Эта модель близка к модели, предлагаемой Гоббсом. По его мнению, источником отрицательного начала является природа (неполитическое социальное), а носителями положительного — институты (политическое или гражданское общество). Для Гоббса человек есть жертва страстей, которые можно квалифицировать как социальные в той мере, в какой они связаны с взаимоотношениями людей, хотя в то же время эти страсти противоположны социальности, так как люди в своем «естественном состоянии» вовлекаются страстями в разрушительную сверхконфликтность. Естественное состояние характеризуется прежде всего царящим в нем равенством: все люди равны, потому что каждый, даже самый слабый, имеет достаточно сил, чтобы убить самого сильного (прибегая к хитрости или объединяясь с другими). Но равенство людей в природном состоянии состоит также в том, что все они, благодаря опыту, приобретают осторожность и практическую мудрость. Так возникает равенство в умении и способностях, а также в надежде добиться осуществления собственных целей.
|
|
Из этого вытекают три причины войны в природе человека: это соперничество, недоверие и любовь к славе; три типа агрессивности, связанные со стремлением к выгоде, к безопасности и к известности.
Соперничество возникает потому, что люди, желающие получить одно и то же, становятся врагами. В самом деле, если агрессору нечего опасаться, кроме силы других людей, если одни сажают, сеют, строят, живут в удобном месте, вероятно, что другие, объединив свои силы, будут всячески пытаться не только лишить их собственности и плодов их труда, но и отнять у них жизнь и свободу. Такой агрессор сам станет вероятной жертвой другой агрессии.
Так порождается всеобщее недоверие, ибо осторожность требует упреждающих действий для подчинения себе достаточного числа людей, чтобы более не опасаться враждебных сил. Однако таким путем нельзя достичь состояния равновесия, поскольку существуют такие люди, которые в погоне за могуществом будут готовы переступить порог собственной безопасности, и тогда другие, чтобы сохранить себя, должны также наращивать свои силы.
Наконец, любовь к славе (гордыня) возникает потому, что в условиях общественной жизни каждый хочет, чтобы другие уважали его настолько, насколько*он
ЧАСТЬ I. Институт политики
уважает сам себя; при этом, стремясь добиться признания собственной значимости, он может не остановиться перед тем, чтобы нанести вред другим.
Поэтому, пока люди не подчинены общей власти, они от природы наделены правами, но их естественные права вступают во множество противоречий и из-за этого полностью теряют свою эффективность: каждый может присвоить себе что ему угодно, но ничья собственность не гарантирована. При отсутствии институтов, держащих людей в повиновении, они находятся в состоянии войны всех против всех (bellum omnium contra omnes), которая препятствует развитию техники, искусства, знания, притом оказываются в положении, сравнимом с положением американских дикарей. И тогда «жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна» («Левиафан», гл. XIII). С созданием гражданского общества, commonwealth (единого рынка), республики, государства люди заключают между собой «договор», по которому все и каждый передают часть своих прав в разных сферах суверенному правителю (государю или собранию). Ограничив себя только необходимой свободой, они отказываются от тех своих прав, которые мешают взаимному миру, и тогда общественная жизнь политизируется и вследствие этого умиротворяется. Институированная суверенность (суверенность не в смысле монархии, а в смысле обладания верховной властью) создает политическое сообщество: по взаимной договоренности она получает от людей право использовать силу и ресурсы всех в интересах мира и коллективной защиты. Возникает политический «субъект» как разумный и рациональный человек, использующий эти качества, чтобы избежать квазиживотного состояния и прийти к полноценной человеческой жизни.
|
|
Итак, в противоположность Аристотелю, Гоббс не считает, что человек есть политическое животное, а полагает, что политика превращает животное в человека: то же самое утверждает и Руссо, полагая, однако, что переход от природного состояния к политическому государству является негативным явлением, хотя это неизбежно и необратимо.