Н.А. Полевой (1796-1846)

Николай Алексеевич Полевой вошел в историческую на­уку как историк, выдвинувший и утвердивший в ней ряд но­вых понятий и проблем. Он являлся автором 6-томной «Ис­тории русского народа», 4-томной «Истории Петра Великого», «Русской истории для первоначального чтения», «Обозрения русской истории до единодержавия Петра Великого», много­численных статей и рецензий. Полевой был широко известен и как талантливый публицист, литературный критик, редак­тор и издатель ряда журналов.

Полевой происходил из небогатой, но про­свещенной семьи иркутского купца, был человеком одаренным, обладающим энциклопедическими зна­ниями, чрезвычайно трудолюбивым. Его знания являлись результатом самообразования. Он много читал, изучал инос­транные языки, во время нечастых наездов в Москву посе­щал лекции профессора Московского университета А.Ф. Мерзлякова, П.И. Страхова, М.Т. Каченовского. Его внимание привлекли сочинения В.Н. Татищева, М.М. Щербатова, И.Н. Болтина.

Жизненным кредо историка было служение просвещению России, «споспешествование» ее экономическому, культурно­му развитию. Наиболее ярко эти взгляды были выражены в издаваемом им журнале «Московский телеграф» (1825-1834) — первом энциклопедическом журнале России, названным В.Г. Белинским «лучшим журналом России от начала журналистики». На страницах его он последовательно высту­пал защитником и идеологом «третьего сословия», считая его производителем «благосостояния государственного, кормиль­цем и обогатителем миллионов своих собратьев», которое до­стойно проявило себя в прошлом и является залогом буду­щих успехов России.

Его политическая программа сводилась к некоторой демо­кратизации общества в плане расширения прав и влияния «третьего сословия», критики отживших форм крепостничес­кого строя, сословие-классовых привилегий дворянства, ста­рых предрассудков. Реформирование общества, по его мне­нию, должно проводиться правительством с «уважением спокойствия каждого подданного».

Как историк Полевой заявил о себе в 1819 г. статьей об од­ном из древнейших русских памятников — «Слове о полку Игореве». Его исторические работы публиковались в «Отечествен­ных записках», «Северном архиве», «Вестнике Европы». Они заслужили одобрения К.Ф. Калайдовича, М.Т. Каченовского,. П.С. Строева. По их представлению он был принят в члены Московского общества истории и древностей российских.

Мировоззрение Полевого формировалось под влиянием теоретических поисков русской общественной и научной мысли, передовых западноевропейских мыслителей XVIII — начала XIX в., немецкой филосо­фии Ф. Шеллинга, французских историков Ф. Гизо, О. Тьерри. По достоинству оценив труды своих предшественников по изучению русской истории, Полевой сделал попытку пе­реосмыслить прошлое и дать новое направление познанию его основных аспектов.

Впервые свое понимание истории как науки Полевой из­ложил во вступительной речи, прочитанной в Обществе ис­тории и древностей российских в 1825 г.: история — одно «из важнейших понятий человеческих... поверка всех дога­док и предложений ума, философия опыта». Он отказался от признания истории как поучения, наставления человеку или удовлетворения любопытства. Задача науки — «сообра­жать ход человечества, общественность, нравы, понятия каж­дого века и народа, выводить цепь причин, производивших и производящих события». Такое определение задач истори­ческой науки поднимало ее общественное значение, пред­ставляло ее как науку, позволяющую увидеть «тайну бытия в настоящем, цель будущей судьбы своей». Следование ис­тине, беспристрастие, соблюдение исторической перспекти­вы, отказ от изложения событий из «своего века, своего народа, самого себя» — так определял основные принципы работы историка Полевой.

Полевой высоко ценил труды историков, занимавшихся со­биранием и систематизацией исторических материалов. В этом плане он отмечал «незабвенные» заслуги Н.М. Карамзина, В.Н. Татищева, Г.Ф. Миллера, особенно А.-Л. Шлецера. «Эпо­ху в истории наших древностей», по его мнению, составили труды Н.П. Румянцева, К.Ф. Калайдовича, П.М. Строева и др. Он сам представил опыты анализа источников, сделал попыт­ку классификации их и высказал некоторые интересные на­блюдения над текстами летописей; вмешался в спор о «Рус­ской Правде».

В 1829 г. Полевой опубликовал критическую статью на «Историю государства российского» Н.М. Карамзина, где как бы подвел итог всей предшествующей историографии. Отда­вая должное заслугам ученого, он, однако, сделал вывод о том, что труд Карамзина «в отношении истории, которой требует его время» является произведением «неудовлетворительным». В ней нет «одного общего начала, из которых истекали бы все события русской истории», не показана связь ее с историей человечества, и жизнь России «остается для читателя неизве­стною». Он принципиально разошелся с Карамзиным в пони­мании предмета исследования и критиковал его за отсутствие изображения «духа народного», попытался противопоставить истории государей — историю народа. Отсюда его идея напи­сать «Историю русского народа». Первый том вышел в 1829 г. Однако осуществить свой замысел полностью он не смог, под­готовил и издал шесть томов, где изложение довел до середи­ны царствования Ивана III. В 30-40-х гг. XIX в. в печати по­явились отрывки из истории России в царствование Ивана Грозного, Алексея Михайловича, Анны Иоанновны, несколь­ко работ о Петре.

Основой изучения истории Полевой полагал «философ­ский метод», т.е. «научное познание»: объективное воспроиз­ведение начала, хода и причин исторических явлений, показ «места тех или иных событий в великой книге судеб». В ос­мыслении прошлого исходным положением для Полевого было представление о единстве исторического процесса. Идея не новая, но получившая у него более глубокое обоснование и конкретное содержание. Все народы и государства являются лишь частями «великого всемирного семейства — человече­ства». Они живут в непосредственном взаимодействии друг с другом и подчиняются «условиям общей жизни товарищей бытия его». Поэтому, пришел к выводу, что понять ис­тинную историю народов можно только «обнимая весь мир», рассматривая «каждое общество, каждого человека, каждое деяние его в связи с жизнью всего человечества». При этом он признавал многообразие исторического процесса. История каждого народа имеет свои особенности, и каждый народ за­служивает внимания. Исходя из этого Полевой сформулиро­вал свою основную методологическую посылку: «Все, что бы не представлялось нам, мы созерцаем в частном и общем: но в самом деле, ни частное, ни общее отдельно не существует: ча­стное есть общее, одно и то же, двояко познаваемое».

Рассматривая историю народов как проявление одинако­вых явлений, повторение общих для всех народов элементов развития, Полевой подчеркивал, что в основе их лежат «оди­наковые законы», которые проявляются в определенных фор­мах в зависимости от времени и места действия. Разнообраз­ное проявление их составляют частные истории.

Общий закон Полевой видит в единстве цели историчес­кого развития, начертанной Провидением. Она определяет направление исторической жизни. Наличие общих причин, производящих «одинаковые следствия», — другое определе­ние закона. Отсюда следующий его принцип исследования: рассмотрение соотношения явления с его началом и будущим, выяснение, почему «именно такое происшествие случилось именно в такое-то время, такой-то народ поступил так, а не иначе, шел туда, а не сюда».

В конкретном выражении идея единства представлена По­левым в решении одной из важнейших проблем исторической науки XIX в. — соотношение исторической жизни России и стран Западной Европы. Россия и Запад для него части миро­вой истории и, следовательно, подчинены общим законам развития. «Россия прошла школу веков подобно Западу и жизнь ее совершалась в тождественных с западною историей явлени­ях, представляя только исполинские размеры событий в нача­лах, которые потом развиваются в изумительных подробнос­тях последней». По мнению Полевого, история феодализма на Западе и история русских уделов, Новгорода и средневековых городских общин, междоусобия князей и феодальные войны -явления однопорядковые. Россия прошла через общие для всех народов фазы и повторила основные элементы общественной жизни. Но они отличались по форме, времени и месту.

Законом исторической жизни Полевой считал непрерыв­ное, поступательно-прогрессивное движение человечества. «Род человеческий, — писал он, — совершает свое бытие спи­ралью, бесконечным винтом, бытие каждого народа образует полное кольцо, из чего составляется цепь всемирной истории, но тождество, каждый раз в новом виде, есть великий закон нашей природы». Каждый винтик — новая ступень развития. Она выше, совершеннее предыдущей, место действия обшир­нее, сущность более «объемлюща». Принимая установившее­ся в исторической науке деление на древнюю, среднюю и но­вую историю, Полевой каждую эпоху представлял как более высокую ступень в развитии основных элементов общества: философии, религии, политики, образования. Доисторический период — время становления первых обществ и возникнове­ния первых наук, знаний, законов, торговли и т.п.

Древняя история — дальнейшее развитие этих элементов. В религии — освобождение духа и познание «истин открове­ния»; в философии — свобода мышления; в политике — борь­ба республики с единовластием. В Средние века — усиление влияния религии; в политике — «недоступная теократия». Новая история отразила в себе все, о чем «мечтали древние и Средние века, что заключалось в идеях самых смелых мысли­телей». Все эпохи смыкаются между собой, образуя неразрыв­ную цепь изменений, одно вытекает из другого, каждая эпоха подготовляется предыдущей. Закон прогрессивного развития имеет всеобщий и обязательный характер для любого народа. Движение остановить невозможно, всякие попытки этого ве­дут к упадку и гибели народа. Примеры этого Полевой видел в истории Швеции, Польши, Турции и др.

Но он отмечал и сложность, противоречивость движения. Оно включает в себя моменты упадка, возврата назад. Такой взгляд на исторический процесс дал возможность Полевому признать правомерность всех эпох в истории человечества, в том числе Средних веков, периода уделов в России, и обо­сновать неизбежность и необходимость перемен в современ­ной ему России.

Общими закономерностями являются для Полевого и ис­точники развития, главным из которых он считал «нескон­чаемую борьбу» противоположных начал, где окончание одной борьбы есть начало новой. Одно из них, по его мне­нию, заключается в «беспрерывном, ненасытном желании удовлетворить свои потребности, в первую очередь в пище, одежде, жилье и т.п., и теми препятствиями, которые встают на этом пути».

Полевой обратил внимание на три фактора, определяющие жизнь человечества: природно-географический, дух мысли и характер народа, события в странах окружающих. Качествен­ное разнообразие их определяет своеобразие исторического процесса каждого народа, проявление общих закономернос­тей, темпов и форм жизни.

Разницей в природных условиях Полевой объяснял разли­чия в развитии Азии и Европы. Азия огромна, могуча физи­ческими силами. Человек в ней подавлен громадностью при­роды. Европа уступала Азии обширностью и разнообразием, она бедна физическими силами. Следствием этого явилось пре­обладание в ней духа. Азия, бывшая в свое время колыбелью «общественного и умственного образования», в силу природ­ных условий «окаменела в своем развитии». В ней сохрани­лась «пастушеская, полудикая, воинская жизнь». Религия -«тяжкое, подавляющее чувство величия сил природы»; фило­софия — религиозный мистицизм; политика — неограниченный деспотизм; искусство — «исполинские истуканы, мрачные под­земные храмы». В Европе — оседлая городская жизнь; рели­гия — «возвышение духа»; философия — смелая, свободная, ведущая к разгадкам тайн природы; политика — развитие свободной воли человека; искусство — произведение изящно­го; человек — сознающий свое достоинство. Таким образом, делал вывод Полевой, Азия олицетворяет вещественность (природу), Европа — духовность (человека). Единство веще­ственности и духовности, т.е. Азия и Европа, составляют жизнь человечества. Определяющим Полевой считал духовность. Отсюда его интерес к Западу и ориентация на него.

Однако Полевой видел и другую сторону этого единства -вечную борьбу стихий вещественности и духовности. История человечества представлялась ему как борьба Азии и Ев­ропы. Борьба заключалась в попеременном вторжении Азии в Европу и затем «вдвижении ее Европой обратно». Этапами движения он определял границы периодов исторического раз­вития. История человечества началась на Востоке. Мир древ­ний был стерт с лица земли бурным потоком, хлынувшим из Азии. Затем Европа двинулась в Азию (крестовые походы). Ответное движение турецких орд в Европу — завоевание Царьграда, конец истории Средних веков. Одним из последних движений Запада на Восток Полевой считал вторжение Наполеона. Это начало новейшего периода в истории челове­чества. Восток устоял, и приходит его очередь двинуться в Европу. Это движение «не будет так воинственно и разруши­тельно, как было в начале Средних веков, не будет так воин­ственно и религиозно, как было в конце их. Оно заключает в себе власть духа и вещества». Это движение «великого наро­да, соединившего в себе Восток и Запад, Азию и Европу... на­рода... родного Европе и родного Азии... Сей народ — Русский народ, сие живительное начало — Россия».

Концепция всемирной истории Полевого - это столкнове­ние Востока и Запада. В основе — различия природно-географические и вытекающая из этого специфика развития того и дру­гого. Разрешение противоречия Полевой видел в достижении Востоком уровня развития Европы, установлении равновесия.

Географическими условиями, положением России между двумя стихиями, объяснял Полевой особенности ее историчес­кого развития. Он обращал внимание на существование разли­чия в природных условиях северной и южной России и отсюда определял специфику направленности их общественной жиз­ни. Географический фактор, по мнению Полевого, не создает и не упраздняет общих закономерностей. Он влияет на темпы, формы, характер развития, на дух и характер народа, который, в свою очередь, является одним из основных факторов разви­тия общества. В частности, характер русского народа, сформи­ровавшийся в условиях местоположения его между Азией и Ев­ропой, определил своеобразие русской истории. Русский народ соединил в себе, писал Полевой, «воображение Востока с умом Запада, с твердостью северного характера», что определило его потенциальные возможности. А вера россиян является залогом силы и единства государства в прошлом и настоящем.

Третий фактор Полевой определял как взаимодействие на­родов друг с другом. Рассматривая Русь 1Х-Х1 вв., он обращал внимание на связи ее с Грецией. Нашествию татар он придавал решающее значение при объяснении условий образования Мос­ковского государства. Определяя роль указанных факторов в истории России Полевой пришел к выводу: «Состояние обще­ственности, дух времени, образ мыслей и понятий, географи­ческие подробности, современные события в странах, окружав­ших Русь, должны были произвести то, что было на Руси».

Общее настроение эпохи, романтизм как составная часть мировоззрения Полевого определили его интерес к проблеме народа, его места в истории и русском государстве. Государ­ство является высшей формой выражения народного духа, счи­тал Полевой. Но прочность и благосостояние его зависят от поддержки народа. Однако последний не подготовлен к само­стоятельной деятельности, он не просвещен. Поэтому «двига­ют грубый материал» правители, самодержцы. Самодержавие «великой династии Романовых» обеспечило могущество рус­ского государства в прошлом, оно является залогом процвета­ния России и в будущем. Оно должно служить образованию и просвещению народа. В конечном итоге история народа в кон­цепции Полевого остается все той же историей государства, историей самодержавия.

Одним из первых в отечественной историографии Поле­вой обратил внимание на обусловленность действия личнос­ти историческими условиями. Человек, писал он, не может действовать по своему произволу, «не может даже ускорить ход судеб и перепрыгнуть через ступеньки лестницы их, ибо он сам только ступенька в сей лестнице».

Великие люди — продукт деятельности человечества, их действия определены условиями и потребностями эпохи. Они являлись тогда, когда «время вызывало их на подвиг». Так появились в России Иван III, Петр Великий и др. Оценить значение личности, полагал Полевой, возможно только при рассмотрении «всех деяний» ее, с учетом предшествующей и последующей истории. Так, рассмотрение событий XVII в. убе­дили Полевого в необходимости реформ Петра. В деятельно­сти Ивана III он так же видел отражение жизни народа и века. Происхождение государства: изучаяРусскую историю, Полевой сосредоточил внимание на проблеме происхожде­ния государства. Он исходил из понимания того, что государство создается постепенно, исторически. Поэтому, полагал он, в словах «русское государство» в отноше­нии к первому периоду русской истории содержится ошибка.

Древняя история России может быть только «историей рус­ского народа», а не историей русского государства. Это по­ложение определило его схему русской истории. Первый пе­риод — время истории русского народа. Второй — история русского царства. Третий — российская империя. Границы этих периодов: вторжение варягов, затем монголов и вступ­ление России в европейскую систему при Петре. Полевой отверг два принципиальных положения предшествующей ис­ториографии — установление государства на Руси с прихо­дом варягов и факт добровольного их призвания. Он кате­горически заявил, что известие «о призвании варягов ока­зывается недостоверно и несообразно». Как и другие народы Европы, славяне были покорены выходцами из германских и скандинавских земель, которые «на мечах» положили на­чало общественным образованиям.

Полевой предложил своеобразную концеп­цию феодализма на Руси. Начало ее он свя­зывал с норманнским вторжением, что имело место и в других странах. Завоеватели строили городки-крепо­сти, владетели их назывались князьями и повиновались власти главного князя-варяга, который имел значение «повелителя в действии». Каждый князь имел полную власть в местах своего княжения. Полевой называл такое состояние общества «фео­дализмом норманнским». С XI в. он констатирует изменение характера отношений. Малочисленность варягов, противоречия между ними, распространение гражданских прав между славя­нами способствовали слиянию обоих народов в одно «полити­ческое тело». Установился новый образ правления. На смену норманнской феодальной системе приходит «система уделов, обладаемых членами одного семейства» под властью старшего в роде — «феодализм семейный». Все княжества составляли об­щий союз, глава его — киевский князь. Другие князья были пол­ными властителями в своем уделе. Отношения между князьями определялись степенью родства. Со времени Андрея Боголюбского начинается борьба между ними. Ослабляется власть ве­ликого князя, единство распадается, уделы начинают жить «своим отдельным бытием».

Таким образом, различия двух этапов феодализма Полевой видит в формах междукняжеских отношений. Если в первую эпоху отношения между князьями были обусловлены первен­ством в захвате земель и силой того или иного князя, то во вто­рую — степенью родства. Считая, как и другие историки, феодализм «гибельным и страшным для русских государей и поддан­ных», Полевой вместе с тем отмечал, что он был необходим для развития «жизненных сил по всем землям русским».

Особое место в творчестве Полевого занимала эпоха Петра 1. Характеристику ее он предварил описанием внутреннего состояния России в XVII в. Петр продолжил начатые в это время реформы. Они касались всех сторон жизни государства. Петр, подчеркивал Полевой, «спаял» окончательно Россию единодержавием, используя опыт Западной Европы, «обогатил» ее торговлей, промыш­ленностью, ввел новые обычаи и нравы. Смысл реформ Поле­вой видел в решительном повороте России к Западу. Главное, что сделал Петр, считал он, — собрал все средства государ­ства и «непостижимою силою воли и нечеловеческими труда­ми, исполнил в краткий век человека дела столетий — догнал Европу, ушедшую далеко вперед». При этом для Полевого было важно, что Петр остался верен русскому духу, русской вере, русскому характеру.

Таким образом, Полевой на основе новых идеи познания и осмысления прошлого, распространенных в 20-40-х гг. XIX в. в отечественной исто­рической науке, сделал попытку сформулировать целостную теоретико-методологическую концепцию исторического раз­вития. Ее основные моменты включали положение о един­стве и многообразии истории человечества, о закономерном, поступательно-прогрессивном характере ее развития, обус­ловленности объективными факторами развития. Он попы­тался на этой основе построить схему всемирной истории и переосмыслить историческое прошлое России. Концепция Полевого открывала возможности для широко сравнитель­но-исторического изучения исторического процесса и осмыс­ления исторического опыта в контексте не только европей­ской, но и восточной истории. Удалось ему далеко не все. Главное, он не смог написать историю русского народа, не пошел дальше общих фраз о «духе народа», ограничившись некоторыми новыми оценками тех или иных событий. Но главная задача, писал К.Н. Бестужев-Рюмин о Полевом, не в перечислении ошибок ученого. Как человек, прокладываю­щий новый путь, он мог ошибаться в своих выводах, мог де­лать неудачные попытки, но главное то, что «им были требо­вания выделены: последующим историкам предстояло их наполнить по мере сил и накопления материалов».