Прибавочная стоимость: СМ. «капитал»

ПРИВЫЧКА: приобретенная манера. Исследователи часто настаивают на пассивном характере привычки как простом результате повторения некоторых актов, постепенно став­ших бессознательными и механическими. В действитель­ности, здесь необходимо соучастие индивида: мы никогда не привыкаем полностью к неприятной нам вещи, но зато охотно привыкаем к вещи приятной. Результаты привыч­ки позитивны: она создает в нас автоматизм актов, т.е. расположенность к совершению определенной работы с наи­меньшей затратой сил и с наибольшим успехом. Вслед за Аристотелем мы часто смешиваем привычку с тем, что принято в социальной жизни (традиции, обычаи, институ­ты), противопоставляя ее человеческой природе («привыч­ка — вторая натура»), полагая, что она приходит ей (при­роде человека) на смену либо противоречит ей (моральный ригоризм, направляющий социальные привычки к укроще­нию естественных желаний), либо способствует ее расцве­ту (культура — это привычка, оплодотворяющая семена на­шего духа). Закон нормальной социальной жизни состоит в формировании привычек, гармонирующих со склонностями человеческой природы.

ПРИДУМЫВАНИЕ: способность преподносить факты «как в романе». По Делэ, речь идет о помутнении памяти, при котором субъект принимает плоды своего воображения за аутентичные воспоминания и непоколебимо верит в их реальность. Пикк отметил разновидность придумывания, заключающуюся в заполнении пробела, возникающего в рас­сказе о прошлом, вторжением воображения; он назвал ее конфабуляцией. Эти бессознательные отклонения отлича-

ются от мифомании, которая, по крайней мере вначале, всег­да сознательна и при которой субъект стремится дать высо­кую оценку самому себе.

ПРИЕМЛЕМОСТЬ: (фр. validite): качество того, что яв­ляется законным и приемлемым (нем. Guitigkeii). Гово­рят также о приемлемости познания, когда речь идет об объективном познании (объект и характер которого универ­сально наблюдаемы), о приемлемости поступка, когда он от­вечает моральным принципам и тем самым находит себе универсальное оправдание.

ПРИНЦИП: начало, исходная точка. Принципы бывают различных видов: логические принципы, строго управляю­щие сферой обоснованного знания (из них наиболее общи­ми являются принципы тождества, непротиворечия и исклю­ченного третьего); нравственные принципы, определяющие поведение человека, стремящегося совершать лишь при­емлемые поступки. Нравственные принципы относятся к сфере сознания; этим они отличаются от «теоретических по­стулатов», которые произвольно устанавливаются на осно­вании самих себя (например, аксиоматические принципы и математические принципы вообще). Однако их применение предполагает некоторые процедуры (или доказательства), без которых разум не может обойтись. Критическая филосо-.фия различает понятие принципа (первое положение, исход­ная точка) и основания (принципы обоснования и объясне­ния). Например, принципом философии Декарта является «мыслю, следовательно, существую», в то время как ее осно­вание — «божественная правдивость».

ПРИОБРЕТЕННОЕ (знание): знания или идеи, возникаю­щие с опытом или посредством обучения. Теория, по ко­торой человеческая душа изначально — «tabula rasa», запол­няемая затем данными опыта (знания приобретаются лишь из опыта, а принципы разума сводятся к привычкам), назы­вается эмпиризмом: все знание, которым обладает душа, — приобретенное (Локк, Юм). Ему противостоят мысль Декар­та о врожденных идеях и рационализм Канта (противоп.: врожденные идеи).

ПРИПОМИНАНИЯ (теория): теория Платона, по кото­рой наше истинное познание — это воспоминание о прежнем состоянии души, когда, еще не воплощенная в теле, она жила в непосредственном контакте с чисты­ми идеями, в «умопостигаемом мире». Каждый из нас может подтвердить, что наши повседневные, связанные с конкретной практической деятельностью открытия элемен­тарных математических истин или основоположений мо­рали часто представляются нам воспоминанием о чем-то, что уже заложено в нас. Этот опыт описан в платоновском диа­логе «Федон». Нередко термин «припоминание» обозначает также неопределенное воспоминание, которое нам с трудом удается локализовать во времени.

ПРИРОДА: физический универсум. Лаланд совершенно справедливо отметил многозначность этого слова, которое может означать: 1) совокупность отличительных черт живо­го существа или вещи («животная, человеческая природа»); 2) материальный мир, понимаемый, если рассматривать его с научной точки зрения, как физический универсум (комп­лекс отношений или законов), или же, с метафизической точки зрения, как органическая всеобщность («порождаю­щая природа» у Спинозы — творческая энергия, присутствие Бога в мире, — противостоящие «порождаемой природе» — объекту человеческой науки; Природа в романтическом смысле — у Новалиса, Шеллинга — как посредник между человеком и божеством; или же в виталистическом смыс­ле — у Бергсона — как «творческая эволюция» и т.д.); 3) то, что не является плодом искусства или человеческого ре­месла. В этом смысле чаще используют термины «естест­венный», «природный»: «естественная красота»; 4) совокуп­ность склонностей или темперамент — все, что образует «природное» в индивиде, в противоположность тому, что может к этому добавить искусство, культура или его соб­ственная воля (характер, который мы вырабатываем у себя сами). Если мы принимаем понятие «природы», перед нами встает следующая проблема: можно ли различать, а значит и противопоставлять, природу и культуру! И если здравый смысл требует признать приоритет «природы» над «куль­турой», то можно ли из этого вывести первичную природу

чегповека или изначальное состояние человечества? Платон (428-348 до Р.Х.) на примере жажды различает естествен­ные потребности и потребности, рационально или культур­но сформулированные. Человек, говорящий «Я хочу пить», вьгражает естественную потребность; когда же он говорит «Я хочу выпить воды, вина или чего-то еще», он дает своей по­требности культурное выражение. Можно сказать, что еда, питье, производство потомства — естественные потребнос­ти. Здесь не заметно, чем же природа человека отличается от жижггной природы. Само понятие человеческой природы ста-вит еще одну проблему: ведь еще Леви-Строс подчер­кивал, что дети дикарей — это «культурные аномалии», а ни в коем случае не «верные свидетели первоначального поло-жеиия вещей». Домашнее животное, выпущенное на волю, может вернуться к инстинктивному поведению — врож-денгному, специфическому, одинаковому для всех. Другое дел о — человек, который уже не может путем регрессии вернуть первоначальное состояние, присутствующее в нем в сгкрытом виде. Даже Руссо, призывавший вернуться к естественному состоянию, которое он считал «хорошим», приЕЗнавал, что речь здесь идет о гипотезе или идеальном понгятии {«Рассуждение о происхождении и основаниях не­равенства между людьми», 1755): «И как он сможет дойти до конца и увидеть себя таким, каким его сформировала Природа, сквозь все те изменения, которые смена времен и вещ;ей должны были вызвать в его первоначальной конститу­ции, и отделить то, что лежит в основании его природы, от того, что обстоятельства или прогресс привнесли или изме­нил» в его первоначальном состоянии? (...) Потому что это вовсе не легкая задача — отделить друг от друга изначальное и ис кусственное в сегодняшней природе человека, и познать состояние, которое больше не существует, которое, может быть, вообще не существовало, и которое, вероятно, никогда не б;удет существовать, но о котором совершенно необходи­мо составить себе четкое представление, чтобы уметь судить наш«нынешнее состояние». Именно поэтому идея нулевой стегг ени общества и культуры, различающая то, чем человек явля ется (природа), от того, чем он себя сделал (культура), остается лишь гипотезой, не

подкрепляемой никаким реаль­ным наблюдением. Наоборот, создается представление, что

культура составляет часть человеческой природы. После Платона, определившего человека как существо, наделен­ное разумом, Аристотель (384-322 до Р.Х.) определил его как «существо политическое» {«Политика», 1,2): «... при­рода, согласно нашему утверждению* ничего не делает на­прасно; между тем один только человек из всех живых существ одарен речью. Голос выражает печаль и радость, поэтому он свойствен остальным живым существам (по­скольку их природные свойства развиты до такой степени, чтобы ощущать радость и печаль и передавать эти ощущения друг другу). Но речь способна выражать и то, что полезно и что вредно, равно как и то, что справедливо и что несправед­ливо». Культура может оказаться внешней или внутренней по отношению к индивиду, в зависимости от того, выража­ется она дисциплиной или воспитанием: «Дисциплина пе­реводит нас из состояния животного в состояние человека... У него (человека) нет инстинкта, и нужно, чтобы он сам себе составил свой план поведения. Но поскольку он не способен на ЭТО: непосредственным образом и поскольку он является в этот мир в диком состоянии, он нуждается в помощи других. -Человеческий род обязан постепенно и своими собствен­ными силами добывать у себя все те естественные качества, которые отличают человечество. Одно поколение воспиты­вает другое. Не стоит искать первоначало в первичном или же в совершенном состоянии цивилизации; но во втором. случае стоит также признать, что человек затем снова впал в дикость и варварство. Дисциплина не позволяет человеку отвернуться от его предназначения, от человечества, в сто­рону своих животных наклонностей... Но дисциплина со­вершенно негативна, потому что она ограничивается лишь тем, что избавляет человека от его дикости; образование же, наоборот, представляет собой позитивную часть воспи­тания» {Кант, «Трактат о педагогике», 1776-1787). Мы помним, что уже Сократ рассматривал истинное воспита­ние не иначе, как повивальное искусство {майевтика), по­могающее родить идеи, которые естественным образом за­ложены в нашем уме. Следовательно, культура — продукт человеческой природы,, а постоянная «способность к совер­шенствованию» индивидов и обществ свидетельствует о.по­стоянстве этой деятельности. Леви-Строс, предпринявший

попытку «идеального анализа» («Элементарные структуры родства», 1947), связывает линию раздела между природой и культурой, или элементарную форму культуры, с взаимооб­меном и запретом на инцест: «Итак предположим, что все то, что в человеке универсально, раскрывает перед нами порядок природы и отличается спонтанностью, что все, что подчиняется норме, принадлежит культуре и представляет атрибуты относительного и особенного. Тогда мы сталкива­емся с тем фактом, или вернее с совокупностью фактов, которые, в свете предшествующих дефиниций, могут пока­заться скандальными: мы имеем в виду тот комплекс верова­ний, обычаев, положений и институтов, которые в сумме своей обычно называются запретом на инцест. Потому что запрет на инцест представляет, вполне недвусмысленно и в нерасторжимом единстве, два качества, в которых мы при­знали противоречивые атрибуты двух взаимоисключающих порядков: он образует правило, но правило, которое — един­ственное между всеми социальными правилами — обладает в то же время качеством универсальности. То, что запрет на инцест образует правило, не нуждается в доказательстве: достаточно вспомнить, что запрещение брачных отношений между ближайшими родственниками может иметь широкое поле применения, варьирующееся в соответствии с тем, что каждая группа понимает под ближайшим родством; но что этот запрет, санкционированный самыми разными взыска-, тельными мерами, от расплывчатого осуждения, вплоть до непосредственного наказания виновных, иногда же просто насмешкой, всегда присутствует в любой социальной груп­пе». Анализы происхождения социального или культурного факта не скрывают того, что невозможно отделить у челове­ка врожденное от приобретенного, роль наследственности и роль среды, настолько взаимодействие биологического и культурного глубоко и перманентно. Французский биолог А. Жаккар подчеркивает: «Все то, что проявляется во мне: моя группа крови В, цвет моей кожи, мой контур головы, корь, которой я болел в детстве, или какая-либо черта моего «ра­зума», — информация, привнесенная генетическим наследи­ем, образованным наполовину моим отцом, наполовину -— матерью; все, что имеется во мне, будет «врожденным»; а вклад среды в материалы, энергию, чтение, эмоции... все, что

имеется во мне, будет «приобретенным». Весьма заманчиво задаться вопросом о соответствующих влияниях этих двух комплексов и спросить себя: какова доля участия каждого? Кажется вполне очевидным, например, что моя группа крови была определена врожденными элементами, тогда как корь была вызвана приобретенными факторами. Однако оказыва­ется, что чаще всего этот вопрос не имеет смысла; поиск ответа на него может привести лишь к абсурду». («Я и дру­гие», 1983). Нужно различать науки о природе (физику, хи­мию и т.д.) и философию природы: последняя не поставляет нам, как науки, объекты, существующие в природе; она ис­ходит из первичного ощущения человеком себя участником природы как окружающей его целостности. Это чувство природы отразилось в истории философии сначала в досок-ратических теориях ионийцев. Они считали природу жиз­ненной силой: это чувство равнозначно признанию мирово­го порядка (древние называли мир «космос» — «порядок»), и тем самым, признанию рациональности вещей (космос был выражением логоса). Размышление древних о природе от­талкивалось прежде всего от созерцания звездного неба. С метафизикой Аристотеля философия природы стала «витализмом», соотносящим все движения природных объ­ектов с внутренней силой, с оживляющей их тенденцией: если тела падают на землю, то это, по Аристотелю, потому, что они «желают» или «стремятся» найти «свое место» (ус­ловно расположенное в центре земли). С Возрождением и развитием современной науки природа стала объектом фи­зической науки: теперь она означает совокупность объектов материального мира {Декарт, Кант); для Канта «природа» строго соответствует универсуму Ньютона. В этом контексте философия природы искала рациональные принципы («за­коны духа»), делающие возможными самые общие законы физической науки. Метафизика природы Канта предстает как выведение фундаментальных законов ньютоновской физики из «категорий» ума, открытых философской реф­лексией. Современная онтология заменила понятие при­роды понятием бытия как присутствия и света (Хайдеггер). Подводя итог, можно заметить, что история «философии природы» обнаруживает колебание между виталистически­ми теориями, направленными на бытие природы, и рацио-

налистическими теориями, направленными на познание природы.

«ПРИРОДА И ФОРМЫ СИМПАТИИ» (Wesen und Formen der Sympathie): произведение Шелера (1923 и 1926 гг.)- Ис­следуя проблему ценностей, автор дает различные подходы к «эмоциональным» и аффективным ценностям, в числе кото­рых фигурируют, в первую очередь, любовь и симпатия.

ПРИРОДНОЕ (естественное): данное по природе; противо­стоит продуктам культуры. Природная религия или мо­раль, подобная той, например, что Руссо хотел пробудить в сердце, или что рождается у ребенка, когда он смотрит на природу, основана лишь на данных чувства или разума. Теория «естественного права» исходит из человеческой природы и противостоит теории «позитивного права», осно­ванной на произвольных соглашениях. С психологической точки зрения, природное означает темперамент индивида (органические составляющие — связанные с нервами, же­лезами, — принадлежащие индивиду от рождения). Гальен различал здесь: холериков (преобладание крови), флегмати­ков (преобладание лимфы), меланхоликов (преобладание желчи), раздражительных. Темперамент, который относится к природному, противостоит характеру, приобретаемому через воспитание, убеждения, но который индивид может также выработать у себя сам, своей собственной волей: свя­той Игнатий по природе своей был «холериком», а по харак­теру — святым.

ПРИСУТСТВИЕ: факт нахождения в определенном мес­те; более конкретное значение: осознание собственно­го местонахождения в определенном месте, осознание существования. Именно в этом последнем смысле фун­даментальная философия Хайдеггера является анали­зом «присутствия» (от нем. Dasein — бытие здесь). В религиозной философии ощущение присутствия выража­ется через чувство приобщения к абсолютному бытию (идет ли речь о трансцендентном Боге или Природе, романтически понимаемой в качестве посредника между человеком и бо­жеством). С точки зрения логики, присутствие (как ощуще-

ние некой «атмосферы», по словам Ясперса) часто противо­поставляется восприятию предмета, чтобы подчеркнуть та­ким образом несводимость ощущения присутствия (или ощущения реальности) к совокупности отдельных предме­тов восприятия. «Ни один предмет, — говорит Якоби, — не может сравниться с бесконечным ощущением реальности».

ПРИЧИНА: сила, производящая результат. Поиск причин естественен для человеческого ума, полагающего, что «нич­то не происходит без причины». «Физикотеологическое» доказательство состоит в восхождении от причины к причи­не и в выводе существования первичной причины, которой будет Бог." Это аргумент Аристотеля. Понятие причины остается «анимистским» понятием: ищут «интенцию», все­общий корень. Современная наука (начиная с Декарта) ищет уже не причины, т.е. антецеденты феномена, но зако­ны, т.е. постоянные связи между феноменами. Строго гово­ря, различают «действующую» причину — то, посредством чего происходит событие, и «конечную» причину — то, на что нацелено событие. Например, камень падает потому, что дует ветер («ветер» —действующая причина); он падает на голову Поля, чтобы его наказать (наказание — конечная причина).

ПРОБАБИЛИЗМ: учение, промежуточное между догма­тизмом и скептицизмом, развивавшееся в античности Аркесилаем и Карнеадом. Оно отрицает возможность по­знания абсолютной истины, но различает более и менее ве­роятные истины.

ПРОБЛЕМАТИКА: развертывание проблемы в процессе размышления: например, анализ чувства долга отно­сится к нравственной проблематике. Это понятие часто используется в значении «исследования точно поставленной и развернутой задачи», при этом вначале все решения кажут­ся возможными. Нередко оно дополняется понятием реф­лексии, которое добавляет ему большей строгости: проблема­тика — искусство ясной постановки и разработки проблем, а также их строгого решения, когда проблемы трансформи­руются друг в друга в процессе философской рефлексии.

ПРОБЛЕМАТИЧЕСКОЕ: речь идет о суждении, которое не является противоречивым, но которое в то же вре­мя нельзя проверить, насколько оно соответствует объективной реальности. Одна из трех модальностей суж­дения, согласно Канту: противостоит ассерторическому и аподиктическому суждениям.

ПРОГРЕСС: движение вперед. Без сомнения, прогресс несет с собой как хорошее, так и плохое. Но обычно, когда гово­рят о прогрессивном развитии цивилизации или челове­ческой природы, имеют в виду прогресс в сторону добра: в сторону роста сознания и увеличения счастья человека. Вера в прогресс была одним из принципов энциклопедистов XVIII в., позитивистов XIX в. Философы XVIII в. {Дидро, Вольтер, энциклопедисты) под прогрессом понимали не только научный прогресс, но, прежде всего, социальный прогресс, в смысле достижения политических свобод и эко­номического благосостояния. Конт, признавая всю значи­мость «индустриального развития», более важным считал че­ловеческое развитие, состоящее в «непрерывном улучшении нашей собственной природы», важнейшими признаками которого являются разум и умение жить в обществе (соци­альность). Можем ли мы сегодня сказать, каким бы ни был идеал, к которому нас направляют философские учения, что реальная история подтверждает позитивные воззрения? Да, действительно, существует научный прогресс, следова­тельно, технический прогресс, а значит, и увеличение бла­госостояния людей. Однако, что касается человеческих от­ношений, можно ли сказать, что наша эпоха является более / «развитой», чем предыдущие? Развитость эпохи характери- ' зуется ее культурой: с этой точки зрения нельзя сказать, что современная культура превосходит античную культуру, а французская превосходит немецкую или английскую. Ведь речь идет о различных культурах. Если судить по количест­ву научных и философских открытий или художественных произведений, то век Перикла (V век до Р.Х.), например, можно считать веком необычайного прогресса и развития. Таковой же является и эпоха Ренессанса. XX в., который Ницше пророчески назвал «классической эпохой войн», может показаться эпохой упадка и в то же время возникно-

вения мировой культуры и беспрецедентного развития науки и техники. Но если говорить о прогрессе человеческой при­роды, то здесь следует различать два подхода: 1) с точки зре­ния индивида прогресса не существует, его никогда не бу­дет, поскольку каждый человек в своей жизни должен сам учиться управлять своими страстями и добиваться победы разума; 2) с точки зрения человеческой истории можно от­метить прогрессивное развитие государственных консти­туций в смысле увеличения свободы; развитие государст­венного сотрудничества, в результате чего достигнуты дли­тельные прочные мирные отношения. Итак, развитие инди­видуума есть непрекращающееся повторение одних и тех же ошибок и неверных поступков, успешнее справляться с ко­торыми нам способны помочь лишь прогресс и всеобщее об­разование. История человечества, напротив, демонстрирует прогресс в сфере национальных и социальных отношений. Однако в действительности мирное сосуществование явля­ется результатом действия множества причин: в частности, прогресса в нравственной сфере, на который влияет развитие культуры -и искусств и который в свою очередь необходим для улучшения условий жизни. Вслед за Гегелем хочется также отметить, что лишь благодаря различию, сущест'вую-щему между странами, поддерживается дух соперничества, способствующий техническому и научному прогрессу. Ге­гель утверждал даже необходимость внешней угрозы для поддержания и укрепления национального сознания, для поддержания соревновательного духа в обществе, а также стремления к творчеству и самовыражению, поскольку че­ловек устроен так, что без внешней стимуляции нет прогрес­са. В истории можно отметить периоды подлинного всеоб­щего прогресса, соответствующие мирным периодам (во время которых эффективно развивались искусства и до­стигался социальный прогресс) и военным (когда разви­вались техника и наука). См. История, Наука, Техника, Мораль.

ПРОЕЦИРОВАНИЕ: действие ума, заключающееся в со­отнесении внешних объектов и внутренних ощущений.

Согласно Болдуину, именно благодаря проецированию на­ших собственных состояний мы способны понять другого

человека. Этому понятию соответствует также психоанали­тическое понятие «трансфер».

ПРОЛЕГОМЕНЫ: (от гр. pro — прежде и legomenos — ска­занное) предварительное замечание, служащее введе­нием к изложению теории. «Пролегомены» — название одной из работ Канта (1783), в которой доказывается «не­возможность всякой будущей метафизики» и исключитель­ная реальность физического познания.

ПРОСВЕЩЕНИЯ (философия) (по-нем. Aufklarung): фило­софское движение XVIII в., для которого характерны вера в прогресс человечества, вера в разум, недоверие к религии и к традиции. «Энциклопедия» Д' Аламбера и Дидро — харак­терный пример философского произведения эпохи Просве­щения. Ее главными представителями были Дидро, Д'Алам-бер, Кабанис, Гельвеции, аббат де Кондильяк. В Германии представители Просвещения (кон. XVIII в.), во главе кото­рого стоял Николай [Nicolai] и основным печатным органом которого стал журнал «Eudemonia», придерживались доволь­но поверхностного рационализма, противостоящего как романтическому вдохновению, так и «сумеркам» кантиан­ской философии.

ПРОСТРАНСТВО: гомогенная и бесконечная среда, в ко­торой расположены воспринимаемые нами объекты.

Строго говоря, различают пространство и протяженность: пространство обладает тремя измерениями, протяженность — двумя; протяженность — это поверхность, тогда как прост­ранство — объем. Лейбниц и Кант рассматривали прост­ранство как факт неделимой «интуиции», тогда как понятие протяженности соответствует бесконечно делимой матери­альной поверхности. Понятие пространства является, следо­вательно, количественным понятием, которое невозможно понять интеллектуальным путем, протяженность же, наобо­рот, исчисляема и точно определяется отношением объектов друг к другу.

ПРОТАГОР: греческий философ (Абдера, 486-410 до н. э.). Был знаком с Периклом и Сократом. Написал поэму

«О бытии» в духе Гераклита: «Все наши познания идут от ощущений; у всех людей разные ощущения. Следовательно, человек — мера всех вещей». Он обучал составлению хоро­шо выстроенных речей, не обязательно опирающихся на ис­тину, чем и заслужил нарекания Сократа.

ПРОТЕНЦИЯ [protention] (от лат. protehdere — протяги­вать): акт проецирования на будущее приобретенного знания. Протенция предполагает удержание, т.е. воспоми­нание о прошлых ощущениях; именно с помощью наших чувств или прошлого опыта мы предчувствуем («проециру­ем») будущее. Этот термин широко использовался в фено­менологии Гуссерля и Мерло-Понти.

ПРОТИВОРЕЧИЕ: отношение между двумя терминами, когда один противоречит другому. В логике различают противоречивые термины (которые будут всеобщими) и про­тивоположные (которые представляют собой частный слу­чай). Например, «движение» противоречит «покою» в той мере, в какой все вещи в мире находятся либо в движении либо в покое. Но «белое» противоположно «черному», хотя объект, который не является белым, не обязательно должен быть черным; он может быть желтым, зеленым и т.д. Выде­ляют логическое противоречие: А есть не А и реальное про­тиворечие, когда дух индивида находится в противоречии с самим собой и мы имеем в результате реальный опыт стра­дания.

1РУДОН (Пьер Жозеф): французский социалист (Безансон, 1809 — Париж, 1865). Сын пивовара, из типографского ра­бочего ставший журналистом, он посещает кружки фурье­ристов, знакомится с Марксом, с которым очень скоро у него возникают разногласия. Уже первый его труд «Что та­кое собственность?» (1840) приносит ему известность. В «Теории собственности» (1865) он вносит уточнения в свою систему. Не отрицая собственность как таковую, Прудон выступает в защиту коллективной собственности. Что каса­ется экономики и социальных отношений, он выступает за социальную взаимопомощь, замену крупных капиталисти­ческих производств ассоциациями трудящихся. В политике

ПСИТТАКИЗМ [psittacisme] (от гр. psittakos — попугай): бессмысленное повторение прочитанного или услышан­ного. Пситтакизм свойствен детям, поскольку они постига­ют мир, повторяя звуки, слова, даже мысли, не понимая их смысла. С этой точки зрения, пситтакизм необходим для формирования ребенка. Однако псевдонаучная вульгариза­ция делает доступными для невежд словесные знания, по­творствующие снобизму и тщеславию. А именно их и разви­вает пситтакизм.

ПСИХАСТЕНИЯ: психическое заболевание, для которого характерны тревожное состояние, стремление к дос­тижению совершенства, утомляемость внимания. По

сути своей, это заболевание означает потерю чувства реаль­ности, смешение реального и воображаемого на основании страха. Оно было описано Пьером Жане в 1902 г. в книге «Психастения».

ПСИХИКА: все, что относится к сознанию человека, оп­ределяет его индивидуальность. Психика охватывает всю совокупность фактов сознания и определяется как равнове­сие различных психических функций (чувств, поступков и знаний). Это психическое равновесие образует то, что обыч­но называют «индивидуальностью». Психика является пред­метом исследования психологии, психические заболевания относятся к психопатологии, формирование психики — к детской психологии.

ПСИХОАНАЛИЗ: метод психологического анализа, на­целенный на толкование неврозов, комплексов и дру­гих психологических проблем. Психоанализ — наука о бессознательном. Его основатель — профессор Фрейд, венский исследователь нервных болезней, ученик Шар-

ко и Бернхейма (Нанси), изучая вредные последствия пе­ренесенных и забытых эмоциональных потрясений, уста­новил связь между ними и наблюдаемыми психологически­ми трудностями. Он заключил, что существует динамичное бессознательное. Некоторые наши действия — от самых обычных (забыть отправить письмо) до самых странных (например, особый ритуал мытья рук у некоторых невроти­ков), согласно Фрейду, обусловлены скрытыми, но вполне реальными причинами. Невротические симптомы имеют свое значение. Его можно узнать, преодолев некоторое со­противление и добравшись до бессознательного. Для выяв­ления бессознательного Фрейд последовательно использо­вал различные методы: гипноз, метод внушения и, наконец, метод свободных ассоциаций («говорите все, что приходит вам на ум»). Последний оказался лучшим, поскольку в нем принимается во внимание индивидуальность человека, со­единяются осознание проблемы и собственное толкование. Понять скрытые мотивации своего собственного поведения удается лишь после того, как преодолено свое же сопротив­ление. Сон — один из видов свободных ассоциаций, именно поэтому психоанализ называют также «наукой о снах». Пси­хоанализ открыл некоторые факты психической жизни че­ловека. Фрейд обнаружил, что в истоке многих психологи­ческих проблем лежит сексуальное событие. Он разработал теорию, бесконечно переделывавшуюся и изменявшуюся, основными принципами которой можно назвать следующие. 1) В своем поведении каждый человек стремится вытеснить то, что его угнетает (принцип удовольствия); внешний мир выставляет определенные условия, которые нужно иметь в виду (принцип реальности); опыт, оставляющий след, имеет тенденцию к повторению. 2) Психика человека имеет три составляющие: Оно (совокупность первичных влечений, подчиняющихся принципу удовольствия); Сверх-Я (сово­купность внутренних нравственных запретов) и Я, функция которого заключается в разрешении конфликтов, возникаю^ щих между влечениями и внешним миром, или между «Оно» и нравственным сознанием. 3) Когда «Я» не удается нала­дить отношения между субъектом и окружающей средой или удовлетворить потребности, возникают различные расстрой­ства поведения: депрессии, неврозы, агрессивность, затор-

моженность, комплексы, преступления, психосоматические заболевания и т.д., которые психоанализ может ослабить или совсем излечить. Принцип лечения состоит в том, что осоз­нание истинных мотивов наших проблем, страхов, навязчи­вых идей, фобий само приводит к восстановлению психи­ческого равновесия: вместо инстинктивных поступков, темных и неконтролируемых импульсов, вызывающих глу­бокий страх, психоаналитик устанавливает ясное сознание, рациональное и осознанное поведение. Психоанализ реко­мендуется в случаях сексуальных расстройств (импотенции у мужчин и фригидности у женщин), психозов (для которых характерна утрата чувства реальности), повторяющихся не­удач в жизни, для малолетних преступников. Для лечения необходимы: желание пациента, соблюдение регулярности сеансов, достаточный культурный уровень (слабоумный не­образованный человек неспособен к тонкому самонаблюде­нию), не очень большой возраст, чтобы человек был спосо­бен к изменению. Лечение может длиться достаточно долго (несколько месяцев, даже несколько лет с частотой 3-4 се­анса в неделю). Оно должно проводиться высококвалифи­цированным психотерапевтом, который сам подвергался ди­дактическому анализу и контролю. Фрейд стал основателем школы: в 1910 г. была основана Международная психоана­литическая ассоциация. Однако теория Фрейда постоянно изменялась и перерабатывалась; и это вполне понятно: Цер-. ковь, освящающая то или иное понятие, порождает расколь­нические церкви. В 1911 и 1913 гг. произошел разрыв с Адлером (1870-1937), выдвинувшим вместо понятия струк­турированных в детстве комплексов понятие органической структуры, и с Юнгом (1875-1961), который заменил поня­тие влечения религиозным понятием мифа. Произошли раз­рывы также в 1924 г. с О. Ранком (1884—1939) и в 1929 г. с С. Ференци (1873-1933), которые относили начало невро­за к рождению и даже к периоду до рождения. Идеи В. Рейха причины сексуального характера, вызвали несогласие Фрей­да в 1920 г. У А. Фрейд (1895-1982), проводившей психоана­литические исследования детей, быстро возникли резкие разногласия с М. Клейн (1882-1960), которая полагала, что вскрыла у детей психические доэдиповские структуры, изо-

бражающие ужасающий, дикий манихейский мир. Во Фран­ции психоанализ приживался очень долго и гораздо раньше вызвал интерес в литературных кругах, чем в медицинских. Парижское психоаналитическое общество было создано в 1926 г. Учение Фрейда и психоаналитический метод стали известны благодаря трудам доктора Геснара (1886-1969). Первый раскол произошел в 1953 г., когда доктор Лакан (1901-1981) организовал Французское психоаналитическое общество. Сейчас во Франции насчитывается четыре пси­хоаналитических общества, расхождения между которыми заключаются скорее в теоретических положениях, чем в самой практике анализа. Психоаналитический метод повли­ял на все гуманитарные науки. Венгр Г. Рохейм (1891-1953) применил его к этнологии (народностям Австралии и Мела­незии). Анри Бретон и сюрреалисты ввели психоанализ в литературу. Картины Магритта и М. Эрнста словно предна­значены для иллюстрирования науки снов. Фильмы Л. Бу­нюэля теперь вряд ли останутся без внимания психоаналити­ка. Наконец, психоанализ не перестает влиять на литературу (М. Лейрис) и философию. Сартр создал экзистенциаль­ный психоанализ и применил его к исследованию Флобера. Психоаналитический метод и понятия продолжают прони­кать в философскую мысль. Рикер даже отождествляет фи­лософскую мысль с психоаналитической аскезой, которая позволяет разорвать завесу наших желаний или наших за­торможенных состояний, скрывающих от нас реальные ве­щи, чтобы познакомиться с грубой реальностью. В той мере, в какой философия должна отвечать на фундаментальные вопросы «Что такое человек?», как писал Кант, ни одна мысль не может оставить без внимания этот строгий и уни­кальный метод подхода к человеческой природе, каковым является психоанализ. Таким образом, психоанализ является одновременно медицинской терапией, философским под­ходом к пониманию человека и нравственной аскезой, наце­ленной на то, чтобы дать нам, невзирая на частные пробле­мы, которыми мы отличаемся друг от друга, истинный образ человека.

ПСИХОДРАМА: методика исследования и диагностики некоторых психических заболеваний, представляющая

собой ответвление психоанализа. Методика психодрамы была случайно найдена американским психологом Морено: женщина прекрасно играла в спектакле роль нежной прос­тодушной героини, после чего муж пожаловался психологу, что в жизни его жена стала ужасно сварливой. Пораженный этим контрастом, Морено предложил женщине сыграть роль сварливой жены, в результате она вновь стала в жизни неж­ной и простодушной. Этот случай позволил Морено и психо­терапевтам открыть новый метод психологической терапии: предлагая больному проиграть свои собственные проблемы, драматические ситуации в его жизни, психолог может при­вести пациента к их осознанию и преодолению. Эта мето­дика может применяться лишь для некоторых психоло­гических нарушений и при условии, что она дополняется обучением положительному жизненному опыту. Известно, что Артур Миллер, сторонник формальных принципов пси­ходрамы, предложил Мерилин Монро сыграть роль сумас­шедшей. Это привело ее к осознанию своей истинной и не­изменной природы, что непосредственно послужило толч­ком к самоубийству.

ПСИХОЗ: психическое заболевание. Психоз — гораздо более тяжелое заболевание, чем невроз. Он означает не только искажение характера отношений с другими людьми, но и разрыв отношений. Индивид замыкается в «своем» мире, из которого он больше не способен выйти. Поэтому, в то время как невротик страдает от своей болезни и остро осознает ее, больной психозом постепенно уходит в свой мир, абсолют­но убежденный, что он совершенно нормальный. Иначе говоря, Лодверженный психозу настолько глубоко поражен болезнью, что больше не имеет желания, а следовательно, возможности вновь стать нормальным человеком. К числу наиболее типичных психозов относятся: мания, некоторые случаи меланхолии, шизофрения, паранойя.

ПСИХОЛОГИЗМ: позиция или учение, состоящее в трак­товке фактов сознания как реально существующих вещей. Отвергая психологизм, феноменология Гуссерля старается показать, что феномен сознания не является ре­альным предметом, но значением, которое нуждается не только в простом описании, но и в истолковании. Философ-

екая рефлексия актов сознания не сводится, как в психоло­гизме, к эмпирическому описанию содержания. Она включа­ет в себя также акт абстрагирования, посредством которого рефлектирующий субъект абстрагируется от материального содержания данных сознания. Например, понять гнев друго­го человека — значит абстрагироваться от условий и конк­ретного проявления гнева вот этого человека, чтобы понять значение, общечеловеческий смысл гнева. Ошибка психоло­гизма состоит в трактовке сознания как предмета, обладаю­щего интериорностью, который можно разложить, а также в попытке использования в психологии методов естественных наук.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПАРАЛЛЕЛИЗМ: гипотеза, со­гласно которой любому психическому феномену соот­ветствует определенный физиологический феномен (в частности, нервный) и наоборот. Из этого следует, что всякий психический феномен — знак некоторого нерв­ного феномена и наоборот. Эту теорию развивали Фешнер и Вебер, которые вывели закон соответствия между физичес­ким и психическим чувствами (психическое чувство меня­ется в соответствии с логарифмом возбуждения),- Этот закон подверг критике Бергсон, подчеркнув качественное отличие между физическим и психическим состоянием (например, рукой мы чувствуем разницу в весе между 14 и 16 граммами, но не чувствуем между 14 и 15; здесь имеет место психичес­кая прерывистость и физическая беспрерывность). Наконец, говорит Бергсон, нет никакого соотношения между челове­ческим восприятием голубого неба и тем количеством свето­вых волн, которое соответствует голубому цвету; не сущест­вует общего измерения для психического факта и научного измерения возбудителя: собственно человеческое образует несводимый к чему-то другому фактор.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПРОФИЛЬ: методика, предло­женная Россолимо в 1912 г., в соответствии с которой можно делать различные графические тесты (характе­ра, интеллекта и т.д.) и определять кривую, характе­ризующую способности и склонности человека. Линии психологического профиля определяются для того, чтобы помочь человеку сориентироваться относительно своих спо-

собностей и направлений деятельности. См. Школьная и профессиональная ориентация.

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ: усилие духа. Это

усилие зависит от природы нашей деятельности, от уровня нашего умственного развития (Жане). «Действие» требует меньше напряжения, чем ситуация, когда мы «действуем и говорим одновременно». Интеллектуальный поиск, научное или философское творчество предполагают высокую степень напряжения. См. Склонность и соответствующую таблицу.

ПСИХОЛОГИЯ: наука о состояниях сознания. Предметом психологии может быть индивидуальное сознание (субъек­тивная психология), поведение, т. е. совокупность объектив­ных реакций индивидуума (объективная психология), пове­дения, иначе говоря, поступка и его значения. Это значение может быть определено либо исходя из нас самих и с по­мощью «проецирования», либо непосредственно, как «им­манентное значение» поступка другого человека (мы непо­средственно постигаем гнев и не можем его вывести из самих себя). См. Бихевиоризм, Поведение, Интроспекция, Пси­хоанализ, Рефлексия.

ПСИХОЛОГИЯ: методы исследования Субъективный метод«интроспекции»

наблюдение над

предмет — факты сознания; инструмент самим собой(интуиция или рефлексия)

1. Дескриптивный метод Мен де Бирана.

2. Интуитивный метод Бергсона, состоящий в обнаружении глубинного «Я» за «Я социальным».

3. Рефлективный метод Ланьо, Лашелье, Алена, заключаю­щийся в выведении из факта индивидуального сознания (например, из определенного ощущения) универсальног значения.

Феноменологический метод, заключающийся в описании всего происходящего в сознании независимо от того, на­сколько это соответствует реальности (Гуссерль, Сартр). Например, женщина слышит голоса, и, даже если голоса нереальные, то, что она их