Мэодинамическая модель сознания

Для исследования проблем сознания на основе рассмотренной концепции семантики мэона удобно воспользоваться функцио­нальным подходом к этим проблемам. Преимущество такого под­хода состоит в том, что он позволяет моделировать процессы со­знания с помощью естественнонаучных методов, в то же время не отказываясь от учета гуманитарных факторов.

Принимая функциональное определение, следует назвать ос­новные отличительные признаки сознания. По мнению современ-

цого русского нейрофизиолога II.В. Симонова, первый из этих признаков состоит в том, что к сознательной деятельности отно­сятся операции со знанием, способность к передаче информации от одного лица к другому с помощью выученного обоими кода (слова, символа и т.п.) [121]. Второй признак сознания — это его интроспективность, рефлексия, обращенность к собственному Я как к мыслящему субъекту. Тот факт, что человек обладает пред­ставлением о собственном Я, писал И. Кант, бесконечно возвыша­ет его над всеми другими существами. Третий признак, который следует положить в основу функционального определения созна­ния, — это его динамизм (У. Джемс, И.М. Сеченов). Четвертый признак, тесно связанный с предыдущим, — интенциональность сознания, его направленность на какую-либо цель. И наконец, пятый признак сознания — спонтанность, способность к интуиции, инсайту, мгновенному «схватыванию нового смысла, поступающе­го как бы "ниоткуда"».

В первом приближении функционирование мозга как носителя сознания в качестве оператора информации можно рассматривать методами термодинамики необратимых процессов. Мозг представляет собой информационную систему, находящуюся в состоянии устойчивого неравновесия. Это позволяет ему осуществлять операцию синтеза информации — запоминания случайного выбо­ра. Запоминание оказывается возможным именно потому, что мозг находится в состоянии, далеком от равновесия. При этом термоди­намические потоки энтропии, определяющие работу мозга как фи­зико-химической системы, и потоки макроинформации разделе­ны. Предпринимаемые в некоторых работах попытки непосредст­венно связать макроинформацию с энтропией, основанные на кон­цепции Бриллюэна, ошибочны (см. гл. 4.8).

Можно поэтому утверждать, что работа мозга как оператора макроинформации, или смыслов, физическими законами непо­средственно не контролируется, но сама жизнедеятельность мозга этим законам подчиняется. Термодинамика живых систем основа­на на электрохимических термодинамических циклах, которые со­провождаются ростом энтропии. Времена релаксации физико-хи­мических и электрохимических процессов, протекающих в мозге человека, различаются на много порядков, и это различие служит физической основой механизма синтеза информации. Поведение Мозга как оператора смыслов подчиняется принципам самоорга­низации диссипативных систем, которые определяют неравновес-

ные переходы, ведущие к возникновению семантических аттракто­ров — банков фиксируемой информации [145, 146].

Сознание новорожденного представляет собой tabula rasa, оно не хранит никаких осмысленных текстов. Начало его функциони­рования как оператора смыслов приводит к возникновению иерар­хической цепочки потоков запоминаемой макроинформации. В силу аддитивности накопления информации

J = J₁ + J₂ +... + J_n +... (4.10)

В общем случае этот ряд может носить иерархический характер по относительной ценности запоминаемой информации.

Рассмотрим следствия, которые вытекают из этих представле­ний. Поскольку функционирование сознания как оператора смы­слов не подчиняется непосредственно второму началу термодина­мики, психологическая стрела времени носит неопределенный ха­рактер, для мысли возможен практически любой ход времени. На­чальный «вакуум» сознания служит предпосылкой свободы воли, которой лишены, например, насекомые, поведение которых строго подчиняется инстинктам, т.е. информации, передаваемой изна­чально генетическим путем. Но вместе с тем это означает, что у человека отсутствуют аксиоматический критерий истинности синтезируемой информации, а также абсолютная языковая систе­ма [145].

Аддитивность иерархического информационного ряда (4.10) служит предпосылкой экспоненциального роста индивидуального интеллекта, который наблюдается при создании соответствующих социальных условий. Работа сознания как оператора смыслов осу­ществляется в два этапа: на первом происходит синтез аксиом, на втором — их логическая обработка. Жесткие семантические сред­ства контроля истинности новых текстов при этом априори отсут­ствуют. Отсутствие этих критериев — информационная основа мифологического мышления, имеющего очень общий характер (см. ч. 1).

Критерием истинности текстов, синтезированных сознанием, служит их объяснительная сила, проверяемая на практике. Оп­ределение путем такой проверки границ применимости сформулированных аксиом служит основой абсолютизации либо отбра­ковки.

Следующий шаг в раскрытии потаенных механизмов созна­тельной деятельности позволяет сделать квантовая психофизика.

В последние годы появились серьезные исследования Р. Джана, Р. Пенроуза, Р. Ласло, А.Е. Акимова, Л.В. Лескова, А.В. Москов­ского и других, посвященные этой проблеме. Развивая здесь изло­женные выше идеи, рассмотрим квантовую феноменологическую модель сознания, основанную на концепции семантики мэона. Будем называть эту модель мэодинамикой сознания.

Покажем, что мозг взаимодействует с ансамблем битионов как целостная система. Формально процесс этого взаимодействия можно уподобить обработке радиосигналов приемником, имеющим антенный вход. Это утверждение следует из того, что битионы представляют собой ансамбль виртуальных частиц. Взаимодейст­вие материальных объектов с таким ансамблем может носить толь­ко коллективный характер.

Термодинамика необратимых процессов позволяет лучше по­нять механизмы автокорреляции молекулярных структур мозга. В равновесном состоянии молекулы ведут себя независимо, игнори­руя друг друга. Пригожий называет такие состояния молекул гипнонами, или сомнамбулами. Переход в неравновесное состояние пробуждает гипноны, их взаимодействие становится когерентным, самосогласованным. Молекулярный ансамбль, находящийся в неравновесном состоянии, — а мозг находится именно в таком состо­янии — приобретает коллективные свойства.

Механизмы этого взаимодействия могут быть различными: торсионные и электроторсионные эффекты; реакция атомных и ионных структур нейронной сети головного мозга, обладающих парамагнитными свойствами, с магнитными моментами битионов; адсорбированный нейронной сетью «газ» взаимодействующих между собой бюонов — элементарных вакуумных объектов Еаурова. Заметим, что парамагнитные среды обладают важным свойст­вом — эффектом усиления слабых сигналов при сохранении пре­дельно низкого уровня собственных шумов (шумовая температура порядка нескольких градусов Кельвина). Этот эффект может иг­рать существенную роль при информационном взаимодействии мозга с мэоном [12].

Согласно теории физического вакуума Баурова существует особая фундаментальная константа — межгалактический век­торный потенциал, связанный с магнитным полем. Существова­ние векторного потенциала эквивалентно магнитной анизотропии Вселенной, которая к тому же может усиливаться вследствие вли­яния собственных магнитных моментов Земли, Солнца, а также любых естественных и технических объектов на поверхности

нашей планеты. Следствием влияния этих эффектов будет спора­дический, нерегулярный и плохо поддающийся контролю харак­тер информационного взаимодействия мозга с мэоном.

В предыдущей главе было показано, что для мэона отсутствует стрела времени. Поэтому включенность мэоновых каналов связи в психику открывает принципиальную возможность установления контактов с объектами, находящимися как в прошлом времени, так и в будущем. Универсальный характер мэоновых информацион­ных каналов позволяет предсказать и другие эффекты: выход со­знания за пределы собственной соматической капсулы, установле­ние прямых контактов между субъектами, минуя обычные органы чувств, а за счет универсального эффекта консиенции установле­ние связи и с другими существами нечеловеческой природы.

Характеризуя субъект-субъектные информационные взаимо­действия по мэоновым каналам связи, следует отметить, что они могут происходить с видимым нарушением причинно-следственных связей. В предыдущей главе мы отмечали наличие у мэона «вневременных» и «надпространственных» свойств. Известна тео­рема Р. Герока, согласно которой изменение в физических процес­сах топологии пространства-времени будет восприниматься на­блюдателем как нарушение причинных связей [161]. Это предска­зание носит принципиально важный характер.

Рассмотренные мэодинамические эффекты сознания позволя­ют предложить простую интерпретацию явлений типа реинкарна­ции [81]. Естественно предположить, что на основе фундаменталь­ных мэоновых структур мозга существует психомэоновая реплика индивидуального личностного начала, Эго. Из-за отсутствия для мэона стрелы времени эта реплика статична, а потому лишена самосознания, а из-за специфических пространственно-времен­ных свойств мэона как среды, передающей пакеты информации, может быть в подходящих условиях спроецирована на чужой мозг. Если это мозг ребенка, собственное самосознание которого нахо­дится еще в процессе формирования, то наблюдатели будут иметь дело с эффектом, который известен как реинкарнация.

В соответствии с формулами (4.2) и (4.5) мэоновый ансамбль битионов носит антиэнтропийный характер. Рассматривая работу мозга как термодинамической системы, можно записать выраже­ние для суммарных потоков энтропии:

dS

— = f (H.h) (4.11)

dt

где Н — потоки энтропии, проходящие через мозг;

h — производство энтропии при работе мозга.

Запишем это выражение в более полной форме:

dS

— = div (H + H_n ) + h + h_n + div (A₁ + A₂), (4.11а)

dt

где Н — термодинамический поток энтропии;

Н_n — входящий и выходящий потоки термодинамической и информационной энтропии;

h и h_n — производство в мозге термодинамической и информа­ционной энтропии;

A₁ и А₂ — потоки антиэнтропии, поступающей в мозг и выходя­щей из него.

Из соотношения (4.11а) вытекает несколько следствий:

1. Мозг устойчив как термодинамическая система, но неустой­чив как информационная. Сознание является информационным процессом, далеким от равновесия.

2. Термодинамические и информационные потоки энтропии разделены.

3. Результат сознательной работы мозга — уменьшение инфор­мационной компоненты энтропии.

4. Мозг способен к информационному обмену с семантикой мэона.

5. Будучи термодинамически консервативной системой, как система информационная мозг таким свойством не обладает.

6. Обобщая следствия 1 и 5, можно утверждать, что сознание как оператор информации обладает свойствами прямого и обрат­ного хода времени, а также свободой воли.

Заметим, что поток антиэнтропии характеризуется отрицатель­ными флуктуациями времени ∆t < 0. Это означает, что при взаи­модействии с материальными объектами он противодействует росту энтропии, обусловленному вторым началом термодинами­ки. Эту особенность психики очень точно угадал Бергсон, хотя соответствующего механизма он, разумеется, раскрыть не мог. Если бы сознание могло быть чистой мыслью, писал Бергсон, «она была бы чистой творческой деятельностью. Фактически она нераз­рывно связана с организмом, который подчиняет ее общим зако­нам инертной материи. Но все происходит так, как будто она дела­ет все возможное, чтобы освободиться от этих законов» [16].

Сами по себе антиэнтропийные процессы с участием мэона не ведут к изменению энергии материальной системы, это чисто ин­формационные процессы. Этот эффект можно интерпретировать как сверхпроводимость информационных потоков, переносчиком которых служат битионные ансамбли мэона.

Но с другой стороны, квантовые флуктуации энергии физичес­кого вакуума, определяемые соотношениями неопределенности (4.1), на уровне планковских масштабов характеризуются как от­рицательными, так и положительными знаками ∆Е. Эти колебания взаимосвязаны. Можно поэтому ожидать, что взаимодействие фи­зического вакуума с мозгом через посредство мэоновых каналов связи способно инициировать триггерные эффекты, следствием которых окажутся спонтанные выбросы энергии в мир материальных объектов. Нельзя исключить и более общего случая, когда аналогичную роль триггера могут играть эффекты консиенции.

Семантический потенциал мэона может включать как макроин­формацию, закодированную в ансамблях битионов, так и значи­тельные массивы информации, хранящиеся в системах памяти любых материальных объектов, обладающих способностью ин­формационного обмена через мэоновые каналы связи. Эта возмож­ность намного расширяет теоретически возможную информаци­онную емкость семантического потенциала мэона и позволяет рас­сматривать его уже не как «вневременную», а как динамическую категорию. К этому следует добавить, что этот мэоновый универ­сальный банк информации обладает важным фундаментальным свойством — он существует вне времени и над ним. Информация из этого хранилища сведений может поступать не только из про­шлого, но из будущего.

В то же время не следует переоценивать возможности практи­ческого использования этих источников информации. Согласно Байесову формализму, предложенному Налимовым в качестве способа получения нового текста, эта возможность реализуется путем введения фильтра p(y/_s), где s — вероятностная ось смыслов, у — толчок спонтанной выборки. Если обозначить поступающую на вход оператора смыслов информацию как p (s), то появление нового текста будет определяться формулой Байеса

p(s/y) = k p (s) ∙ p(y/s), (4.12)

где k — константа нормировки.

формулу (4.12) следует интерпретировать как силлогизм: из двух посылок — p(s) и p(y/_s) — возникает новый семантически насыщенный текст. Если функцию p(s) в нашем случае можно рассматривать как открывающееся перед нами окно в семантичес­кий мир мэона, то функцию p(y/_s) следует понимать как нашу способность разглядеть, что, собственно, открылось перед нами за этим окном. Поэтому основная трудность построения нового текс­та состоит именно в умении как можно более точно подобрать код этого фильтра, не владея которым мы никогда не сможем осущест­вить синтез новой информации. Не решив этой задачи, мы не услышим того, что нашептывает нам тихий голос мэона.

Глава 4.10