Физического или психического принуждения

Уголовный кодекс России впервые на уровне самостоятельной статьи предусмотрел правовые последствия причинения вреда под воздействием физического или психического принуждения.

Согласно ч. 1 ст. 40 УК РФ, причинение вреда охраняемым уголовным законам интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием), не является преступлением. В соответствии с ч. 2 ст. 40 УК РФ, вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате психического принуждения, а также в результате физического принуждения, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, решается с учетом положений статьи 39 УК РФ «Крайняя необходимость».

Эта законодательная новелла получила неоднозначную оценку в литературе. Если И.М. Тяжкова, В.В. Калугин признают решение законодателя оправданным и формулируют признаки, позволяющие четко отграничить принуждение от иных обстоятельств, исключающих преступность деяния[71], то Б.В. Волженкин, А.А. Арямов ставят это решение под сомнение и указывают на несамостоятельный характер принуждения как обстоятельства, исключающего преступность деяния[72]. Внимательный анализ позволяет поддержать именно последнюю позицию.

Ключевое понятие данной статьи - принуждение. При наличии в литературе различных суждений, можно согласиться с определением принуждения, которое дал В.В. Калугин: «Физическое или психическое принуждение это незаконное, насильственное, соответственно физическое или психическое воздействие лица, подавляющее свободу воли принуждаемого с целью совершения последним общественно опасного деяния»[73].

УК РФ дает основание для классификации принуждения на виды:

1. В зависимости от того, посредством какого именно воздействия оказывается давление на волю лица, выделяют физическое принуждение (воздействие на тело человека и его физические функции) и психическое принуждение (информационное воздействие на психику человека).

2. В зависимости от того, насколько интенсивным является физическое или психическое принуждение, каждое из них в свою очередь может быть классифицировано на непреодолимое (при котором полностью подавляется воля человека и он лишается возможности руководить своим поведением, лишается возможности выбора того или иного варианта поведения; у него остается один единственный вариант поведения - навязанный субъектом принуждения) и преодолимое (при котором у лица лишь ограничивается воля и сохраняется возможность выбора того или иного варианта поведения по своему усмотрению).

Важно заметить, что ст. 40 УК РФ устанавливает различную оценку («режим правомерности») причинения вреда в состоянии непреодолимого физического принуждения, с одной стороны (ч. 1), и преодолимого физического и различных видов психического принуждения (ч. 2) - с другой. В первом случае совершенное деяние безусловно не является преступлением, во втором - его преступность исключается лишь при соблюдении условий правомерности крайней необходимости[74]. Таким образом, преодолимое физическое и все виды психического принуждения не представляют собой, согласно закону, самостоятельных обстоятельств, исключающих преступность деяния. Их справедливо рассматривать лишь в качестве специфических источников опасности (виновных противоправных действий), создающих угрозу причинения вреда правоохраняемым интересам личности и ставящих ее в состояние крайней необходимости, когда для спасения собственных интересов она вынуждена причинить вред иным правоохраняемым интересам. Характер самостоятельного обстоятельства, исключающего преступность деяния, имеет лишь непреодолимое физическое насилие. В силу этого будет справедливым в рамках настоящей части лекции ограничиться лишь его анализом.

При непреодолимом физическом принуждении на тело человека и его физические функции оказывается столь интенсивное воздействие, что он полностью лишается возможности волевого поведения. Например, приставляя нож к горлу кассира, его принуждают выдать деньги из кассы.

Такое принуждение, как указывается в литературе, должно:

- иметь своим источником преступные действия;

- быть общественно опасным и причинять вред безусловным, невосстановимым благам личности (ее жизни и здоровью);

- быть наличным и действительным[75].

Вред, который человек причиняет под непреодолимым физическим принуждением, является для него единственно возможным средством избежать немедленной и неминуемой физической расправы. В этом отношении ситуация причинения вреда близка крайней необходимости: причинение вреда одним правоохраняемым интересам выступает средством спасения иных значимых интересов, в данном случае - самого принуждаемого лица. Однако на этом сходство заканчивается.

В отличие от иных правомерных вредоносных деяний, защита своей жизни и здоровья в экстремальной ситуации путем причинения вреда третьим правоохраняемым интересам продиктована не столько естественным правом человека, сколько его инстинктом самосохранения. По большей части именно инстинктивный характер причинения вреда не позволяет оценивать его с правовых позиций.

Если причинение вреда в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости, при задержании преступника, вне сомнений, оправданно и социально полезно, то о полезности действий, совершенных под непреодолимым физическим принуждением, рассуждать не приходиться. Как полезное или неполезное может быть оценено лишь свободное деяние человека. Только когда имея возможность выбора варианта поведения (пройти мимо или оказать сопротивление преступнику; не заметить преступления или задержать лицо, его совершившее; допустить вредоносное действие источника опасности или предотвратить исходящую от нее угрозу), человек рискует и сознательно избирает тот, который, хотя и грозит причинением вреда охраняемым уголовным законом ценностям, но направлен на решение общественно значимых задач, можно говорить о сознательной, активной гражданской позиции личности и оценивать ее деяние как социально полезное. Если же у человека такого выбора нет, если в его поведении не участвует его же свободная воля, то такое поведение вообще не может служить предметом правовой оценки; и соответственно не может характеризоваться как полезное или неполезное.

Сознательный и волевой характер причинения вреда - общий признак всех правомерных деяний, совершенных при обстоятельствах, исключающих преступность деяния. В ситуации же причинения вреда под непреодолимым физическим принуждением он отсутствует. По своим основным характеристикам непреодолимое физическое принуждение не отличается от стихийных сил природы, действий механизмов, других форс-мажорных обстоятельств. В плане влияния на волевые процессы принуждаемого не имеет принципиального значения, что при принуждении воля человека подавляется виновными действиями третьего лица, а не бездушными или стихийными силами. В любом случае человек лишается возможности руководить своими действиями и свободно выбирать тот или иной вариант поведения. Его поведение не приобретает в таком случае характера деяния, имеющего уголовно-правовое значение.

В этой связи не случайно долгое время отечественная наука анализировала непреодолимое физическое принуждение не с точки зрения обстоятельств, исключающих преступность деяния и придающих причинению вреда характер полезного и правомерного, а с позиций учения о деянии, как признаке состава преступления. Как уже отмечалось в предыдущей лекции, преступлением как основанием уголовной ответственности, может быть лишь сознательное и волевое поведение человека. Волевой характер деяния - непременный атрибут преступления; без воли, воплощенной в деянии, преступления нет. Отсутствие воли в деянии, совершенном под воздействием непреодолимого физического принуждения, делает это деяние непреступным, но не в силу его социальной полезности, а именно по причине неволевого характера.

Таким образом, причинение вреда под воздействием непреодолимого физического принуждения не может быть охарактеризовано как социально полезное и правомерное деяние. Это подтверждает приведенную выше позицию специалистов (Б.В. Волженкин, А.А. Арямов), указывающих на несамостоятельный характер рассматриваемого обстоятельства, исключающего преступность деяния. Если ч. 2 ст. 40 УК РФ предусматривает частный случай крайней необходимости (а потому, ее можно без ущерба для правового регулирования исключить), то ч. 1 ст. 40 УК РФ предусматривает частный случай непреодолимой силы. И именно этот последний случай не вписывается в общую логику Главы 8 УК РФ. В связи с чем можно согласиться с высказанными в науке предложениями[76] о необходимости законодательного закрепления общего правила о непреодолимой силе непосредственно в ст. 14 УК РФ, и при описании понятия преступления указать, что «не является преступлением действие (бездействие), совершенное под влиянием непреодолимой силы».