З. Фрейд и В. Штерн по праву считаются классиками современной психологии личности, а не исследователями, чьи идеи принадлежат лишь истории. Именно поэтому следует со всей тщательностью осмыслить лежащие в основе их теорий методологические предпосылки концепции двойной детерминации развития личности.
При всем различии подходов к изучению соотношения «среды» и «наследственности», «степени животности» и «степени человечности», «индивидуального» и общественного в развитии человека эти подходы опираются на некоторые общие методологические установки.
Антропоцентристская парадигма мышления. Сущность человека предполагается либо в самом человеке, либо в воздействующей на него среде (биологической, социальной или физической). Тем самым на уровне философской методологии разработка проблемы соотношения биологического и социального ведется в контексте биологизированной, социологизированной или психологизированной антропоцентрической парадигмы мышления о человеке, изучающей «человека вне мира», а «мир вне человека». Иными словами, из антропоцентрической парадигмы мышления вытекает дуалистический взгляд на человека, приводящий к изъятию человека из природы и общества, а затем с помощью схем двухфакторной детерминации развития человека превращающий его в кентавра из древнегреческих мифов – полуживотное, получеловека, полубиологическое, полусоциальное существо.
|
|
Абсолютизация филогенетических, социогенетических, онтогенетических закономерностей развития человека.
Из антропоцентрической парадигмы мышления о человеке вытекает либо взгляд на человека вне истории его развития, либо абсолютизация закономерностей какого-либо этапа естественноисторического процесса эволюции человека.
Бушующие дискуссии о «степени животности» или «степени человечности» человека, как правило, начинают свое обсуждение «биосоциальной» природы человека с рассмотрения его в онтогенезе, либо совершают рекордный по временному интервалу прыжок из филогенеза в онтогенез. При этом изменения человека в ходе эволюции его образа жизни в антропогенезе и социогенезе полностью сбрасываются со счетов.
Человек – существо социально-генетическое не только потому, что он родился в обществе. За его появлением на свет стоит сложнейший процесс преобразования эволюционных закономерностей образа жизни в истории филогенеза, антропогенеза и социогенеза.
В связи с этим постановка вопроса о «степени животности» и «степени социальности» человека в обществе некорректна в самой своей основе. Она, во-первых, изолирует человека из системы общества, в которой он только и существует; во-вторых, абстрагируется от истории преобразования образа жизни человеческого вида в антропогенезе и социогенезе, игнорирует специфику истории человеческого вида в эволюции, смену закономерностей этой эволюции.
|
|
Поэтому, например, бихевиористы, изучающие человека как «стимульно-реактивное» существо, взаимодействующее с той же средой, что и животные, допускают не только неправомерную абстракцию от закономерностей развития человека в истории общества. Они допускают также и необоснованную абстракцию как биологи, отождествляя закономерности развития вида «человека» с закономерностями других видов. Аналогичную двойную абстракцию проделывает и социобиология, перенося закономерности развития «общественных» насекомых на закономерности человеческого вида и общества.
Своего рода образцом скачка из филогенеза и эмбриогенеза в область изучения типологии личности служит конституционная концепция личности У. Шелдона. Беря за основание своей концепции понятие «соматотония» (тип телосложения), У. Шелдон из трех слоев зародышевых листиков в эмбриогенезе – эндодермы (из эндодермы образуются внутренние органы), мезодермы (из мезодермы образуются мышечные ткани) и эктодермы (из эктодермы развиваются кожа и нервные ткани) выводит разные соматотипы, из них – типы темперамента, из них – характер личности, а затем и закономерности развития общества. Закономерности эмбриогенеза организма, присущие самым разным биологическим видам в филогенезе, абсолютизируются и возводятся в ранг закономерностей развития общества. На место закономерностей развития общества становятся закономерности филогенеза и эмбриогенеза, присущие разным биологическим видам. Концепция У. Шелдона опять же не только не учитывает социального происхождения личности. Она еще в большей степени, чем концепции бихевиористов, погружает процесс развития человека в самые глубокие пласты биологической эволюции, забывая о биологической специфике вида Homo sapiens.
Примером абсолютизации закономерностей социогенеза и их прямого переноса на онтогенез личности является концепция рекапитуляции С. Холла, который устанавливает отношения изоморфизма между тремя разными периодами развития человеческого вида – эмбриогенезом, социогенезом и онтогенезом. Согласно Холлу, ребенок в индивидуальном развитии воспроизводит все фазы развития общества (животная фаза, фаза охоты и рыболовства, конец дикости и начало цивилизации и т.д.), как эмбрион проходит основные этапы филогенеза.
За этими примерами стоит абсолютизация тех или иных частных реальных закономерностей эволюционного процесса и изолирование процесса становления личности из антропогенетического, социогенетического и онтогенетического естественноисторического процесса развития человечества. Развитие личности опосредовано историей антропогенеза и социогенеза человеческого вида, а поэтому вопрос о существовании животного, «низшего» начала в человеке и т.п. как с точки зрения философской методологии, так и с позиций системной и конкретно-научной методологии науки упускает из виду тот факт, что человек родится человеком в мире человека.
«Искусственные миры» вместо «мира человека в обществе». Парадоксальность различных представлений о «среде», «культуре» и т.п. заключается в том, что так называемые «среды», например «физическая среда» в понимании И. Ньютона, «геометрическое пространство» Евклида, «система координат» Декарта, являются человеческим деянием, как и любые другие системные проявления предметного мира. В психологии предпринималось немало усилий, чтобы человек очутился в «мире необработанного опыта». Благодаря специальным процедурам, например методической процедуре аналитической интроспекции, предметы изымались из мира общественно-исторического опыта, освобождались от значений. Если, например, испытуемые после специальной тренировки входили в «мир необработанного опыта», то они обучались вместо «дороги» видеть «две прямые линии», вместо слова «мама» – набор незнакомых звуков и т.п. Предполагалось, что человек наконец окажется в реальном «физическом мире», которые вызывает «чистые ощущения». Логика подобных исследований неоднократно подвергалась критике в психологии за искусственность процедур анализа, помещение человека в неестественную обстановку. При этом, однако, упускалось из виду, что «мир необработанного опыта» – это совсем не физическая среда обитания человека, а та открытая наукой на данный момент ее истории реальность, которая считается «физической средой».
|
|
Гомеостатическая модель развития психики человека. За схемами двухфакторной детерминации развития личности стоит гомеостатическая модель, выводящая любые проявления активности организма в ходе эволюции из стремления к достижению равновесия. Именно эта модель была исходной для психоанализа З. Фрейда, его метапсихологических построений. Впоследствии на гомеостатическую модель опиралось большинство теорий психического развития человека, в том числе и теория основателя швейцарской школы генетической психологии Ж. Пиаже, по праву получившей мировую известность. Ж. Пиаже провел скрупулезный анализ разных вариантов гомеостатических объяснений эволюции в биологии и психологии, рассматривающих процесс взаимоотношения организма со средой.
По мнению Ж. Пиаже, могут быть выделены неэволюционистские и эволюционистские подходы к пониманию адаптации. К числу самых распространенных неэволюционистских подходов относится преформизм, сводящий адаптацию к актуализации изначально заложенных в организм наследственных структур и, по сути, нивелирующий роль внешней среды в процессе эволюции. Среди эволюционистских взглядов на взаимоотношение организма и среды Ж. Пиаже выделил три варианта: а) объяснение адаптивных изменений организма исключительно влиянием среды (ламаркизм); б) объяснение адаптации эндогенными внутренними мутациями с последующим отбором; в) объяснение адаптации прогрессирующим влиянием внешних и внутренних факторов. Свою теорию познавательного развития Ж. Пиаже относит к третьему варианту – к концепции двухфакторной детерминации познавательного развития ребенка
|
|
При всем своеобразии теории генетической психологии Ж. Пиаже она в понимании адаптации процесса развития сходна с представлениями психоанализа об ассимиляции и диссимиляции, обеспечивающими стремление организма при взаимодействии со средой к состоянию равновесия. Тем самым идеи психоанализа о развитии, о двухфакторной детерминации личности ни в коей мере не следует считать только достоянием истории психологии.
Дать критику психоанализа, а также схему двухфакторной детерминации развития личности на уровне системной и деятельностной методологии науки – это значит ответить на вопрос, правомерны ли представления о развитии организма в эволюции как адаптивном процессе. Из принципов анализа человека как активного «элемента» развивающейся системы следует, что обязательным условием развития является возникновение неадаптивных неутилитарных проявлений поведения человека, возникающих в системе и обеспечивающих ее историческую изменяемость, особенно в критических непредвиденных ситуациях. Подобное понимание развития, эволюции систем резко расходится с пониманием развития в психоанализе. Само ядро данного понимания может быть передано следующим образом: «Процесс жизни есть не уравновешивание с окружающей средой… а преодоление этой среды, направленной не на сохранение статуса или гомеостаза, а на движение в направлении родовой программы развития и самообеспечения»