Глава пятнадцатая

эластичном тросе, создавали необычный фон для нашей бесе­ды. Мы ели мексиканские блюда, купленные на вынос в одном из микроавтобусов на шведском фестивале «Фризон», где три тысячи молодых викингов собрались, чтобы порейвовать и про­славить Бога. Парень, сидевший за столом напротив меня, взял лепешку-начо, и за ней потянулся шлейф расплавленного сыра. «Я жил в ашрамах на Востоке и много чего видел, — произнес он, затем сделал паузу, улыбнулся, и с чувством произнес каж­дый слог следующего предложения, — но когда я вошел в молит­венную комнату «24-7» в Стокгольме, это стало, пожалуй, самым сильным духовным переживанием в моей жизни».

С этими словами Ларе Йоханссон, директор «Форума веры и общества», штаб-квартира которого находится в богословской семинарии «Оребро» в Швеции, наконец положил начо в рот, подобрав остатки сыра. Тем временем очередной любитель суи­цидальных ощущений бросился вниз головой с крана. Непода­леку я заметил «Кочевника» — разрисованный граффити фур­гон, служащий круглосуточной мобильной молитвенной комна­той. Он путешествует по Швеции как скиния, привозя Божье присутствие и силу молитвы в школы по всей стране.

Во всей Швеции живет меньше людей, чем в Лондоне, однако в этой просторной земле в полночь на стыке 2001 и 2002 годов шведская молодежь начала беспрецедентный год непрерывной молитвы за свою страну. На улице шел снег, но в большом зале в Йонкоппинге несколько тысяч юношей и девушек как никогда раньше посвящали себя молитве. Вспоминает Миа Линд: «Лич­но я была слишком сильно потрясена масштабами и значением всего этого, чтобы еще чего-то ожидать. Помню только, как ду­мала: «Это что-то огромное!»»

Целое поколение шведов выросло с представлением о Боге и о церкви как о вещах, не имеющих никакого отношения к их жиз­ни. Это представляло серьезные проблемы для молодых хрис­тиан, и, возможно, именно поэтому молитвенные комнаты так быстро распространились по всей стране. Спустя некоторое