Пять дней под кровом святителя Николая

Елена Моисеева

«Задумал я побег…» (А.С.Пушкин)

Мы с ребенком задумали побег. Нам предстояло идти в школу, и мне стало ясно со всей очевидностью, что воцерковленному ребенку просто невозможно учиться в обычном общеобразовательном заведении. В Коми крае открытие Православной гимназии не предвидится, поэтому мы стали искать пристанище в России. Мы всем сердцем любим Лавру преподобного Сергия, но тамошняя гимназия не про нас: конкурс пять человек на место, жизнь дорогая, так что требовался более доступный вариант. Наконец, наткнулась в интернете на Православную гимназию им. Александра Невского в Переславле-Залесском Ярославской области. Третий год мы прихожане храма в честь князя-заступника - подумалось, что нас должна принять его родина: в Переславле-Залесском святой князь Александр родился. Первый же звонок по указанному на сайте номеру связал нас с директором гимназии Валентиной Кондратьевной Толстовой, и она без обиняков согласилась принять нас на – промыслительно – свободное место в первом классе, подтвердив, что примет нас и с опозданием. Дело теперь за совсем «немногим» – надо переехать нищей семье, состоящей только из мамы и ребенка, на постоянное жительство за тысячу двести километров в другой город!

Однако после ночного интернет-знакомства с учредителем гимназии – Переславским Свято-Никольским монастырем - я уже точно знала, что мы сделаем все, мы упросим святителя Николая и всех святых, покрывающих этот монастырь и Переславль – мы будем там жить и учиться. Сердце забилось, когда спутник-карта открыла нам совсем небольшой городок – чуть больше шести километров в диаметре! – на берегу величественно огромного по сравнению с ним озера Плещеево. Четыре действующих монастыря, не счесть церквей, в которых ведутся службы, город-перекресток древней русской истории и великих граждан, среди которых только за последний век святитель Лука Войно-Ясенецкий и писатель М.М.Пришвин, новомученики и блаженные, хранители древностей из местных музеев, утаившие в их стенах до наших времен великое множество святынь. Совсем по-особому в их ряду сияет Корсунский крест – один из тех, которые привезла с собой византийская царевна в дар от Константинополя Великому князю Владимиру в Корсунь (Херсонес), и перед которым проходит история православной Руси с первого и по сей день… Крест перевезен был в Переславль в ХY11 веке старообрядцами, неведомым образом получившим на сохранение эту великую святыню. В монастыре святителя Николая произошло их возвращение в лоно Православия, и в благодарность за то, что им, как князю Владимиру, открылись духовные очи, они передали Корсунский Крест в дар монастырю…. Великая святыня – в маленьком городке?! Об этом удивительном месте – колыбели многих русских князей, месте подвигов множества святых, написано немало. Эта земля - место, освященное Господом в России сугубо. В 70 км от Переславля в селе Годеново вот уже пятьсот лет стоит другой Крест - явленный. Святитель Николай так и указал людям: «Это место – земля святая» Поэтому и одна из величайших святынь крещения Руси – Корсунский Крест - надежно укрыта, упрятана от неблагоговейных глаз в стенах этого крошечного городка, сильного Благодатным Покровом. После разорения Свято-Никольского монастыря в годы советской власти Корсунскую святыню спасли ученые. В 1992 году Крест привозили в монастырь к приезду Патриарха Алексия. Всем присутствовавшим тогда запомнилось особое моление Святейшего перед Крестом, который видел и первого иерарха русской Церкви.

Желает душа моя во дворы Господни!

Дорога наша из Сыктывкара в Переславль была легка. Утром 24 августа мы сели в поезд «Сыктывкар-Москва», в четыре утра следующего дня сошли в Ярославле при свете Луны, и прямо от вокзала (благо додумались спросить водителя близ стоящего автобуса) уехали на междугороднем автобусе Ярославль-Москва. К восьми утра, проехав через рассвет и окутанные туманами русские дали, мы уже входили в храм Свято-Никольского монастыря, где только-только началась литургия…

Мы с ребенком оставили вещи у входа, а сами прошли на правую сторону за массивные четырехугольные колонны. Я увидела деревянную сень над мощами смоленского князя Андрея, беженца от родственников, боровшихся за престол, весь свой век в нищете прослужившего пономарем, глянула вперед, на сиявший дивными красками иконостас – и обмерла, нет, даже вытянулась, повинуясь внутреннему строгому приказу – на меня смотрел Корсунский Крест всей силой Крестной жертвы, всей мощью заключенных в нем многочисленных нетленных частиц святых. Потом мы узнали, что Святейший умер, так и не добившись согласия властей и музея на передачу святыни Свято-Никольскому монастырю. Музей вернул Крест обители – в день памяти Алексия П.

Все пять дней я чувствовала себя «в объятиях Отчих». Лай и вой адской погони смолк за воротами обители – мы добежали! И если по дороге туда нас сопровождала оградительная милость, то по пути обратно мы были обруганы и едва не избиты, но тем более явными были благодатные дары, на которые не скупился святитель Николай. Впервые за сорок четыре года я по-настоящему осознала слова Спасителя: «Се, посылаю вас как овец среди волков…»

«Город славный, город древний…»

Обитель ограждает довольно высокая стена – в два человеческих роста – однако даже вблизи монастыря она кажется игрушечно низкой, так велика высота храма и колокольни. Вокруг радиально разбегаются разноназванные улочки деревянных домов с садами и огородами, вдоль которых высажены сливовые, яблоневые деревья, где-то выставил свои шиповатые плоды южный гость-каштан, запросто протягивает к путнику ветви облепиха, кивает гроздьями черноплодка, - и все дороги ведут к храму. А я думала, что это образное выражение! До Москвы 120 км, а жители имеют такой яркий диалектный выговор, словно ты где-то далеко, за семью лесами, не в городе, а в деревушке, где каждый гостю распахивает навстречу осиянные внутренним светом глаза, и говорит гортанно – ведь и правду поэты называли «лебединой песнью» текучую русскую речь! Звуки мягкие, певучие; оканье сильное, но без напора голоса, все скругленное, смягченное. На последнем слоге какое-то придыхание, как бы синкопа – игра голоса, интонации, и слово становится простое и одновременно важное, – ударение в каждом слове как бы подчеркнуто - смесь детского лепета и птичьего гомона.

В мирском Переславле жизнь и цивилизация пытаются забрать свое, все новые веяния провинциально-вычурнее. Входишь в двухэтажный особняк исторической застройки (то есть как минимум 150-летней давности), а внутри него абсолютно современная пластиково-стеклянная начинка и до одури одинаковая в любом месте земного шара поп-продукция самых ядовитых оттенков… Тут уж видна только униформа продавцов, все дивные черты мягкой красоты женщин и ранимая простота (какая-то жертвенность в манерах, взгляде) мужчин теряются, сливаются, уничтожаются. Прочь. Прочь хотя бы на улицу – улицы обязаны, слава Богу, в Переславле сохранять свой исторический вид! И так забавно в старом доме, где нижний этаж каменный, а верхний деревянный, с резьбой под кружево (как будто хозяйка не только на окна, а на весь дом навесила рюши), - увидеть надпись иногда самым простым шрифтом в лубочном стиле «Риэлтерская контора»…

Переславль вообще живет в параллельных реальностях: в одной очень маленький городок, полный желания и сил уехать в столицу; городок нищий, вечно трудящийся на двух-трех работах и едва зарабатывающий на хлеб насущный, а в другой реальности, мимо которой по трассе Москва-Ярославль несутся большегрузы и авто всех мастей, проскакивая город на вздохе, - в другой реальности стоит в центре города совсем небольшой Спасо-Преображенский Собор – в нем принял постриг начальник и печальник Земли Русской Сергий Радонежский; немыслимыми трудами и подвигами воздвигнутые монастыри и ни одной старой улочки без храма…

Живя среди святыни, переславцы открывают для себя духовную реальность заново, если сподобятся, как в старину говорили, быть записанными в книгу Жизни (уготованных к помилованию Господом, а потому особым промышлением спасаемых здесь, на земле).

«Как родился Господь (…),

Пуповину зарыли на Севере темном…»