V. Одеваясь со стилем. Из коридора раздались удаляющиеся шаги

Из коридора раздались удаляющиеся шаги. Дверь отворилась со скрипом и закрылась на замок.

Лира по-прежнему не спала, прислушиваясь к характерным звукам укладывающейся спать Бон-Бон, ожидая, пока не наступит момент, когда она будет уверена, что ее не потревожат. Скорее для блага Бон-Бон, чем ее самой — Лира обещала, что она никогда не будет это повторять после того первого происшествия.

Она уселась на кровати со своим дневником, взяв его с тумбочки. Подняв оба передних копыта к лицу, она закрыла глаза и сосредоточилась, ощущая, как магия постепенно меняет ее конечности. После многочисленной практики заклинание теперь можно было плести куда легче, и с куда меньшим количеством ошибок. Теперь она даже едва заметила дискомфорт в процессе. Потребовалось всего пара ночей после памятной панической атаки Бон-Бон, чтобы Лира сдалась своему желанию снова попробовать писать руками. Впоследствии, она занималась этим как минимум по три ночи в неделю.

Когда она открыла глаза, то увидела идеальную пару рук и то был вид, что всегда вызывал у нее улыбку. Она размяла пальцы, приспосабливаясь к их ощущениям. Интересно, какая будет реакция у пони, если она их оставит в таком виде навсегда? Верно, большинство скорее всего среагирует так же, как и Бон-Бон… По крайней мере, когда Лира была одна, она могла себе позволить пользоваться руками. Она подобрала свой дневник и перо и перелистнула на пустую страницу.

Последние несколько ночей ей не снилось никаких снов. Но все же одна из часто повторяющихся в них деталей последнее время не выходила у нее из головы. Глядя на страницу, Лира тщательно почесала подбородок, а затем принялась набрасывать эскиз быстрыми линиями.

В первую очередь, важно задать позу правильно. И кривые линии, образующие фигуру. Самки людей отличались в некоторых деталях формы тела от самцов. Лира пропустила пальцы сквозь гриву. Та опускалась до плеч и потому она постаралась нарисовать так же и на скетче. Смотрелось не слишком здорово и потому ее пришлось немного укоротить. Человеческая шея не такая длинная, как у пони.

А еще были сложности с одеждой. Пони носили одежду только для особых случаев, но люди всегда ходили полностью одетыми. В обычных ситуациях они носили штаны — Лира нарисовала их поверх ног у фигуры, а также рубашку с длинным рукавом на верхней части тела. Да, смотрится очень даже хорошо.

И, наконец, лицо. Лира остановилась на минуту. Ее пальцы задумчиво гладили волоски пера. Как должно выглядеть ее лицо, если бы она была человеком? Она попробовала нарисовать обычное женское лицо. Глаза смотрелись несколько мелковато, но это было нормально. Ее уши совсем не такие острые и располагаются по бокам головы, примерно посередине. И нет рога.

Рог был кое-чем, о чем она задумывалась нередко. У людей его не было, а значит, они не могли пользоваться магией. Наверное, это не так уж и плохо. В конце концов, возможность владеть руками казалась ей честным обменом. Она подняла левую руку, чтобы рассмотреть ее, продолжая рисовать правой. Похоже, управляться пером в правой руке было куда проще, и потому она всегда ею пользовалась для письма.

Итак, вот оно — именно так бы она выглядела, если бы была человеком. Лира подняла дневник и осмотрела работу. Выглядело очень даже здорово. Все эти странные детали — двуногая поза, отсутствие хвоста, пальцы — когда они все вместе были частью человеческой фигуры, то уже совсем не казались странными. Лира почувствовала желание выглядеть именно так, но… Руки и так были довольно сложны. Она вздохнула. Видимо, об этом можно сразу забыть.

Лира закрыла дневник и положила его обратно на тумбочку. Затем она задула свечи и опустила голову на подушку. Представлять себя в виде человека казалось ей немного смешным. Знание о том, что они когда-то существовали, ничего на самом деле не меняло. Ей все равно не суждено быть человеком, как бы она ни пыталась.

У нее зачесалось за ухом, и она потянулась, чтобы там почесать… и осознала, что у нее по-прежнему были руки. Чуть не попалась. Как бы ни велик был соблазн, Бон-Бон может вышвырнуть ее вон, если она их оставит, а потому они должны исчезнуть. Зеленый свет ее рога озарил пальцы, когда они начали втягиваться обратно в копыта.

На следующее утро Бон-Бон готовила завтрак, как и обычно по выходным. За месяц, что разделял два крупнейших праздника в году, нагрузка на работе снизится до куда более расслабленной, так что она сможет позволить себе не напрягаться какое-то время. Не говоря уж о том, что все те безумные штуки, которые Лира вытворяла, тоже, похоже, сошли в последнее время на нет. Бон-Бон была бы рада никогда больше не видеть эти руки.

— Доброе утро, Бон-Бон, — сказала Лира.

— Доброе ут… — Бон-Бон повернулась и, увидев Лиру, замерла. — Эм… В честь чего это все…?

Лира оделась в белую блузку и — нечто особенно необычное для пони — пару черных брюк. Так же у нее на шее висел незатянутый галстук. У Бон-Бон возникло мерзкое чувство, что она догадывается, что все это может значить, но она надеялась, что ошиблась.

— Я собираюсь сходить сегодня к Рарити, — сказала Лира. — Думаю, ты знаешь, я сегодня собираюсь забирать свое платье для Гала.

Бон-Бон облегченно вздохнула.

— А, да. Я уже и забыла, что ты заказала платье у нее.

Рог Лиры засветился, когда она взглянула на галстук и принялась его затягивать.

— В любом случае, люди одеваются таким образом каждый день, так что я подумала, что мне стоит перенять эту привычку. Лично мне кажется, что одежда смотрится на мне хорошо.

Бон-Бон уставилась на нее. Она начала говорить — или, точнее, попыталась, но не смогла подобрать слов. Она посмотрела на копыта Лиры, чтобы убедиться, что они действительно по-прежнему копыта.

— Эм…

— Тебе не нравится? — спросила Лира.

Бон-Бон наморщила нос.

— Да нет, дело не в этом, я просто подумала… Наверное это трудно, одеваться каждый день. Ты уверена, что хочешь устроить себе такое испытание?

— Не, не так уж это и сложно. Заняло совсем немного времени, — Лира уселась за стол. — Короче, давай поедим!

Глубоко вдохнув, Бон-Бон присоединилась к ней. Одежда не была чем-то таким особенным. Некоторые пони любили одеваться. И, может, Лира просто некоторое время спустя устанет и, наконец, забросит эту придурь.

Но она все равно по-прежнему сидит все так же. Облокачиваясь на спинку стула. Так, будто думает, что она одна из них.

Лира покинула дом сразу после завтрака. Снаружи было прохладно. Листья уже начали опадать, но еще в течение пары недель, до Забега Листьев, деревья не оголятся до конца, так что сейчас оранжевые и красные цвета крон резко контрастировали с серым небом.

Одежда оказалась отличным способом сохранить тепло — она действительно помогала защититься от ветра. Возможно, из одевания может выйти хорошая привычка. Лира задумалась, почему же конкретно этот аспект человеческой культуры не был перенят пони.

Лира обратила внимание на то, как несколько голов повернулись ей вслед, следя за тем, как она шла быстрой рысью в сторону бутика Рарити. В ее снах люди всегда носили одежду, но здешняя культура была совсем иной. Одетая пони действительно выделялась из толпы.

Лира постучала в дверь Рарити и терпеливо ждала, спокойно напевая себе под нос мелодию и качаясь взад и вперед на копытах.

Рарити отворила дверь и улыбнулась, увидев, кто к ней пришел.

— А, я ждала тебя сегодня. Заходи. Мне нравится твой костюм, кстати говоря.

— Правда? — сказала Лира, следуя за ней в магазин.

— О, безусловно! Классическое сочетание черного и белого, и этот галстук сводит все воедино… Воистину, ты пони из Кантерлота, не так ли? — Рарити осмотрела ее одобрительным взглядом. — Какой-то особый случай?

— Не-а, просто захотелось, — сказала Лира. — Мне на самом деле кажется, что штаны — очень удобная штука.

— Знаешь, моя мать, кажется, тоже их любит, хотя для меня они были всегда несколько… вульгарными, пожалуй, — сказала Рарити, нахмурившись. Она оглянулась на Лиру — О, но на тебе они смотрятся превосходно!

— Спасибо! — ей показалось, что Рарити говорила вполне искренне.

— Но давай не будем отвлекаться. Я совершенно точно уверена, ты будешь в восторге от того, что я для тебя приготовила, — сказала Рарити, ведя ее сквозь хаотичные нагромождения материалов и набросков к стенду с недавно завершенным платьем на манекене. — Ну как, оно тебе нравится?

Платье Лиры было целиком белоснежным, кроме нескольких бирюзовых узоров и вышивок на спине, которая изящной плавной линией переходила к подолу. На рукавах и воротнике были золотые акценты, а брошь на груди была выполнена в виде ее метки, изображающей лиру.

— Оно выглядит… превосходно! — сказала Лира. По форме платье напоминало ей тогу больше, чем что-либо другое — то был стиль древних человеческих одежд, хотя она не была уверена, что Рарити когда-либо даже слышала такое слово.

— Почему бы тебе его не примерить? Я должна убедиться, что оно будет сидеть на тебе идеально, — сказала Рарити. — О, и не забудь про обувь и заколку для волос, что были подобраны под платье. Я взяла на себя решение сделать тебе весь ансамбль.

— Вау, оно действительно чудесно, — сказала Лира, любуясь деталями броши.

— Так, давай быстро примерим. Я хочу посмотреть, как оно на тебе сидит, — сказала Рарити. Ее рог засиял, и она подняла одеяние с манекена, передавая его Лире.

— Конечно, — ответила она. — Эм… извини меня.

Она зашла за ширму и принялась переодеваться из своей рубашки со штанами в новое платье.

Рарити зашла, когда Лира стояла, разглядывая свое отражение в зеркале.

— Итак, тебе оно нравится?

— Оно просто превосходно, — сказала Лира. Она поворачивалась то так, то эдак, вытягивая шею, чтобы осмотреть себя со всех сторон. Затем она осторожно поднялась на задние ноги.

— Эм… Что ты делаешь? — спросила Рарити.

— Просто хотела взглянуть, как оно смотрится… — сказала Лира, пытаясь удержать равновесие. Стоять на задних ногах слишком долго было непросто.

Рарити закусила губу.

— Лира, я заметила, что ты иногда сидишь капельку странно, особенно когда играешь. Возможно на Гала тебе стоит попытаться вести себя более… — она запнулась, ища подходящее слово. — Подобающе леди.

Лира опустилась обратно на четыре ноги.

— А? О. Точно…

— Это ведь официальное мероприятие. Тебе очень повезло с приглашением, но надо помнить, что в Кантерлоте ожидают соблюдения всех формальностей, — сказала Рарити.

— Ты ведь бывала уже на Гала, не так ли, Рарити? — спросила Лира.

Лицо Рарити дернулось.

— Ну… да, но боюсь, я не буду присутствовать там на этот раз. И все же… не стесняйся говорить всем пони, где ты заказала это платье. И если тебе попадутся какие-нибудь важные кантерлотские личности…

— То я, возможно, их даже не узнаю. Никогда не обращала внимания на подобные вещи, — сказала Лира. — Спасибо тебе еще раз, кстати.

— Никаких проблем. — Рарити вернула себе уверенный вид. — Тебе завернуть покупку?

Лира вышла из бутика и направилась через Понивилль домой, размышляя о том, что сказала Рарити. Сверток плыл по воздуху перед ней.

Кантерлот.

У Лиры были смешанные чувства касательно возвращения туда. Как и сказала Рарити, мероприятие очень формально. Напыщенно и скучно, если говорить точнее. И все же Гранд Галопинг Гала — это большая честь. Приглашение туда означало, что ее талант музыканта получил признание.

Она подошла к своему дому и открыла дверь. С опущенной головой, погруженная в мысли, она привычно направилась в гостиную.

Рарити назвала ее «пони из Кантерлота». Смешно. Эти одежды были предназначены для того, чтобы выглядеть как человек, а не как пони из высшего общества. Лира всегда чувствовала себя не в своей тарелке в Кантерлоте, и именно поэтому она с радостью ухватилась за возможность съехать из родительского дома.

— А, вот и она! Мы скучали по тебе, Хартстрингс!

Голова Лиры вскинулась при звуке голоса ее отца. Бон-Бон сидела в гостиной рядом с темно-синим единорогом и фиолетовой пегаской. Лира лишилась дара речи. Ее… родители? Здесь? Сейчас? Сверток упал на пол.

— Папа? Мама? К-когда вы сюда пришли?

— Они только что прибыли, всего несколько минут назад. Я сказала, что ты не задержишься надолго, — сказала Бон-Бон.

— Мы же говорили тебе, что заедем сегодня, — сказала ее мать. — Ты, должно быть, получила наше письмо — даже оделась к случаю. Очень мило с твоей стороны.

— О… точно, — сказала Лира, нервно улыбаясь. Никакое письмо к ней не приходило. Она ослабила галстук — похоже, здесь становится жарко. Забавно, ведь еще пару секунд назад она тряслась от холода на улице. — Позвольте мне закинуть это, и я вернусь.

Покинув гостиную в некоторой, возможно, даже излишней спешке, Лира направилась в свою спальню. Сначала она закинула сверток в шкаф, затем подобрала дневник и спрятала его под кроватью. Бросившись в студию, она схватила все свои старые книги и закинула их за диван.

Лира оглядела комнату с удовлетворением. Может, ей снять эту человечью одежду? Нет, это займет слишком много времени. К тому же мама уже обратила на нее внимание. Лира развернулась и оказалась нос к носу с Бон-Бон.

— Ты мне ни разу не говорила, что к тебе сегодня приедут родители, Хартстрингс, — сказала Бон-Бон, подчеркнув ее имя странным тоном. — Что там с этим письмом?

— Я ничего не получала. Наверное, оно потерялось на почте, — сказала Лира. Ее глаза стремительно оглядывали комнату в поисках любых следов того, что она могла упустить. — Ну, знаешь, та пегаска, которая постоянно приносит нам почту. Она совершенно рассеянная. Теряет все постоянно.

— Может быть и так, Хартстрингс. Так или иначе, я все равно собиралась готовить обед, так что я буду на кухне. Почему бы тебе не провести немного времени с семьей? Они тебя ждали.

Глаза Лиры снова пробежались по комнате.

— Здорово! Будешь де… — она остановилась. — Погоди, а почему ты продолжаешь так меня называть?

— Как так, Хартстрингс? — спросила Бон-Бон с вредной ухмылкой.

— Я… — начала Лира, затем моргнула. — Я никогда тебе не говорила своего настоящего имени, так?

— Нет, не говорила. Я подумала сначала, что они ошиблись домом, когда пришли ко мне спрашивать эту «Хартстрингс». Ты бы только видела, как они на меня посмотрели, когда я сказала, что мою соседку зовут Лира! Почему же ты мне не сказала, что Лира — это просто прозвище? — сказала Бон-Бон.

Лира вздохнула.

— Ладно… Я жила под человеческим именем все время с тех пор, как приехала в Понивилль, — в ответ на эти слова рот Бон-Бон распахнулся, но она не сказала ни слова. — Оно так и не прижилось в Кантерлоте, как бы я ни хотела, но… мне никогда не нравилось мое настоящее имя.

— Мы живем вместе уже несколько лет. И ты хоть раз могла бы сказать, как тебя зовут.

— Извини… Но, прошу тебя, сделай мне одолжение! Пожалуйста, не говори моим родителям об исследовании, которым я занималась.

— Твоем… исследовании? — нахмурилась Бон-Бон.

— Про людей. Мои родители… Они никогда этого не одобряли. Они думали, что я этим переболею. Все, чего они от меня хотели, это чтобы я вела себя как «нормальный единорог». Все это насчет людей… Они думают, что это просто куча ерунды.

— Лира, Я считаю, что это куча ерунды.

— Сколько раз мне повторять? Луна подтвердила, что это не так! И я собираюсь кое-что выяснить, — Лира глубоко вздохнула. — Но… Пожалуйста. Только сегодня, ты можешь себя вести так, будто я… нормальна?

— Ты представляешь, насколько это будет непросто? — Бон-Бон сощурила глаза.

— Извини. Я знаю, что в последнее время я устроила тебе веселую жизнь, — сказала Лира, глядя в пол, пытаясь казаться настолько раскаявшейся, насколько возможно. Она надеялась, что выглядит искренне.

— Нормальна... — сказала Бон-Бон. — Ты представляешь, как много ты просишь, так? Ты даже не назвала мне своего настоящего имени! И после того случая с руками…

— Не так громко, пожалуйста! — голос Лиры упал до свистящего шепота. Она нервно оглянулась в сторону гостиной.

— Ты совершенно безумна, — Бон-Бон покачала головой. — Я не знаю, сколько я еще смогу выдержать.

— Мне правда очень неудобно. Честно. Но… они так гордились мной, когда услышали, что меня пригласили на Гала... Они всегда хотели, чтобы я сосредоточилась на музыкальной карьере… — сказала Лира. — Они не понимают, насколько люди важны для меня.

— И я тоже.

— Только сегодня. Никто из нас не упомянет людей.

— Звучит превосходно, Хартстрингс. Возможно, нам стоит взять это в привычку, — сказала Бон-Бон.

— Я серьезно. Не говори ничего, — Лира ткнула копытом в сторону Бон-Бон, не желая больше это обсуждать. Она направилась затем обратно в гостиную, а Бон-Бон пошла на кухню.

— Извините за задержку, — сказала Лира родителям. Она собралась уже усесться на диван, но остановила себя в последний момент. Сидеть как обычно было нельзя. Только не перед ними. Медленно, неловко, она улеглась, как делают большинство пони. Для нее же такое положение нормальным не казалось.

— Прошло немало времени с тех пор, как ты писала хоть что-нибудь домой. Мы не видали от тебя ни строчки месяцами, — сказала мать. — Как ты жила?

— О, я была… занята… — голос Лиры утих. Затем она быстро добавила: — Практиковалась, конечно.

— Твоя соседка нам говорила, — сказал папа, поправляя очки. — По-прежнему не могу поверить, что тебя приняли на Гранд Галопинг Гала. Огромная честь.

— Мы всегда знали, что ты одаренная, — добавила мать. — Кстати, когда мы сюда пришли, то узнали от твоей соседки, что ты по-прежнему пользуешься своим старым прозвищем. Мы думали, ты это уже переросла.

— О, это? — сказала Лира, дрожащим голосом. — Ага, оно как-то прижилось. Так теперь вс… — она поправила себя. — Так меня теперь зовет каждый пони.

— Что ж, по крайней мере, ты покончила с этими глупыми старыми историями, — сказал отец.

Лира едва сдержалась, чтобы не ответить ему, понимая, что оно того не стоит. Ее родители были совершенно несокрушимы в своем скептицизме. Отец указал на ту оценку на докладе и сказал, что вот оно, доказательство того, что людей не существует. А как же то, что доказательства обратного были вокруг него везде? Все те старые реликвии человеческой цивилизации в Эквестрии, совершенно очевидные для тех, кто знал, куда смотреть.

Бон-Бон вышла из кухни, осторожно держа поднос с едой в зубах, и поставила его на стол.

— Когда мы услышали, что вы к нам заглянете, я постаралась приготовить что-нибудь особенное, — то были остатки запеканки, которую они ели на завтрак. Она проделала невероятную работу, заставив ее выглядеть свежей. — Кстати, мне кажется, я не расслышала ваших имен.

— Дьюи Дэцимал#, — сказал отец Лиры.

— А меня зовут Циррус#, — сказала мать, взглянув на тарелку. — Выглядит очень вкусно. Вы говорили, что вы профессиональный повар?

— Кондитер, — уточнила Бон-Бон. — Я, честно говоря, получила работу совсем недавно.

Лира вздохнула с облегчением. Разговор отошел от ее персоны — по крайней мере, пока. И пока родители не собираются разбираться с ее прозвищем, все будет нормально, и она будет рада их визиту.

— Тебе очень повезло, Хартстрингс. Ты, наверное, регулярно ешь домашние сладости, — сказал Дьюи.

— Ага… Здесь все замечательно, — сказала Лира.

— Само собой, — сказала Бон-Бон.

— Все совершенно нормально, — добавила Лира.

Отец кивнул ей в знак одобрения.

— Рад это слышать. Кстати, много интересного произошло в Кантерлоте, с тех пор как ты уехала, Хартстрингс.

Лира поморщилась при звуке своего имени. Она знала, что будет слышать его сегодня еще многократно. Но, в самом деле, ей же уже шестнадцать лет. Она взрослая и живет своей собственной жизнью уже несколько лет. А ее родители по-прежнему относятся к ней как к жеребенку.

Так протащилось лениво несколько часов. Мать начала рассказывать о планах погодной фабрики к грядущей зиме. Отец хотел говорить только о Кантерлотском обществе и эту тему, похоже, Бон-Бон просто обожала. Лира подавила зевок.

В определенный момент они попросили Лиру сыграть что-нибудь из ее репертуара для Гала. Она сходила за лирой и сыграла им одну композицию. Сыграла только наполовину — мелодия во второй части все равно просто повторялась — а затем положила ее обратно в кофр.

— Было бы здорово, если бы ты попробовала продвигать свой талант и дальше, — сказала Бон-Бон, кивнув. — Может, тебе стоит практиковаться побольше?

— Ну, у меня были… и другие дела… занявшие мое время, — Лира заметила взгляд, который Бон-Бон на нее бросила, и знала, что именно он значит.

— Например? — наклонился Дьюи. У Лиры не нашлось идей, чего бы сказать.

И в этот момент, кто-то постучал в дверь.

— Кто это, интересно? — Лира вскинула голову. — Я пойду открою.

Она была рада немного развеяться. Кто бы это ни был, она ему была благодарна за отвлечение.

Когда Лира покинула комнату, Циррус обернулась к Бон-Бон.

— Мы, надо сказать, волновались. Хартстрингс ведь ничего не упоминала вам о «людях», не так ли? Когда она была маленькой кобылкой, она была ими страшно увлечена, и ей не шло это на пользу. Она даже по-прежнему использует это свое выдуманное имя.

Часть ее хотела закричать им, рассказать этим удивительно нормальным кантерлотским пони об ужасах, что она испытала из-за их дочери-психопатки. Но, вместо этого, против здравого смысла, она ответила просто:

— Люди? Нет. Конечно, нет. Что это такое? Я совершенно точно о них ничего не слышала.

— Какое облегчение. Она, наверное, забыла уже давно о них, — сказала Циррус.

Бон-Бон быстро глянула в сторону входной двери.

— Привет, Лира. Я надеялась, что ты будешь дома. Можно войти? — прозвучал голос Твайлайт.

— Конечно. Эм, только вот мои родители заехали ко мне сегодня.

— Не страшно, — Твайлайт последовала за Лирой в гостиную и тут же, войдя туда, встала, увидев отца Лиры. На ее лице появилась улыбка:

— Мистер Дьюи? Из Кантерлота?

— Твайлайт Спаркл! Давно не видел вас, — сказал он, кивнув. — Я и забыл, что вы теперь живете здесь, в Понивилле.

— Лира? Ты мне не говорила, что твой отец — мистер Дьюи! — сказала Твайлайт с широкой улыбкой.

— Ты никогда и не спрашивала, — ответила Лира.

Твайлайт, кажется, погрузилась в счастливые воспоминания.

— Я так скучала по Кантерлотской библиотеке. Она ведь самая большая в Эквестрии. Я проводила там многие часы.

— Как ваша жизнь, Твайлайт? Все еще в ученицах Принцессы, я полагаю? — сказал Дьюи.

— Конечно. На самом деле, она дала мне новое задание. И я зашла, потому что мне понадобилась книга, которую Лира позаимствовала, — сказала Твайлайт. — Я думала, ты уже забыла. Она называется Иллюстрированн…

— А, эта книга? — прервала ее Лира. — Я не забыла. На самом деле она у меня в студии. Пойдем, я тебе ее дам.

Книга, о которой шла речь, была спрятана вместе с остальными за диваном. Лира быстро придумала историю — она была страшно рассеяна, так что книга там оказалась случайно… вместе со всеми ее остальными книгами, тогда как книжные полки пустуют... Нет, это будет звучать как бред.

— Здорово, — сказала Твайлайт. — Я, наверное, и не вспомнила бы, только вот Принцесса хочет, что бы я для нее написала доклад на эту тему.

Она заметила, что ее копыта начали скользить по полу. Лира зашла к ней сзади и начала толкать ее сторону студии.

— Это очень интересно, Твайлайт. Давай поскорее найдем твою книгу. Я уверена, что ты очень занята.

— Да все нормально, Лира, я могу дойти и сама, — сказала Твайлайт.

Лира бросилась бежать по коридору, и Твайлайт, с недоуменным выражением лица, последовала за ней. Направившись прямиком к дивану, не сказав ни слова, Лира подняла книгу из щели между ним и стеной.

— Странно, как это она там оказалась? — сказала Лира пустым голосом. — Короче, вот твоя книга. И я тут, на самом деле, довольно занята, так что, если ты можешь сразу уйти, и…

— Просто хочу удостовериться — тебе она уже больше не нужна, так? Ты уже закончила свое исследование? — спросила Твайлайт.

— Ага, само собой. Можешь забирать. Все в порядке, — Лира помахала копытом.

— Что ж… спасибо! — Твайлайт пошла назад, проходя мимо гостиной в сторону выхода.

Отец Лиры подал голос:

— Я не знал, что вы друзья. И мы очень бы хотели узнать, чем ты занимаешься, Хартстрингс.

— Эм… да… Извини, — сказала Лира. Она очень надеялась, что Твайлайт уйдет прежде, чем ей придется сказать, о чем была эта книга.

— Странно, я никогда, на самом деле, не могла найти применение книге по криптозоологии, но я просмотрела всю мою библиотеку, и она оказалась единственным источником, которым я могу воспользоваться для своего доклада.

Лира почувствовала, что ее накрывает приступ головокружения.

— Правда? И что же Принцесса желает, чтобы вы изучали на этот раз? — спросил Дьюи, поправив очки.

Она задумалась на мгновение.

— На самом деле, Лира мне может с этим помочь. Я, в общем-то, никогда прежде не слышала о людях, прежде чем она ко мне зашла.

Дьюи, похоже, сразил приступ кашля.

— Вы сказали… о людях?

Глаза Лиры забегали из стороны в сторону.

— Эм, конечно нет, Твайлайт, я ничего не знаю о…

— Я думала, что ты сказала, что покончила с этой своей одержимостью «людьми», Хартстрингс, — сказала Циррус.

— Да! Конечно же, покончила, — подхватила Лира.

— Ты заходила ко мне в библиотеку пару недель назад, спрашивая о них, — Твайлайт подняла голову, хмурясь. — И за этой книгой я и пришла. Я не смогла найти ничего другого о людях среди всех остальных книг моей библиотеки. И, кстати, я смотрю, с твоим копытом уже все в порядке.

Бон-Бон подавилась куском запеканки.

— Ага, я же говорила, с ним ничего такого и не было, — сказала Лира. Ее ум полнился вопросами. Принцесса Селестия хотела доклад о людях, но Луна ясно дала понять, что они обе должны знать о них больше всех остальных. И, плюс ко всему, разве Луна не сказала, что они более не желают когда-либо говорить о людях? И почему Селестия тогда посылает свою ученицу копать любую информацию, что осталась? Если только не…

— Хартстрингс, мы были уверены, что ты, наконец, переболела этим, — сказал ее отец, качая головой.

Мать вставила свое слово:

— Я уверена, ты будешь ближайшее время очень занята подготовкой своего выступления на Гала. У тебя осталось всего несколько месяцев. Думаю, лучше всего будет, если Твайлайт сама напишет свою статью, — она поглядела на нее. — Но я поверить не могу, что Принцесса дала вам такое бессмысленное задание.

Твайлайт оглянулась на дверь.

— Я, наверное, зашла в неподходящий момент…

— Все нормально, — сказала Лира. — Я покончила с людьми. Мне действительно лучше сосредоточиться на музыке, ведь так? — она не верила в то, что говорила, но ей надо было отныне сохранять осторожность. Внезапное появление Твайлайт выглядело очень подозрительно.

— Рада это слышать, — сказала Циррус и повернулась к Дьюи. — Я всегда говорила, что тебе изначально не стоило давать ей эти книги.

— Я даже подумать не мог, что они могут стать такой проблемой, — сказал он.

Лира нервно улыбнулась:

— У меня ведь больше нет этих книг, так что…

— Что ж, спасибо, что вернула ее мне, — сказала Твайлайт, медленно идя к выходу. — Принцесса, на самом деле, сказала мне немного. Она всегда дает мне дополнительные проекты для исследований помимо моих обычных изысканий, так что в этом нет ничего особенного.

— Но это все равно довольно странно, — сказал Дьюи. — Но мы, правда, не должны отвлекать тебя от работы.

— Вы правы. Я не должна задерживаться дольше, чем надо, — сказала Твайлайт и затем быстро развернулась и выбежала за дверь.

Родители Лиры посмотрели на нее. Повисла долгая болезненная пауза.

— Так, эм… кто-нибудь хочет десерт? — предложила Бон-Бон.

Дьюи и Циррус попрощались, когда опустилась ночь и Лира помахала вслед, когда их повозка двинулась по дороге назад в Кантерлот. Едва та скрылась из виду, она вернулась назад в дом.

— Должна сказать, твоя семья меня удивила, — сказала ей Бон-Бон, когда Лира вошла внутрь. — Они такие обычные. Зная тебя, я ожидала, что они…

— Она встала на наш след, — ответила она.

Бон-Бон уставилась на нее.

— Кто?

— Принцесса Селестия!

Бон-Бон закрыла лицо копытом.

— Во имя Эквестрии, о чем ты вообще говоришь, Лира?

— Ты что, искренне веришь, это совпадение, что Твайлайт пришла сюда, спрашивая о людях? Она же личная ученица Принцессы! Она за мной шпионит, потому что они знают, что я знаю что-то, что никто знать не должен!

Лира беспокойно ходила взад и вперед по комнате.

Опять начался приступ. Целый день прошел почти нормально, и Лира действительно могла бы сойти за относительно вменяемую пони, но стоило ее родителям уйти, она тут же переключилась обратно.

— Лира, Твайлайт наша соседка уже больше года. Она не шпион, — сказала Бон-Бон.

— Тогда зачем Принцессе понадобился доклад о людях? Если судить по реакции Луны, я бы сказала, что они обе и так знают о них достаточно, — сказала Лира. — Это меня они изучают.