Трагедия

7 апреля 1989 года АПЛ, исчерпав задание на поход, возвращалась на базу. Следует отметить, что на центральном посту корабля или близ него кроме командира, капитана 1 ранга Ванина, находились старший в походе, начальник штаба соединения капитан 1 ранга Коляда и начальник политотдела капитан 1 ранга Буркулаков. Во второй половине дня, когда лодка шла полным ходом на глубине 500 метров, на траверзе острова Медвежий, в последнем, седьмом отсеке, где размещались вспомогательные и румпельные механизмы, произошло возгорание. Попытки ликвидировать пожар на ходу, не всплывая, успеха не имели. По решению командира лодка всплыла аварийно. На подводном корабле бороться с пожаром очень трудно. Лодка насыщена огнеопасными материалами, исключить которые полностью нельзя. Протяжённость силовых кабель-трасс в огнеопасной изоляции исчисляется километрами, а регенеративная смесь — основа атмосферы в прочном корпусе — может загореться от любой искры.

Первым всплывшую лодку обнаружил патрульный самолёт «Орион» ВВС Норвегии. Раздраенный рубочный люк курился белым дымом.

В отсеках отчаянно боролись за живучесть. Пожар в седьмом отсеке локализовать не удалось. Не предотвратила его распространение даже столь кардинальная мера, как применение ЛОХ — лодочной объёмно-химической системы пожаротушения, заливающей смесью практически весь отсек. Моряки задыхались в ядовитом дыму, а в прочный корпус начала поступать забортная вода.

Капитан 1 ранга Ванин, понимая обречённость корабля, приказал заглушить реактор и выходить на палубу всем, не занятым в борьбе за живучесть. Лодка тем временем отчётливо садилась на корму. Когда дифферент стал нарастать лавинообразно, все, кто находился на палубе, начали спускать на воду спасательные плоты, которые, впрочем, раскрылись днищем вверх. Погибая под горизонтальными рулями встающего дыбом корабля, подводники прыгали с уходящей из-под ног палубы, а те, кто доплывал до плота, цепко держались за шкерты в ледяной воде до крайней степени окоченения, чтобы затем уступить место товарищу и уйти на дно...

Помощи с берега не было. Спасатели активизировались только после того, как флотский лётчик, барражировавший над лодкой в качестве ретранслятора радиосвязи, непечатно помянул в эфире высокое начальство. Тогда-то со швартовов снялось всё, вплоть до атомного крейсера «Киров». Переход в район катастрофы был долог, а силы моряков таяли.

Умер на плоту от переохлаждения Буркулаков, дважды тонул Ванин. Оставаясь до последнего в корпусе тонущего корабля, командир искал по отсекам живых. Нашёл только мичмана-секретчика, который и втащил его внутрь всплывающей камеры (ВСК). Но, выйдя на поверхность, ВСК резко потеряла плавучесть. В срезанный от удара люк протиснулся только мичман, который и доплыл до дрейфовавшего недалеко сейнера. Командира унесло на глубину вторично, уже навсегда.

Не все, кто смог доплыть до штор-трапов и кого подняли с плотов рыбаки, первыми подошедшие в район бедствия, избежали смерти. Потеря сил в борьбе с огнём и морем была такова, что подводники умирали от первой затяжки сигаретой уже в тёплых каютах промысловых судов.