрук Фэйр, явно носят доисторическийхарактер, ибо мальчик без каких-либо затруднений спросил незнакомца, кто онтакой, а затем, "вытащив из кармана дротик", метнул его в незнакомца и убилтого. Мужем на корабле оказался не кто иной, как Балор. Так исполнилосьпророчество о том, что он погибнет от руки своего собственного внука. И хотяв предании имя внука не называется, нет никаких сомнений, что это Луг. Другой вариант этой легенды, записанный ирландским ученым О'Донованомна побережье Донегала, прямо напротив острова Тори, излюбленного места охотыБалора, интересен тем, что существенно дополняет только что рассказаннуюисторию. В этом предании знамени знаменитый Гоибниу носит имя Гавида; онвыступает в роли одного из трех братьев, которых зовут Мак Кинели и МакСамтайн. Они втроем были вождями Донегала, где жили кузнецы и крестьяне, аБалор считался разбойником, грабившим побережье, устраивая опустошительныенабеги из своей крепости - острова Тори. Хозяином волшебной серой коровы былМак Кинели, и Балор сумел похитить ее. Хозяин решил отомстить обидчику и,зная пророчество о смерти Балора от руки его собственного внука, упросилодну добрую фею даровать ему женский облик и перенести в Тор Мор, где жила взаключении дочь Балора. В результате этой авантюры на свет появился непросто сын, которому суждено было исполнить проророчество, а целых трое.Впрочем, столь щедрая плодовитость оказалась весьма кстати, ибо Балоруудалось утопить двух из трех малышей, а последнего успела унести за море тасамая добрая фея, которая невольно способствовала его появлению на свет. Онапередала малыша его отцу, Мак Кинели, чтобы тот воспитал его. Вскоре послеэтого Балору удалось схватить Мак Кинели и в отместку за все то зло, что тотпричинил ему, приказал отрубить ему голову на огромном белом камне,известном среди местных жителей под названием "камень Кинели". Удовольствовавшись этим и не подозревая, что у его дочери был еще одинсын, спасенный от смерти и воспитывающийся теперь у кузнеца Гавиды, Балорпродолжал предаваться грабежам и разбою, время от времени наведываясь кславному кузнецу, чтобы починить оружие или заказать новое. Как-то раз, вотсутствие Гавиды, он принялся хвастаться перед мальчиком - подручнымкузнеца, как лихо он сумел расправиться с Мак Кинели. Однако закончить этотгнусный рассказ ему не удалось, ибо Луг - а именно таково было имямальчика-подручного - выхватил из горна раскаленную железную полосу и вонзилее Балору прямо в глаз, так что даже насквозь пробил тому голову. Таким образом, в этих двух легендах, записанных в разных районахИрландии разными исследователями и к тому же в разное время, сохранилосьмножество характерных мифологических деталей, которые можно встретить тольков старинных манускриптах, в состав которых входят еще более ранние тексты. Вних, в частности, можно найти имена целых шести персонажей древнегогэльского пантеона, каждый из которых уходит корнями в седую древность. Так,Гоибниу не утратил свой древней функции кузнеца; Балор no-прежнему осталсяцарем фоморов, обитавшего в северных районах моря; его дочь Этлинн, воспылавлюбовью к Киану, родила от него сына, став, таким образом, матерью богаСолнца Луга, который сохранил к тому же свой старинный титул Йодданах (хотясохранившаяся версия этого имени донесла до нас его забавно искаженнуюформу, меняющую его смысл на противоположный) и был воспитан самим богомМананнаном, сыном Моря, а в конце убил-таки своего деда, нанеся ему роковойудар в самое страшное его место - смертоносный глаз. По-видимому, в данномслучае мы имеем дело с очень архаической версией предания о фоморах, женеГобана и ее ребенке, а также о серой корове и ее волшебной веревке, причемэта корова явно перекликается со знаменитой телкой черной масти богатыряДагды. Вообще сохранилось немало преданий о Луге. Оэнгусе и прочих древнихбогах Эрина. Но все же рядом с Гобан Сааром высится фигура еще одного бога,пользующегося необычайной популярностью и обладающего поистине безграничнойвластью, - фигура великого Мананнана. Мананнан, почитание которого былораспространен необычайно широко, славился как бог-защитник, всегда готовыйприйти на помощь людям, почему-либо отказывавшимся поклоняться ему. Вплотьдо появления св. Колумбы Мананнан считался особым покровителем ирландцев вчужих краях, защищая их от всяческих бед и напастей и помогал благополучновозвратиться домой. Крестьянам он посылал благоприятную погоду и помогалвырастить богатый урожай. Пока усталые земледельцы спали, его подданные-феирыхлили и удобряли землю. Но однажды этому благоденствию раз и навсегданастал конец. Как-то раз святая Колумба, разбив золотой потир, отдала егослуге, чтобы тот отнес его в починку. На пути тому встретился незнакомец,спросивший слугу, куда он направляется. Слуга рассказал ему, как было дело,и показал потир. Тогда незнакомец слегка дохнул на нее, и разбитые осколки тотчассрослись. После этого он подал потир слуге, попросил передать его хозяйке ина прощание сказал, что Мананнан, сын Лира (а это оказался он), починившийпотир, хотел бы спросить у св. Колумбы, может ли и он рассчитыватькогда-нибудь попасть в рай небесный. "Увы - отвечала неумолимая святая, -нет и не может быть прощения человеку, совершающему подобные деяния!" Слугавернулся и передал Мананнану ответ святой, и тот, услышав его слова,разразился горестными рыданиями. "Горе мне, бедному Мананнану Мак Лиру!Долгие годы я помогал всем людям Ирландии, но больше я не буду этого делатьдо тех пор, пока они не станут слабыми и податливыми, как вода. Пойду ялучше в седые волны на Хайландс, в Шотландию!" С этими словами он исчез. {в остальном тексте упомнается СВЯТОЙ КОЛУМБА, а не святая (OCR)} Однако он до сих пор не забыт на своем собственном острове Мэн, местныепредания которого гласят, что именно там обитал знаменитый бог. Мананнансчитался его королем, с помощью магических чар охранявшим остров orвторжения иноземцев. Он, например, мог в любой момент вызвать непроглядныйтуман, скрывающий остров, мог с помощью тех же заклинаний сделать так, чтоодин воин казался врагам целой сотней, а стружки, брошенные на воду, -грозным боевым кораблем. Неудивительно, что ему удавалось охранять своекоролевство от всех набегов до тех пор, пока не окончилось действие его чар.Он, как и все прочие старые гэльские боги, утратил свое могущество послеприбытия в Ирландию св. Патрика. После этого сакральный статус Мананнанарезко снизится, и он стал заурядным великаном, любящим для забавыперепрыгивать из своего замка Пил Касл прямо в Контрари Хед или швырятьогромные каменные глыбы, на которых до сих пор oстались отметины его могучихрук. По преданию, он не брал от своих поклонников и почитателей никакихподношений, кроме пучков зеленых веток, которые те каждый раз накануне днялетнего солнцестояния и приносили ему на два горных пика, один из которых встарину носил название Уоррефилд [1]. а в наши дни - Саут Бэррул [2]. Другойже, именовавшийся Мэн, сегодня пока не поддается идентификации. Могила жевеликана, достигающая в длину почти тридцати ярдов, находится поблизости отзамка Пил Касл. Пожалуй, самая любопытная легенда, связанная с именемвеликана, сообщает о том, что у него было целых три ноги, благодаря которымон передвигался с невероятной скоростью. Как он это делал, нетрудно себепредставить, если взглянуть на остров с отрогов гор, представляющих собойкак бы три громадные конечности великана, расходящиеся из одной точки,словно спицы в колесе. [1] Уоррефилд (англ. Warrefield) - поле сражения (прим. перев.). [2] Саут Бэррул (англ. South Barrule) - Южный Бэррул (прим. перев.). Ирландское предание гласит, что Мананнан, покинув Ирландию, перебралсяв Шотландию, а вакантный трон короля богов или фей, к великомунеудовольствию тех, кто знал и помнил самого Мананнана, занял один из мужейклана Мак Мойнканта. По всей вероятности, это неудовольствие и послужилопричиной свержения Мак Мойнканты, ибо в конце концов королем всех фей игномов Ирландии стал тот самый Фионнбар, которому еще Дагда выделил сидх Меадха после свержения клана Туатха Де Данаан войском сынов Мил Эспэйна икоторый с тех пор стал играть весьма заметную роль в историях о подвигахфианов. Авторитет этого старинного предания в Ирландии настолько велик, чтохолм Меадха, именуемый в наши дни Кнокма, и ныне считается обителью самогоФионнбара и его жены, королевы Оонаг. О Фионнбаре сложено множество легенд ипреданий, в том числе, конечно же, и одно из любимых кельтских преданий опохищении невесты и ее вызволении из рук феи после долгой осады и дажеподкопа под сидх, в котором она томилась в подземной темнице. Фионнбар, каки Мидхир из Бри Лейт, похитил смертную женщину, Этэйн, которая к тому жебыла не супругой Верховного короля, а всего лишь женой одного ирландскоголорда. Тем временем Эохаид Эйремх, услышав неведомый голос, поведавший ему,куда тот должен отправиться, чтобы отыскать свою похищенную невесту, собралвсех своих слуг и работников и приступил к разрушению холма Кнокма. К концукаждого дня осаждающим удавалось почти полностью разрушить его, но за ночьфеи и карлики Фионнбара вновь и вновь восстанавливали курган. Такпродолжалось целых три дня, после чего лорд догадался, что работы пораскопке надо освятить, посыпав отвалы земли освященной солью. Разумеется,это средство подействовало как нельзя лучше. Фионнбару пришлось выдатьукраденную невесту, находившуюся в беспамятстве с того дня, как он вверг еев темницу. Глубокие траншеи, уходящие в глубь холма и, кстати сказать,сохранившиеся до наших дней, должны убедить всех сомневающихся вдостоверности этой истории. Однако справедливости ради надо признать, чтоФионнбар далеко не всегда предстает в столь неприглядной роли. Так, он, попреданию, проявлял особо трогательную заботу о семействе Кирванов из замкаКасл Хакет, расположенного на северном склоне холма. Благодаря егопокровительству кладовые замка никогда не пустовали, а вкус старинных виннисколько не портился от времени. Присматривал он и за конюшнями замка, иименно благодаря отличной выучке коней, которых по ночам дрессировали феи иэльфы Фионнбара, скакуны Джона Кирвана так часто побеждали на скачках вКурраге. То, что такие истории отражают реальные факты, - а это, безсомнения, имеет место в данном случае, - свидетельствует о том, в скольпоздние времена могли бытовать и даже обогащаться новыми деталями памятникидревней мифологии. Сегодня Фионнбар считается верховным правителем бесчисленного племенифей и эльфов. У многих из них, в свою очередь, есть свои собственныевассалы-вожди, образующие кланово-племенную иерархию - наподобие той,которая существовала в Ирландии во времена кельтов. Фионнбар и Оонаг быливерховными королем и королевой, их вассалом считалась Клиодна, королеваклана Мунстера, правившая своими владениями из сидха возле Мэллоу в графствеКорк, вассалами которой, в свою очередь, были Аоибхинн, королева фейСеверного Мунстера, и Эйне, королева фей Южного Мунстера. Эти имена - всеголишь один из примеров. Таким образом, можно без особого труда составитьцелую карту владений фей в Ирландии и с почти дипломатической точностьюобозначить границы владений обитателей сидхов. Куда труднее проследитьпроисхождение и, так сказать, генетическую преемственность этих существ.Некоторые из них могут быть отождествлены с отдельными древними богами ибогинями. Так, в восточной части Ирландии "банши" (правительницами) фейпочитались Бадб и ее сестры, повелевавшие жизнью и смертью жителей Эрина,причем даже не обязательно в битвах. Айния, самая могущественная феяОльстера, и Эйне, королева Южного Мунстера, - это, по-видимому, один и тотже персонаж, таинственная и грозная богиня, некогда почитавшаяся под именемАну или Дану. Из двух ее позднейших инкарнаций главной хранительницейтрадиций и атрибутов культа древней Ану стала Эйне, пользовавшаяся, посвидетельству поэмы "Выбор имен", особым почитанием в Мунстере в качествебогини благополучия, материального достатка и изобилия. На протяжении многихвеков в ее честь совершались магические ритуалы накануне дня святого ИонннаКрестителя [1], целью которой было обеспечить плодородие всего живого внаступившем году. Крестьяне, жившие в окрестностях ее сидха Кнок Эйне(Кнокаини), приносили с собой зажженные пучки сена или соломы и водружали ихна шесты и столбы, стоявшие на вершине холма. Затем Крестьяне разбрасывалиих пепел по окрестным полям, а шестами обмахивали посевы и скот. Считалось,что эти ритуалы должны задобрить богиню и, более того, расположение к людям.И независимо от того, была ли праматерью всех богов или нет, ее почитали нкачестве прародительницы полутора дюжин наиболее знатных ирландских родов. [1] Ср. многочисленные языческие обряды, совершавшиеся у славянскихнародов в ночь на Ивана Купалу (т. е. того же Иоанна Крестителя. Причем вславянском варианте его эпитет "Купала" имеет общий корень со словом"совокупление", что еще более подчеркивает роль ритуальной тантрики и культаплодородия) (Прим. перев.). В числе ее потомков был и знаменитый эрл[1] Джералд, сын богини отсоюза с четвертым графом Десмондом, по прозвищу Колдун. Как и в известнойлегенде о девах, превращенных в лебедей, граф-колдун, согласно преданию,похитил плащ Эйне, пока та купалась, и отказался вернуть его ей, если она нестанет его невестой; в конце концов он отпустил ее. Тогда Эйне предупредиламужа, чтобы тот не удивлялся ничему, что бы ни сделал их сын, но одинживительный подвиг, совершенный мальчиком, заставил графа нарушить этоусловие, и Эйне, по законам фей, была вынуждена покинуть его. Однако,потеряв мужа, она не пожелала расстаться с сыном, который после смертипереселился в царство фей и живет сегодня в глубинах озера Лох Гур вграфстве Лимерик, ожидая, как и герой бриттов Артур, часа освобождения,когда он вместе со своими воинами явится, чтобы изгнать чужеземцев изИрландии. Но это произойдет лишь тогда, когда герой, раз в семь лет пускаясьвскачь по поверхности озера, начистит серебряные подковы своего конянастолько, что они сделаются тонкими, как кошачье ухо. [1]Эрл (англ. ист. Earl) - граф (прим. перев.). Итак, феями и эльфами стали не только бывшие боги клана Туатха ДеДанаан, но и герои многих других мифических циклов. Так, Донн, сын Мила,утонувший, так и не ступив на землю Ирландии, живет в так называемом"чертоге Донна" - гряде песчаных холмов и курганов на полуострове Дингл вКерри, а в XI веке мы встречаемся с ним в стихах одного местного поэта,упоминающего его имя наполовину в шутку, наполовину всерьез. Правда, героямОльстера не нашлось места в стране фей, зато их соперница, Медб, удостоиласьдаже королевского титула, поселившись в знаменитом Сидхе, и, по мнениюмногих исследователей, стала прототипом легендарной "королевы Маб". Каоилте,последний из фианов, несмотря на всю свою официальную склонность кхристианству, вполне удачно вписался в круг Туатха Де Данаан, чего нельзясказать ни о ком из его родственников - ни об Ойсине, ни об Оскаре и уж темболее о самом Финне. Однако врата богов не были закрыты для новыхисторических персонажей, даже из числа простых смертных. Так, Барри,владелец поместья в Балл и море, по преданию, обитал в заколдованном дворцев Кноктьерне, одном из холмов гряды Нэйгл Хиллз. Не менее знаменитый геройО'Донахью, владения которого находились в окрестностях Килларни, сегодняобитает в глубине вод того самого озера, и его, как гласит предание, дажеможно увидеть в ясную погоду, но всего один раз в год - первого мая. Помимо славных персонажей, встречающихся нам и в мифах, и на страницахисторических хроник, есть и такие, всякие письменные свидетельства о которыхдавно утрачены, что не мешает им пользоваться широкой популярностью, и дажетакие, чье происхождение восходит к другим, явно неарийским корням,характерным для подавляющего большинства фей. Их скорее можно отождествить сэльфами и троллями скандинавов или силенами и сатирами древнегреческихмифов. Таковы Лепрехаун, который шил феям башмачки и умел находитьспрятанные сокровища, Ган Кенах, или "любезник", нашептывающий на уходевушкам нежные любовные речи и истории, когда, по мнению простых смертных,они должны бы заниматься полезными делами; Пока, который вынуждает путниковсбиться с пути или, приняв образ осла или мула, увозит их на собственнойспине в горы, чтобы те окончательно заблудились; Дулахан, скачущий безголовы верхом на коне, и многие и многие другие дружественные или злобныедухи и призраки. Откуда они пришли в Ирландию? Ответ напрашивается самсобой. До прихода ариев и еще долго после их появления на всей территорииЕвропы существовало многочисленное доарийское население, у которогонепременно были свои собственные боги и божества, культы и почитание которыхсохранялись на протяжении многих и многих поколений, будучи крепкоукорененными на местном почве. И разве не могли все эти бесчисленные изатерянные во мгле веков ирландские Лепрехауны, Поки и Дулаханы, вместе сшотландскими Клуриканами, Брауни и их сородичами, являть собой не просто"порождения народной фантазии", а своего рода уменьшенные копии пресловутыхтемных богов "темных иберов"?