Глава 15. ФИНН [1] И ФИАНЫ Вслед за эпохой правителей Эмайн Махи, согласно анналам древнейИрландии, наступило время череды шествующих монархов

ФИНН [1] И ФИАНЫ Вслед за эпохой правителей Эмайн Махи, согласно анналам древнейИрландии, наступило время череды шествующих монархов, которые, будучи стольже мифическими, как и король Конхобар и его двор, тем не менее со временемприобретали более земной, человеческий облик. Этот период продолжался околодвух веков, достигнув своей кульминации в годы правления династии, с которойсвязано куда больше легенд, чем со всеми ее непосредственнымипредшественниками. Итак, эта последняя династия, по утверждению старинныххронистов, началась в 177 г. н. э., когда на трон вступил знаменитый КоннСотня Воинов", и вплоть до правления его знаменитого внука, КормакаВеличественного, и она непосредственно связана с третьим циклом гэльскихпреданий - циклом, повествующим о подвигах Финна и его фианов. Все этикороли имели те или иные контакты с национальными богами кельтов. Легенда,сохранившаяся в старинном ирландском манускрипте XV века и именуемая"Пророчество героя", рассказывает о том, как Конну однажды явился сам богЛуг, облек его магическим туманом, увлек за собой в некий заколдованныйдворец и там поведал ему пророчество о будущем его потомков, опродолжительности их правления и причинах смерти или гибели каждого из них.Другое предание повествует о том, как сын Конна, Конла [2], был соблазненнекой богиней и, подобно знаменитому Артуру мифов соседей-бриттов, перенессяв волшебной стеклянной ладье в Земной Рай, находящийся за морем. Еще одналегенда связывает женитьбу самого Конна с именем Бекумы Прекрасная Кожа,жены того самого Лабрайда Скорого на Меч, который, как сказано в другомпредании, был женат на Ли Бан, сестре Фанд, возлюбленной самого Кухулина.Бекума появляется в интриге с Гайаром, сыном Мананнана, и, будучи изгнана из"земли обетованной", переплыла через море, разделяющее бессмертных исмертных, чтобы предложить Конну руку и сердце. Король Ирландии, разумеется,взял ее в жены, но брак их обернулся несчастьем. Дело в том, что богинявоспылала ненавистью к Эйртy, сыну Конна от первой жены, и потребовалаотправить его в изгнание, но затем было решено, что они сыграют партию вшахматы, чтобы решить, кто из них должен уйти, и Эйрт выиграл. Затем этотЭйрт, прозванный Одиноким, ибо он лишился своего родного брата, Конлы, сталпосле смерти Конна королем, но в легендах он больше известен как отецКормака. [1] В других вариантах - Фионн (прим. перев.). [2] В другой огласовке - Коннлай (прим. перев.). Немало старинных ирландских легенд посвящено воспеванию славныхподвигов и деяний Кормака, которого принято изображать великимзаконодателем, этаким кельтским Соломоном. Некоторые предания дажеутверждают, что он первым на Британских островах принял более возвышенноедуховное учение, чем традиционный кельтский языческий политеизм, и якобыдаже пытался запретить друидизм. За это друид по имени Маэлкен наслал нанего злого духа, который заставил кость лосося встать королю поперек горла,и тот как сидел за столом, так и принял за ним смерть. Но в целом рядедругих преданий король, напротив, провозглашается любимцем тех же самыхязыческих божеств. Сам Мананнан Мак Лир настолько дорожил его дружбой, чтоперенес его в страну чудес и даровал ему волшебную ветвь. На этой ветвиросли золотые и серебряные яблоки, и стоило только ее потрясти, какраздавалась столь сладостная и нежная мелодия, что раненый забывал о боли, астраждущий - о скорби и печали и тотчас погружался в глубокий умиротворяющийсон. Кормак всю жизнь берег это сокровище как зеницу ока, но после егосмерти дивная реликвия вернулась к богам. Король Кормак был современником Финна Мак Kумалла, которого он назначилпредводителем так называемых Фианна Эйринн, более известных как фианы.Вокруг Финна и его фианов со временем сложился обширным круг легенд, которыйпользовался одинаковой популярностью среди гэльских кланов Ирландии иШотландии. Легенды и поэмы об их подвигах мы читаем в древнейших ирландскихманускриптах, в Ирландии и Вест Хайлендс имена этих героев и предания о нихвеками сохранялись в народной памяти. В XVIII веке замечательный шотландскийпоэт Джеймс Макферсон активно использовал эту живую фольклорно-эпическуютрадицию, сохранившуюся в народных балладах, для создания образа древнегобарда Оссиана. Сегодня уже невозможно установить, в какой мере Финна и егоприближенных воинов можно считать историческими персонажами. Между тем самиирландцы издавна полагали, что легендарные фианы были чем-то вроде отрядовнародной полиции, а сам Финн - их предводителем. Этой точки зренияпридерживаются авторы наиболее ранних исторических сочинений. Так думал, вчастности, хронист Тьерна из Клонмакноиса (ум. в 1088 г.), а "Анналы ЧетырехВладык", представляющие собой позднюю (возникшую между 1632-м и 1636 гг.)компиляцию материалов старинных хроник и вообще игнорирующие короляКонхобара и его богатырей как персонажей, которым нен места в серьезныхдокументах, считают Финна вполне реальным героем, скончавшимся около 283года. Один из исследователей, Юджин О'Карри, ясно и недвусмысленно говорит отом, что Финн, коего принято считать "вымышленным либо совершенно мифическимперсонажем", на самом деле был "вне всякого сомнения, реальным историческимлицом; по всей вероятности, он жил около того времени, которое указано ванналах; точно так же, как Юлий Цезарь жил именно в то время, на котороеуказывают авторитетные римские историки". Однако этой точке зрения явно противоречат взгляды позднейшихисследователей кельтов. На первый взгляд родословная Финна, сохранившаяся всоставе знаменитой Лейнстерской книги, может показаться веским аргументом впользу гипотезы о реальности его существования, но после более внимательногоисследования оказывается, что имена как самого Финна, так и его отцавосходят к куда более древним прототипам. Финн, или Фионн, что означает"прекрасный", - это имя одного из мифических предков гэлов, а имя его отца,Кумалл, что означает "небо", практически тождественно с именем Камулуса,галльского бога неба, в свою очередь, отождествляемого с древнеримскимМарсом. Весьма маловероятно, что его потомки могли иметь земную,человеческую природу. Скорее их можно сопоставить с Кухулином и другимибогатырями Эмайн Махи. В самом деле, их подвиги носят ничуть не менеесказочный характер. Как и богатыри Ольстера, они находятся, так сказать, внеформальном общении с древними божествами. "Фианы Эрина, - говорится втрактате под названием "Агаламх-на-Сеньорах", то есть "Диалоги старейшин",сохранившемся в составе рукописей XIII - XIV веков, - чаще и свободнееобщались не с простыми смертными жителями, а с богами клана Туатха ДеДанаан". Оэгунс, Мидхир, Лир, Мананнан и Бодб Дирг со всеми своимибесчисленными сыновьями и дочерьми занимают в так называемых "Оссиановых"песнях столь же заметное место, как и сами фианы. Они сражаются на ихстороне или, наоборот, против них; они берут их в жены выходят за них замуж. Другой исследователь, Джон Рис, также полагает, что фианы принималисамое активное участие в знаменитой воине между богами Туатха Де Данаан ифоморами. Наиболее часто в роли антагониста Финна и его фианов выступаютплемена (кланы) захватчиков, прибывшие из-за моря и именуемые в преданияхпод общим названием лохланнах. Эти "мужи Лохланна" обычно отождествляются сплеменами, которые в легендах фиановского цикла принято называть отрядаминорвежцев, опустошавших и грабивших в IX веке побережье Ирландии. Однако внаиболее раннем ядре преданий о фианах набеги скандинавов явно являютсяпозднейшими вставками, и смертные враги в них просто-напросто заняли местобессмертных богов, страна, или Лохланн, которых находилась не за морем, апод его волнами. Наиболее ранние ирландские хронисты с готовностью сообщают даты ифакты, связывающие само возникновение института фианов как таковых сдеятельностью и личностью Финна. Так, сообщается, что впервые отряды фиановбыли организованы королем Фиахадом в 300 году до н. э., а ликвидированы или,точнее говоря, истреблены Кэйрбром, сыном Кормака Мак Эйрта, в 284 году н.э.Далее мы узнаем, что эти формирования состояли из трех подразделений,образцом для которых послужили римские легионы. В каждом из этихподразделений в мирное время насчитывалось до трех тысяч воинов, но во времявоенных действий они получали значительное подкрепление. Главной задачейэтих формирований была охрана побережья Ирландии и вообще всей страны; ихнемедленно перебрасывали в графство, подвергшееся вооруженной агрессииинтервентов. В течение шести месяцев в зимнее время воины этих отрядовставились на постой к местным жителям, а в летнее время должны были самидобывать себе пропитание, что они и делали, занимаясь охотой или рыбалкой.Жили они в лесах и на глухих болотах, закаляя организм столь суровымибытовыми условиями. Места их огромных лагерных кострищ на долгие векасохранили название "очаги фианов". Однако стать членом этих знаменитых отрядов было нелегко. Кандидатдолжен был быть не только искусным воином, но и поэтом и вообще образованнымчеловеком. Он практически навсегда отрекался от своего клана или, по крайнеймере, приносил клятву, что не будет мстить за своего убитого родича, а тотне должен мстить за него. Он добровольно налагал на себя многочисленныезапреты, или гейсы, например, никогда не отказывать в покровительстве всем,кто бы ни попросил его об этом, не поворачиваться в бою спиной к врагу, неоскорблять женщину и не требовать приданого за женой. Кроме того, он долженбыл успешно выдержать достаточно трудные физические испытания. В самом деле,образы фианов, дошедшие до нас и приукрашенные и без того щедрой фантазиейкельтских бардов, наделяются совершенно сказочными и сверхчеловеческимичертами. Так, в "Фианна Эйринн" мы узнаем, что претендент на вступление вряды фианов должен был стать на колени в яме, вырытой для него, и иметь присебе только шит и палку из орешника, а девять воинов, вооруженных длиннымикопьями, становились на расстоянии девяти грядок земли от него и обращалиоружие против него. И если претенденту не удавалось отразить их натиск, егосо стыдом изгоняли прочь. Если же он выдерживал это первое испытание, емуприказывали встать на расстоянии высоты дерева, а затем воруженные воиныначинали преследовать его по всему лесу. И если хотя бы одному из нихудавалось ранить претендента, доступ в ряды фианов был для него закрыт. Нодаже если ему удалось остаться целым и невредимым, но во время бегараспускалась хотя бы одна прядь его волос, а сам он переломил хоть однуветку или оружие просто дрожало и звенело в его руках, его также изгоняли.После всех этих испытаний кандидат должен был перепрыгнуть через ветку,находившуюся на уровне его лба, и на всем бегу проскочить под другой веткой,находившейся на уровне его колена, и ни разу не задеть ее; на бегу вытащитьтерновый шип из пятки, не замедлив бега. Ясно, что ряды фианов пополнялисьисключительно выносливыми и сильными атлетами. А теперь самое время перейти к более подробному описанию всех этихбогатырей. Они тоже составляют славное сообщество, ни в чем не уступающеезнаменитым мужам Ольстера. Первый из фианов - это, конечно же, Финн, пусть ине самый большой силач среди них, но зато самый верный, мудрый и добрый,благородный в общении с женщинами, справедливый в отношении мужчин идоверяющий всем без исключения. Если он может помочь, то никогда и ни за чтоне покинет людей в беде или нищете. "Если бы все сухие листья в лесупревратились в золото, а белая пена морей и рек - в серебро, Финн безсожаления роздал бы все это золото и серебро нуждающимся". У Финна было двое сыновей: Фергус и более известный из них, Ойсин.Фергус Сладостные Речи был бардом фианов, а также, во многом благодаря дарувкрадчивой и медоточивой речи, их дипломатом и посланником на всехпереговорах. Однако по иронии судьбы не ему, а его брату Ойсину (то естьОссиану), вообще не упоминаемому и ранних легендах в качестве поэта,шотландский поэт Джеймс Макферсон приписал авторство песен, получившихширокую известность под названием "Оссиановых баллад". Матерью Ойсина былаСадб, дочь Бодб Дирга. Ревнивая богиня-соперница превратила ее в лань, чтообъясняет происхождение имени самого Ойсина, которое означает "молодойолень". Благодаря столь необычайному происхождению он бегал так быстро, чтолегко мог догнать красного оленя и схватить его за ухо, хотя его бег и неотличался такой мягкостью, как у его кузена Каоилте Тонкого Мужа. Однако онне мог сравниться силой со своим собственным сыном Оскаром, самым известнымсилачом среди всех фианов, который в юности был настолько болезненным, чтовоины даже отказывались брать его с собой в походы. Однако им пришлосьпеременить свое мнение о нем после того, как он однажды тайно последовал заними и в стычке с врагом, когда герои-фианы совсем было бросились наутек,бросился к ним на помощь и в одиночку остановил целый отряд врагов,вооружившись огромным бревном, как нельзя более кстати подвернувшимся емупод руку на поле боя. После этого подвига Оскар был провозглашен самымвеликим воином среди фианов. В первом своем бою он убил сразу трех королей,а затем в пылу сражения по ошибке сразил и своего друга, Линне. После этойпобеды он получил под свою команду целый отряд, и его знаменосец, по имениГрозная Метла, всегда становился в самом центре войска, ибо о нем былоизвестно, что он никогда не отступал ни на шаг назад. Другими виднымифигурами среди фианов были Голл Мак Морна, поначалу ярый враг Фианов, новпоследствии их верный боец, муж, искусный в военном деле, так и в учении. Ихотя он был одноглазым, в книге далее говорится, что он пользовался большимуспехом у женщин, правда, не таким оглушительным, как кузен Финна, Диармайдуа Дуибхне, роковая красота которого не оставила равнодушным даже сердцеГрайне, обрученной невесты Фиана. Роль комического персонажа среди фиановвыполнял Конан, которого представляют старым, сутулым, вспыльчивым ираздражительным мужем, хвастливым, как шекспировский Пистоль, исамонадеянным, как Тирсит, и тем не менее, после того как его однаждыуличили в плутовстве, человеком честным и мастером на все руки. Таковыосновные персонажи фиановского цикла, исполнители главных ролей в этихпреданиях. Эпический цикл о фианах начинается еще до рождения главного героя, сбитвы между двумя соперничающими кланами, каждый из которых объявил себя, итолько себя, единственными настоящими фианами Эрина. Этими кланами былиКланн Морна, во главе которого стоял Голл Мак Морна, и Кланн Баоизгне,возглавляемый Кумаллом, отцом Финна. Битва между ними разгорелась в Кнухе(современный Каслнок в окрестностях Дублина), и Голл убил Кумалла, послечего воины Кланн Баоизгне были разбиты. Однако жена Кумалла родила после егосмерти сына, которого тайно отослала в горы Слив Блум, опасаясь, что врагиего отца могут найти мальчика и предать его смерти. Мальчик, которомупоначалу дали имя Демна, вырос и стал превосходным стрелком, неутомимымпловцом, стремительным бегуном и удачливым охотником. Позднее он, подобноКухулину, получил второе, более известное имя. Все видевшие его спрашивали,кто этот "прекрасный" юноша. И тогда он сделал этот постоянный возглас своимвторым именем и стал именовать себя Демна Финн. Однажды, бродя по брегам Бойна, он встретил прорицателя по имениФинегас, жившего возле глубокого пруда в окрестностях Слэйн, так называемогоФекс Пул. Старик надеялся поймать одного из "лососей познания" и, съев его,обрести всепроницающую мудрость. Он оставался у пруда вот уже целых семьлет, и все напрасно; однако он знал, что существует пророчество, согласнокоторому лосося суждено было поймать юноше по имени Финн. И когда к немуприблизился один из сынов Кумаллы, фиан-прорицатель принял его за слугу.Вскоре он наконец поймал долгожданного лосося и вручил его старику, которыйраспорядился сварить рыбу, но ни в коем случае не есть ни кусочка от нее. - Ну что, наверное, отъел порядочный кусок, а? - спросил он мальчика,когда тот подал ему вареную рыбу. - Да нет же, даже не попробовал, - отвечал тот, - Но когда я варил ее,мне на руку брызнула капля отвара и обожгла кожу: на ее месте вздулсяволдырь, и я пальцем сковырнул его, а затем сунул палец в рот, чтобызаглушить боль. Старик в недоумении уставился на него: - Ты говоришь, что тебя зовут Демна, верно? Но нет ли у тебя другогоимени?- Да, есть. Меня еще иногда называют Финном. - Достаточно, - с досадой прервал его прорицатель. - Ешь этого лососясам, ибо ты, как я вижу, один из тех, о ком говорится в пророчестве. Финнпослушно съел лосося познания, и с тех пор ему достаточно было лишь слегкаприкусить зубом свой палец, совсем как он сделал это, когда обжегся, чтобыполучить какое-нибудь предсказание или магический совет от духов [1]. [1] Этот и другие подобные "отроческие подвиги" Финна Мак Кумаллаописаны в небольшом сочинении, написанном на фрагменте Кэйшелской Псалтыри(IX в.). Обладая этим бесценным даром, Финн стал настоящей находкой для КланнМорна. Весьма любопытны легенды, повествующие о том, как он предстал передстарыми воинами своего отца, с помощью волшебных чар победил всех врагов ипревратил их в своих верных слуг. Даже Голл Крепкий Удар вынужден былподчиниться ему. Постепенно он примирил два враждовавших клана, объединив ихв рамках ополчения фианов, предводителем которого он был назначен, брал даньс королей разных земель Ирландии сражался с фоморами из Лохланна, сокрушалвсевозможных великанов, змей и чудовищ, обитавших на острове, и наконецраспространил свою мифическую власть на всю Европу. Cреди поистине бесчисленных историй о подвигах Финна очень трудновыбрать наиболее яркую. Все они проникнуты духом героизма, романтики, дикойпростоты и буйной фантазии. Во многих из них важную роль играют древние богиклана Туатха Де Данаан. Одна из таких историй связана с ранниммифологическим эпизодом, уже упоминавшимся в главе 11, "Боги в изгнании".Читатель, наверное, помнит, что, когда Дагда утратил власть повелителябессмертных, на его место появилось сразу пять претендентов. Из этих пятисоискателей - в числе которых были Оэнгус, Мидхир, Лир, Илбрих, сынМананнана, и Бодб Дирг - королем стал последний; Лир, не пожелавший признатьего, впоследствии помирился с новым королем, а вот Мидхир, поднявший такойже мятеж, удалился в "пустынную страну в окрестностях горы Лейнстер", что вграфстве Карлоу, и каждый год между его воинством и армией остальных боговпроисходили ожесточенные битвы, ибо богам очень хотелось смирить и наказатьмятежников. Эти войны продолжались и во времена Финна, и Мидхир оказался ненастолько горд, чтобы пренебречь его помощью. Однажды Финн вместе с Ойсином,Каоилте и Диармайдом охотился в Донегале, и их собаки вспугнули прекрасногомолодого оленя, который, подпуская преследователей совсем близко и все-такивсякий раз ускользая от них, привел их к самой горе Лейнстер. Здесь онвнезапно исчез, как скозь землю провалившись на склоне холма. Тем временемповалил густой снег, "под тяжестью которого ветви дубов сгибались словноивовые лозы", и фианам пришлось искать крова. Они внимательно оглядели тосамое место, на котором пропал олень. Оно вело в величественный сидх,расположенный в глубине холма. Войдя в сидх, герои встретили прелестнуюдеву-богиню, которая приветливо поздоровалась с ними и поведала им, чтоперед ними - дочь самого Мидхира и что она нарочно приняла облик оленя,чтобы заманить их сюда в надежде, что они помогут ей оборонять сидх отполчища врагов, которые вот-вот готовы напасть на нее. Финн поспешноспросил, кто ей угрожает, и богиня отвечала, что это грозный Бодб Дирг сосвоими семью сыновьями, Оэнгус Сын Молодости с семеркой своих сынов, Лир изСидх Фионнехаидх с двенадцатью сыновьями и Фионнбар из Сидх Мидха ссемнадцатью сыновьями, а также множество других, не столь известных божеств,собравшихся из сидхов не только со всей Ирландии, но и Шотландии иприбрежных островов. Тогда Финн пообещал помочь ей, и буквально на закатетого же дня перед сидхом богини появились полчища врагов и приступили к егоосаде. Сражение продолжалось всю ночь и окончилось для богов потерей "десятимужей, десяти раз по двадцать и десяти сотен". Сам Финн, Оскар и Диармайд, атакже большинство воинов Мидхира были жестоко изранены, но целитель Лабрамигом излечил все их раны. На самом деле фианы далеко не всегда искали столь благородного инеобычайного повода, чтобы начать военные действия против обитателей холмов.Одна из так называемых "Оссиановых баллад" носит название "Охота назаколдованных свиней Оэнгуса из Бруга". Оэнгус - это, разумеется, "СынМолодости", а Бруг - его знаменитый сидх на берегу реки Бойн, из которого оннекогда изгнал своего собственного отца, Дагду. Следуя неписаному этикетуобщения богов с героями, он пригласил Финна и добрую тысячу его сподвижниковна праздничный пир в Бруг. Те явились на пир в своих самых нарядных одеждах,и "кубки и чаши переходили из рук в руки, а разносчики не поспевали загостями". В конце концов беседа коснулась сравнения всевозможныхудовольствий и наслаждений, в частности - застольных. Оэнгус решительнозаявил, что "жизнь богов, этот сплошной вечный пир", куда прекрасней, чемохотничьи радости фианов, но Финн столь же твердо возразил ему. Затем Финнпозвал своих собак, и Оэнгус заявил, что лучшие из них не станут убивать егосвиней. На это Финн раздраженно возразил, что его большие псы, Бран иСгеолан, растерзают любую свинью, которая только попадется им на дороге. Итогда Оэнгус объявил, что он может показать Финну такую свинью, которую егособаки и охотники ни за что не сумеют поймать или убить. Тут между богами игероями, как и положено в легендах, вспыхнула жаркая ссора, но распорядительпира решительно вмешался в нее и заявил, что всем пора ложиться спать. Наследующее утро Финн покинул Брг, ибо ему вовсе не хотелось с горсткой своихвоинов сражаться против всего волшебного воинства Оэнгуса. Прошел целый год,прежде чем он вновь услышал о них; наконец от Оэнгуса прибыл вестник,напомнивший ему о его обещании поохотиться со своими людьми и собаками наОэнгусовых свиней. Итак, фианы расположились на вершинах холмов, и каждыйдержал на привязи своего любимого пса. Внезапно им предстало невиданноезрелище: на восточной стороне долины они насчитали целых сто одну свинью, дапритом таких, каких никому из фианов еще никогда не приходилось видеть.Каждая из этих свиней была ростом с доброго оленя и притом черной, как угольв кузнице; щетина у них на загривке была густой, как лесная чаша и толстой,словно корабельные мачты. Однако доблесть фианов была такова, что они все жеубили всех свиней до единой, но каждое из этих чудищ унесло с собой жизнидесяти воинов и множества собак. Тогда Оэнгус заявил, что фианы предалисмерти его сына и многих богов клана Тултха Де Данаан, которые простоприняли на время облик свиней. Тут стороны принялись осыпать друг другаупреками и обвинениями, и под конец фианы, выведенные из себя, собралисьбыло начать штурм Бруг-на-Бойн. Только после этого Оэнгус пошел на попятный,и Финн, по совету Ойсина, заключил мир с коварным богом и его волшебнымплеменем. Однажды Финн со своими воинами, отдыхай после сытного обеда, увидел,что к нему приближается странное существо ростом с башню. Существо этооказалось девушкой-великаншей, которая представилась героям и поведала, чтоона - Бебионн, дочь Треона, из Тир-на-Мбан, Страны Дев. Золотые кольца,поблескивавшие на ее перстах, были толщиной с бычье ярмо, а сама она былапоистине прекрасна. Когда дева сняла свой золотой шлем, сплошь усыпанныйдрагоценными каменьями, ее золотистые волосы рассыпались по плечам, словноволны, и финн, залюбовавшись ею, воскликнул: "Велики боги, которым мыпоклоняемся, велики чудеса Кормака и Этне, но женщины фианов отдали бы все,чтобы только увидеть Бебионн, прекрасную дочь Треона!" Дева рассказалафиаиам, что ее против воли выдали за немилого поклонника по имени Аэда, сынакороля соседних земель, и что, когда она услышала от одного рыбака,приставшего в бурю к ее берегу, о славе и благородстве Финна, она поспешилак нему, чтобы попросить у него покровительства. Пока она говорила с фианами,те внезапно заметили, что к ним приближается еще одно громадное существо.Это был юноша-великан, стройный и удивительно красивый; в руках он держалбагрово-красный щит и огромное копье. Не говоря ни слова, он подошел совсемвплотную к изумленным фианам и, прежде чем те успели помешать ему, ударилдеву своим копьем, пробив ее тело насквозь, и поспешно удалился. Финн, внесебя от ярости из-за гибели человека, попросившего у него защиты, приказалсвоим воинам найти и пре дать смерти убийцу. Фианы, бросившиеся вдогонку завеликаном, заметили его на морском берегу и поспешили за ним к кромкеприбоя, но он направился прямо в море, где его ожидала громадная галера. Наней он и уплыл в неведомые края. Вернувшись с пустыми руками к Финну, ониувидели, что дева умирает. Перед смертью она раздарила им все свое золото идрагоценные камни, и фианы погребли ее под огромным курганом, а на еговершине воздвигли надгробный памятник, написав на нем ее имя стариннымписьмом огам. С тех пор это место носит название Гряда Мертвой Женщины. "Вэтой истории, помимо всевозможных чудес, важную роль играет красота. Этовесьма характерная особенности; кельтской литературы того периода, и хотяиной раз может возникнуть впечатление, что герои этих историй неизвестнооткуда появляются и неведомо куда уходят, на самом деле они уходят в царствоснов, где нет никаких бедствий, в Сказочную страну, где самые грозные битвыне имеют никакого отношения к реальным земным нуждам, где любые существа ипредметы способны исчезать в магических лучах, принимая, подобно утреннемутуману, любой облик, и тем не менее их волшебное очарование помогло иммногие века жить в народной памяти, когда сказители, сидя у очага, изпоколения в поколение передавали их из уст в уста. Таковы наиболее колоритные образцы легенд, составляющие цикл саг оподвигах фианов. Самая характерная их деталь - охота, ибо фианы, разумеется,были искусными охотниками, но существа, которых они преследовали, отнюдь невсегда были созданиями из плоти и крови. Колдуны и волхвы, желавшие фианамзла, всегда могли принять облик оленя или дикого вепря, чтобы удобнеепогубить их; и многие истории о деяниях фианов начинаются с рассказа овполне невинной охоте, а заканчиваются описанием кровавой битвы. Но фианы,как об этом с гордостью заявляет Ойсин, "благодаря своей верности, силе икрепким рукам всегда выходили победителями из таких перипетий". Но объектом самой знаменитой погони стали все олень и не дикий вепрь, асмертные мужчина и женщина - обрученная жена Финна и его собственныйплемянник, Диармайд. Не знавший поражений в военных походах, Финн был наредкость несчастлив в семейной жизни. Собравшись жениться в достаточнопочтенном возрасте, он отправил послов к Грайне, дочери Кормака, Верховногокороля Ирландии. Сам король Кормак и его дочь дали согласие на этот брак, ипослы Финна возвратились с приглашением посетить королевский дворец наследующий вечер и повидаться с будущей невестой. Финн отравился к королю сотрядом стражников, и ему был оказан подобающий прием в главном зале дворцав Таре. В честь жениха был устроен торжественный пир, во время которого дочькороля, Грайне, увидев одного из спутников Финна, что называется, положилаглаз на него. У Диармайда, этого кельтского или, точнее сказать, фианнского Адониса,на щеке красовалась удивительная родинка, увидев которую ни одна из женщинне могла остаться равнодушной и тотчас воспламенялась любовью к герою. ИГрайне, несмотря на все свое королевское происхождение, тоже не сталаисключением. Принцесса попросила придворного друида рассказать ейпоподробнее столь почтенных гостях. Друид поведал ей их имена и перечислилих подвиги. Тогда Грайне приказала подать ей украшенный самоцветами рог дляпитья, наполнила его усыпляющим вином и послала его гостям, приказав пить изнего по очереди всем, кроме Диармайда. Никто из них не посмел отказаться отчести выпить вино из рук принцессы. Итак, все выпили и тотчас заснулиглубоким сном. Грайне же, поспешно поднявшись, направилась к Диармайду, призналась емув пылкой любви и потребовала взаимности. - Я не могу полюбить обрученную невесту своего вождя, - отвечал юноша,- не могу, не смею, если бы даже и захотел. - Затем он принялся восхвалятьдобродетели Финна и всячески принижать свою собственную славу. Однако Грайнеспокойно отвечала, что она налагает на него гейсы (запреты, которые невправе нарушать никто из героев), предписывающие похитить и увезти ее, ивновь уселась на свое кресло, прежде чем вся благородная компания очнуласьот волшебного сна. После ужина Диармайд направился к своими друзьям и с глазу на глазповедал им о Грайне, внезапно воспылавшей к нему страстью, и о том, что онаналожила на него гейс, согласно которому он должен увезти ее из Тары. Затемон спросил каждого из фианов, что же ему теперь делать. Те единодушноотвечали, что герой не вправе нарушать гейс, возложенный на него женщиной.Диармайд обратился даже к самому Финну, утаив от него имя Грайне, и тот далему точно такой же совет, как и все остальные. В ту же ночь он с Грайнепокинул Тару, направившись к Шэннонскому броду в Атлоне, перебрался черезнего и поспешил в некое глухое место, именуемое Лес Двух Шатров. ТамДиармайд и сплел из ветвей лоз хижину для пылкой Грайне. Тем временем Финн узнал об их бегстве, и гневу его не было предела. Онтотчас послал своих вассалов, воинов Кланн Неамхуайн, в погоню за беглецами.Те последовали за ними в лес, и один из них, взобравшись на высокое дерево,увидел вдалеке хижину, обнесенную крепким частоколом с семью воротами, авнутри хижины - Грайне и Диармайда. Когда фианы узнали эту новость, ониочень опечалились, поскольку их симпатии были на стороне Диармайда, а вовсене Финна. Они попытались было предупредить его, но он не обратил на их слованикакого внимания, поскольку решил сражаться, а не спасаться бегством. Дажекогда прибыл сам Финн и, подойдя к частоколу, окликнул Диармайда, спросив,здесь ли его Грайне, тот отвечал, что она здесь, но никто не должен входитьв ворота без его, Диармайда, позволения. Выйдя на двор, Диармайд, как некогда Кухулин в войне за независимостьОльстера, увидел, что он один противостоит целому войску, но тут у него, каки у Кухулина, нашелся небесный покровитель. Любимец клана Туатха Де Данаан,он был учеником Мананнана Мак Лира еще в бытность в Тир Таирнигириб, ЗемлеОбетованной, а его воспитателем был сам Оэнгус из Бруга. Мананнан вручил емудва своих копья, Красный Дротик и Желтое Древко, а также два меча,прозванные Большая Фурия и Малая Фурия. Кроме того, Оэнгус сам явилсявзглянуть на своего воспитанника и облачил его в свой волшебный плащ,делавший его невидимым. Такой плащ обычно надевали только боги. Затем онпосоветовал Диармайду и Грайне завернуться в этот плащ, выйти из хижины инезамеченными проскользнуть мимо врагов. Диармайд упорно отказывалсяспастись бегством и попросил Оэнгуса взять Грайне под свою защиту. Накинувна красавицу свой волшебный платок, бог незаметно для фианов вывел принцессуиз кольца врагов. Тем временем Финн приставил своих воинов сразу ко всем семи воротамчастокола. Диармайду пришлось по очереди перебегать от одних к другим. Упервых ворот его ждали Ойсин, Оскар и воины Кланн Баоизгне. Они предложилиему свою защиту. У вторых ворот стояли Каоилте и воины Кланн Ронан,пообещавшие сражаться за него до последней капли крови. За третьими воротамиДиармайда поджидали Конан и воины Кланн Морна, тоже оказавшиеся егодрузьями. У четвертых стояли Куан и фианы Мунстера, родной провинцииДиармайда. У пятых ворот его ждали фианы Ольстера, точно так же пообещавшиеоказать ему помощь в бою с Финном. Зато у шестых ворот его ждала встреча своинами Кланн Неамхуайн, ненавидевшими его, а у седьмых стоял сам Финн! - Вот через твои-то ворота, о Финн, я и выберусь! - воскликнулДиармайд. Финн тотчас приказал своим воинам немедленно окружить Диармайда,как только тот выйдет за ворота, и убить его. Однако тот расшвырял частокол,перепрыгнул через головы врагов и бросился наутек, да так быстро, чтоосаждающие никак не могли угнаться за ним. А тот бежал все дальше и дальше,пока не добрался до того места, куда, как он знал, Оэнгус перенес Грайне.Благосклонный к нему бог, покидая героя и его возлюбленную, дал им несколькосоветов: никогда не прятаться в дереве с одним стволом, не искать укрытия впещере с одним-единственным входом, не останавливаться на острове, попастьна который можно только одним путем, не есть ужин на том же месте, где ониприготовили его, и ни в коем случае не ночевать дважды на одном и том жеместе. Благодаря такой хитроумной тактике они смогут провести вместе ещекакое-то время, прежде чем Финн сумеет их обнаружить. Однако тому наконец удалось найти беглецов, и Финн послал за ними своихбогатырей с огромными и страшными псами, приказав схватить влюбленных илиприкончить их. Но Диармайд одолел всех своих противников. Тем не менее Финн упорно продолжал преследовать его, и Диармайд, вочередной раз пытаясь спастись от погони, укрылся под волшебным деревом -старой рябиной на которой росли алые, как кровь, ягоды, амброзия богов.Дерево это выросло из одной-единственной ветки, брошенной в землю кем-то избогов клана Туатха Де Данаан и когда те узнали, что по недомыслию даровалисмертным небесный источник пищи бессмертия, они тотчас послали одноглазоговеликана, фомора по имени Сербам, охранять заветную рябину, чтобы никто несмог отведать хотя бы ягодку с нее. Целый день истукан стоял на страже поддеревом, а ночью спал на его ветвях, и один вид его бьы настолько страшен,что ни фианы ни местные жители не решались приблизиться к рябине ближе чемна несколько миль. Однако Диармайд решил договориться с фомором по-доброму в надеждезаполучить надежное укрытие для Грайне. Он храбро подошел к великану ипопросил его позволить им поселиться здесь и охотиться по соседству с ним.Фомор угрюмо отвечал, что он может жить и охотиться где угодно, в том числеи здесь, если не будет трогать алых ягод рябины. Обрадованный Диармайд мигомпостроил возле родника уютную хижину, и они с Грайне поселились в ней,охотясь на диких животных и питаясь их мясом. Но вскоре Грайне, которая к тому времени забеременела, как на грех,появилось непреодолимое желание отведать ягод рябины, и она поняла, что неуспокоится до тех пор, пока не исполнит свою прихоть. Поначалу она скрывалаэто пагубное желание, но затем была вынуждена признаться во всем своемуспутнику по изгнанию. Диармайд не испытывал ни малейшей охоты ссориться сгрозным фомором и потому сам поспешил к нему, рассказал о положении, вкотором оказалась Грайне, и попросил дать ей горсть ягод. Однако суровый фомор отвечал: "Клянусь, что даже если бы жизньпринцессы и ее будущего ребенка не могло спасти ничто другое, кроме ягод смоей рябины, и даже если бы она осталась последней женщиной на земле, то итогда она не получила бы ни единой ягодки". После этого Диармайду неоставалось ничего другого как вступить в бой с Сербаном, и после долгой иизнурительной битвы он убил мрачного исполина. До Финна тотчас донеслась весть о гибели грозного стража волшебнойрябины, и он сразу же предположил, что его убил не кто иной, как Диармайд, ивождь во главе семи отрядов фианов отправится в те места. Тем временемДиармайд с женой покинули свою хижину у ручья и поселились в хижине самогоСербана, выстроенной на ветвях заколдованнои рябины. В ней вечный изгнанники сидел с Грайне, когда Финн со своими воинами подошел к самой рябине иприказал разбить лагерь под ее ветвями, чтобы переждать дневную жару, а снаступлением вечерней прохлады продолжили поиски беглецов. Чтобы скоротать время, Финн приказал принести шахматы и предложилсвоему сыну, Ойсину, сыграть партию-другую. Игра началась, и она оказаласьочень упорной, и в конце концов Ойсину предстояло сделать nocледний ход. - Всего один ход может принести тебе победу - обратился Финн к сыну, -итак, приглашаю тебя и всех фианов найти этот ход. Оказалось, что ход этот смог найти только Диармайд, наблюдавший сверхусквозь ветви за игроками. И он, не удержавшись, бросил одну-единственнуюягодку рябины на то самое поле, на которое должен был поставить свою фигуруОйсин, чтобы одержать победу над отцом. Затем они сыграли и вторую, и третьюпартии, и всякий раз повторялась га же самая картина И тогда Финн решил, чтоягоды, указывающие Ойсину путь к победе, бросает с дерева тот же Диармайд.Финн немедленно окликнул его, спросив Диармайда, он ли это, и благородныйгерой никогда никому не лгавший, отвечал, что он самый. Тогда воины плотнымкольцом окружили рябину, подобно тому как они некогда брали в кольцо тусамую лесную хижину. Но и на этот раз все повторилось вновь, ибо мгновенноявился Оэнгус из Бруга и вынес из окружения Грайне, закутав ее в волшебныйплащ, сделавший ее невидимой. А сам Диармайд, пройдя по толстой ветке запределы кольца воинов, спрыгнул на землю у них за спиной и благополучноспасся бегством. Таков конец знаменитой "Погони", ибо бог Оэнгус взяв на себя poльпосланника, явился к Финну и предложит ему простить 6eглецов. Все лучшиевоины-фианы принялись упрашивать своего господина сменить гнев на милость.Так Диармайд и Грайне получили прощение, было позволено вернуться на родину.Но Финн так никогда и не простил Диармайду этой обиды и вскоре послепримирения послал его на охоту за диким вепрем из Бенн Гулбан [1]. Диармайдсразил страшного зверя, оставшись цел и невредим, ибо, подобнодревнегреческому герою Ахиллу, он был неуязвим, так что поразить его можнобыло только в пяту. Финн, знавший об эгом, приказал герою снять с вепря кожуи измерить ее длину босыми ступнями. Диармайд так и поступил. И тогда Финн,заявив, будто герой неправильно измерил ее, велел еще раз промерить ее сдругого конца. На этот раз Диармайду пришлось идти против щетины, и одна изядовитых щетинок, пронзив кожу на его пятке, нанесла ему рану, котораяоказалась смертельной. [1] В наши дни это место называется Бенбулбин; находится оно вокрестностях Слиго. Легенда "Погоня за Диармайдом и Грайне", которую мы позволили себеизложить здесь столь подробно, в известной мере свидетельствует об упадкебылого могущества фианов, которое явно клонилось к неминуемому концу. ДрузьяДиармайда никогда не простили Финну того коварства, посредством которого онобрек его на верную смерть - а неприкрытое соперничество между Голлом и егоКланн Морна, с одной стороны, и Финном и его Кланн Баоизгне - с другой,вскоре переросло в откровенную вражду. Между фианами и королями Ирландииначались вооруженные столкновения, кульминацией которых явиюсь полноеуничтожение фианов в битве при Габхре. Битва эта, по преданию, произошла в284 году. Правда, сам Финн отошел в мир иной за гол до нее Он пал в бою смятежными фианами у брода Бре на реке Бойн. Вместе с ним погиб и корольКормак Мак Эйрт, отец Грайне. Главными врагами в этой битве были внук ФиннаОскар и сын Кормака Кэйрбр. Это мифическое сражение отличалось такой жесвирепостью, как и последний бой Артура при Камлуане. Оскар сразил Кэйрбра исам пал от его копья. Эйдин, жена Оскара, умерла от горя после его гибели, иОйсин, отец Оскара, похоронил ее со всеми подобающими почестями в Бен Эдаре(Хоут) и воздвиг над ее могилой офомный дольмен, стоящий там до сего дня. Вбитве погибли почти все фианы и было уничтожено все войско Кэйрбра. В живых остались лишь двое видных фианов. Одним из них был Каоилте,которому спасло жизнь его замечательное умение бегать совсем бесшумно, когдадля фианов все уже было потеряно. Знаменитый памятник, известный подназванием "Диалоги старейшин", изображает его, спустя несколько веков,беседующим со св. Патриком, повествуя тому о славных подвигах фианов.Потеряв всех своих друзей, оставшихся в той героической эпохе, он, какгласит предание, сошелся с богами клана Туатха Де Данаан. Так, он участвовална стороне Илбреха, сына Мананнана, в сражении против самого Лира и своимируками убил древнего бога моря. Легенда рассказывает, что он даже завладелпрекрасным дворцом Лира в Сидх Фионнехаидх; после этого мы больше почтиничего не знаем о нем, за исключением того, что он остался в памятиирландцев как один из правителей сидхаДругим был Ойсин, не участвовавший вбитве при Габре, ибо задолго до этого он отправился в путешествие в дальниекрая. Такие путешествия совершают многие герои архаических мифов, но вотличие от простых смертных они всегда возвращаются из них. Как и Кухулин,Ойсин отправился туда по приглашению богини. Фианы, как обычно, охотились вокрестностях озера Лейк Килларни, когда перед ними явилась некая женщинапоистине неземной красоты и поведала им, что она - Ниам, дочь Бога Моря.Гэльский поэт Майкл Комин, создавший в XIX веке немало поэтическихпереложений старинных исторических преданий, описывает ее почти также, каксделали бы это знаменитые барды прошлого [1]: [1] У.Б. Йейтс на тот же сюжет создал поэтическое произведение подназванием "Скитания Ойсина" На голове ее сиял венец, И мантия из дорогого шелка, Вся в золоте, влачилась по земле, Когда она ступала по траве. Как жар горели кольца золотые На каждом локоне златых ее кудрей; Глаза ее синели, словно небо, Как капельки росы на листьях мака. Алее алой розы были щеки; Она плыла, как лебедь на волне, И губы девы были слаще меда, В душистом растворенного вине. Богатой позолоченною сбруей Бряцал ее роскошный белый конь; Седло под нею было золотым, И левою рукой она узду держала. Горели на копытах скакуны Четыре лучших золотых подковы: Серебряная перевязь на гриве... О, то был лучший в целом свете конь! Такой предстает пред нами Ниам Златокудрая, дочь самого Мананнана, инеудивительно, что, когда она остановила свой выбор на Ойсине, сыне простогосмертного, все прежние подвиги фианов не шли для него ни в какое сравнение сее любовью. Он мигом взлетел на круп коня позади нее, и они поскакали черезвсю страну к берегу моря, а потом помчались прямо по гребням волн. И покаони летели над волнами, красавица описывала своему возлюбленному прекраснуюстрану богов почти в тех же выражениях, в каких сам Мананнан воспевал еекрасоты перед Краном, сыном Фебала, в каких Мидхир живописал ее для Этэйн,ибо всякий, кто отправляется туда, жаждет поделиться ее очарованием состающимися в земном мире. На свете нет прекраснее страны; Величественней края нет под солнцем. Там на ветвях - бутоны и плоды. И золото листвы горит на ветках. Там изобилье меда и вина, Всего, чего твой глаз ни пожелает; И эта роскошь времени не знает: Ни смерти там, ни увяданья нет. Итак, влюбленные отправляются в страну чудес, и вскоре их глазампредстают прекрасные дворцы, тенистые беседки, беломраморные стены,высящиеся прямо посреди морских волн. У одной из них они останавливаются, иОйсин, по повелению Ниам, нападает на свирепого вида фомора, живущего в ней,изгоняет его прочь и освобождает прелестную деву из клана Туатха Де Данаан,которую фомор долго томил в заключении. Затем они видят безрогого оленя,прыгающего с волны на волну, пытаясь спастись от странных белых собак скроваво-красными ушами, которые так часто встречаются на страницах кельтскихмифов. Наконец влюбленные достигают берегов Тир на Ог, Страны молодости, итам Ойсин целых триста лет предается блаженству с Ниам, пока не вспоминаетоб Эрине и фианах. В нем просыпается непреодолимое желание вновь увидетьсвои родные края и жителей тамошних мест, и Ниам, отпуская его, дарит емусвоего прекрасного скакуна, но при этом берет с возлюбленного всего однуклятву - ни в коем случае не ступать ногой на землю. Ойсин, пообещав ей неделать этого, мигом достигает берегов Ирландии на крыльях ветра. Однако, каки дети короля Лира после долгих скитаний, он видит, что Эрин изменился донеузнаваемости. Он пытается разузнать что-нибудь о Финне и фианах, и емуотвечают, что это - имена людей, живших много веков назад, чьи деянияописаны в старинных книгах. За это время произошла славная битва при Габре,в Ирландию приходил св. Патрик и переменил прежние обычаи и веру. Изменилсядаже внешний облик людей: они измельчали, стали почти карликами по сравнениюс великанами, жившими в его время. Увидев, как добрых три сотни человекизнемогают, пытаясь поднять мраморную плиту, Ойсин по доброте душевнойпомогает им, легко подняв ее одной рукой. Но при этом от усилия под егоседлом лопнул богатый золотой ремень, и герой, соскользнув с седла, ступилногой на землю. Волшебный конь тотчас исчез, а сам Ойсин тотчас утратил своювечную молодость и богоподобную красоту, превратившись в слепого, седого,сгорбленного старика. В целом ряде вдохновенных старинных баллад, известных под названием"Диалоги Ойсина со св. Патриком", рассказывается о том, как Ойсин,странствуя в глубокой старости по земным пределам и будучи не в силах отдряхлости раздобыть себе хлеб насущный, встретил св. Патрика и тот отвел егок себе в дом. Затем святой принялся яркими красками живописать перед нимкартины царства небесного, в которое Ойсин может войти, если обратится вновую веру, и мрачные призраки кромешного ада, в котором претерпевают вечныемуки его прежние друзья, умершие язычниками. На все эти доводы, убеждения иугрозы святого Ойсин отвечает на удивление спокойно и твердо. Он не можетповерить, чтобы царство небесное было закрыто для фианов, если они толькопожелают войти в него, и, наоборот, уверен, что сам господь бог гордился бысвоей дружбой с фианами. А если это не так, то какой же ему, Ойсину, прок отвечной жизни, если в ней не будет ни охоты, ни любезничанья с хорошенькимиженщинами, ни старинных преданий и нежных песен? Нет, уж лучше он отправитсяк фианам, сидящим за пиром у жаркого очага, и умрет, как и жил.