К вопросу о разногласиях

по поводу слова /lovoyevtfi;:

«единственный» или «единородный»?¹

Разногласия из-за слова «единородный» были бессмысленны, так как возникли они из-за неверного понимания значения греческого слова \iovoyevi\Q (употребленное по отношению к Иисусу в Ин. 1:14,18; 3:16,18 и 1 Ин. 4:9). В течение мноп«лет считалось, что оно происходит от двух греческих слов:/юю-, что означает «один, единственный», и yewdto, что означает «ро­дить, породить». Даже в окончательной версии Никейского символа веры этот термин осмысляется именно таким образом, так как в пояснительных пред­ложениях «...От Отца рожденного прежде всех веков» и «...Рожденного, несо-творенного» для объяснения слова /ю^еи^используют глагол yevvtxo («ро­дить»). Однако лингвистические исследования XX в. показали, что вторая часть этого слова тесно связана не с глаголом yewoxo, «родить, породить», а с существительным ykvoq («род, вид»). Поэтому слово \iovoyevi\c, означает скорее «единственный в Своем роде» Сын или «уникальный» Сын. (См.: BAGD, 527; D. Moody, "The Translation of John 3:16 in the Revised Standard Version", JBL 72 [ 1953], 213—219.) Значение «единородства» в греческом языке было бы выражено словом цоиоуемптсбд, а не \iovoyevi\c,. Однако никейские отцы в 325-м и 381 гг. могли полагать, что слово yuowyyev^q включает в себя также и идею рождения, так как это слово часто встречается в других контекстах в значении «единственный» ребенок и, вероятно, имеет отношение к понятию «рождать».

Тот факт, что это слово не означает «единственный рожденный кем-либо сын», подтверждается его употреблением в Евр. 11:17, где Исаак назван (wvojevfiQ Авраама, — но Исаак точно не был единственным сыном, рожден­ным Авраамом, так как тот родил также Измаила. Это слово означает скорее, что Исаак был «уникальным», неповторимо своеобразным сыном Авраама. (В других отрывках это слово означает «уникальный» без каких-либо связей с идеей рождения, в Септуагинте в Пс. 21 [22]:20; 34 [35]: 17; Прем. 7:22;

¹ См. гл. 13, «Бог в трех лицах: Троица», в особенности подраздел «Арианская сму­та». См. также Никейский символ веры в Приложении 1.

Приложение 2. К вопросу о разногласиях по поводу слова iiovoyevi\c, ________ 1381

1 Клим. 25:2.) Поэтому NIV переводит Ин. 3:16 так: «Отдал Своего единственно­го Сына» (he gave his one and only Son), а в NASB mg говорится: «Или уникаль­ного, единственного в Своем роде» (or, unique, only one of His kind). RSV пере­водит: «Отдал Своего единственного Сына» (he gave his only Son). Во всех этих версиях представление о «рождении» справедливо опущено.

Однако, хотя в ранней Церкви и неверно понимали это библейское слово, оно было необходимо для защиты доктринальной чистоты, и благодаря этому Церковь не впала в ересь арианства (борьба с этой ересью продолжалась в течение почти всего ГУ в.).

Если бы выражения «от Отца рожденного прежде всех веков» и «рожден­ного, несотворенного» не присутствовали в Никейском символе веры, то это представляло бы для нас лишь исторический интерес и не было бы необходи­мости говорить об учении о «вечном рождении Сына». Но, поскольку это вы­ражение присутствует в широко используемом исповедании веры, мы вынуж­дены объяснять каждому новому поколению христиан, что «рожденный от Отца» не имеет отношения ни к одному другому значению слова «рождать». Было бы лучше, если бы в современных богословских формулировках вы­ражение «вечное рождение Сына» вообще не использовалось. Точно так же не имеет никакого смысла говорить об Иисусе как о «Единородном» Сыне Божьем. Нам просто следует говорить о вечных личных различиях во взаимоот­ношениях между Отцом, Сыном и Святым Духом, а также о том, что Сын веч­но соотносится с Отцом так же, как сын со своим отцом.

(Тот факт, что Иисус в 1 Ин. 5:18 назван «рожденным от Бога», вероятно, относится не к вечным взаимоотношениям; это скорее говорит о воплощении, когда Иисус был рожден в качестве человека; ср.: Деян. 13:33; Евр. 1:5.)

И наконец, в прежних рассуждениях о том, что могло бы означать это «веч­ное рождение», предполагалось, что Отец вечно был неким источником раз­личий между Отцом, Сыном и Святым Духом (см. напр.: Louis Berkhof, Systematic Theology, 93,94). Мы исходим из утверждения о том, что эти лично­стные различия не имеют начала в каком-либо моменте времени; ничто в Пи­сании не противоречит такому представлению, но ничто также не указывает и на то, что нам нужно отстаивать эту мысль. Возможно, не следует вообще го­ворить о том, что какое-либо из лиц является «источником» этих личностных различий, так как они существовали вечно и являются необходимой состав­ляющей самой природы Бога.