Глава 2. Основы психолингвистики 18 12 страница

- Я совсем изжарилась. Может, ну ее, эту лекцию! Айда на пляж!

- Всеми руками «за»! Пошли «потиху-потрохху»!

Изображенные трансакции называются параллельными. Ана­лиз реального общения позволил Берну сформулировать важный закон речевого взаимодействия: пока трансакции параллельны, процесс коммуникации протекает бесконфликтно.

Существует иной тип параллельных трансакций - психологи­ческого неравноправия (Р «-> Д и Д «-> Р).

Это взаимодействие опеки, заботы, подавление или восхище­ния, каприза, беспомощности. Отец опекает сына, научный руко­водитель консультирует студента-дипломника.

Разумеется, межличностное взаимодействие не ограничивает­ся одной трансакцией. Оно может протекать довольно длительное время, при этом характер трансакций может неоднократно изме­няться. Длительное социально-коммуникативное взаимодействие языковых личностей носит название интеракции. В реальном об­щении отражением интеракции выступает дискурс - речевое про­изведение, представляющее собой отрезок «живой речи». Его мож­но рассматривать как арену, на которой происходит взаимодействие участников коммуникации.

Дискурс, который можно представить в виде параллельных трансакций, как правило, не является конфликтным. Однако не все­гда социально-коммуникативное взаимодействие людей протекает столь бесконфликтно. В пространстве межличностной коммуника­ции большое (если не сказать - огромное) место занимают комму­никативные конфликты. Это тема следующей лекции.

АТГбТпи ё даааГёу аёу ТапбаэааГёу

1. Каковы характеристики межличностного общения?

2. Как социальная роль и социальный статус влияют на про-
цесс коммуникации?

3. Каким нормам подчиняется ролевое поведение?

4. Приведите примеры экспектаций.

5. Что представляют собой стереотипы ролевого поведения?

6. Проанализируйте использование ролевых ожиданий в рас-
сказе А.И. Куприна «С улицы». Герой рассказа, опустившийся по-
луинтеллигент-попрошайка, ловко использует признаки ролевого
поведения для того, чтобы войти в доверие к людям разного соци-
ального положения.

«Надо стрелять быстро, чтобы не надоесть, не задержать, да и фараоновых мышей опасаешься, потому и стараешься совмес­тить всё сразу: и кротость, и убедительность, и цветы красноре­чия. Бьешь на актера. Например: «Милостивый государь! Драма­тический актер - в роли нищего! Контраст поистине ужасный! Злая ирония судьбы! Не одолжите ли несколько сантимов на обед:»

Студенту говорю так: «Коллега, помогите бывшему рабоче­му, административно лишенному столицы. Три дня во рту мако­вой росинки не было!»

Если идет веселая компания в подпитии, вали на оригинальность: «Господа, вы срываете розы жизни, мне же достаются тернии. Вы сыты, я - голоден. Вы пьете лафит и сотерн, а моя душа жаждет казенной водки. Помогите на сооружение полдиковинки бывшему про­фессору белой и черной магии, а ныне кавалеру зеленого змия!»

7. Как меняются и языковое содержание, и стиль высказыва-
ний героя этого рассказа в зависимости от адресата речи?

8.В чем суть трансакционного анализа Э. Берна?

9.Приведите примеры разных Я-состояний.

10. Какие трансакции называют параллельными?

11. В каких случаях возникают транакции психологического
неравноправия?

1 2. При каких условиях возникает интеракция?

АТГТёГёоаёиГау ёёбабаббба

1. Берн, Э. Игры, в которые играют люди. Психология челове­ческих отношений; Люди, которые играют в игры. Психология че­ловеческой судьбы / Э. Берн. - Л., 1992.

2. Жельвис, В.И. Эмотивный аспект речи. Психолингвисти-
ческая интерпретация речевого воздействия / В.И. Жельвис. - Ярос-
лавль, 1 990.

3. Клюев, Е.В. Речевая коммуникация / Е.В. Клюев. - М., 1998.

4. Клюканов, И.Э. Динамика межкультурного общения: сис­темно-семиотическое исследование / И.Э. Клюканов. - Тверь, 1998.

5. Почепцов, Г.Г. Коммуникативные технологии ХХ века / Г.Г. Почепцов. - М., 1999.

6. Почепцов, Г.Г. Семантические проблемы коммуникации: автореф. дис.... док. псих. наук / Г.Г. Почепцов. - Киев: КГУ, 1988.

7. Речевое общение: цели, мотивы, средства. - М., 1985.

8. Ришар, Ж.Ф. Ментальная активность. Понимание, рассуж­дение, нахождение решений / Ж.Ф. Ришар. - М., 1998.

9. Стернин, И.А. Введение в речевое воздействие / И.А. Стер-нин. - Воронеж, 2001.

10.Тарасов, Е.Ф. Межкультурное общение - новая онтология анализа языкового сознания / Е.Ф. Тарасов // Этнокультурная спе­цифика языкового сознания. - М., 1996. - С. 7 - 22.

Аёааа 15. 'тЁр1ЁЁГААЁЙ0ЁхА|\1ЕА13 ЕИОЁЁЕ0 1Ё1АЁ13

1. Коммуникативный конфликт.

2. Коммуникативные стратегии разных языковых личностей.

3. Уровни коммуникативной компетенции.

4. Языковая личность и речевые жанры.

1. ЕТыбГёёаоёаГиё ёТГбёёёо

Изучение социально-психологических конфликтов привело ныне к появлению самостоятельной области научного знания - кон­фликтологии. Область социальной психолингвистики, которая призвана гармонизировать процесс коммуникативного взаимодей­ствия людей, получила название - психолингвистической конф­ликтологии. В центре ее рассмотрения - коммуникативный конф­ликт - речевое столкновение, которое основано на агрессии, выра­женной языковыми средствами. О природе коммуникативных кон­фликтов много написано работ. В работах зарубежных и отечествен­ных исследователей показаны причины конфликтов, даны рекомен­дации по их предотвращению и выходу из конфликтной ситуации. Психолингвисты делают лишь первые шаги в освоении этого не совсем привычного для них объекта изучения.

В основе коммуникативного конфликта лежит стремление од­ного (или обоих) участников общения снять психологическое на­пряжение за счет собеседника. Такого рода разрядке (выпусканию паров) предшествует чувство фрустрации - психологический дис­комфорт, возникающий при невозможности добиться какой-либо цели. В межличностном взаимодействии фрустрация возникает в том случае, когда (по мнению одной из конфликтующих сторон) коммуникативный партнер нарушает нормы (правила) поведения. Причиной социально-психологических конфликтов может быть и опоздание на работу, и не вовремя сданный отчет, и не приготов­ленный обед, и не вымытая посуда, и супружеская измена и т.д.

Примером внутриролевого конфликта служит противоречие (статусная несовместимость) между ролями воспитателя и кормиль­ца у мужа.

Межролевой конфликт возникает, например, между ролью до­мохозяйки, выполняемой женой, и ролью кормильца, которую не­способен выполнить муж.

Конфликтная ситуация - это доведенная до поведенческого уровня дисфункция. Что ожидает кормилец от домохозяйки? Он вправе требовать вовремя выстиранного и поглаженного белья, приготовленного обеда и убранной квартиры. В обмен на эти услуги кормилец-муж предоставляет свои: большой объем физических и умственных усилий, затраченных на производстве ради добывания денег. Если работа поглощает чрезмерно много времени и муж не успевает выполнять другие свои функции, например, быть сексуальным партнером или хорошим воспитателем детей, у него возникает внутреннее недовольство. Это внутриролевой конфликт. О нем говорит мужу либо его собственное раздражение, либо раздражение супруги. Правда, последнее либо вовсе смягчается, либо приглушается в том случае, когда роль кормильца выполняется на очень высоком уровне: муж зарабатывает большие деньги или занимает высокий пост.

Межролевой конфликт проявляет себя в супружеских ссорах, когда один другого обвиняет в невыполнении каких-либо обязанностей: не отвел ребенка в детсад, не навестил старушку-мать, не купил продуктов в магазине, не вымыл за собой посуду, не отремонтировал кран на кухне и т.д. Причиной ссоры может выступать расхождение мнений по поводу того, как тратить деньги. На протяжении всего жизненного цикла семьи происходит процесс перераспределения обязанностей, связанных с одной из четырех фундаментальных ролей. Хотя правильнее было бы говорить, пожалуй, о переоценке того, что должен делать каждый из супругов, о корректировке понимания своих функций в семье. Часто поводом служит улучшение или ухудшение взаимоотношений между мужем и женой. Если ухудшение носит временный характер, то часть обязанностей, связанных с конкретной ролью, не выполняется эпизодически. При хроническом и нарастающем ухудшении взаимоотношений между супругами происходит полная переоценка и смысла семейной жизни, своей роли в семье и своих обязанностей. К примеру, муж после эмоционального охлаждения, перестает выполнять функцию сексуального партнера и кормильца.

Ожидаемые модели ролевого поведения в семье передаются от отца к сыну, от матери к дочери, закреплены традицией, описаны в многочисленной литературе и функционируют в рамках обществен­ного сознания. Каждый юноша и девушка представляет благодаря этому, какими должны быть идеальная домохозяйка, мать, кормилец или верный супруг. Подобные нормы выполняют роль эталона, с ко­торым сравнивается повседневная жизнь супругов. Помимо идеаль­ных образцов существует множество живых примеров семейной жизни, с которыми также происходит постоянное сравнение того, насколько точно супруг или супруга исполняют свои роли. В семей­ных конфликтах результаты двукратного сравнения (с идеальными нормами и реальными соседями) пускаются в ход как аргументы и контраргументы: «У всех людей мужья как мужья, а ты...» и т. д.

В рамках трансакционного анализа Берна коммуникативный конфликт выглядит как система непараллельных трансакций. Вот примеры коммуникативных ситуаций такого рода. В магазине.

Покупатель: «Извините, почем этот сыр?» (В «-> В) Продавец: «У вас что, глаз нет?!» (Р «-> Д)

В ситуациях подобного типа всегда есть элемент активного не­согласия, протеста против «неправильного», с точки зрения одного из участников общения, поведения собеседников. Это влечет за со­бой вербальную агрессию, провоцирующую коммуникативный кон­фликт. Не исключено, что объект агрессии будет вынужден прогло­тить колкости, но возможен и переход «в контратаку». Тогда в ответ на «укол» собеседника языковая личность делает свой «выпад».

Изучением психолингвистической природы коммуникативных конфликтов занимается ярославский ученый В.И. Жельвис. В сво­их работах он анализирует языковые формы выражения негатив­ного отношения (инвективы) у самых различных народов. Иссле­дователь обратил внимание на несхожесть в проявлении конфликт­ного поведения у представителей разных этносов. Так, например, жители Японии в бытовых ссорах, как правило, избегают бранных выражений, которые зачастую употребляют наши земляки. И это не означает, что японская культура не знает вербальной агрессии. Дело в том. Что речевой этикет японцев разработан столь детально, что в нем можно найти особые грамматические формы выражения разных степеней вежливости

Совершенно иначе и в чем-то диаметрально противоположным образом протекает речевой конфликт у гималайских шерпов. После­дователи буддизма, шерпы исповедуют неприемлемость любых форм проявления насилия. Однако запрет на словесную агрессию посто­янно нарушается: не имея возможности физического воздействия, шерпы компенсируют его словесными выражениями. У них даже существует своего рода ритуал «вышучивания на пирах», который подчас приобретает характер достаточно жесткой словесной дуэли.

В конфликтной ситуации разные языковые личности придер­живаются неодинаковых коммуникативных стратегий.

2. ЁТыбГёёаОёаГйа пОбаоааёё бадГйб удиёТаиб ёё-нТПоаё

Отличия в коммуникативном поведении определяются инди­видуально-личностными характеристиками говорящих, обусловлен­ных их темпераментом, воспитанием и т.д. Разнообразие языковых форм, употребляемых в состоянии конфликта, можно свести к трем типам речевых стратегий: инвективному, куртуазному, рацио­нально-эвристическому. В качестве единого принципа типологии здесь используется особенность аффективного поведения, который использует языковая личность для снятия фрустрации. Охаракте­ризуем каждый из указанных типов.

1. Инвективная стратегия конфликтного поведения демон­стрирует пониженную знаковость: коммуникативные проявления здесь выступают отражением эмоционально-биологических реак­ций и выливаются в аффективную разрядку в форме брани, ругани (инвективы).

2. Куртуазная стратегия, наоборот, отличается повышенной семиотичностью речевого поведения, обусловленного тяготением говорящего к этикетным формам социального взаимодействия. В качестве крайней формы аффекта в этом случае предпочтение от­дается плачу.

3. Рационально-эвристическая стратегия речевого поведе­ния в ситуации конфликта опирается на рассудочность, здраво­мыслие. Этот тип разрядки тяготеет к смеху, как аффективной ре­акции. Негативные эмоции в этом случае выражаются косвенным, непрямым образом.

Еще раз подчеркнем, что коммуникативный конфликт несет в себе реализацию эмоциональной разрядки, снятия напряжения. Эффект такого «выпускания паров» сходен с тем, что древние гре­ки называли термином КАТАРСИС - психологическое очищение, приносящее облегчение. Разные языковые личности стремятся к разному вербальному катарсису. Так, инвективная языковая лич­ность разряжается при помощи прямой вербальной агрессии, кур­туазная демонстрирует эмоцию обиды, рационально-эвристичес­кая использует смеховой катарсис, представленный в виде иронии. Для иллюстрации возьмем типичную конфликтную ситуацию се­мейного общения: муж безуспешно ищет вечером свои тапочки, что вызывает крайнее раздражение жены. Муж:

- Ты случайно не знаешь, где мои тапочки? (Инвективный тип) Жена:

- Отстань от меня со своими тапочками! Я тебе не домработ­ница!

(Куртуазный тип) Жена:

- Если тебе, конечно, не трудно, будь так добр: клади свои тапочки на место!

(Рационально-эвристический тип) Жена:

- Это, конечно, враги сперли. ЦРУ похитило. Изучают как оружие массового поражения.

Все три типа ответов даются с позиции берновского Родителя.

Речевая стратегия выбирается говорящим бессознательно. Кон­фликтное поведение как лакмусовая бумажка проявляет своеобразие языковой личности. Отмеченные черты поведения в ситуации эмо­ционального стресса обнаруживают себя и в других сферах речевого существования человека: в деловой, бытовой, педагогической и т.д.

Наблюдения за разными языковыми личностями позволяют говорить о разной степени их конфликтности. Среди своих знако­мых мы можем выделить и людей, для которых конфликт - есте­ственная форма межличностной коммуникации, и собеседников, общение с которыми никогда не переходит в конфликт.

3. ОбТаГё ёТТТбГёёаоёаГТё ёТТ'ГаоаГоёё

Способность к кооперации в межличностном взаимодействии можно считать одним из критериев для выделения уровней ком­муникативной компетенции языковых личностей. В качестве единого основания здесь выступает тип доминирующей установки по отношению к другому участнику общения. На этой основе мы выделяем три уровня коммуникативной компетенции: КОНФЛИК­ТНЫЙ, ЦЕНТРИРОВАННЫЙ И КООПЕРАТИВНЫЙ

Конфликтный тип демонстрирует установку против партне­ра по коммуникации. Она отражает стремление одного из участни­ков общения самоутвердиться за счет собеседника. Указанный тип представлен двумя разновидностями: конфликтно-агрессивным и конфликтно-манипуляторским.

Конфликтно-агрессивный подтип характеризуется тем, что один из участников (или оба) демонстрируют коммуникативному партнеру отрицательно заряженное эмоциональное отношение (аг­рессию), которая вызвана стремлением видеть в его поведении враж­дебность. Крайней формой вербальной агрессии становится ком­муникативный садизм, когда партнер по общению становится объек­том словесного издевательства.

В зависимости от индивидуальньгх особенностей речевого портре­та участников общения агрессия может проявляться в разных формах. В автобусе:

- Да ты дашь мне/ выйти что ли/ безмозгая!

- Чё орешь/ баба базарная!

(две инвективные языковые личности)

- Какие мы с тобой были когда-то красивые. Особенно я.

- Да. А теперь мы такие страшные. Особенно ты.

(две куртуазные языковые личности)

Конфликтно-манипуляторский подтип речевого поведения ориентирован на коммуникацию, в ходе которой один из участни­ков общения в своем собеседнике прежде всего видит объект мани­пуляции. Манипулятор самоутверждается, ставя собеседника в кон­кретной ситуации общения на нижнюю по сравнению с собой ста­тусную позицию. Он не испытывает уважения к адресату своего высказывания, считая его по интеллектуальным и этическим каче­ствам существом менее развитым. Доминирующая установка в ре­чевом поведении подобной личности - навязывание своего мнения и преувеличение авторитетности своего жизненного пути (Я счи­таю... Ты должна... Я бы на твоем месте...). В ходе общения мани­пулятор проявляется в поучениях, советах, диктате.

Центрированный тип речевого поведения характеризуется наличием у одного (или у обоих) из участников общения установки на игнорирование партнера коммуникации.

- Ты в баню?

- Нет, я в баню.

- А-а. А я думал, что ты в баню.

Кооперативный тип речевого поведения отличается домини­рующей установкой в общении на партнера коммуникации. С од­ной стороны, это может быть речевая мимикрия - стремление под­ладиться под собеседника не только на уровне содержания речи, но и на уровне языкового оформления содержания.

- Я не знаю/ неужели он вечно собирается/ на шее у матери сидеть?

- Не знаю/ не знаю//

- Пора уж самому деньги зарабатывать!

- Да/ пора уж//

- Хватит с родителей тянуть!

- Да/хватит...

С другой стороны, это стремление поставить себя на точку зрения собеседника, взглянуть на изображаемую в речи ситуацию его глазами.

Представленные выше разновидности речевого поведения свой­ственны практически всем людям. Каждый из нас в различных ком­муникативных ситуациях может демонстрировать конфликтность, центрацию, кооперацию. Более того, в соответствии с намеченны­ми типами взаимодействия можно дифференцировать жанры по­вседневного общения. Так конфликтное общение в большей мере соответствует жанру ссоры, выяснения отношений, центрирован­ное чаще присутствует в легкомысленной болтовне, кооперативное отвечает природе жанра разговора по душам.

4. ВдйёТаау ёё-нТпои ё бан-аайа аэаГбй

Межличностное общение отражает систему социального вза­имодействия людей. При этом многие из социально-коммуникатив­ных ситуаций повторяются изо дня в день. И обслуживают их одни и те же речевые средства. Знаменитый русский филолог М.М. Бах­тин назвал такие устойчивые коммуникативные формы речевыми жанрами. Речевые жанры - вербальное оформление типичных ситуаций социального взаимодействия людей.

Важно понимать, что жанры речи на являются внешними усло­виями коммуникации, которые говорящий / пишущий должен соблю­дать в своей речевой деятельности. Жанры речи присутствуют в со­знании носителей языка в виде готовых образцов (фреймов), влияю­щих на процесс разворачивания мысли в текст. При этом, как мы уже рассматривали раньше, формирование дискурса уже на ранних стадиях внутреннего планирования управляется коммуникативным намерением, которое соответствует конкретной ситуации общения и предопределяет выбор жанрового сценария. Разные речевые жанры требуют от говорящего / пишущего использования неодинаковых мо­делей порождения речи. Овладение навыками жанрового мышления предполагает довольно долгий путь обучения.

Речевой жанр в узком значении термина - это микрообряд, который представляет собой вербальное оформление взаимодей­ствия партнеров коммуникации, т. е. обычно это достаточно дли­тельное общение, порождающее диалогическое единство или мо­нологическое высказывание, которое содержит несколько микротек­стовых единиц. К числу речевых жанров можно отнести разговор по душам, болтовню, ссору, светскую беседу, анекдот, флирт и т.д.

Конечно, существуют и макрообразования, т.е. речевые фор­мы, которые сопровождают социально-коммуникативные ситуации, объединяющие в своем составе несколько жанров. Такие образова­ния называются гипержанрами. Так, например, можно выделить гипержанр «застолье», в состав которого войдут такие речевые жан­ры, как тост, застольная беседа, песня и т.д.

Вариативность в выборе речевых средств выражения внутри жан­ра предопределяется стратегиями и тактиками речевого поведения.

Стратегии внутрижанрового поведения определяют общую тональность внутрижанрового общения. Они зависят от индивиду­альных особенностей языковых личностей, вступающих в обще­ние, и влияют на тактические предпочтения говорящего.

Основное предназначение тактик внутрижанрового поведе­ния - менять сюжетные повороты в развитии общения.

Жесткого соотнесения внутрижанровых стратегий и тактик, види­мо, не существует. Однако, как показывают наблюдения, можно гово­рить о предпочтениях в выборе жанровых тактик, которые связаны с особенностями языковых личностей участников общения. Так, с оче­видностью можно утверждать, что оскорбления и угрозы в ссоре чаще всего используются инвективной личностью, упреки и демонстрации обиды больше подходят личностям куртуазным, а рационально-эврис­тические языковые личности будут тяготеть к насмешкам и колкостям.

Изучение жанрового наполнения сознания человека дает ученым надежные критерии для создания типологии языковых личностей. Главным основанием такой типологии может стать степень владения / невладения языковой личностью нормами жанрового поведения.

АТ'ГдТпи ё даааГёу аёу дасЛСюёаГёу

1. Какие задачи решает психолингвистическая конфликтология?

2. Что является поводом для возникновения конфликтной си­туации?

3. Разные языковые личности в конфликтной ситуации при­держиваются одинаковых коммуникативных стратегий или разных? Обоснуйте свой ответ.

4. Как представлен коммуникативный конфликт в рамках трансакционного анализа Берна?

5. Предложите стратегии «увертывания», «отражения» при воз­никновении коммуникативного конфликта с инвективной личностью.

6. Опишите, к какому типу стратегий языковых личностей относите вы себя.

7. На каком основании выделяют уровни коммуникативной компетенции языковых личностей?

8. Рассмотрите жанры, в которых может проявляться конф-ликтно-манипуляторский подтип речевого поведения.

9. Приведите примеры разных тактик внутрижанрового поведения.

10.Не все языковые личности владеют всеми речевыми жан­рами, а какие? В какой степени? Какими жанрами чаще всего вла­деют? Докажите свою точку зрения.

АТГТёГёОаёиГау ёёоабаобба

1. Долинин, К.А. Интерпретация текста / К.А. Долинин. - М., 1985.

2. Ейгер, Г.В. Язык и личность / Г.В. Ейгер, И.А. Раппорт. -Харьков, 1991.

3. Ермакова, О.П. К построению типологии коммуникативных неудач (на материале естественного русского диалога) / О.П. Ерма­кова, Е.А. Земская // Русский язык в его функционировании: Ком­муникативно-прагматический аспект. - М., 1993. - С. 36-64.

4. Жельвис, В.И. Эмотивный аспект речи. Психолингвисти­ческая интерпретация речевого воздействия / В.И. Жельвис. - Ярос­лавль, 1 990.

5. Сорокин, Ю.А. Этническая конфликтология / Ю.А. Соро­кин. - М., 1994.

Аёааа 16. ААГААВШЁ АЙТАеО ГЙЁ0 1ЁЁГААЁЙОЁЕЁ

1. Понятие о гендере. Методология тендерного анализа.

2. Проявление гендерного фактора в речевом поведении носителей русского языка.

1. ГТГуоёа Т ааГааба. ТаоТаТёТаёу ааГаабГТаТ

аГаёёда

В последние десятилетия в психолингвистике формируются и интенсивно развиваются новые направления исследований, опи­рающиеся на антропоцентрический подход к изучению языковых явлений. Особое место в психолингвистических направлениях, до­минирующей тенденцией которых является ориентация на челове­ка, занимают гендерные исследования. В центре их внимания на­ходятся культурные и социальные факторы, определяющие отно­шение общества к мужчинам и женщинам, поведение индивидов в связи с принадлежностью к тому или иному полу, стереотипные представления о мужских и женских качествах - все то, что перево­дит проблематику пола из области биологии в сферу социальной жизни и культуры.

Под гендером мы понимаем социальный, психологический и культурно-символический аспекты пола (в отличие от биологичес­кой характеристики пола), в которых содержатся неявные ценност­ные ориентации и установки, воздействующие на роли и поведе­ние женщин и мужчин.

Гендер не является лингвистической категорией, но его содер­жание может быть раскрыто путем анализа структур языка, эле­ментов языковой системы, анализа речевого поведения женщин и мужчин, что объясняет востребованность лингвистической компе­тенции для изучения культурной репрезентации пола.

Гендерный анализ языка обращен к ментальным процессам мужчин и женщин - участников коммуникации. Гендерный анализ языка как метод исследования позволяет выявить и описать разли­чия в тактике и стратегии порождения и понимания речи, в усвое­нии языковых фактов, в оценке языковых явлений мужчинами и женщинами - носителями определенного языка.

Возникновение и развитие гендерного анализа языка соответ­ствовало целям феминистской лингвистики перевести анализ с био­логического уровня пола на социокультурный. Впоследствии поня­тие гендерного анализа было распространено на все виды изуче­ния проблемы языка и гендера.

Предметом исследования является языковое сознание мужчин и женщин - носителей изучаемого языка.

Материал для исследования набирается путем сплошной вы­борки лексических и фразеологических единиц, прецедентных тек­стов из словарей, сборников пословиц и поговорок, текстов художе­ственной литературы, средств массовой информации, писем наивных носителей языка, а также материал может быть получен в результате ассоциативных экспериментов (свободного или направленного).

Гендерный анализ языка как метод исследования призван ре­шить следующие задачи: доказательность взаимосвязи языка и фак­тора пола; фиксацию точек зрения мужчин и женщин на языковые факты; исследование языкового поведения мужчин и женщин в одно-и разнополых группах; использование языка в коммуникативных целях, и в частности речевое поведение как процесс выбора опти­мального варианта для построения высказывания, характерного для мужчин или для женщин. При этом выявляется сам механизм от­бора вариантов, значимых для каждого из полов, устанавливаются критерии, лежащие в основе выбора.

С помощью гендерного анализа можно описать модели языковой картины мира мужчин и женщин, показать корреляцию, дифференци­ацию полученных моделей в широком социокультурном контексте.

Наиболее эффективно используются такие методы исследова­ния гендерного фактора в речевом поведении носителей языка, как метод наблюдения над устной и письменной речью мужчин и жен­щин (Е.А. Земская, М.А. Китайгородская, Н.И. Розанова, В.И. Жель-вис, М.В. Ливанова, Т.М. Цурцилина, Ю.С. Степанов, А.А. Вейлерт, В.М. Алпатов, Е.И. Гапова, А.В. Кирилина и др.), психолингвисти­ческий эксперимент (Е.И. Горошко, Т.Б. Крючкова, Ю.К. Стрелков, Н.В. Бардина), ассоциативный эксперимент (М.И. Конюшкевич, Т.Б. Крючкова), метод концептуального анализа (В.А. Маслова, А.В. Ки­рилина, И.Г. Овчинникова, В. Шаклеин).

2. ГбТуаёаГёа ааГаабмаТ баёоТба а ба-е-ааТТ ГТааааГёё ГТПёоаёаё ббппёТаТ удиёа

Языковые средства, которыми пользуются оба пола для пост­роения текста (вслед за Ю.Н. Карауловым текст мы понимаем ши­роко - как дискурс, или дискурсивные практики), отличаются раз­нообразием и характеризуют особенности мужского и женского ре­чевого поведения.

Е.А. Земской, М.А. Китайгородской, Н.И. Розановой было от­мечено, что женской эмоциональной речи свойственна просодичес­кая эксплицитность, тогда как для мужчин характерна эксплицит-ность лексическая. Женщины в своей речи широко используют та­кие просодические средства, как придыхание, лабиализация, наза­лизация и пр.

Кроме того, мужчины и женщины, имея разные сферы дея­тельности, в том числе разные увлечения, имеют излюбленную те­матику бесед (женщины - мода, кулинария, дети; мужчины - спорт, техника, политика), что влияет на знание и употребление ими раз­ных групп лексики. В мужской речи, по сравнению с женской, об­наруживается более сильное влияние фактора «профессия»; мужс­кой речи свойственна тенденция к использованию экспрессивных, обычно стилистически сниженных средств; женскую речь отлича­ет более высокая концентрация эмоционально-оценочных слов и конструкций.

Исследования В.И. Жельвиса показали, что «там, где мужчи­ны прибегают к очень резким и вульгарным инвективам, женщи­ны, как правило, предпочитают гораздо более мягкие обороты или внешне очень скромно звучащие междометия».

В области грамматики текста были сделаны следующие на­блюдения:

- Т. Б. Крючковой: женщины употребляют больше местоиме­ний, частиц, существительных, чем мужчины;

- Ю. К. Стрелковым: «Мужчины чаще используют конкретные имена качества, ограниченные во времени имена состояния, жен­щины, наоборот, неопределенные, растянутые во времени, эмоцио­нально насыщенные имена качества и состояния»;

- Е.А. Земской, М.А. Китайгородской, Н.И. Розановой: 1) жен­щины, по сравнению с мужчинами, более склонны к употребле­нию междометий; 2) типично женскими являются конструкции с местоимениями такой, так, какой, отмеченные как положитель­ной, так и отрицательной коннотацией; 3) для выражения положи­тельной оценки женщины широко используют экспрессивные си­нонимы прилагательного хороший (чудный, прелестный, велико­лепный, замечательный, дивный, превосходный). Типично женски­ми являются выражения отрицательной оценки существительны­ми кошмар! ужас! и выражение сильной эмоциональной реакции (удивления, негодования) наречиями ясно, ясненько.