Почему мы смеемся над анекдотами?

Несколько лет назад на международном съезде Коптско-

го общества я выступал с докладом о Сознании Единства.

В зале сидели духовные учителя из многих экзотических

стран. Где-то посередине выступления я понял, что оконча-

тельно увяз в теории и потерял духовную нить разговора.

Ни я сам, ни моя терпеливая аудитория не ощущали един-

ства, о котором я разглагольствовал. И я решил сменить

пластинку. Я стал говорить о том, что, по существу, мы

все —одно. И безразлично, кто ты —Далай-Лама или улич-

ный торговец блинами с разной начинкой. Между ними нет

никакой фундаментальной разницы. ≪На самом деле, —ска-

зал я, —если бы вы провели по одному дню с Далай-Ламой

и с уличным торговцем блинами, то убедились бы, что все

приходящие к ним люди просят об одном и том же: "Дайте

мне всё в одном"≫*.

После того как зал отсмеялся, кто-то заметил, что я со-

стряпал славный ≪блинчик≫ для публики, и смех зазвучал

* В оригинале фигурирует Далай-Лама и продавец хот-догов, а ключевая

фраза звучит так: ≪Make me one with everything≫. При обращении к торговцу

хот-догами она переводится как ≪Сделайте мне один хот-дог со всеми ваши-

ми приправами≫, а в обращении к Далай-Ламе —≪Сделайте меня единым

со всем миром≫. —Прим. перев.

снова. Нет нужды говорить, что мне и в голову не пришли

возвращаться к теории Сознания Единства. Это было бы не

целесообразно. Теория Единства уступила место практике

Единства.

Задавался ли ты когда-либо вопросом, почему анекдоты

и шутки вызывают смех? Механика анекдота аналогична

механике проблемы. И то, и другое порождает искажении

в ткани повседневности. Проблемы и анекдоты вызывают

сбой в нашем чувстве нормального. И это искажение, вы

званное шуткой, создает достаточно дискомфорта, чтобы

на миг освободить нас от пут автомыслия.

Работает это следующим образом. Когда нам начинают

рассказывать анекдот, мы фокусируем свое внимание. Заме-

чал ли ты, насколько тихим и сосредоточенным становится

человек, слушающий анекдот? Внимание проявляется в уме

в виде слабого эйфо-чувства —тишина и радость предвку-

шения. Когда это происходит, мы ощущаем освобождение

от тихого отчаяния, которое пронизывает ум, постоянно

пребывающий в состоянии автомыслия. Затем мы слышим

концовку. Здесь мы ощущаем максимальное искажение ре-

альности —перед тем мгновением, когда до ума ≪доходит≫

смысл шутки. Порой, рассказывая анекдот, мы можем со-

вершенно отчетливо видеть, как слушатель ждет, когда же

все кусочки встанут на места. Это —момент не-ума. Когда

вспышка понимания озаряет ум, возникает облегчение, ибо

порядок восстановлен и внимание проникло вглубь вещей.

Внезапное избавление от хаоса порождает смех —бурную

реакцию ума и тела, когда Истинное Я по праву воцаряется

на троне, на миг оставленном эго.

Мы ошибочно приписываем удовольствие от шутки

всплеску веселья, сопровождаемому смехом. На самом

же деле приятные ощущения порождаются зазором, воз-

никающим между кульминацией анекдота и смехом. Будь

повнимательнее, когда в следующий раз услышишь смеш-

ной анекдот. Ты обнаружишь, что смеху предшествует

промежуток, или брешь, в мышлении. Этот момент тиши-

ны - источник радости и веселья. Именно контраст между

парадоксальным сюжетом анекдота и полным порядком,

который затем наполняет тишину, и вызывает спонтанную

реакцию под названием смех.

Нечто подобное происходит и тогда, когда дзэнский

мастep предлагает ученику обдумать коан, или не имеющий

логичного ответа вопрос, —например, ≪Как звучит хлопок

одной ладони?≫ или ≪Какого цвета ветер?≫. Казалось бы,

коан не имеет никакого смысла, тем не менее ученику требу-

ется внимательно обдумать его. Ум создан для анализа или

по меньшей мере для рациональных объяснений. Именно

этм он и занимается. Он изо всех сил трудится в поисках

ответа на коан.

А решение приходит лишь тогда, когда ум сдается. Рас-

слабившись после напряженной работы, ум соскальзывает

в исполненную порядка тишину, которая и является целью

упражнения. Перед тем как до ученика ≪доходит≫ смысл коа-

на, его ум некоторое время пребывает в промежутке между

мыслями, отражающем чистое сознание. Это состояние за-

тем пробуждает вспышку духовного озарения, или сатори.

Когда же речь идет об анекдоте, переход от напряжения

(вызванного искажением реальности) к осознанию нашего

спокойного и упорядоченного Истинного Я происходит

очень быстро —почти сразу же после того, как прозвучит

ключевая фраза. Искажение было столь велико, что после

восстановления порядка мы смеемся.

Это не означает, что анекдоты не смешат человека, пре-

бывающего в состоянии внутримыслия. Они все равно

смешны, но по-другому. Анекдот вызывает своего рода кос-

мический смех, который одновременно является частным и

всеобъемлющим. Радость застала врасплох безмятежность.

Шутка застала врасплох Шутника.