Антиной -

6. При Антонинах (2 в.) - в эпоху кри­зиса античного мировоззрения в римском портрете появляются черты одухотворенности, самоуглубления и вместе с тем отпе­чаток утонченности, усталости, характеризующих умирающую эпоху. Люди предстают гуманными, но исполненными тревоги, с грустными взорами, устремленными вдаль. Созерцательное настроение подчеркивается трактовкой глаз с резко врезанными зрачками, полуприкрытыми мяг­кими тяжелыми веками. Тончайшая светотень и блестящая полировка лица заставляют светиться мрамор изнутри, уничтожают резкость линий; живописные массы волос оттеняют прозрачность черт.

«Сириянка» (вторая половина 2 в., Ленинград, Эрмитаж) (ил. 64) – черты облагорожены тончайшими переживаниями, отражающими мир печальных и затаенных мыслей. В изменяющемся от освещения выражении лица сквозит оттенок тонкой иронии.

Конная статуя Марка Аврелия (ок. 170 г.), (ил. 63), установленная вновь в 16 в. по проекту Микеланджело на площади Капитолия в Риме. Чуждый воинской славы, Марк Аврелий изображен в тоге, восседающим на медленно идущем коне. Образ императо­ра трактован как воплощение гражданственного идеала и гуманности. Со­средоточенное лицо философа-стоика исполнено неомраченного спокойствия духа, широким умиротворяющим жестом обращается он к народу. Это образ задумчивого философа, автора «Размышлений наедине с собой». Фигура коня как бы вторит движениям всадника, не только несет его, но и дополняет его образ. «Прекраснее и умнее головы коня Марка Аврелия,— писал немецкий историк искусств Винкельман,— нельзя найти в природе».

7. Третий век - эпоха расцвета римского портрета, все более освобождающегося от традиций прошлого. Портретные образы этого периода контрастны. Они различны по ха­рактеристикам и художественным приемам. Скульптор обнажает не толь­ко жестокую борьбу грубых и сильных страстей человека, но становится чутким к тонким нюансам настроений.

Расцвет скульптурного портрета совершается в условиях упадка, разложения Римского государства и его культуры, но вместе с тем и зарождения в ее недрах новых творческих тенденций. Приток варваров, часто стоящих во главе империи, вливает новые, свежие силы в увядающее римское искусство. В нем намечаются черты, получившие развитие в средневековье на Западе и Востоке, в портрете эпохи Возрождения. Возникают исполненные чрезвычайной энергии, властолюбия, грубой силы, образы людей, рожденных жестокой борьбой, захватившей в то время общество.

Бюст императора Каракаллы (начало 3 в. Неаполь, Национальный музей) (ил. 62) – в нём римский реализм достигает вершины. Индивиду­альный образ Каракаллы вырастает до типического воплощения деспота. Беспощадный реализм обогащен психологическим проникновением во внутренний мир, исполненный драматического напряжения и конфликтов с окружающей средой. Композиция построена на резком противопоставлении плеч и внезапно гневного поворота головы. Энергично высеченное лицо искажено конвульсиями злобы; экспрессивный образ драматизиро­ван контрастами света и тени.

«Портрет мальчика» (первая половина 3 в., Москва, ГМИИ) с большими печальными глазами, в которых сквозит затаенный укор отмечен душевной хрупкостью. Скульптор под­мечает в трогательной нежности и беззащитности ребенка оттенок безволь­ности, что проступает в линии слегка открытого рта. Художник отказы­вается в этом портрете от работы буравом, который применялся обычно для дробления скульптурной массы, вызывающей динамичную игру света и тени, как это наблюдалось в портрете Каракаллы. Психологическая насы­щенность в портрете мальчика достигнута крайней сдержанностью пласти­ческих средств, монолитностью компактных объемов, и вместе с тем необы­чайно тонкой разработкой пластики лица. Прозрачность мрамора усили­вает впечатление болезненности лица, а легкие тени, свет и воздух, вибри­рующие на его поверхности, одухотворяют его.