Я же рассказал им, что всю неделю старался добиться того,
чтобы мною овладел страх. Одна женщина на это заметила, что
я не лежу неподвижно, когда подступает боль, а начинаю дер-
гаться, как ребенок. Это была хорошая идея. Скорее всего, так
оно и было, хотя бы потому, что мой способ не работал. В глуби-
не такого припадка прятались слепые эмоции. Все остальное
исчезало из сознания до тех пор, пока я не успокаивался. Едва
ли мне удастся продвинуться дальше слепой ярости и впасть в
состояние парализующего страха.
Когда я вернулся домой, то заметил, что у меня очень уста-
ла поясница — как будто мне пришлось здорово поработать
после долгой неподвижности. Ломота была в том же месте, где
болело, когда я лежал на полу.
Позже, когда стемнело, я отправился на вечеринку. В пер-
вый раз за прошедшие две недели я общался с людьми. У меня
не было ни малейшего желания пить или курить, но мне хоте-
лось трахаться и размять суставы. Чувствовал я себя хорошо —
я стал другим и обновленным. Более живым. Кажется, я просто
|
|
лучился жизненной энергией, потому что это почувствовали и
окружающие. Я познакомился с гибкой блондинкой по имени
Фрэнсис. Кроме нее подцепил еще и сочную брюнетку Эйлин,
одетую в платье с низким вырезом и сверкавшую золотыми ук-
рашениями. Но все же я остановился на Фрэнсис, потому что
она безупречно владела своим телом — и вообще делала много
всяких вещей. Некоторое время я смотрел, как она танцует, а
потом и сам попытался с ней потанцевать, но у меня это вышло
не так хорошо. Я едва не отключился, поддавшись старому чув-
ству уничижающего гомосексуализма. Я заметил, что в зале
многие люди испытывают такое же ощущение. Они не владели
своими телами. Они вообще находились вне своих тел. Вне всего
на свете. После вечеринки было очень приятно трахать Фрэн-
сис, но хотелось, чтобы она поменьше включала голову. «Ты
такой мужчина», — и всякая прочая чушь в том же духе. Утром
я почувствовал, что надо было как-то на это отреагировать, на-
пример: «Успокойся, не нажимай. Просто расслабься и дай
волю своему телу. Пусть тело говорит голове, что ей делать.
Тогда не придется заниматься этой ерундой».