Предисловие №2 19 страница

Я знаю, в это трудно поверить, но дети в Китеже действительно открыты и доброжелательны ко всем. Это производит под час просто ошеломляющее впечатление на наших гостей.

РОЛЕВАЯ ИГРА ПОД НАЗВАНИЕМ ЖИЗНЬ

Самое естественное состояние ребенка до 18 лет ИГРА. Именно ИГРА позволяет маленькой личности безопасно прожить наиболее полно, эмоционально насыщенно несколько жизней, чтобы задействовать по возможности большее количество заложенных в ребенке талантов. Наша задача – дать возможность детям опробовать себя в различных ролях, примерить на себя разнообразные облики, чтобы расширить зону уверенного поведения.

Взрослые могут считать все происходящее работой, даже называть это серьезными терапевтическими терминами. Но все это должно быть ВНУТРИ потока жизни. «Что наша жизнь? Игра!» Потому что, именно в ней этот поток становится особенно мощным, наполненным радостными эмоциями, желанным для ребенка.

ИГРА 1. Малый Совет – ростки демократии

(Записки из дневника. 2001август)

«Мы заметили, что своих командиров дети слушают лучше, чем взрослых, поэтому предложили детскому коллективу перейти к самоуправлению. На уроках обществознания одиннадцатый и десятый классы прослушали лекцию об избирательной системе современной России, обсудили преимущества демократии, плюсы и минусы процедур голосования. После этого сами старшеклассники разработали ролевую игру «Выборы Совета». В ней участвовали все школьники Китежа, начиная с пятого класса. Подготовка к выборам выявила, прежде всего, полное непонимание остальными детьми предназначение Совета. Честно говоря, мы были удивлены этим результатом, ведь сама община уже 10 лет управлялась советом, дети видели, как взрослые проводили собрания, голосовали за те или иные решения. Но видеть – не значит понимать. То, что нам казалось само собой разумеющимся, было вне жизненного опыта наших подопечных. И поэтому не осознавалось ими, хоть и находилось перед глазами. Итак, первые в истории детские демократические выборы в Китеже прошли при полной пассивности большинства избирателей. Дети не знали, что происходит и зачем им это нужно. Но, так или иначе, Совет был избран и начал руководить. В него прямым свободным голосованием избраны Маша, Александра, Шурик, Кирилл.

Трудновато было мне (Д.М.) объяснить детям, что теперь они сами себе хозяева, а взрослым, что они теперь не всегда должны вмешиваться напрямую. Мы наделили Малый Совет правом контролировать всю детскую работу и распределять дежурства, вести уроки, замещая учителей, организовывать праздники и дни рождения, получая от Совета Общины денежные средства на свои мероприятия. За отказ подчиняться и нарушение правил дисциплины сами члены Малого Совета имеют право требовать компенсации (наряд вне очереди на кухне, уборка фермы и т.д.)»

2002 март

«Кризис. Старшеклассники сделали открытие: оказалось, что командовать другими не такое уж приятное занятие. Жизнь потребовала развития новых качеств характера. Начали усложняться и отношения внутри детского коллектива. Эмоционально и глубоко обсуждались вопросы: «Кто ты такой, чтобы командовать? Что делать с теми, кто не подчиняется? А не ввести ли диктатуру?» У детей и у взрослых появилась новая богатая тема для обсуждения, а у взрослых к тому же образовалось и свободное время, так как на Совет была переложена ответственность по организации и проверке приготовления детьми домашних заданий, соблюдению графика работ, уборке помещений и т.д.»

Первоначально Совет избирали из четырех человек. Потом в его работу втянулись почти все старшеклассники. Стало престижным брать на себя ответственность за то или иное направление деятельности.

Я помню, как, будучи школьником, я изо всех сил отбивался от любой общественной нагрузки до тех пор, пока случай и умный классный руководитель не сделали меня режиссером школьного театра. Но я никогда не воспринимал школу в качестве своей малой родины. Увы, школа в моем сознании всегда ассоциировалась с давлением и насилием. Китеж для детей – родной дом, в котором они сами хозяева и устроители. Но поняли они это только после того, как получили право решать, что и как в этом доме делать. Разумеется, все люди разные, поэтому и степень ответственности принимают по-разному - это уже вопросы динамики развития отдельных личностей.

Главный вывод. Как только дети убедились, что от мнения и усилий что-то зависит в реальной жизни, они сразу стали и взрослее и ответственнее. Вот так – воспитывает, оказывается, сама возможность решать. Понимание взрослых проблем, сознательное приобщение к ценностям взрослых возможно только при сознательном участии детей во взрослой жизни. Конечно, в этом процессе есть элемент риска, но у детей должно сохраняться право на ошибку. Мы во время поняли: для того, чтобы в будущем получить надежных соратников и сотрудников, мы должны отказаться от монополии на власть, от мысли, что взрослый всегда прав просто потому, что он взрослый.

2002 ноябрь

«Интересно, что даже самые умные из детей, принимая на себя ответственность, не сразу распознали хитроумную ловушку, в которую мы их заманили. Лишь потом, узнав, что такое бремя власти, некоторые из них начали ностальгически вздыхать по былой безответственности. Но вздыхать они вздыхали, а впадать обратно в детство, становясь послушными исполнителями, уже никто не хотел. Глядя на старшеклассников, меняются и их младшие товарищи. Отсутствие общественных поручений теперь воспринимается как проявление недоверия, как знак неадекватности».

«Долго и практически безрезультатно уговаривают взрослые девочку Аню принять участие в театральной постановке. Чем сильнее уговоры, тем упорнее защита. Потом приходят две девочки из старших классов и говорят, - «Ну, ладно, так и быть, можешь принять участие в нашем спектакле». И счастливая Аня бежит делать то, против чего «стояла насмерть» пять минут назад.»

Немного о законах термодинамики

Помните, как ведут себя молекулы газов? Летит себе в разряженном пространстве до тех пор, пока не врежется в другую, такую же. Поменяет направление полета и дальше полетит… В общем, одиночество и скука!

А теперь сожмем газ в ограниченном объеме. Газы при сжимании нагреваются. Молекулам становится тесно и они начинают биться друг о друга. Увеличивается частота столкновений, увеличивается скорость полета, среда разогревается.

То же самое происходит и в человеческой среде.

Дом главы общины Сергей Хлопенова. Он же (по совместительству) - компьютерный класс и «Центр управления полетами», то есть сосредоточие детей всех возрастов, играющих, делающих уроки, решающих проблемы. Здесь кипит крутой бульон человеческого общения.

Но вот однажды Настя Хлопенова (3 года 6 месяцев) сказала маме: Я так люблю Колю Журавлева.

-Почему доченька? - спросила Юля.

-А он один со мной разговаривает! – призналась Настя и потупила глаза.

Настя уже успела заметить, что ее вежливо НЕ замечают! Старшим детям просто не до нее. Поэтому среди водоворотов общения ей одиноко. И невинный вопрос Коли: «Ну что Настюха, как дела?» воспринимается как подарок.

Раньше нам казалось, что поскольку дети сидят шесть уроков в одном классе, то уж им-то хватает общения. Ничего подобного, душевные беседы и тесты выявили полное равнодушие одноклассников друг к другу. А фразы, типа – «Дай ластик» или «не лезь ко мне в тетрадку» не могут рассматриваться даже как зачаточная стадия налаживания отношений.

Нужно, чтобы дети начали обмениваться значимыми фразами, нужно, чтобы общение задевало что-то глубже обыденного уровня. Вдумайтесь, мы попытались перевести общение всего коллектива на более высокий эмоционально-интеллектуальный уровень!

Оказалось, что в ограниченном объеме общины это вполне разрешимая задача. Для этого потребовалось объяснить, что требуется, затем закрепить повторением, добиться, когда понравится и, в конце концов, ввести в традиционный обиход. Так создавались новые элементы внутренней общинной культуры.

НЕСКОЛЬКО ЗАМЕЧАНИЙ ВЫСОКИМ ЯЗЫКОМ НАУКИ

Главная задача терапевтической работы – дать детям с эмоциональными нарушениями возможность понять и принять свой внутренний мир, переосмыслить историю своего раннего детства (часто травмированного), понять, что они в состоянии поменять направление своей жизни, стать хозяевами этого потока.

Им необходимо научиться открывать свои проблемы в процессе групповой работы, а не прятать или даже отрицать их. Без преодоления отставания в эмоциональном развитии и чувства страха дети будут неизбежно опаздывать в интеллектуальном развитии.

Детям нельзя позволять оставаться один на один со своими проблемами и страхами. Западная наука склонна считать, что сам процесс рассказа о своей проблеме группе благожелательных слушателей действует позитивно, помогает избавиться от детских страхов. В обычной жизни для многих людей такой группой становится их собственная семья или группа единомышленников. Но у детей-сирот такое безопасное окружение отсутствует. Создать его – одна из главных задач терапевтического сообщества.

Западная наука уже предложила несколько различных вариантов решения этой проблемы. Программа «Большой брат – маленький брат» в США, «Доверенные ученики» в Европе. При ближайшем рассмотрении эти программы представляются научно оформленным развитием некоторых «орлятских» или «коммунарских» методик. Собственно, в этом нет ничего плохого. Мир в основе своей един и законы развития личности закономерно приводят ученых к использованию схожих форм воздействия на личность. Идеи, которые мы развиваем в Китеже находятся в той же плоскости сознания. Нам, в силу особенностей нашей российской ментальности не очень приглянулись термины, вроде «большой брат» или «доверенный ученик». Вполне допускаем, что и термин, который используется в Китеже вызовет у кого-то не очень приятные ассоциации, но уж не обессудьте, так сложилось…

ИГРА 2. НАСТАВНИКИ

МЫ ВСЕГДА УТВЕРЖДАЛИ, ЧТО ПЕДАГОГИКА ПОДРАЗУМЕВАЕТ СИНТЕЗ НАУКИ И ИСКУССТВА.

Поэтому, в нашем терапевтическом сообществе мы уделяем особенное внимание творческому развитию личности самого педагога, а не тестам и кратким инструкциям, которыми изобилуют западные методички.

Более того, педантичное следование инструкции просто опасно. ЛЮБОЙ ИНТСРУКЦУИИ! Дети, обладающие сверхъестественной восприимчивостью, никогда не примут такого общения. Во взрослых они ценят прежде всего честность и искренность, как гарантию своей безопасности! Стоит им почувствовать со стороны взрослого «исполнение роли», как они и сами включатся в эту игру, предлагая нам для общения не свой внутренний мир, а некий идеальный образ того, что мы хотим увидеть.

Не спорю, это тоже очень хороший и полезный навык для выживания в современной цивилизации, построенной на «ролевых играх». Но вот для терапии такие отношения не подходят. Тут, хочешь не хочешь, нужно соприкасаться душами.

Пианисту необходимы ноты, для исполнения этюдов, но учителя учат его не нотной грамоте, а тонкости чувств и вдохновению. Этому мы учим и наших НАСТАВНИКОВ.

А теперь мысленно вернемся в предыдущую главу – там мы говорили об активной, кипящей среде, полной вызовов и осознаний. Как же все это совместить?

Терапевтическое окружение должно ставить проблемы и препятствия, звать к новым преодолениям собственного несовершенства, но оно же должно давать возможность ребенку отступить, «зализать раны», взглянуть на ситуацию без страха и спешки. Тут-то и нужен человеку помощник, тот, кого он не боится, кому доверяет. Мы в Китеже заметили, что таким безопасным помощником чаще всего оказываются старшие товарищи, но не взрослые!

Ни интересная книга, ни компьютер, ни заботливые родители не могут заменить радость (и вызов) общения с себе подобными.

Мнение неформальных лидеров в этих условиях оказывается более весомым, чем наставления учителей и родителей.

Это наблюдение с одной стороны и быстрое взросление, «вхождение в разум» наших старших детей – с другой, позволили нам создать из учеников старших классов группу Наставников.

Помните у Стругацких «Град обреченный»? Наставники впрыскивали в систему все более неожиданные составляющие. То обезьян в город выпустят, то переворот «простимулируют». В этих спазмах окружающей Град среды я почувствовал что-то очень близкое к нашей собственной методике целенаправленных вызовов. Внешняя среда, направляемая наставниками, заставляла людей пересматривать свой Образ мира, подниматься над привычными идеологическими построениями, надо обыденностью. Всякая система стремится к увеличению энтропии, то есть каждый человек стремится занять наиболее удобное, чаще всего горизонтальное положение. Лучше, напротив телевизора. Смотрит человек в телевизор и реагирует – «Это - гады, а это - свои». Значит, и думать тут нечего. Можно пиво в руку и продолжать реагировать (но не анализировать!) на происходящее на экране. Так растет энтропия, а жизнь убывает. Поэтому, мы считаем, что в детскую среду необходимо «впрыскивать» новые темы для обсуждения, увлекать идеями, порождать «идеологически конфликты». Пусть кипят страсти, пусть разум изощряется в поиске доводов, отстаивая «свою правду». Так дети отрабатывают навыки общения, создают собственный облик, удовлетворяют фантазии, «уминают» мир вокруг себя, выясняя кто из них лидер, создавая общность.

Где-то на рубеже 2000 года мы особо остро ощутили, что взрослых в разросшемся Китеже катастрофически не хватает. Сама жизнь заставила нас все чаще привлекать к сотрудничеству детей. Началось с того, что старшие девочки начали ухаживать за самыми младшими в детском саду и семьях. Старшие мальчики оказались вполне пригодны для самостоятельной работы на стройке. Несколько экспериментов в этой области показали взрослым, что юноши и девушки уже могут рассматриваться как реальный резерв, когда у самих взрослых силы на исходе.

Потом логика жизни привела к тому, что мы обратились к помощи детей и на самом главном участке – преподавание в школе. Поначалу такой эксперимент казался очень рискованным. Но мы уже знали об успешном опыте школы Щетинина. Сообщение о том, что у него старшие дети выполняют роль учителей, вселяло надежду. Но, с другой стороны, нам просто некуда было деваться. Профессиональные китежские учителя при всем желании не могли справиться в полном объеме с базовой программой. Тогда каждому ученику выпускного класса было предложено вести один урок в день (разумеется, по любимому предмету) в одном из младших классов. Наши старшеклассники с радостью откликнулись на эту идею. Для них преподавание оказалось способом повысить свой авторитет. В то же время оно улучшило их собственные знания, позволив по-новому взглянуть на изучаемый материал. Именно тогда у нас стала особенно популярной поговорка: «Три раза объяснишь – сам поймешь».

Но были у этого эксперимента и более глубинные последствия.

Из дневника Общины.

2002 декабрь

«Старшеклассники перестали ощущать себя «объектами воспитания». Они смогли взглянуть на некоторые проблемы общины с позиции взрослых, примерить на себя образ учителя. Незаметно пропала стена, разделяющая «отцов и детей». Всего за два месяца июль-август 2002 года в детском коллективе общины, словно в перенасыщенном растворе, произошла кристаллизация. Педагогическая методика, несколько лет назад вводившаяся нами, стала элементом культуры всей общины, одним из важнейших видов работы, где взрослые и дети объединяют свои усилия.

Если зимой минувшего года старшеклассники только учились подменять нас на уроках в младших классах, то теперь они сами следили за дисциплиной и настроением каждого ребенка! Они проводили душевные беседы, наставляли, воспитывали, наказывали и утешали. Это случилось на девятый год после приезда первых поселенцев на территорию, отведенную под Китеж.»

Где возможно, мы пытаемся признавать авторитет среди взрослых тех учеников, чьи ценности и интеллектуальное развитие соответствует нашим представлениям. Мы не облегчаем им жизнь, не предоставляем дополнительных привилегий, так как это может вызвать зависть и потерю авторитета в детской среде. (Помню, как не любили в классе учительских любимчиков). Но в Китеже общение взрослых и детей вообще намного теснее, чем где-либо. Поэтому просто брошенное вскользь замечание со стороны взрослых тоже служит поощрением и признанием достоинств.

Чтобы не нарушить китежский обет честности и искренности, добавлю, что не от всякого взрослого дети с готовностью принимают замечания, и не все, что исходит от взрослых, воспринимается ими как конечная истина. В нашем коллективе есть доверие, но нет тупого подчинения и фанатичной преданности.

При всех условиях, маленькая личность должна сохранять право выбора и возможность здраво рассуждать.

Из дневника Общины.

2002 декабрь

«Педсовет констатировал, что на своих собраниях и в рамках Малого Совета дети уже без вмешательства взрослых способны выносить здравые суждения о происходящем в общине, свободно обсуждают свои проблемы, разрешать межличностные конфликты, выносить поощрения и наказания.

Младшие, видя, что ВСЕ старшие ведут себя в одном ключе и поддерживают единые принципы, изо всех сил стараются соответствовать. Они еще не способны понимать наших целей, но воспринимают китежскую культуру общения как данность, стараясь походить на своих старших товарищей.»

Постепенно Образ Мира взрослых проникает в сознание думающего и действующего подростка. Очень важно, чтобы он не воспринимался, как команда или принуждение. В таком случае автоматически включаются механизмы противодействия. Наставник – это лидер, а лидер, пусть даже и маленький, по своей сути не может подчиняться прямому давлению.

На родителей и учителей еще можно обидеться, но обидеться на всех окружающих, все равно, что обидеться на дождь или снег. Когда давит окружающая среда, когда сам социум наглядно демонстрирует пути и возможности роста, укрепления авторитета, тогда юная личность не может не поддаться этому потоку.

В идеале мы стремимся неформальных лидеров сделать нашими соратниками, а тех детей, кто уже стал нашими соратниками сделать лидерами. Когда это происходит, то само понятие лидер теряет смысл. В детской среде образуется круг активных, уверенных в себе личностей, разделяющих позитивный образ мира, ориентированных на сотрудничество со взрослыми.

«Вот теперь, я начал вас – взрослых лучше понимать!»

Этот возглас старшеклассников все чаще проливался бальзамом в наши уши. Юноши и девушки, разбираясь в проблемах младших, начали лучше понимать свои собственные проблемы с родителями и учителями. Как легко нам всем стало работать! Родилось общее видение проблем, соперничество уступило место взаимной поддержке и любви. Беседы взрослых с детьми наполнились пониманием и доверием. Иногда кажется, что я физически ощущаю, как расширяется свободное пространство сознания старшеклассников. Они вдруг увидели весь Китеж в целом, они заинтересовались тем, что происходит в душах друг друга. Они легко проглатывают взрослые книги и спорят не о музыкальных ансамблях, а о теории познания и законах морали.

Теперь старшие дети Китежа общаются в едином поле сознания. Одна шутка встречает понимание, дополняется другой, вызывает смех. Фильм рождает пространный комментарий и совместную попытку понять и договориться по существу.

Общение усложняется с каждым новым опытом. Дети используют фразы и понятия, подхваченные на уроках и в телевизионных передачах. Создать интеллектуально насыщенную, плотную среду общения нам помогла детская газета. (Она, кстати регулярно появляется на нашей интернет-странице.) Теперь практически каждый школьник Китежа получил возможность высказаться по интересующим его вопросам, заявить о себе. Обязанность редколлегии – собрать статьи, отредактировать и сверстать газету, которая носит острое название «PIN», то есть булавка. В газете дети «отрабатывают» обращение с новыми темами и фразами. Потом эти темы и фразы входят в обиход всего детского коллектива.

Так среда обогащает сама себя, развитие идет по возрастающей, наполняя общение радостью взаимопонимания и значимости каждого члена общины.

Общение стало радостью, а широта интеллекта - достоинством.

Чтобы усилить этот процесс, мы всячески поощряем совместные мероприятия и вообще «тусовки» старших с младшими. Так наши ценности и нормы поведения переносятся в сознание детей младшего возраста. Впрочем, об этом лучше сказала в 2001 году стихами наша восьмиклассница Валя.

Я не умею выразить словами

Все то, о чем кричит моя душа

Я захлебнулась этими слезами

Когда пыталась мыслить не спеша.

Меня так потрясла и поразила

Вся глубина истории моей

Взять выше, взять с собой просила,

Не видя в вас ни взрослых ни детей.

Ах, как давно я не искала звезды.

Теперь рыданья разрывают грудь

Не думаю, отнюдь, что будет просто,

Но знаю, что поверю в вашу суть.

Вы где-то там, а может, где-то рядом,

Но не минуют вас мои пути

Преодолею твердо все преграды

Для цели – равной в круг войти.

-10-

ОДА ЛИДЕРАМ И РОЛЕВЫМ ИГРАМ

ИСТОРИЯ АЛИ

«От понимания того, что жизнь бессмысленна, человека спасает только то, что он об этом не думает. Некоторым везет настолько, что они этой проблемы даже не понимают. Но тем, кто понимает и думает, жить хуже».

Н. Козлов

То, что сказано о взрослых, с тем же успехом может быть применено к детям. У некоторых родителей бывает иллюзия, что чем ребенок умнее, тем легче ему справляться с собственными внутренними проблемами. Мы тоже так думали, но оказалось, что эта истина не так универсальна.

Выписка их характеристики Али, написанная в 2000 году: «Ей 12 лет, и она свободно читает книги, которые мы даем одиннадцатиклассникам. Более того, она понимает их содержание, анализируя взрослые проблемы с позиции взрослого человека. Она отлично знает историю и применяет ее для анализа процессов, происходящих вокруг. Она помнит свое прошлое и понимает настоящее. Это понимание рождает в ней СТРАХ».

В нашем «гуманном и просвещенном» общественном сознании существует миф о том, что талантливые дети приходят на свет, как правило, в благополучных московских семьях, и соответственно из этого слоя и должно поступать пополнение для наших столичных университетов. Мне бы очень хотелось пошатнуть это представление рассказом о жизни Алины.

- Давай вспомним начало твоей жизни. Какое твое самое раннее воспоминание?

- Мне было 3 года. Я помню, как ушел папа. Он прощался. Там шкаф стоял… Он пришел, поднял меня на руки, потом опустил меня и ушел. Распрощался.

- Давай еще раз. Откуда ты взяла, что это было в три года? Почему это вообще самое раннее твое воспоминание? А запах травы? А первое падение? Ты первую боль можешь вспомнить? Или первую радость?

- Знаешь, не помню…

- Ты уверена?

- Да, уверена. Уход папы – это действительно самое первое осознанное воспоминание.

- Оно в красках и запахах?

- Нет, черно-белое, это было так давно, что сейчас, как фотография в альбоме.

-А боль есть от этого воспоминания?

-Сейчас, чуть- чуть. Я была, наверное, маленькая, так просто не понимала, что это такое. Сейчас я посмотрела на это воспоминание по другому…Я сейчас вспоминаю себя в детском саду, я не видела различий между собой и одноклассниками. Вообще не понимала, что мы с мамой бедные, или у меня нет отца и что это не правильно. Я с трех лет считала, что так все и должно быть. Я даже в приюте, когда жила не воспринимала это как трагедию. Это скорее для меня было ЗАБАВНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ. (Вот оно – главное! Аля не знала о том, что ее судьба достойна жалости, не тратила время на страхи и сожаления, поэтому даже в детском доме продолжала уверенно развиваться и в эмоциональном и интеллектуальном плане!)

-Я правильно это написал?

-Да, в начале, да. Потом все-таки заставили закрыться. После приюта нас раскидывали по детдомам и там уже меня смяли. Там были некоторые воспитатели, которые могли наорать…когда я попыталась поговорить с кем-то

Та была одна хорошая тетя-психолог. Мы с ней говорили по душам. А другая тетенька подошла и подслушала наш разговор. А мне тогда было лет 11. Я объясняла психологу, что мне печально – болит зуб, а никто ничего не делает. А та, которая подслушала, по своему это поняла – наорала на меня: «Ты ябеда, ты жалуешься!»

-А чему это тебя научило?

-Тому, что разговаривать надо в кабинете, где нет чужих ушей. Вообще, я научилась прятаться.

-Вернемся к твоим более ранним воспоминаниям. Расскажи, что ты помнишь о маме.

- Когда я еще маленькая была, все так хорошо было. Я очень любила ездить с мамой на дачу. Мы вставали в шесть утра, шли по пустым улицам Калуги, так тихо, прохладно. Мы идем на электричку, едем, такое умиротворение, классно было. Мне было лет пять, я просила маму развести мне костре. Она отрывалась от копания картошки, разводила мне костер и я пекла себе и маме картошку. Картошки у нас было много… Даже свой крахмал делали.

- Почему папа ушел?

- Мама говорит, что к другой женщине. Мама говорит, что у него сейчас жена и дети, а бабушка говорит, что он тоже был пьяница… так что не знаю чему верить.

-Почему мама начала пить.

-Может, потому что умер мой брат. Она и раньше выпивала, но чуть-чуть. Она ходила на работу, приходила за мной в детский сад. Брату было двадцать. (Я поздний ребенок.) Я не помню где он работал но он любил заниматься фотографиями. Он любил закрываться в ванной и орал не включайте свет, я фотографии печатаю. А еще он любил ловить рыбу. У нас все время над плитой висели сушеные тараньки. Я всегда стояла горой за маму. Даже когда она напивалась, я ходила за ней как хвостик и мне долго объясняли бабушка и соседка. Они говорили, что мама – плохая, но я кричала, что мама хорошая. Я в детстве не любила именно бабушку. Я даже в детстве писала книжку, с лет в 7, ну там, про собак и кошек, которых я пыталась спасать. Там же написано и о главной трагедии – бабушка пыталась убрать от меня собаку, которую я привела с улицы. (Аля - Ты как-то слишком просто все это записываешь, на самом деле я все это глубже понимаю. И во мне это звучит по другому.) А потом, когда мама начала бить бабушку я поняла, что мама плохая, а может быть я просто стала старше.

И мы начали вызывать милицию, часто. Приходила женщина-милиционер, она была доброй и она помогла мне понять, что мама с нами не правильно поступает. А еще один раз пришел другой милиционер и я его запомнила. Они с мамой сидели и разговаривали на кухне. Там все слышно, особенно когда стоишь возле двери. И этот милиционер спрашивал, почему мама пьет, пытался ее урезонить. По-моему, мне хотелось в тот момент плакать.

-Ты часто плакала?

-Тогда да. Я плакала от того, что разрывалась в противоречиях – мама хорошая или плохая. Дом ходуном ходит, мама бьет бабушку, а я бегу к соседке, и кричу: Тетя Шура, мама опять бабушку бьет. Бабушка часто говорила маме - одумайся…

Мама работала штукатуром, не плохо зарабатывала. У нее был калым на гаражах. Иногда она приносила деньги. В год инфляции у нас дома был даже целый миллион. Я про себя очень этим гордилась. А потом, когда она запила по настоящему нам стало просто не хватать еды.

Один раз мама испарилась куда-то на три дня. Я покопалась в столе и нашли куриную ногу, уже пожаренную. Вот ее я разогревала и питалась потихонечку три дня. А потом приехала бабушка и узнав об этом стала охать и ахать, а потом кормить меня… она же бабушка, в конце концов.

-Почему ты так долго не решалась переехать в Китеж?

-Я консерватор по своей природе и хотела просто доучиться в Калуге, как положено. Я очень боялась, что меня будут отговаривать директор и, особенно, социальный работник. Я против социального работника ничего не имею, но она была такая крыса, что могла меня запутать. Она задавала мне каверзные вопросы, а мне ведь было тогда 12 лет.

-Ты попадаешь в Китеж, и мы с удивлением обнаруживаем, что у тебя никак не выстраиваются гармоничные отношения с подругами.

-Конечно, не выстраиваются. Я приехала в 7 класс. Там учились две девочки – Маша и Катя. Они учились с первого класса, и с какой стати они должны были принимать в свой круг непонятную Алю, которая еще намного лучше их знает все предметы. Я же видела, что они не хотят со мной дружить. Я не могу сказать, что я рвалась быть со старшими. Но мне же надо был с кем-то быть. Если нельзя со сверстниками, то оставался один путь – к старшим.