Театр и педагогика. боялся и лишь болта/i банальности

боялся и лишь болта/i банальности... Вот тут-то мне показалась очень убогой вся моя методика. И я позавидовал покойному Анд­рею Александровичу Гончарову, который в подобной ситуации, как рассказывают, «размозжил» бы актеров, довел до бессонницы и этим, видимо, высвободил бы хотя бы их физиологическое подсоз­нание. В общем, единственное мое оправдание, что это были вечер­ние, усталые часы. Но тогда отчего не отменил репетицию!? Кри­зис «маловолевой уговаривательной» режиссуры? Кризис бездейственной методики? Короче, нужно завтра, как ни в чем не бывало, искать новые ходы, кульминации, требовать, обманывать запутывать и т. д. Нужно обязательно реализовать накопления, ко­торые есть. И, как это ни трудно, необходимо, как говорит А. В. Эфрос, схватывать ошибки.

31 января. Видимо, невозможно разобраться в логике театра. Я ведь всерьез думал о поражении, всерьез настраивался на средне­нький результат, и вдруг все успешно, всерьез успешно.

2 февраля — день премьеры.

Поразительная победа! Как всегда, большой ценой, но победа. Успех и у главрежа, и у актеров, и у начальства, и у кассы театра. В чем же дело? Значит, все-таки методика правильная. Сработал «демократизм режиссуры» (выражение 3. Я. Корогодского). В ито­ге работа с актерами как с индивидуальностями оказалась правиль­ной. Значит, методику нашу менять на какую-то другую (о чем на­чинаешь иногда думать в момент отчаяния) не следует. Ибо методика связана не только с определенными привычками, не толь­ко со своей индивидуальностью, но и с некими органическими за­кономерностями.

Профессиональные итоговые размышления после спектакля со­стоят, прежде всего, в том, что этюдная методика должна быть в начале, в середине и в конце процесса. В конце процесса — это раз­решение актерам импровизировать уже на сцене. В самарском слу­чае этюдная методика была очень важна. Прежде всего, в работе над сценами Полины и Жадова. Не забыть также два интересных момента работы с актером Владимиром С. над ролью Досужева. Один был где-то в начале репетиций. Помню, я долго мучил С. И, наконец, убедил его в том, что роль Досужева очень актуальна, что это очень современный человек но ощущению им обстоя­тельств жизни, но эмоциональным выплескам. Когда же я стал его мучить дальше, он вдруг во время репетиции, разозлившись, сказал мне: «Вы мне лишнее говорите, делаете слишком уж подробные за­мечания. Дайте мне сыграть. Вот я сыграю вам сейчас про сегод­няшний день». И сыграл блестяще! Это был показательный случай.