Предисловие автора к русскому изданию 22 страница

причина... Одна женщина, которая чистила колодец, была укушена

в большой палец черной змеей. Опухоль появилась тотчас, и через

24 часа женщина умерла. Однако туземцы утверждали, что смерть

не была случайной, ибо женщина указала на одного туземца как на

своего убийцу. На основании этого свидетельства, подкрепленного

тем фактом, что рана не кровоточила, муж умершей и его друзья

вызвали на суд обвиняемого и его друзей. Мир, однако, был сохра

нен, ибо сторона мужа признала, что женщина ошиблась насчет

личности преступника. Тем не менее, так как укус змеи не мог

быть причиной смерти, то вдруг обнаружили другого виновника>.

Точно так же поступают и тогда, когда старик умирает от старче

ского истощения: близкие утверждают, что злые чары вызвали его

смерть, и стараются отомстить. Вот случай еще более характерный:

<Туземцы Мельбурна потеряли одного из своих, погибшего, казалось

бы, совершенно естественной смертью. Некоторые из друзей погиб

шего прибегли к обычному приему розыска виновника смерти, за

ключающемуся в рытье рва... В соответствии с полученными

указаниями они направились в Джойс-Крик и здесь в полдень на

пали на группу охотившихся туземцев и убили красивого юношу...

Друзья юноши, бывшие очевидцами его смерти и прекрасно знав

шие всех, кто на них напал, тем не менее обратились к тому же

приему розыска виновника, к рытью рва... В результате они получи

ли указание, что виновник находится в направлении племени гуль-

бура, и поэтому сильный отряд, в который входило 18 человек,

вооруженных копьями, направился туда, и через неделю после тра

гедии в Джойс-Крике они совершили убийство в указанном месте>.

Какими бы невероятными ни казались подобные факты, но Добриц-

гоффер приводит аналогичные примеры из быта абипонов. <Когда

индеец умирает от нанесенных ран, перелома костей или от старче

ского истощения, другие индейцы никогда не признают, что смерть

произошла от ран или старческой слабости. Они энергично доиски

ваются, какой колдун совершил это убийство и по какой причине>.

Эти обычаи особенно красноречиво свидетельствуют о том, до ка

кой степени мышление в низших обществах ориентировано по-иному,

нежели наше. Австралийцы и абипоны видят, как и мы, очень тяже

лые раны, неизбежно ведущие к смерти. Однако их внимание не ос

танавливается на этом, потому что коллективные представления

навязывают им, так сказать, в виде предассоциаций или предпонятий

связь между смертью и мистической причиной. Следовательно, для

них раны могут быть лишь одним из тех способов, какими мистиче

ская причина достигает своей цели, каковыми отлично могут служить

и укус змеи, и остановка дыхания в воде. Но они не интересуются

тем, что послужило непосредственной причиной смерти. Важна лишь

истинная причина, а в определенных обществах она всегда имеет ми

стическую природу'.

*В обществах несколько более высокого типа обнаруживаются переходные формы. Смерть (как и болезнь) продолжают в некоторых случаях приписывать мистическим причинам, однако иногда она считается естественной в обычном понимании слова. Так, у племени <пронаенных носов> вожди говорят, что они и их сыновья слишком великие люди для того, чтобы умереть собственной смертью. Конечно, они могут заболеть, ослабеть и умереть, подобно другим, однако происходит это потому, что какой-нибудь злонамеренный человек или дух является невидимой причиной смерти. Вот почему когда умирает вождь или его сын, то предполагаемый виновник преступления должен быть казнен. Точно так же миссионер Брэн пишет: <Согласно сообщениям наших коллег из Экваториальной Африки, многие негритянские племена верят, что всякая смерть человека причиняется колдунами и духами. У малинке, которые нас окружают, эта вера не столь безусловна. Многие смертные случаи приписываются их подлинной естественной причине - болезни, старости, голоду, какому-нибудь несчастному случаю>.

Приемы, употребляемые для обнаружения этой причины, соответ

ствуют, естественно, представлению о ней. Обычно прибегают к га

данию, и преступник, изобличенный гаданием, немедленно

подвергается казни. В Африке, у кафров или во французском Конго

и других частях черного материка, где колдовские процессы особенно

часты, общая схема судопроизводства представляется в следующем

виде. Сразу после смерти какого-нибудь важного лица или в случае

подозрительной смерти вообще собираются родственники, слуги по

койного, а иногда и все население деревни, и <доктор> начинает свои

магические операции, которые должны обнаружить преступника.

Мисс Кингели набросала нам захватывающую картину этих трагиче

ских собраний, где самый мужественный человек дрожит при мысли,

что указания падут на него и меньше чем в минуту он погибнет,

осужденный как жертва всеобщей ненависти и злобы, без всякой на

дежды на установление невиновности. Действительно, бывает, что

осужденный подвергается казни сейчас же. Иногда, однако, он под

вергается ордалии* например, он обязан проглотить известное коли

чество яда, так что те, кто приготовляет дозу яда, наперед решают

исход испытания. Европейцы, присутствующие при этом, не в состо

янии увидеть здесь ничего, кроме ужасной пародии на правосудие.

Однако упорство, с каким туземцы защищают свои обычаи, свиде

тельствует, что они для них тесно связаны с весьма важными коллек

тивными представлениями, например с теми, которые относятся к

болезни, жизни, смерти, общественному строю. Обычаи эти настоль

ко же <необходимы>, по их словам, с точки зрения пра-логического

и мистического мышления, насколько абсурдными они кажутся наше

му логическому мышлению.

Замечательно, что в обществах наиболее низкого из известных

нам типа гадание часто применяется для обнаружения направления в

пространстве, в котором находится убийца. В Австралии один весьма

распространенный обычай заключается в рытье рва в том месте, где

кладется тело покойника, и в наблюдении за направлением, в кото

ром движется насекомое, вырытое лопатой. <За движениями насеко

мого, - говорит Грей, - следили с напряженным интересом, а так

как крохотное существо сочло нужным ползти в направлении Гиль-

форда, то это послужило для туземцев новым доказательством винов

ности жителей той местности>. Этот обычай упоминается также и

Броу Смитом, который дал нам, впрочем, нечто вроде сводной таб

лицы употребляемых туземцами магических приемов. <Племя в ок

руге Уэстерн-Порт (Виктория) и племена из окрестностей Перта

(Западная Австралия) наблюдают за движениями насекомого, кото

рое случайно выползает при рытье; племя в округе Мельбурн наблю

дает за следом червя или подобного живого существа, черные йарры

следят за направлением, которое выбирает ящерица, на Купер-Крике

обращаются с вопросами к трупу, у устья реки Муррей и у бухты

Встречи племена руководятся снами <доктора>, который спит, поло

жив голову на труп, племена, обитающие по течению Муррея, на

блюдают за глиной, покрывающей могилу, и по направлению самой

большой трещины, которая образуется на глине, когда последняя вы

сыхает, определяют направление, в котором следует искать колдуна>.

В Центральной Австралии <через день или два после смерти ту

земцы процессией отправляются на то место, где она случилась,

тщательно обследуют насыпной небольшой холмик, а также сырую

землю вокруг него, чтобы обнаружить какой-нибудь след, выдаю

щий убийцу. Если обнаруживается след змеи, то это считается на

дежным свидетельством того, что виноватый принадлежит к. тотему

змеи, так что остается выяснить, кто именно из членов тотема со

вершил преступление... Если следов не оказывается... то ждут, пока

не начинает разлагаться тело: тогда брат и отец вдовы внимательно

исследуют жидкость, стекающую с площадки, на которой лежит

труп. Считается, что по направлению жидкости можно определить

направление, откуда явился убийца. Если жидкость остановилась на

некотором расстоянии, то убийца должен быть недалеко, если она

течет далеко, то туземцы знают, что преступник принадлежит к от

даленному племени>.

Точно так же на Новой Гвинее среди прочих приемов гадания

Купце указывает следующие: <В руку покойника кладут известковый

раствор бетеля и краба, а к мизинцу привязывают нитку. Когда за

сыпают могилу, то дергают за нить и притаптывают могилу, крича:

<Встань>. Дергание нитки начинает беспокоить краба, который дви

гаясь, разливает вокруг себя раствор. По направлению струек узна

ют, где следует искать колдуна>. Наконец, в Гвиане, по сообщению

Шомбургка, <даже смерть человека, скончавшегося от болезни, ста

вится в вину какому-нибудь неизвестному канаима (колдуну). Автор

сообщения видел, как отец одного ребенка, умершего от водянки, от

резал у него большие пальцы и мизинцы рук и ног, бросил их в со

суд, полный кипящей воды, и вместе с остальными родственниками

внимательно следил глазами за пальцами. В том направлении, куда

выливающаяся кипящая вода выбросит первый палец, и должен на

ходиться неизвестный убийца>.

Все обычаи свидетельствуют о той особой важности, какую имеют

для первобытного мышления отношения предметов в пространстве.

Мы видели многочисленные доказательства, особенно ярко об этом

свидетельствует та тщательность, с которой большинство языков низ

ших обществ указывают, на каком расстоянии, с какой стороны, на

какой высоте находится предмет или существо, о котором идет речь.

Тщательность объясняется отчасти <живописующим> характером

языков, которые в очень малой степени выражают понятия, однако

весьма вероятно, что в основе его лежит также и внимание, уделяе

мое этим мышлением направлениям в пространстве. Само внимание

обусловлено мистическим значением направлений в пространстве

(четырех кардинальных точек, или стран света) и множеством пар-

тиципаций, связанных с этими направлениями. Доказательства в

пользу этого утверждения были приведены выше (local relationship

австралийцев, мистическая символика зуньи и чироки, приписываю

щая каждой стране света определенный цвет, связывающая с ней

конкретное животное, особое значение и т.д.). Вышеуказанные обы

чаи основаны на вере в подобного рода партиципацию, как обнару

жение на только что взрытой земле следа змеи служит

неопровержимым свидетельством того, что смерть вызвана членом то

тема змеи, так и вырытое лопатой насекомое, ползущее на север,

свидетельствует о том, что убийцей является член племени, живуще

го на севере. Если бы мы попытались увидеть в этом заключении ло

гическую основу, то оно показалось бы нам абсолютно нелепым. Но

в том-то и дело, что здесь нет логического вывода, перед нами про

цесс, свойственный лишь пра-логическому мышлению и именно поэ

тому почти не понятный для нас. Для данного мышления не

существует случайных отношений. Насекомое, которое направляется

на север, могло с таким же успехом ползти на запад, на юг или еще

в каком-нибудь направлении. Если оно выбрало север, то это про

изошло потому, что между данным направлением в пространстве и

тем, что пытается выяснить в настоящий момент пра-логическое

мышление, существует мистическая сопричастность.

Тот процесс мышления, который логики обозначают софизмом

post hoe, ergo prorter hoe, может помочь составить некоторое пред

ставление об этой сопричастности. Допустим, что необычный сбор ви

нограда пришелся как раз на год, когда летом видели комету, или что

война разразилась после полного солнечного затмения. Даже для

мышления обществ более высокого типа подобные совпадения не ка

жутся случайными. В связи событий во времени усмотрят не просто

случайную последовательность, будет установлена не поддающаяся

ясному и отчетливому анализу связь между виноградом и кометой,

войной и затмением. Перед нами живой пережиток того, что мы на

звали сопричастностью. Мышление обществ совсем низкого типа, ко

торое совершенно не знает случайных связей, т. е. приписывает

мистическое значение всем отношениям, какие даны в его представ

лениях, с такой же охотой утверждают: juxta hoe, ergo prorter hoe

(подле этого, следовательно, вследствие этого), как и <после этого,

следовательно, вследствие этого>. Смежность в пространстве так же

является сопричастностью, как и смежность во времени, и даже боль

ше, поскольку пра-логическое мышление уделяет пространственным

определениям больше внимания, чем временным.

Таким образом, в сложных связях мистических партиципаций, ко

торые в пра-логическом сознании соответствуют в общем тому, чем

выступает причинная зависимость для логического мышления, рядо-

положность играет иногда ту роль, которую мы скорее приписали бы

последовательности. Гэтчет, например, говорит: <Общераспространен

ный некогда у индейцев обычай допускал как будто, что разрешается

напасть на соседей и убить их в случае, если сыч или сова ночью

станет кричать близ хижины этих несчастных людей>. Точно так же

в одном кратком рассказе, записанном у индейцев кламатов, <собака

воет к смерти близ хижины сейчас же после заката солнца: появля

ется индеец, который нападает, ранит и убивает хозяина собаки>. Пе

ред нами процесс мышления по принципу <подле этого,

следовательно, вследствие этого>, выражающаяся в смежности в про

странстве партиципация между индейцем, у порога которого воет

зловещее животное, и несчастьем, возвещаемым, следовательно, в из

вестном смысле причиняемым этим животным. Замечательно, что

почти во всех индоевропейских языках предлоги, обозначающие

<вследствие>, <по причине>, - слова, которые первоначально относи

лись к отношениям в пространстве, а не во времени. Быть может, для

пра-логического мышления отношения во времени представлялись

первоначально как отношения положения или, вернее, рядоположно-

сти и, следовательно, партиципации по смежности, ибо для этого

мышления не существует отношений, которые не имели бы мистиче

ского смысла. Поэтому пра-логическое мышление обращает главное

внимание на смежность. Вопрос о том, какое место во времени зани

мает то или иное из связываемых явлений, предшествующее ли оно

или последующее, играет второстепенную роль, а возможно, и совер

шенно безразличен.

В Торресовом проливе <неудачи и неприятные случайности рас

сматриваются как предостережение или знамение, указывающее,

что где-то произошло или должно произойти какое-нибудь несча

стье... В 1888 г. Номоа, вождь из Мабуйяге, который убил, быть мо

жет, больше дюгоней, чем любой из его соплеменников, хвастал

однажды предо мной, что он никогда не знал неудачи. Спустя очень

немного времени он отправился на охоту за дюгонями и потерпел

неудачу: он не только промахнулся, но и сломал наконечник гарпу

на. Я думаю, что на следующий день он снова вернулся с пустыми

руками. Дня через три или через четыре после этого в селении умер

ребенок, а затем две женщины. Тотчас же Номоа сказал мне, что

неудача его объяснилась; он счастлив при мысли, что если он по-

терпел неудачу с дюгонями, то в этом была не его вина>. Таким

образом, между неудачной охотой и несчастьями, которые случают

ся через несколько дней, оказывается мистическая связь, которой

удовлетворяется пра-логическое мышление. Было бы, однако, трудно

указать, что здесь причина, а что следствие, если брать причину в

смысле антецедента (т. е. предшествующего явления): с одной сто

роны, неудачная охота объясняется смертями, которые случаются

после нее, а с другой стороны, неудачная охота является предвест

ницей, т. е. в известном смысле и причиной последовавших смерт

ных случаев.

То же мы видим и в Северной Америке. <Они принимают затме

ние за предвестие смерти, войны или болезни. Знамение, однако, не

всегда предшествует тому несчастью, которое им возвещается, иногда

оно следует за ним: дикари, видя лунное затмение, бывшее в 1642 г.,

заявили, что их не удивляет больше избиение, учиненное ирокезами

над некоторыми их соплеменниками зимой этого года, т. е. они виде

ли в лунном затмении знамение этого бедствия, несколько, однако,

запоздавшее для того,, чтобы они могли принять меры предосторож

ности>.

Подобные верования встречаются и в других местах. В Китае, на

пример, <духи неодушевленных предметов проявляют очень часто

свое зловредное существование путем возвращения неприятных собы

тий, что для простых и нелогичных умов равносильно подготовке и

причинению этих событий. В книгах мы находим множество случаев

смерти, пожара и других бедствий всякого рода, которые произошли

вследствие того, что предметы падали друг на друга без видимой при

чины>. И здесь также пра-логическое мышление не интересуется от

носительным положением двух событий во времени: все его внимание

устремлено на сопричастность, связывающую эти события.

У дало <существует три вида дурных вещей, причиняющих бо

лезни и всякие беды: 1) духи тех, которые умерли нечистой смер

тью; 2) демоны; 3) сло-та - так называют необыкновенные,

противоестественные явления, которые не только возвещают, но и

причиняют бедствия (рождение уродов, кур, поющих по-петушино

му, и т. д.)>. Такие же верования и обычаи существуют в Южной

Африке, где негры пытаются вести борьбу против этих необычных

явлений, стараясь их уничтожить. Они называют их пло-ло или,

согласно переводу Ливингстона, грехом. Альбиносов обычно убива

ют. <Ребенка, у которого верхние молочные зубы выпадают раньше

нижних, убивают в племени бакаа и, может быть, также у бакваи-

нов. У некоторых племен из двух близнецов в живых оставляли од

ного (возможно, что здесь есть другие основания). Убивают также

быка, который, лежа в своем стойле, бьет по земле хвостом. Тузем-

цы верят, что он приглашает смерть посетить племя. Когда я был

проездом в Лонда, мои люди несли с собой огромное количество

кур, принадлежавших к породе, более крупной, чем та, которая во

дится на их родине. Если какая-нибудь из них начинала петь до

полуночи, то ее, как повинную в гало-ло, убивали>.

Таким образом, всякое необычайное явление рассматривается как

знамение и одновременно как причина неприятного происшествия,

долженствующего случиться. Однако неприятное происшествие с тем

же основанием может рассматриваться как причина необычного явле

ния. Очевидно, мы искажаем коллективные представления, истолко

вывая их в духе закона причинности, который предполагает

неизменное и необратимое временное отношение между причиной-

антецедентом и вытекающим из него следствием. В действительности

эти представления подчиняются закону сопричастности, основному

закону пра-логического мышления. Необыкновенное явление и несча

стье, знамением которого оно становится, соединены между собой ми

стической связью, не поддающейся логическому анализу.

Но эти явления, которые играют иногда с трудом поддающуюся ис

толкованию роль предостережений, случаются очень редко, а мир, в

котором живет человек - член общества низшего типа, содержит в

себе бесконечное множество связей, мистических партиципаций. Не

которые из них постоянны и известны (сопричастность личности и ее

тотема, связь между некоторыми животными и растительными вида

ми). Но сколько других связей подобного рода возникает и исчезает,

оставаясь неведомыми, тогда как они заслуживают величайшего вни

мания, и познание их имеет такой жизненный интерес! Но если связи

не обнаруживаются сами собой, то, следовательно, необходимо, заста

вить их проявиться каким-нибудь путем. Таков источник или по край

ней мере один из главных источников гадания. Вспомним, что для

пра-логического мышления представления о внешнем мире ориенти

ровано иначе, чем наше. Восприятия носят мистический характер,

т. е. элементы восприятий, которые, с точки зрения логического мыш

ления, объективны и единственно реальны, окружены недифференци

рованным комплексом мистических элементов. И, однако, именно

мистические элементы, так же как и их сочетания, невидимые, не

осязаемые, недоступные чувствам, наиболее важны. Между тем необ

ходимо быть о них осведомленными, этой цели и служит гадание.

Таким образом, гадание в обществах низшего типа - продолже

ние восприятия. Подобно тому как мы имеем инструменты для улав

ливания явлений, которые слишком тонки для нашего восприятия

или для восполнения чувств, которых нам не хватает, подобно этому

пра-логическое мышление употребляет первоначально и прежде всего

сны, затем волшебную палочку, кристалл, косточки, зеркала, полет

птиц, ордалии и бесконечное множество других приемов для улавли

вания таинственных элементов и их сочетаний, когда они не прояв

ляются сами собой. Потребность эта у -них еще более настоятельна и

властна, чем у нас. И в самом деле, наше общее представление о ми

ре могло бы в крайнем случае обойтись без элементов, которые даны

нам инструментами современной физики. Наше представление в ос

новных чертах сложилось до того, как эти инструменты были изобре

тены. Гадание же абсолютно необходимо пра-логическому мышлению

благодаря его внутренней структуре. Чем больше мистические эле

менты и мистические связи господствуют в коллективных представ

лениях, тем более необходимы мистические приемы для их

обнаружения.

И действительно, нет обычаев, более распространенных, чем обы

чаи гадания. Я думаю, что мы не знаем ни одного общества низшего

типа, в котором они совершенно отсутствовали бы. Конечно, лишь в

обществах уже довольно развитых мы находим изощренное ведовство,

дифференцированное, ставшее сложным и утонченным искусством,

выработавшее корпорацию, целую иерархию гадателей. Однако и на

самой низкой стадии культурного развития, какая только нам изве

стна, гадание практикуется, хотя бы при посредстве снов. Оно знако

мо и австралийцам, и наиболее отсталым племенам обеих Америк.

Чтобы ограничиться одним примером, укажем, что в племени Восточ

ной Бразилии <к вечеру вождь, по имени Кониан Кебе, обошел всю

стоянку туземцев в лесу, обращаясь с речью к своим людям, и объ

яснил им, что теперь они близко подошли к стране неприятеля, что

каждый из них должен запомнить сны, которые он увидит в насту

пающую ночь, что все должны постараться иметь хорошие сны...)>.

Истолковывать обычаи гадания как предназначенные просто для

того, чтобы открывать будущее, значило бы давать им очень узкое

определение. Действительно, среди мистических связей, которые пы

таются обнаружить, наибольший интерес имеют те, которые опреде

ляют будущее. Ими будут руководствоваться при совершении

действия или при воздержании от него, смотря по обстоятельствам.

Однако гадание, рассматриваемое само по себе, имеет в виду прошлое

в той же мере, что и будущее. Об этом свидетельствует та роль, ко

торую оно играет в расследовании преступления. В колдовском про

цессе, например, племя и личность преступника почти всегда

выявляются путем ведовских приемов. Точно так же поступают, ког

да нужно выяснить, кто навел злые чары на больного, какой злой дух

вошел в него, где находится потерянный предмет, жив ли человек, о

котором нет вестей, и т. д. <Чем больше проникаешь в интимную

жизнь этих племен, тем больше поражаешься, - говорит Жюно, -

тому огромному месту, которое в ней занимает гадание на косточках;

они нЁпременно фигурируют во всех более или менее заметных со

бытиях на жизненном пути человека, - в любом событии народной

жизни>. Де Греет отмечает то же самое в отношении китайцев. Ис

следователи вообще постоянно подчеркивают, что дикари весьма су

еверны. На наш взгляд, это значит, что они действуют сообразно

пра-логическому и мистическому мышлению. Было бы поразительно

и даже непонятно, если бы они не были суеверны.

Коль скоро такое мышление налицо, то обращение к гаданию поч

ти необходимое предварительное условие для всякого предприятия,

часто даже для такого, которое кажется европейцу самым обыден

ным, например для продолжения пути утром после ночной остановки.

Бывает так, что утром туземные носильщики обнаруживают край

нюю строптивость и даже, если они осмеливаются, отказываются про

должать путешествие. Белый путешественник, как замечает мисс

Кингели, если только он не осведомлен о мышлении своего отряда,

увидит в этом лишь лень, недисциплинированность, нарушение дан

ного слова, неисправимую недобросовестность. Дело, однако, может

быть в чем-то совершенно ином. Могло случиться, что, поднявшись с

постели, один из негров заметил какой-нибудь зловещий знак, пред

вещающий беду для него и отряда. Вот где может оказаться источник

противодействия. В таком случае, однако, знамение явилось бы само

собой, если же его не бывает, то его вызывают. Ведь если в силу не

преодолимых мистических связей предприятию суждено кончиться

неудачей, то рискнуть взяться за него для туземца было бы столь же

неразумно, сколь нам пойти против законов природы, например за

кона тяготения. Но как это узнать, если не путем гадания?

Точно так же недостаточно прибегать к гаданию для полного обес

печения удачи предприятия в целом: придется обратиться к предзна

менованиям и к истолкованию снов при каждой отдельной операции,

т. е. в конкретный, отдельный момент. Это обстоятельство освещено

многими исследователями: на войне, на охоте, почти всегда и везде,

где личность или коллектив ставит себе какую-нибудь цель, что не

делается без благоприятного мнения и совета гадателя, знахаря, кол

дуна. Если предприятие удается, то удача приписывается другому со

блюдению правил и предписаний. <Да, - сказал один вождь даяков

радже Бруку, - мои люди в этом году довольны своим урожаем риса,

ибо мы не пренебрегли ни одним из предостережений, полученных

нами через предзнаменования: мы умилостивили ханшу (духов), ловя

аллигаторов, убивая свиней для рассматривания их сердца, и мы точ

но и правильно истолковывали наши сны. За то мы и имеем хорошую

жатву. Те, которые не следовали нашему примеру, остаются в этом

году бедными, в будущем им придется быть внимательнее>.

В походе все движения этих же даяков зависят от предзнаменова

ний. Нельзя ни идти вперед, ни отступать, ни нападать, ни менять

позицию, пока не высказались гадатели. Один знакомый мне вождь

был посажен воинами на целых шесть недель в свою хижину, где

должен был выждать того момента, когда крики птиц раздадутся с

благоприятной стороны... Туземцы верят, что белый, командующий

отрядом, имеет птицу и приносящий удачу талисман, дающий ему

возможность вести свой отряд вперед. Даяки питают к этому огром

ное доверие. <Ты - наша птица, - говорили они, - мы следуем за

тобой>. Кроме того, целый день во время похода они обсуждают и ис

толковывают свои сны, к которым относятся с величайшем бла

гоговением. Я знаю названия их птиц, я узнаю их по пению, и я

научился истолковывать и узнавать добрые и дурные предзнаменова

ния. Действие знамений на меня самого было часто весьма явствен

но... В моей комнате висела голова орангутанга, и даяки были

убеждены, что она и руководила мной в удачных экспедициях>.

Согласно Кэшингу, многие игры у зуньи имели ведовский харак