Благотворительная клиника Портленд

Штат Орегон

Вторник, 14:24

Даже сквозь грубую резину она ощущала сли­зистую податливость внутренних органов трупа. Толстые перчатки раздражали ее, стесняли дви­жения, но Скалли вовсе не хотела подцепить ин­фекцию, погубившую Вернона Ракмена.

Насос респиратора нагнетал в дыхательную маску холодный спертый воздух, бивший в лицо. Глаза подсохли и болели. Скалли очень хотелось протереть их рукой, но пока не закончилось вскрытие трупа охранника, приходилось мирить­ся с неудобствами костюма биологической за­щиты.

Диктофон Скалли лежал на столе, готовый за­писать ее слова и впечатления по поводу увиден­ного. Что ни говори, случай незаурядный. Уже в ходе беглого осмотра Скалли обнаружила множе­ство аномалий, которые ставили ее в тупик, а по мере того, как она продолжала тщательное иссле­дование, выявлялись все более загадочные, зловещие подробности.

Да, скрупулезное выполнение всех этапов про­цедуры вскрытия отнюдь не было пустой фор­мальностью. Скалли еще не забыла, как она пре­подавала методы аутопсии студентам Квантико в ту пору, когда материалы под грифом «Икс» были закрыты, и им с Малдером некоторое время при­шлось работать порознь. Кое-кто из ее учеников уже окончил курсы академии ФБР и стал таким же агентом по особым поручениям, как она сама.

И все же Скалли сомневалась, что кому-нибудь из них доведется хоть раз в жизни столкнуться со случаем, подобным этому.

В такие минуты точное следование заведенно­му порядку оказывалось единственным средством сосредоточиться и сохранять ясность мышления.

— Проверка записывающей аппаратуры, — произнесла Скалли, и ее диктофон, включавшийся от звука голоса, мигнул красным огоньком.

— Имя: Верной Ракмен. — Скалли продолжа­ла диктовать размеренным голосом, который слегка приглушала толстая резиновая маска. — Воз­раст: тридцать два года. Вес: приблизительно сто восемьдесят пять фунтов. Общее состояние нор­мальное. Судя по всему, до заболевания, которое обусловило смертельный исход, испытуемый на­ходился в хорошей физической форме...

Может быть, когда-то он и был здоров, но те­перь создавалось впечатление, будто все клетки его организма разом пришли в негодность.

Скалли взглянула на покрытое синяками тело, осмотрела кожу, вспученную вязкими сгустками крови. Лицо трупа было искажено предсмертной агонией, губы раздвинулись, обнажая челюсти.

— К счастью, люди, обнаружившие тело, а также исследовавший его патологоанатом свое­временно изолировали труп. Никто не прикасался к нему незащищенными руками...

По мнению Скалли, это заболевание, чем бы оно ни оказалось, было чрезвычайно заразным.

— Внешние признаки — синюшные пятна, подкожные узлы — напоминают симптомы бу­бонной чумы. — Произнеся эти слова, Скалли вспомнила о том, что черная лихорадка, сгубив­шая добрую треть населения средневековой Ев­ропы, проявляла себя лишь через несколько дней после заражения, даже если речь шла о легочной, самой гибельной ее форме. — Но этот человек скончался практически мгновенно, и я не знаю ни единого вещества, кроме нервно-паралитических ядов, которое обладало бы таким быстродейству­ющим смертельным воздействием.

Скалли прикоснулась к ладоням Ракмена. Кожа болталась на них, словно чересчур свобод­ные перчатки из толстой резины.

— Эпидермис отделен от мышц, как будто со­единительная ткань каким-то образом оказалась полностью уничтоженной. Что же касается самих мышечных волокон... — Скалли ткнула труп паль­цем и почувствовала необычную мягкость. Ее сердце подпрыгнуло. — Мышечные волокна кажутся рыхлыми, практически распавшимися, — добавила она.

Внезапно маленький участок кожи трупа лоп­нул, и Скалли от неожиданности шагнула назад. Из-под кожи выступила прозрачная беловатая жидкость, и женщина осторожно прикоснулась к ней затянутыми в перчатки пальцами. Жидкость была вязкая, липкая и тягучая.

— Я обнаружила необычную... похожую на сироп жидкость, выступившую из-под кожи тела. Вероятно, она собиралась и накапливалась в под­кожной клетчатке и в результате моих манипуля­ций прорвалась наружу.

Скалли потерла кончики пальцев друг о друга, и клейкая жидкость, прилипшая к перчаткам, со­бралась в каплю и упала на поверхность трупа.

— Ничего не понимаю, — промолвила Скал­ли, обращаясь к диктофону и подумав, что в пись­менном рапорте она непременно опустит эти слова. — Перехожу к брюшной полости трупа, — сказала она, подтягивая поближе блестящий под­нос, на котором лежали скальпели, зажимы, рас­ширители и пинцеты.

Действуя скальпелем с величайшей осторож­ностью, чтобы не проткнуть перчатки, Скалли взрезала брюшину тела и, пустив в ход реберный расширитель, вскрыла грудную клетку. Это была тяжелая работа; по лбу Скалли обильно тек пот, щекоча брови.

Посмотрев на месиво, открывшееся под ребра­ми трупа, она запустила туда руку в перчатке и принялась ощупывать пальцами внутренние орга­ны. Потом, следуя процедуре, Скалли взяла в руки инструменты и по очереди извлекла легкие, пе­чень, сердце и кишки, попутно взвешивая их.

— Обилие опухолей мешает идентифициро­вать отдельные органы, — продолжала она, поду­мав, что было бы точнее сказать, что органы сами превратились в сплошные опухоли.

Внутренности Вернона Ракмена были покры­ты и пронизаны метастазами, похожими на клубок толстых червей. Скалли наблюдала за тем, как они перемещаются, скользят, извиваются, словно от боли.

Заурядная процедура вскрытия никак не могла вызвать столь бурную реакцию, особенно если учесть, какие повреждения претерпел труп. И даже изменение температуры при перенесении тела из холодильника в теплую комнату не могло привести к такому энергичному сокращению тка­ней.

Среди открытых ее взору органов Скалли обна­ружила несколько пузырей со слизью. Еще глуб­же, под легкими, залегал огромный мешок, напол­ненный вязким веществом, — что-то вроде биоло­гического островка или хранилища.

Скалли взяла образец жидкости и поместила его в контейнер высшей биологической защиты. Закончив вскрытие, она сама проведет анализ и отправит образец в центр учета и регистрации заболеваний, дополнив тем самым данные, уже посланные туда Квинтоном. Может быть, патоло­гоанатомы уже встречались с подобными явле­ниями. Однако в эту секунду Скалли была озабочена другими, более насущными обстоятельст­вами.

— Мои предварительные выводы, точнее го­воря, догадки, заключаются в том, — продолжала Скалли, — что в лаборатории «ДайМар», вероят­но, был получен новый болезнетворный организм, микроб или вирус. Нам не удалось выяснить по­дробности экспериментов Дэвида Кеннесси и его методов, поэтому я вынуждена воздержаться от детальных комментариев.

Она нерешительно взглянула на вскрытый труп Ракмена. Диктофон терпеливо дожидался, когда хозяйка заговорит вновь. Если положение и вправду столь серьезно, как опасалась Скалли, им с Малдером, вне всяких сомнений, придется при­бегнуть к посторонней помощи.

— Опухоли и желваки, пронизавшие внутрен­ние органы Вернона Ракмена, наводят на мысль о необычайно быстром делении и росте клеток его тела, — сказала она.

Доктор Кеннесси занимался онкологическими исследованиями, размышляла Скалли. Может быть, ему удалось вычленить генетические или микробиологические предпосылки страшного за­болевания, вывести новую, заразную форму рака?

Напуганная собственными мыслями, Скалли судорожно сглотнула.

— Мои догадки могут показаться чересчур смелыми, однако, принимая во внимание обнару­женные мной симптомы и особенно тот факт, что за несколько часов до смерти этот человек казался

практически здоровым, опровергнуть их будет не­легко.

От начала заболевания до гибели прошла лишь часть ночи, а может, и того менее. Охранник не успел обратиться за помощью, вероятно, не успел даже осознать грозящую ему опасность...

Ужасный недуг свалил его с ног в считанные минуты.

Может быть, ему не хватило времени даже по­молиться перед смертью.