Часть 2 5 страница

Глава 45. Часть 2

BPOV

Я стала ракетоносителем. Я пыталась подобрать более приемлемую метафору о том, как себя чувствую, но ничего даже близко не описывало мое особенное состояние. Новые программы прикрывают отрыв от земли ракетоносителя всякий раз, как это происходит. Он не делали это просто потому, что им было интересно наблюдать за этим. Люди наблюдают за взлетом, потому что ждут, что произойдет что-то неправильное. Они ждут, что корабль встретится с какими-нибудь ужасными обстоятельствами и рассыпется на миллион мельчайших кусочков, убивая в процессе экипаж. В момент катастрофы воздушное сообщество срывало королевский джекпот. Каждый хотел быть в первых рядах - посмотреть хорошую фатальную катастрофу.
Может, я просто слишком цинично относилась к своему собственному здоровью.
Вот как я себя чувствовала. Я стала зрелищем для всех вокруг меня, и чувствовала, что они ждут, что со мной случится что-то страшное. Для меня это выглядело нелепо, потому что… откуда им знать? Я уже испытала мою вспышку в дремоте. Они опоздали на шоу.
Я не винила их.
У нас началась очень предсказуемая рутина, и даже хотя я знала, что, должно быть, почти убиваю Эсме, оставаясь в доме Карлайла, она разрешала это. Я не знала, как это произошло. Может, это была Роуз, или, возможно, Карлайл сам защитил мое «угрюмое-ленивое-время-сучки». Может, частично умолила Элис. Я не могла знать, и чем больше проходило времени, тем больше я обнаруживала себя неспособной на заботу.
Я ходила на уроки, кто бы не сидел рядом. Я держала голову опущенной. Я реально не хотела поднимать ее. Грязный пол был намного более привлекателен, чем все эти старые взгляды и шепот. Грязь всегда была новой. Иногда она была мокрой, а иногда более твердой консистенции. В иные дни она была краснее, чем в другие, а если мне везло, иногда мои глаза находили упавшую бумажку или конфетную обертку. Это не подразумевало, что за этими мыслями скрывается все, но это полностью подходило. Для кого, я не могла сказать. Может, для всех.
Может, я слишком анализировала собственное здоровье.
Ланчи стали очень нормальными, и я обнаружила – к моему большому удивлению – что это меня злило. Все жили, как будто все было прекрасно, и некоторый огромный кусок наших жизней не опустел от места рядом со мной. Эммет и Розали улыбались и целовались, и Элис и Джаспер шептались с одинаковыми удовлетворенными улыбками. Все было отвратительно мирным. Они пытались втянуть меня в беседу, но наталкивались на мою позицию «Мне похрен». Они не беспокоились. Раздражающе, и, скорее, невероятно, но они смирились с моим настроением.
С первого же дня я начала ездить домой с Эмметом и Розали. Когда Эммет увидел меня ожидающей у джипа, его брови подпрыгнули от удивления.
- Нужен лифт? – неопределенно спросил он, оставаясь на безопасном расстоянии. Я кивнула, ничего не говоря, и залезла в машину, хотя его слова не были однозначным приглашением. Он, похоже, не понял, и Роуз – которая стала моей постоянной тенью – нашла изменение распорядка более веселым.
- Как минимум предложи ему свои сладости первому, - ухмыльнулась она в тот день, хотя я могла сказать, что она была довольна моим ново-обнаруженным спокойствием в его присутствии. Или, как минимум, она думала, что спокойствие было. Если честно, я терпела все время с Эмметом. Я не хотела, чтобы он видел, чего я ждала.
Элис расстраивалась и болела от моей отдаленности, хотя она отвергала это всякий раз, когда Роуз упоминала об этом. Я хотела утешить ее, но не имела возможности сделать это. Я отказывалась возвращаться к Эсме, и могла сказать, что Элис было неприятно видеть меня у Калленов. Вместо этого я пыталась быть такой доступной для нее в школе, какой только могла.
В конце одного из первых дней она оттянула меня в сторону и спросила,
- Ты будешь в порядке? – беспокойство и мрачные опасения в ее глазах рассердили меня. Это, возможно, ощущалось ею как очень серьезная ситуация. Я фыркнула и потрепала ее по голове.
- Ты слишком переживаешь. Я просто ночую у Калленов. Я не калечу мое тело лезвием бритвы или еще чем-нибудь.
Это, похоже, достаточно успокоило ее в настоящее время, так как она улыбнулась и проводила меня в класс, очень заботясь, чтобы не упоминать запретных тем, таких, как Эдвард и Эсме. Я знала, что она хочет таким образом помочь, но, если честно, Элис ничего не могла сделать, кроме как дать мне время. Я думаю, она поняла это после того, как много дней задавала мне подобные вопросы.
Когда я приезжала домой с Эмметом, мы входили в дом Калленов, и я поднималась на третий этаж. Он никогда не делал попыток остановить меня или составить мне компанию. Бедный парень, наверно, сильно нервничал от моего присутствия в доме.
Я никогда не надевала куртку Эдварда, но иногда ложилась рядом с ней на диван и нюхала ее. Я просто не чувствовала, что имею право носить ее. Тогда бы это считалось подарком на память и не означало, что он планирует вернуться домой.
Я проводила время, занимаясь разными вещами – большей частью бесстыдно пользуясь принадлежностями Эдварда. Я рассудила, что я его девушка, и чувствовала, что имею на это право, зная, что позволила бы ему то же самое, если бы могла. Иногда Роуз приходила домой с Эмметом и составляла мне компанию, пока я делала уроки на его кровати. Эдвард оставил свой айпод, и я слушала его музыку, делая домашнюю работу, и даже пользовалась его учебниками вместо своих собственных. Между их страниц были небрежно засунуты бумажки самого разного назначения – потертые страницы сопротивлялись этому всеми возможными способами – и, по какой-то причине, я улыбалась от этого. Наполовину законченные сочинения и рабочие листы с красивым почерком Эдварда на них приветствовали меня с каждой переворачиваемой страницей, и это каждый раз удивляло.
Я каждый вечер грабила ящики его комода и надевала его одежду. Когда я надевала его белую футболку и темные боксеры, я чувствовала себя с ним. Это было немного глупо, и я представляла себе выражение его лица, когда он узнает об этом. Я решила представлять себе его скорее веселым, чем разозленным этим.
Его прикроватная тумбочка была более интригующей… и выводила из себя. В нижнем ящике – который, очевидно, был его «очень частным ящиком гормонально озабоченного подростка» - я сделала разные отталкивающие открытия. Я всегда знала, что найду что-нибудь, что не стоит видеть, грабя спальню мальчика-тинейджера. Я была любопытна и оставалась уверена - что бы я не нашла, оно не обеспокоит меня, но порно-журналы, глубоко закопанные в ящике, нанесли вред этой решимости. Я скривилась при виде фотографий грудей и отвратительных поз перед тем, как отбросить их в сторону и продолжить мой квест. Записки от девочек были хуже. Я всегда знала, что Эдвард притягателен и желанен для большинства девушек моего возраста, но вещи, которые они писали ему, были поразительны. Он, должно быть, получал сотни записок за эти годы, но хранил только эти – грязные, непристойные и распутные, описывающие различные фантазии с ним в главной роли. Я на секунду задумалась, почему он хранил их, после чего взбешенно покраснела и смяла их в своих кулаках.
Я проигнорировала толстый слой пыли, лежащий на ручке ящика, который ясно показывал неиспользование, и собрала вышеупомянутые предметы. Я выбросила их в мусорную корзину с ухмылкой. К несчастью, это подогрело мое любопытство и ревность, и дверь гардеробной стала насмехаться надо мной, скрывая возможные сокровища. Это было единственное место, куда я не отваживалась залезть. Я почти попросила Розали открыть его для меня в один из ее визитов, но побоялась, что она залезет в его личную жизнь. Я даже не чувствовала, что сама имею право на это, и хотя моя вина была короткоживущей, когда я поразмыслила над его скудным общением и внезапным отъездом, обыск в конце концов потерял свою привлекательность.
Я никогда не знала, когда дома был Карлайл, потому что всегда была в комнате Эдварда, занимаясь чем попало. Поздно ночью, когда мой желудок начинал урчать, я спускалась по ступенькам и проникала в кухню. Я делала себе что-нибудь маленькое и легкое, молча обещая возместить Карлайлу ущерб, и возвращалась к себе.
Я проводила ночи, листая его альбом и читая, пока не всходило солнце – если только я не была особенно усталой. В этих случаях я спала с включенным светом. Я принимала душ в его ванной каждое утро, перед встречей с Эмметом на первом этаже, отправляясь в школу. Я проходила в холле мимо Карлайла, и он обычно грустно улыбался мне, собираясь в клинику. Он никогда не упоминал Эсме, и хотя он казался печальным, я гадала, как близки они были, и что, если Эсме предлагает ему больше утешения в отсутствие Эдварда. Я молча надеялась.
И так начинался новый школьный день, и я повторяла весь распорядок без запинки. Он был предсказуемым и скучным, и даже хотя у меня было много друзей, готовых поддержать меня, это было одиноко.

------

Мои глаза знали страницу календаря «Май» как мою ладонь. Мне никогда не нужно было просить напомнить, какой сегодня день недели. Мой мозг знал до мельчайших подробностей колонки черных чисел и пустые пробелы. Каждый день ощущался, как будто один кусочек моего разрушенного ракетоносителя возвращался на мой разбитый фюзеляж. Боже, я становлюсь королевой драмы.
Когда обратный отсчет дошел до трех дней, все мое тело начало дергаться от предвкушения. Я исходила весь золотистый ковер в спальне и боролась за то, чтобы держать мой мозг занятым по ночам. Даже если я чувствовала необходимость поспать, это просто не было возможно. Я нервничала весь школьный день, почти вибрируя в ожидании конца занятий. Я бегала в кабинеты, как будто это могло сократить день. Элис и Роуз пытались держаться рядом со мной, и иногда у них это не получалось.
Время медленно текло, и наступило последнее утро школьных занятий. Я обнаружила себя сидящей на подоконнике окна Калленов, нервно уставившейся на подъездную дорожку и ожидающей внезапного появления серебристого вольво. Карлайл прошел мимо меня по дороге на работу, и даже хотя я сомневалась, что он признается, видела, как он напевал в предвкушении, улыбаясь и выходя из дома.
Эммет наконец спустился по ступенькам, протянув руку через плечо, дойдя до двери.
- Пойдем, секси-леди. Последний день школы. Не стоит опаздывать, - усмехнулся он, показав свои ямочки на щеках. Я улыбнулась в ответ и последовала за ним, пытаясь игнорировать двойное ощущение головокружения и тревоги.
Школьный день звенел от возбуждения, и каждый студент очевидно вибрировал от энтузиазма по поводу прихода лета. У нас не было ни заданий, ни домашней работы, и мы провели большую часть дна, отчищая наши шкафчики. Когда прозвенел последний звонок, я была нервной развалиной. Розали встретила меня за моим столом и отвела меня на стоянку, дружелюбно разговаривая о планах ее и Эммета на лето и колледж. Они оба разволновались, когда Карлайл предложил оплатить жилье вне кампуса.
Элис и Джаспер улыбались, и все были в отличном настроении. Я не могла сказать, было ли это от окончания школы, надвигающегося возвращения Эдварда, или из-за того и другого, но позволила себе засмеяться и улыбнуться с ними, пока Эммет вез нас домой.
Я была так обеспокоена, когда мы доехали до нашей улицы, что задержала дыхание. Я ожидала увидеть машину на подъездной дорожке, даже хотя уже дала Эдварду четырехдневный период отсрочки. Я не знала, с какими дорожными обстоятельствами он может столкнуться. Тем не менее, когда мы свернули на подъездную дорожку и обнаружили ее пустой, мой желудок сжался от разочарования. Эммет очень хорошо знал это и послал мне ободряющую улыбку в зеркало заднего вида.
Мы уже входили в дом, когда пронзительный голос Элис встревожил меня. Она бежала к нам по дорожке, держа что-то в руках, и когда она наконец добежала до меня, в ее глазах светилось любопытство. Она протянула свою руку и конверт, который в ней держала, мне, и, с мрачными предчувствиями, я выхватила его. Там не было обратного адреса, но я немедленно узнала почерк. Я упала на землю и поспешно начала его открывать, пытаясь игнорировать взгляды на мне, и шепот Элис Эммету: -
- Это от Эдварда.
Я яростно разорвала его, страшась, что что-то пошло не так – что с ним что-то случилось. Когда я достала письмо и развернула его, мне хватило трех секунд, чтобы прочитать его.
Белла,
Я люблю тебя. Я соскучился по тебе. Мне нужно еще время. Прости.
Э.

Глава 46 "Нилла уоферс" (Товарный знак ванильного печенья производства компании "Набиско")

Мой взгляд обратился на маленький стол передо мной, злобно и презрительно уставясь на детскую книжку, которую я уже пролистала. Фредди, «Опавшая Листва». Я с пустым выражением посмотрела в маленькое окно офиса с неслышным вздохом и наблюдала, как листья падают с близлежащего дерева на траву. Я фыркнула.
Фредди, опавшая листва, был символом потери моей любви. Несомненно, гниющий труп может сравниться с опавшей листвой в психическом плане. Было полной нелепостью думать, что любой ребенок может понять такой абсурд.
Я закатила глаза и опустила мою голову на удобное кресло. Моя взвинченность от кофеина пропадала, и эта леди занимала мое время, делая… что-то. Это раздражало меня, как и многое сейчас, и я думала, как расстроится Карлайл от моего поведения, если просто уйду сейчас. Нахмурившись, я осознала, что он очень расстроится.
Дверь офиса наконец отворилась, и моя голова развернулась посмотреть на входящую женщину. Она была вся в волосах – черных, блестящих, доходящих до ее талии, когда женщина пыталась подобрать их руками. Она встретила мой взгляд и улыбнулась, хотя улыбка была сдержана коричневой сумкой, которую она держала зубами. Я наблюдала, как она берет портфель одной рукой и захлопывает за собой дверь пяткой. Она дошла до стола, задумчиво глядя на него какое-то время, и затем одним движением смахнула все с его поверхности. Кивнув, она оглядела стол и села, быстро поправив часть блузки, выскочившей из-под юбки.
«Боже», - закатила я глаза опять. Эта женщина вычистит все.
Когда она, наконец, встретилась со мной взглядом, показалось, что женщина перевела дух, но ярко улыбнулась.
- Я сожалею, что заставила тебя ждать. У меня шестилетний ребенок, - объяснила она, освобождающе помахав руками, как будто это явно объясняло все. Она наморщила лоб, перебирая папки на своем столе и начала перекидывать их, говоря:
- Так, мисс Каллен, как вы сегодня? – спросила она.
Все мое тело напряглось, и я уверена, что мои ногти впились в обивку подлокотников.
- Мисс Свон, - сжато поправила я сквозь стиснутые зубы.
Она продолжала перекидывать папки, отвечая:
- Нет, в действительности я доктор Кармен. Рада познакомиться, - улыбнулась она.
Я громко вздохнула.
- Нет, я – мисс Свон, - сообщила я, явно возмущаясь ее ошибкой.
Ее взгляд обратился ко мне.
- Ох, - она удивленно подняла брови.
- Прости. Звонил доктор Каллен, и думаю, что я просто решила… - она тряхнула головой и закатила глаза.
- Я сама допустила глупость, правда? – спросила она с извиняющимся взглядом.
Я попыталась расслабиться и простить ее ошибку, объяснив:
- Доктор Каллен - семейный друг.
- Окей, - она отпустила папки и села на стул, истощенная.
- Дай мне минутку, - попросила она, поднося пальцы к вискам и потирая их. Когда ее взгляд опять обратился на меня, она задумчиво посмотрела на меня.
- Ты не хочешь объяснить мне свою реакцию, когда я назвала тебя именем доктора Каллена? – спокойно спросила она.
Я скривилась и прижала колени к груди, крепко сжимая их и размышляя. В конце концов я откровенно ответила, так как Карлайл просил меня делать так.
- Его сын и я состоим в отношениях, и я почти не сомневаюсь, что буду носить его имя, просто… - я прервалась с расстроенным вздохом и коротко взглянула на нее, выяснив, что ей не надо больше разъяснять.
Она кивнула в понимании, и начала быстро писать в ближайшем блокноте.
- Вы в отношениях, - констатировала она, записывая.
- Но не больше? – она встретила мой взгляд и вопросительно наклонила голову.
Я выдала ей кратчайшую версию натянутым голосом и со стиснутыми кулаками.
- Он уехал искать свою родную мать и не вернулся, - это было легче сказать, чем ожидалось, и я ослабила мою смертельную хватку моих икр.
- Не вернулся, - пробормотала она, записывая опять.
- И вы больше не связывались? – рассеянно спросила она, и я подавила рычание.
- Я не ожидаю этого от Эдварда, - заносчиво выпалила я.
Она подняла на меня глаза и кивнула, возвращаясь к своим записям.
- Эдвард, - прокомментировала она, двигая ручкой.
Ты серьезно чокнутая?
- Ну, мисс… Свон, - начала она со вздохом, откладывая ручку и скрещивая руки на груди со строгим выражением.
- Доктор Каллен сказал, что вы можете быть сложной, и я поняла это, - она пожала плечами и откинула назад волосы с одного плеча.
- Но есть что-то, что вы, возможно, должны знать обо мне. Я серьезно отношусь к моей работе.
Я фыркнула, но она проигнорировала это.
- Если я вижу реакцию на упоминание этого Эдварда, то я собираюсь исследовать это. Если я вижу реакцию на упоминание одежды клоуна на женщине, то я исследую это следующим. Соль в том, что это мой офис, и мы будем действовать так, как хочу я. Меня не заботит, как сильно упрашивал меня доктор Каллен, мне неинтересно силой заставлять кого-то говорить. Это будет трата моего драгоценного времени – времени, которое я могу провести, помогая кому-то, кто действительно хочет этого. – Она опять пожала плечами и показала пальцем на дверь.
- Так что если ты не хочешь сидеть здесь, вот дверь, и не дай ей ударить себя по заднице.
Я молча сидела и смотрела на падающую листву. Конечно, я не хотела сидеть здесь, но мои ноги не двинулись унести меня от присутствия этой раздраженной леди.
После нескольких минут тишины она вздохнула и опять скрестила руки на груди.
- Давай займемся делом, окей? – мягко спросила она, и, не ожидая ответа, продолжила:
- Мы поговорим сегодня, и в конце сеанса я дам тебе серию оценок. Если ты поверишь, что какая-нибудь из них фальшивая или все еще будешь сомневаться к четвергу, мы никогда не заговорим об этом опять. Окей? – спросила она, наклоняя голову набок.
Я коротко подумала, откуда она знает, что мои сомнения по поводу ее способности помочь мне сделают меня такой враждебной к ее требованиям. Если честно, она была права. Она могла бы проводить свое время, помогая кому-то, кому можно помочь, вместо того, чтобы ходить кругами вокруг меня. Это была бы потеря времени в любом случае.
Но я напомнила себе, что у меня были свои причины придти сюда сегодня, и я не могу просто уйти и забыть про них. Даже хотя мне было полностью неинтересны «оценки», и у меня не было сильного желания обсуждать Эдварда, я кивнула и попыталась расслабиться на моем кресле, встречаясь с ней взглядом опять.
Она не улыбнулась мне, широко, завершенно, как делал Карлайл. Вместо этого она просто повторила,
- Вы с Эдвардом связывались? – и подобрала свою ручку.
Я боролась с моим разочарованием от необходимости объяснять про письмо, но коротко и просто рассказала.
Она с кивком сжала свои губы и продолжила писать,
- Сколько времени прошло с момента получения письма? – осведомилась она, продолжая писать.
Я скривилась и ощутила, что моя грудь сжалась от боли, как всегда, когда мне приходилось говорить об этом.
- Десять недель назад, - шепнула я.
Со следующим кивком она продолжила.
- Почему ты думаешь, что он не вернется? - она встретила мой взгляд с любопытным выражением.
Я опять перевела взгляд в окно и воспроизвела в памяти ту самую первую беседу с Карлайлом.
Я молча стояла на пороге кабинета, с любопытством наблюдая за ним, отчаянно пытаясь подавить поднявшуюся волну тревоги, охватившую меня при его виде.
Карлайл согнулся над своим столом, читая стопку бумаги, зажав ручку в одной руке и лениво теребя другой уголок бумаги. Его волосы были неприметны, и хотя сквозь его очки было трудно различить его глаза, его обвисшая осанка показывала его усталость.
Через некоторое время я почувствовала, что мой взгляд и стояние в дверях становится назойливым. Как только я начала раздумывать над уходом, Карлайл поднял глаза от стола, и в его очках для чтения они выглядели расширенными. С поднявшейся волной напряжения под его взором я застыла в неопределенности – решая, стоит или нет побеспокоить его, или трусливо прекратить мою первоначальную задачу. С нежелательным взглядом в пустой коридор, ведущий на третий этаж, я повернулась к нему и попыталась улыбнуться.
Было очень неловко быть одной с мужчиной, и моя улыбка незначительно колыхнулась, когда я осознала, что в доме больше никого нет. Это было так иррационально – бояться быть с Карлайлом наедине. Я знала, что он скорее причинит вред себе, чем любому другому, но я все еще получала эту боль от страха, подстегивающую мои иррациональные инстинкты – сражаться или отступать.
Его губы искривились в слабой усмешке,
- Белла. – Он мягко поприветствовал меня с нерешительным кивком и медленно откинулся на свое кресло.
Если честно, я на самом деле не разговаривала с Карлайлом с дня рождения Эдварда. Это было немного отвратительно, так как я жила под его крышей последние шесть недель и видела его почти каждое утро – но все еще паниковала, приближаясь к нему так откровенно и так уединенно. Я действительно обдумывала позвонить Карлайлу с сотового Элис или Роуз, чтобы поговорить с ним. Смехотворно – но я не могла с этим справиться.
Пока я вела свою мысленную битву, Карлайл положил свои руки на его колени и просто удерживал мой озабоченный взгляд. Его улыбка была теплой и дружелюбной, а в глазах читалось терпение. Я поняла, что он давал мне время, нужное, чтобы собрать мужество и войти. Моя улыбка стала немного более искренней от понимания, и я воспользовалась преимуществом его терпения, не подталкивая себя. Через несколько секунд я была способна пересечь порог, и его лицо ясно показало, что он доволен моим прогрессом. Я обнаружила, что его терпение немного покровительственное, но оттолкнула эту эмоцию и прошла к ближайшей стене на маленький диван на противоположной от него стороне.
Это хорошо, вздохнула я внутри с облегчением, садясь на маленький диван рядом со стеной. Я была на грани спокойствия, прижала колени к груди и сжала их. Теперь я могла собрать мужество и заговорить с ним. Это просто расстраивало – не больше, чем невозможность войти в запретную гардеробную Эдварда. Это походило на простую идею – просто открыть мой рот и заговорить. Что-то, что два года назад могло стать мимолетным взаимодействием, теперь было эпической битвой нервов и неспособности. Это было бы намного легче, если бы в комнате с нами были Эдвард, Эсме, Роуз или Элис.
Карлайл продолжал сидеть и терпеливо ждал, пока я работала над преодолением своей неприязни. Он мог вернуться к своей прежней работе, пока я успокаивалась, но не стал. Он поддерживал минимальный контакт глазами, изредка почесывая бровь или легонько покачиваясь на своем кресле. Через десять минут частого дыхания и почти прокусив дыру в губе, я почувствовала себя достаточно спокойно, чтобы попытаться заговорить.
- К-как ваши дела? – спросила я, немного запинаясь, сжав колени.
Его улыбка увеличилась, и он облегченно уселся поудобнее в своем кресле.
- Просто прекрасно, Белла. А как твои дела? – спросил он, выразительно поднимая брови.
Я немного больше расслабилась и подавила гримасу.
- Я справляюсь. Мне жаль, что отрываю вас, - извинилась я, чувствуя небольшую вину за то, что забираю так много его времени на что-то такое очевидно простое.
Он пожал плечами и опять спокойно положил руки на колени.
- Если честно, то не отрываешь. Добро пожаловать всему, что отвлечет от скучной бумажной работы, - он искренне улыбнулся.
Я наклонила голову, положив щеку на колени и шепотом поинтересовалась.
- Почему у вас всегда так много бумажной работы? – Он всегда работал в своем кабинете с бумагами. Я не понимала, почему его работа связана с этим. Что, это не могут сделать медсестры?
- Ну, я добавляю записи о каждом из своих пациентов и ввожу их в компьютер. Это не обязательно, но даже мельчайшая деталь моего осмотра может стать центром диагноза.
Я вовлекла его в дальнейшую беседу, касающуюся его бумажной работы, приучая себя к его присутствию. Я чувствовала себя более спокойно, разговаривая, и удивилась, узнав, сколько времени он тратит на свои старания. Он явно с большой ответственностью относился к своим пациентам. Я представила, как он взял под крыло своей педантичности Эдварда, до того, как он усыновил его, и призрак улыбки дернул мои губы.
- Я однажды поставил критический диагноз, посмотрев на плохой ноготь на ноге, - он вдумчиво приподнял свою бровь.
Я сжала губы и кивнула, реально не задумавшись над его фразой. Наступила тишина, и я решила, что достаточно спокойна, чтобы продолжить мою миссию.
- Я хочу информацию о маме Эдварда, - сказала я так стойко, как могла справиться, но… на самом деле не настолько стойко.
Его светлые брови поднялись на его лоб.
- Можно спросить, почему тебе нужна эта информация? – спросил он этим раздражающим знающим родительским тоном, от которого сузились мои глаза.
- А это не слишком странно, что Эдвард не связался с нами за две недели? – спросила я, и в моей груди запульсировала знакомая предвещающая пустота.
Карлайл нахмурился и перевел взгляд на руки на коленях.
- Мне это не странно, Белла. Эдвард свяжется с нами, если захочет, - мягко ответил он.
Я открыла рот, пока он опять не встретился со мной взглядом.
- Может, он не связывается с нами, потому что что-то случилось? – мой голос вырос, ошеломленный нехваткой его заботы.
Он вздохнул и оперся локтем на подлокотник, опуская голову на сжатый кулак.
- Что может произойти? – спросил он тем же тоном, от которого мои зубы сжались.
- Давайте посмотрим, - умышленно медленно протянула я, отрывая свои пальцы от ног и используя их для подсчета.
- Автокатастрофы, случайные городские перестрелки, разбой, внезапные и выводящие из строя болезни, случайные самолеты, упавшие на город. Еще много всего может случиться плохого, и мы даже не знаем, Карлайл. Неужели это совсем не беспокоит вас, Карлайл? – спросила я, не готовая верить, что он может просто отвергнуть любое беспокойство, каким бы оно не было.
Тайно, но болезненная пустота в моей груди была причиной паники, что с Эдвардом могло что-то случиться. Это было идиотизмом и иррационально представить, что связь между нами была настолько сильной, что я как-то почувствую, что у него проблемы, но я не отбрасывала это.
Лицо Карлайла моментально вытянулось, после чего его выражение преобразовалось в заботливо-нейтральное.
- Я очень сожалею, Белла, но боюсь, что Эдвард просто не хочет возвращаться домой… пока, - добавил он последнее слово, но слишком поздно, на мой вкус.
Я усмехнулась и сжала кулаки вокруг моих икр.
- Почему вы так уверены? – я фыркнула на его безразличное отношение относительно чего-то такого ключевого.
Он снял очки и протер глаза с тяжелой паузой.
- Его кредитная карта, - пробормотал он, растирая ладонью лицо и опять встречаясь со мной взглядом.
- Я тщательно отслеживаю ее баланс, и за последние шесть недель ею активно пользовались. Там было несколько необычных покупок, но большинство из них указывают на Эдварда: бензин, еда, сигареты, даже принадлежности для рисования, - он пожал плечами и с извинением посмотрел на меня.
От этого открытия мои эмоции взбесились. Пока я где-то внутри чувствовала облегчение, что Эдвард, очевидно, в порядке, мысль, что он где-то там и прекрасно может водить, курить, и даже рисовать, и не пытается связаться со мной – заставила меня ощутить глубокую боль… ненужности. Я чувствовала, как мои глаза горят от слез, с которыми я безжалостно боролась. Я распрямила ноги и нахмурилась, глядя на мои руки, сложенные на коленях.
- Можно мне посмотреть баланс? – уныло шепнула я. Я умоляюще взглянула на Карлайла через ресницы.
Он вздохнул и опять потер рукой лицо.
- Я подсуну тебе копию утром под дверь, хорошо? – предложил он, и я одобрительно кивнула, поднимаясь с дивана. От моего внимания не ускользнуло, что он больше не назвал комнату спальней Эдварда, а считал ее моей. Карлайл действительно так просто потерял веру в него? - гадала я.
- Обещай мне одну вещь, Белла? – попросил он, прежде чем я успела дойти до порога. Я повернулась к нему и почти фыркнула от иронии другого обещания. Я в ожидании подняла бровь, наблюдая, как Карлайл вздыхает и растирает свой лоб.
- Я хочу, чтобы ты начала рассматривать… возможность того, что он может не вернуться. Эдвард пытается найти свое место в мире, и оно может быть здесь, с нами, и может быть с ней. Я хочу, чтобы ты обдумала это и приготовилась к этой возможности, - просил он с унылым взглядом.
Моя челюсть сжалась, и я вышла из комнаты, пробегая по коридору на третий этаж. Я не хотела говорить Карлайлу то, о чем буду потом сожалеть.
Потому что Эдвард вернется домой. Его место здесь, с нами.

-----

На следующее утро под дверь спальни был подсунут обещанный конверт. Я провела весь день, очень внимательно изучая баланс. По информации, данной Карлайлом, я сделала много различных выводов.
Эдвард очень много курил, но не покупал много бензина, значит, по большей части оставался на месте. Он купил два альбома и три упаковки карандашей. Он купил пледы, постельные принадлежности и другие предметы домашнего обихода, типа банных полотенец и сковородок. Он купил множество чистящих средств за последние четыре недели, специально для домашнего использования. Он не ел достаточно здоровую пищу, обычно покупая китайскую еду на вынос. Он покупал носки, немного одежды, туалетные принадлежности и экстра-сильные болеутоляющие. Все это приводило к одному выводу: Эдвард был в порядке и прочно устроился где-то еще.
Мне было бы не очень сложно найти адрес китайского ресторанчика, но я не стала делать этого, потому что Карлайл был прав в одном. Эдвард ищет свое место в жизни – и когда он придет в свой собственный дом, он будет подлинным и настоящим, и правильным.
Я только надеялась, что он скоро поймет это…
Доктор Кармен что-то записала перед тем, как встретиться со мной взглядом.
- Так как ты себя чувствовала, когда поняла, что Эдвард может не вернуться? – мягко спросила она.
Я резко выдохнула и сузила глаза.
- Оставшейся сзади. Брошенной. Одинокой. Убитой горем. Беспомощной. Встревоженной. Я не знаю, - проворчала я и опять отвела взгляд.
- Я только недавно приняла эту возможность, как и просил Карлайл. Я первый раз говорю об этом, - я пожала плечами и сглотнула комок, который образовался от признания вслух.
Карлайл и я взяли за правило встречаться каждую среду изучить баланс кредитки Эдварда. Шли недели, и я все спокойнее чувствовала себя на диване в его кабинете. Он разрешал мне вовлечь его в бессмысленную беседу перед тем, как я получала документы. В конце концов он оставлял их на диване, ожидая моего прихода. Я все еще разговаривала с ним, хотя чувствовала себя виноватой за все: живу в его доме, требую частные документы, не делая более определенных попыток быть в его присутствии.
- Ты выглядишь усталой, - заметила она после нескольких минут тишины, и я просто пожала плечами.
- Доктор Каллен упоминал, что у тебя проблемы со сном. Это правда? – прожурчала она, и я слышала, как ее ручка двигается по бумаге.
- Да, - только и ответила я. Я уже решила быть честной. Это был единственный путь сделать все правильно. А сделать все правильно – единственный путь полностью сделать это. А полностью сделать это – единственный путь узнать, может ли она помочь мне решить единственную проблему, которая в первую очередь привела меня сюда, даже хотя я и сомневалась в этом. Более того, полностью завершенное дело максимально разозлит Эдварда. Мстительная улыбка появилась на моих губах.
- Мы можем поговорить об этом? – спросила она, и я покачала головой.
- Ну, так о чем мы можем поговорить, Изабелла? – сердито спросила она. Я встретила ее взгляд.
- Белла, - поправила я, с изумлением замечая, как она что-то записывает.
- Есть кое-что определенное, что я хотела бы обсудить, - попросила я, и, дождавшись ее ленивого кивка, объяснила,
- Видите ли, эта гардеробная….