2015-09-06
364
Утром и Женя, и Юра старательно делали вид, что вчерашней ночью ничего не было. Они деланно не обращали друг на друга внимания и старательно отводили глаза. Дошло до того, что Юрий попросил передать ему сахарницу Диму, который сидел в километре от этой сахарнице, а не Женю, сидевшего напротив нее.
- Мальчики, что случилось? Вы что, поссорились? – Надя тут же просекла их финты.
- Нет, ты что, мы не ссорились, - Юра мило улыбнулся и посмотрел на Женю. Тот, поймав его взгляд, в очередной раз покраснел и уставился в пол. – Мы не ругались, правда ведь, Жень? – гитарист как следует пнул его под столом ногой. Вокалист охнул, но тут же спохватился и улыбнулся Юре в ответ на его усмешку.
- Так, ну хватит. – Надя строго посмотрела на них. – Вы, двое, рассказывайте, что случилось.
Женя залился краской, а Юра судорожно зашевелил мозгами, пытаясь придумать оправдание.
- Ну-у-у… - гитарист почесал затылок. – Это не совсем прилично.
Вокалист похолодел. Неужели Юрий собирается рассказать о том, что они целовались прошлой ночью? Пусть даже по ошибке, но факт остается фактом!
- Давай, давай, рассказывай, - Надя вздернула бровь, ожидая от Юры ответа. Гитарист вцепился в свои шелковистые волосы.
- Но ведь это неприлично, - простонал он, видя, что ребята постепенно теряют интерес к своим разговорам и к еде, а на Надю, Женю и него обращают все больше и больше внимания. На его щеках тоже начал появляться румянец.
- А почему Женя такой красный? – хохотнул ударник, с хрустом откусывая огурец.
- Он все время краснеет, как невинная дева, - улыбнулся Юра в сторону Жени.
- Так что же все-таки произошло? – теперь уже и Ларс вздернул бровку.
- Ты правда хочешь узнать все подробности той трагической истории, когда Женя увидел вчера меня в чем мать родила, когда я переодевался? – Мелисов театрально вздохнул и закатил глаза, словно расспросы его утомили. Ребятам тут же наскучила тема. Они вернулись к прерванной трапезе. Женя перевел дух.
Весь оставшийся день прошел относительно спокойно. Ребята веселились, играли в карты, потягивали пиво, в общем, отдыхали и приятно проводили время. Вечер тоже был довольно мирный. Юра играл на гитаре и пел, а Женя подпевал ему, а все остальные наслаждались их музыкой. Вокалисту самому очень нравилось, как играет парень. Когда Юрий исполнял романсы, или медленные, приятные мелодии, они умиротворяли абсолютно всех. Жены музыкантов прижались к своим мужьям, положив головы им на плечи. Вокалист прижался к Юре, во-первых, потому что маленький гитарист был ближе всех, а во-вторых, потому что ему хотелось прижаться именно к нему. Когда он доиграли, то все медленно разошлись по своим комнатам.
Женя улегся спать. Но сон не шел к нему – ему почему-то казалось, что вот-вот явится Мелисов и опять начнет приставать к нему с поцелуями. Наконец вокалист не выдержал и решил пойти на терраску - проветриться. Он закутался в одеяло и спустился вниз. В одной маечке и трусиках ему было ощутимо холодно. К его удивлению, терраса была уже занята. За стеклянным столиком сидел Юрий. Он почти лежал на этом столике, прикрывшись руками и уткнувшись в них лицом. Женя присмотрелся к нему. Судя по трясущимся плечикам, Мелисов тихо плакал.
Позабыв обо всем, вокалист бросился к нему.
- Юр! Эй! – он сел на корточки рядом с плачущим парнем, накинул ему на плечи одеяло и стал ласково гладить по спине. Он делал это чисто по приказу сердца. Это был просто порыв души.
- Юр… - Женя обнял его и прижал к себе. – Что такое, Юр?
Гитарист поднял голову, посмотрел на него опухшими и покрасневшими от слез глазами, и снова уронил голову. В отчаянии Женя схватил парня за лицо:
- Юрочка, ну ты что? – он и сам не знал, почему назвал гитариста так ласково. Просто это получилось у него само собой. Он обнял тихо всхлипывающего Мелисова и повел его наверх, в свою комнату. Там он усадил парня на кровать и поплотнее закутал в свое одеяло.
- Юрочка, ну что случилось?
Мелисов не отвечал. Мелисов молча плакал, он практически не всхлипывал. Женя, плохо понимая, что делает, уговорил его лечь, прикрыл сверху пледом и устроился рядом, обняв парня. У него буквально сердце разрывалось от жалости и сочувствия к Юре. Тот, мелко дрожа, прижался к нему. Женя шептал ему что-то на ушко, поглаживал и успокаивал. Юрка плакал, роняя слезы ему на майку, которая вскоре промокла. Потом маленький гитарист как-то сам собой перестал плакать и постепенно уснул. Вместе с ним, в обнимку, уснул и утомленный, измученный переживаниями и волнениями Женя. Умиротворение пришло к нему, как только успокоился и перестал плакать Юра. Находясь в полудреме, Женя, совсем не соображая, что делает, перебирал шелковистые волосы гитариста, а тот довольно улыбался. Они оба не помнили, что им снилось, зато пробуждение утром было веселым.
Женя медленно открыл глаза. Он едва сдержал вопль удивления, увидев перед собой улыбающуюся спящую моську Юры Мелисова. Но потом он вспомнил, как Юра оказался тут, и орать ему расхотелось. Женя даже улыбнулся. Спящий Мелисов показался ему таким безобидным, что даже будить было жалко. Пусть спит, милашка. Женя решил встать, пойти на кухню и попить кофе. Он дернулся было, но тут заметил, что руки Юрия обхватили его за талию, причем под рубашкой. Женя смущенно улыбнулся. Ему нравилось. Он, подчиняясь порыву души, стал поглаживать Юру по волосам. Объятия на его талии крепко сжались. А потом еще и начали шарить под его майкой. Вокалист сконфуженно захихикал:
- Ну, перестань!
Юра улыбнулся еще шире. Он так и не открыл глаза. Женька понял, что он притворяется, что спит.
- Ах ты, вредина! Пусти!
Все так же, не открывая глазок, Юра сжал его еще сильнее.
- Ну Юр, ну пусти, - взмолился Женя. Безрезультатно.
- Мне в туалет надо, - вокалист решил пойти на хитрость. Юра не разжимал лапок.
- Ну тогда я прям под тебя, - нарочито обреченно вздохнул Женя. Лапки тут же отпустили его. Вокалист вышел из комнаты, сходил в туалет, сделал на кухне пару вкусных бутербродов с колбасой, беконом, сырным соусом и еще кучей ингредиентов, налил две кружки горячего какао, и понес все это в комнату. Когда он вошел, Юра уже сидел на кровати в гнезде из одеял. Увидев его, маленький гитарист улыбнулся. Женя поставил поднос со вкусностями на тумбочку.
- Доброе утро, чудо, - рассмеялся вокалист. – Это тебе.
- Спасибо, - парень высунул лапку из-под одеял, погладил Женю по голове и сцапал бутерброд. Ребята уселись рядом и начали есть, поглядывая друг на друга. Женя уже не краснел при одном взгляде Юрия, когда они оставались наедине, ему сейчас было комфортно с маленьким гитаристом как никогда.
День прошел для Жени с таким же комфортом. Как будто сломалась преграда, разделявшая его и Юрия. Они провели много времени вместе: сходили в магазин, купили по два огромных рожка шоколадного мороженого с орехами, шли и уплетали его за обе щеки. Потом всей компанией пошли купаться на речку. Жены музыкантов, правда, больше сидели на берегу и загорали, нежели купались: вода была довольно прохладной. Мелисов сначала боялся заходить, поскольку не любил холодную воду, но потом настолько привык, что стал с разбегу прыгать в воду, обдавая окружающих брызгами воды. Вид гитариста в одних плавках сильно смутил Женю, он снова почувствовал странное возбуждение и желание, поэтому сидел в воде, пока оно не ушло. От смущения его отвлекла очередная затеянная Юрой бесиловка. Хихикая, как маленький дьяволенок в мультиках, Мелисов подкрался сзади и как следует окатил вокалиста водой. Парень охнул, но быстро оправился, и тут же сам начал набирать воду горстями – мстить! Странное возбуждение тут же свалило куда подальше, уступив место тому комфорту, который он испытывал на протяжении всего утра и полудня. Естественно, Мелисов не хотел оставаться в долгу и снова начал обливать вокалиста. Женя и Юра хохотали и брызгались, и вели себя, как дети. Им было очень весело. Жены музыкантов только посмеивались над ними и качали головой.
После возни в воде оба парня вылезли, дрожа от холода и улыбаясь посиневшими губами, укутались в теплые полотенца и уселись на бережок – греться. Юрины зубки выбивали от холода чечетку. Несмотря на бьющую дрожь, Мелисов и Егоров то и дело переглядывались и хихикали, скаля зубки.
- Что, оболтусы, набесились? – спросил подошедший Ларс, вытираясь полотенцем. Юра честно и откровенно покачал головой. – Мало вам, да?
Юрка показал ему язык. Укутанный в полотенце, он напоминал девочку с обертки шоколада «Аленка». Женя засмеялся над ним. Какой же у него веселый и хороший друг!
К сожалению, ночью ситуация повторилась. Женя лежал и мирно спал, как вдруг к нему в дверь постучали. Он встал, зевая и поеживаясь от холода, и открыл дверь. На пороге стоял заплаканный Мелисов, закутанный в теплый плед.
- Чего ты опять пришел? – проворчал Женя. Юра сделал самое жалобное лицо, на которое только был способен.
- Проходи, - вздохнул вокалист. Он заметил, что маленький гитарист был уже не такой заплаканный, как той ночью. Юрка сел рядом с Женей на кровать и положил голову ему на плечо.
- Ну и чего ты, полуночник, сам не спишь и другим не даешь?
Мелисов жалобно посмотрел на него.
- Ладно-ладно, не выгонять же тебя, - Женя обнял парня. – Лучше скажи, почему ты плачешь?
- Да так, ничего особенного. Не забивай себе голову моими проблемами, - пробурчал Юра, уткнувшись в плечо Жени.
- И ты каждый раз будешь ко мне приходить? Скажи, что тебя мучает.
- Я просто… - Юра жалобно посмотрел на Женю. – Знаешь, на меня ночью что-то накатывает… И я вспоминаю проблемы, которые уже никогда не решить, и начинаю плакать над ними… Возможно, я покажусь тебе слабаком, но я ничего не могу с собой поделать.
Женя видел, как трудно было произнести эту фразу гордому маленькому гитаристу. Он крепко и нежно обнял его:
- Нет, Юра. Ты не слабак. Слезы – не признак слабости. Это признак того, что в тебе есть душа.
Тот снова посмотрел на него честными большими голубыми глазищами:
- Ты действительно так считаешь?
Женя кивнул.
- Давай спать, глупенький, - улыбнулся вокалист.
- Я с тобой, - на всякий случай напомнил Юра.
- Почему ты не идешь к жене?
- Да ей даже лучше, когда я сплю без нее. Ее никто не пихает и не кусает ночью.
- Ты еще и кусаешься? – засмеялся Женя.
- Ну, иногда, - Мелисов немного смутился.
- Ты хочешь сегодня спать со мной?
Юра кивнул.
- Хорошо, - улыбнулся Женя. – Только не кусайся.
- Постараюсь, - Юрка показал ему язык.
Женя лег в постель, подвинулся к стеночке и поднял краешек одеяла, приглашая Юрия к себе. Мелисов медлить не стал: он скинул плед, и оставшись в одних трусиках, скользнул к вокалисту под одеяло.
- Теперь ты доволен? – улыбался Женя. – Пригрелся?
Он чувствовал рядом с собой мокрое, но горячее тело маленького гитариста. Жене было очень хорошо рядом с ним. Он повернулся лицом к Юре, и, улыбаясь, провел рукой по его влажным волосам. А ведь если подумать, раньше он его так бесил! Женя заметил, что парень, которого можно назвать одним словом «оторва», перестал раздражать его своими выходками. В первое время его пребывания в группе вокалиста жутко бесили выкрутасы маленького гитариста, но теперь, спустя какое-то время, он понял, что парень не всегда такой. И ему стало хорошо от осознания этого. Он посмотрел на тело парня и почувствовал, как румянец побежал по его щекам. Женя отвернулся, ощущая, как горят у него уши. Внезапно в комнате щелкнул выключатель, и темнота немного рассеялась. Женя обернулся. Это Юрка включил ночник.
- Ты чего? - прошептал вокалист.
- Давай поболтаем, - заулыбался Юра.
- Но для этого не обязательно врубать свет.
- Но так же гораздо уютнее! К тому же мы можем что-нибудь почитать, - синие глаза Юрки хитро блестели.
- Да ну тебя! Какое чтение? Сейчас час ночи! – Женя потянулся к выключателю, чтобы погасить ночник. Из-за того, что лежал он возле стеночки, ему приходилось тянуться через Юру. Нахальный гитарист не мог этим не воспользоваться. Он навалился сверху на Женю, обхватил его руками и принялся тащить его на себя.
- Отпусти меня!
- Размечтался! – Юрка стиснул Женю еще сильнее.
- Да отстань ты!
- Ах, так? – захихикал Мелисов, наклонился и вдруг укусил его за бок.
- Ай! Ты что делаешь, идиот?!
Вместо ответа парень засмеялся. Женя выхватил подушку и как следует огрел Юрия по голове. Парень снова куснул его, на этот раз в шею.
- Ты достал меня! – шипел вокалист. – Хватит уже, Юра!
Он изо всех сил вырывался, но лапки гитариста держали его крепко. Женя рвался вперед, Юра тянул его назад, к стенке, в итоге это противоборство двух музыкантов кончилось их падением на пол. Мальчишки шлепнулись, запутавшись в одеяле.
- Вот идиот, - ругался Женя, пытаясь подняться. Ему мешало одеяло, в котором запутались они с Юрием. Вокалисту только-только удалось встать, как вдруг маленькая лапка вцепилась в его шортики и потянула вниз.
- Куда ты собрался? Уже уходишь? – веселился наглый Мелисов.
- Отпусти ты меня! – Женя снова предпринял попытку подняться, но Юрина лапка цепко держала его за шортики. Вокалист вставал, а гитарист держал. И тут Женя почувствовал, как его шортики поползли вниз.
- Классные трусы, приятель! – Мелисов нагло заржал, продолжая держать Женю. Вокалист громко ругнулся и попытался натянуть шорты обратно, но Юра вцепился уже обеими руками, и красные шортики оказались на уровне щиколоток парня.
- Хватит раздевать меня, извращенец! – прошипел Женя, наклонившись, чтобы надеть обратно стянутые шорты.
- Ну хочешь, отомсти мне – раздень меня, - гитарист, вредно хихикая и пытаясь завалить Женьку на пол. – Тебе будет проще – на мне-то одни трусы!
- Извращенец! – прошипел Женя, упав рядом с Юрой и тут же начав отпихиваться от него. – Бесишь меня!
- А ты – меня! – улыбнулся Юра. Парни завязали шутливую борьбу, в которой маленький гитарист победил довольно быстро, и, счастливый, как ребенок, поймавший в сачок бабочку, уселся сверху.
- Все, ты победил, доволен? – проворчал Женя. – Слезь с меня!
Смеясь, Юра потрепал Женю по голове, но все же слез с него, помог выпутаться из одеяла, а потом они оба забрались в постель.
- Почему ты такой дурак, а? – раздраженно спросил вокалист, укутываясь в одеяло. – Вечно устраиваешь возню!
- Я просто пытаюсь вынуть тебя из твоей скорлупы, в которую ты прячешься, глупенький, - с ноткой нежности сказал Юрий. Женя повернулся к нему. – Но раз тебе так нравится прятать голову в песок, пожалуйста, не буду больше приставать.
- Юр, ты не пойми меня неправильно, но… - вокалист смутился.
- Но что?
- Ну… я… я просто…
- Ты меня почему-то стесняешься, - ярко – синие глаза Юрия смотрели в светло голубые Женины. – Меня это огорчает, меня очень это огорчает. Я бы хотел более доверительных отношений между нами.
У Жени защипало в глазах. Предательские слезы так и норовили навернуться ему на глаза. Женя сел в постели. Тут же вскочил и Юра.
- Ты… - начал было вокалист, но не выдержал: он украдкой вытер слезу кулаком. Юра схватил его за руки.
- Эй-эй, не надо плакать, не надо, ты чего? – но было поздно. Слезы уже потекли ручьем. Юра длинными изящными пальцами принялся вытирать их.
- Я просто хотел, чтобы ты перестал стесняться меня, понимаешь? Я хочу проводить с тобой больше времени. Давай завтра сделаем это? Хочешь?
Женя закивал, расплакавшись еще сильнее. Он не понимал, почему плачет. Слова гитариста растрогали его: впервые кто-то хотел быть к нему поближе. Женя был застенчив от природы, только на сцене он вел себя свободно, хотя волнение у него все же оставалось. Женю очень тронул Юра, вытирающий ему слезы руками.
- Давай вместе завтра поедем в город, купим тебе шмоток к гастролям? А то скоро выходные закончатся, а мы провели так мало времени вдвоем!
Вместо ответа Женя обнял Мелисова, казавшегося ему таким родным и милым тогда, и разревелся, ткнувшись носом ему в плечо.
- Спасибо, Юра.
- Да ладно тебе, - смущенно ответил гитарист. – Мне это ничего не стоит.
Пошептавшись еще какое-то время, оба парня улеглись спать. С лица Жени не сходила довольная улыбка: он чувствовал себя нужным. Юра радовался, что наконец нашел подход к застенчивому вокалисту. Он надеялся, что сможет проломить преграду между ними. Он часто думал, почему Женя ведет себя с ним так: краснеет, как девочка перед самым красивым парнем в классе, или ругается, как ревнивая жена на мужа. «Реально, как будто влюбился», - промелькнуло в голове у Юрки. Он очень хотел стать ближе к вокалисту. «Ничего, завтрашний день все покажет», - подумал Юра прежде, чем заснуть.
Следующий день выдался на редкость насыщенным. Испросив разрешения, парни отправились в ближайший к поселку город за одеждой. Мелисов долго бродил между полками, выбирал что-то, критически осматривал, и решал, класть это в корзинку или нет. Женя слонялся за ним, как тень: сам он предпочитал одеваться довольно скромно, это Юрий любил футболки со всякими надписями, яркие кеды и обтягивающие джинсы. В итоге в корзину полетела куча шмоток, среди которых Женя заметил черные кеды с золотистыми шнурками, рубашку в розовую и голубую клетку, серую футболку с чем-то блестящим и темно-синим, очень понравившуюся вокалисту черную водолазку с белыми иероглифами, и еще какие-то необычные джинсы. Парни дошли до примерочной. Маленький гитарист вручил Женьке коротенькую черную кожаную жилетку, оставляющую голый живот, серебристые джинсы, ремень с заклепками и бело-синие яркие кроссовки.
- Иди, переодевайся. Устрой мне показ мод.
Вокалист запротестовал было, но паренек был непреклонен.
- Женя, ты симпатичный и умный парень, - сказал Юрий, похлопав его по плечу. – Тебе есть что показать, так смелей же!
Парень смущенно зарделся, узнав, что Мелисов считает его симпатичным. Это как-то обезоружило его, и он, хоть и весь пунцовый от смущения, надел предложенные Юрой вещи и показался ему. Когда гитарист увидел его в таком наряде, то засиял, как начищенный пятак:
- Вот! Вот теперь классно!
Они накупили кучу шмоток, и отправились по городу дальше. Внезапно Мелисов обратил внимание на стеклянную витрину, отражавшую его и Женю.
- Чего-то тебе не хватает… - задумчиво пробормотал гитарист. – А, знаю!
Он подошел к вокалисту, взял передние пряди его волос, спадавшие ему на лицо, убрал их назад и завязал маленькой резиночкой.
- Вот! – обрадовано воскликнул Мелисов, разворачивая Женю к витрине. – Видишь?
- Что ты сделал? – вокалист удивленно поднял бровь.
- Я убрал волосы с лица, чтобы показать твои красивые глаза, - улыбнулся Юра.
- Тебе правда так нравится?
- Еще бы! Тебе очень идет!
Женя снова залился краской.
- Тебе еще кепочки не хватает, - самодовольно заявил маленький гитарист. – Ничего, пойдем подберем тебе кепочку.
И прогулка парней продолжилась. Они снова купили по мороженому, на этот раз фруктовый лед - Юра взял ягодный, а Женя – банановый – и бродили по городу, улыбаясь и радуясь жизни.
Глава 5. Карточный долг, братишка, платежом красен!
Вот и подошел к концу отпуск, проведенный на даче у Димы Кривенкова. Оставшиеся дни полуночник все равно приходил к Жене: даже если и не оставался спать, все равно поболтать заглядывал. Беззаботные выходные сменили очередные гастроли. Группа снова отправилась в тур по городам России, вновь и вновь покоряя своей музыкой сердца фанатов. Юра и Женя, как уж было заведено, опять делили номер на двоих. Никто, кроме вокалиста, как-то не выражал ярого желания жить под одной крышей с этим оторвой Мелисовым. А Женя привык. Впрочем, если у него даже и имелись какие-то возражения, никому не было до этого никакого дела: один раз согласился жить с Юрием, теперь все. Ребятам не хотелось проснуться в зубной пасте или оказаться жертвой еще какой-нибудь Юриной выходки, поэтому добровольцев сменить Женю явно не будет. Егоров, однако, против Мелисова ничего не имел: тот не доставал его идиотскими розыгрышами, но зато нес всякую пошлятину, заставляя вокалиста краснеть, как маков цвет. Юра просто понял слабое место вокалиста: тот был очень застенчив, когда дело казалось чего-то пошлого, поэтому маленький гитарист и добивал его шутками «ниже пояса». Женя утешал себя: «Ладно, пошлости, ладно… Их хотя бы можно игнорировать… Зато он не разрисовывает мне лицо зеленкой, когда я сплю, как делает он это другим ребятам…». Но тем не менее шуточки этого похабника его порядком смущали. Женя понимал, что жаловаться бесполезно: во-первых, ребята только сочувственно разведут руками, а втихаря будут посмеиваться над вокалистом, во-вторых, наглого Мелисова это еще больше раззадорит, и пошлые шутки он начнет генерировать с новой силой. В конце концов, это самое безобидное, что может творить маленький гитарист. Поэтому Женя терпел.
Ребят только-только заселили в отель в Петербурге. Они были уставшие, измотанные, изрядно потрепавшие себе нервы, поскольку часа два сидели и ждали, пока их заселят – в отеле был такой наплыв посетителей, что свободных номеров просто не было. А если учесть, что номер нужен был не один, а несколько, то ребятам пришлось несладко. Вся администрация группы понимала, что ребята просто не в состоянии играть, поэтому никто не стал гнать их в клуб на репетицию. «Эпидемии» требовалось время на то, чтобы элементарно разложить вещи по полочкам и оклематься после долгой дороги. Тем более, что в пути они, днем, только и делали, что играли и пели, безумно беся тем самым остальных пассажиров. Собственно, пассажиры еще легко отделались – электрогитару подключить было некуда, а про барабаны вообще молчим. Поэтому «Эпидемия» довольствовалась акустическими гитарами и собственными голосами. Ударник Кривенков, однако, довольствоваться этим не стал, и начал все-таки отбивать ритм, стуча ладонями по столу и собственным коленям. Поэтому путешествие было веселым. Музыканты, уехавшие сразу после концерта, поспали в поезде, а затем принялись там же играть и петь. Прибыли они рано утром, и кучу времени, которая была у них, потратили на ожидание номеров. Поэтому теперь ребятам было просто необходимо снять стресс.
Снимали стресс все по-разному. Большинство ребят предпочло все же поспать. Женя не знал, чем занимаются остальные. Он читал книжку, поскольку сон к нему упорно не шел, а наглый Мелисов развалился на диване, прижав Женю к самому краю, и потягивал «Кока-колу» из банки. Вокалист слышал, как шипят пузырьки в газированной воде, и ему тоже захотелось «этой химии».
- Дай мне тоже, - попросил он, не отрываясь от чтения.
Юрка с неохотой встал, направился к мини-бару, вынул оттуда банку газировки и бросил Жене. Парень поймал в полете банку и поставил на кофейный столик возле дивана. Мелисов гордо продефилировал к своему месту, и снова растекся по всему дивану. Жене опять пришлось потесниться.
- А что ты не пьешь? – спросил Юрий, облизывая губы от сладкой газировки.
- Потому что ты ее взболтал, дурень, - засмеялся Женя. – Если бы ты дал мне ее в руки, а не бросал, я бы выпил ее сразу. А так мне приходится только смотреть, как ты пьешь, и хотеть пить, и ждать, когда она, так сказать, успокоится.
Мелисов фыркнул и сделал один большой глоток из банки. Затем он сунул руку в карман и вынул оттуда шоколадный батончик:
- Ну, не вредничай. Хочешь шоколадку?
- Давай, - пожал плечами Женя и отложил книжку. Похоже, почитать нормально этот то ли мажор, то ли рокер ему не даст. Юра распаковал шоколадку и отломил ему кусочек. Вокалист задумчиво прожевал, балдея от орешков и нуги, которыми была напичкана шоколадка. Мелисов допил «Кока-колу» и поставил пустую банку на кофейный столик. Затем он порылся в другом кармане и вынул потрепанную колоду карт:
- Сыграем? – предложил он.
- На что?
- Да просто так.
Женя согласился. Если Мелисов играл просто так, ради спортивного интереса, то можно было не опасаться. Если же на раздевание, или на желание, то тут уже играть было довольно жутковато: у Мелисова всегда колода, а то и не одна, была припрятана где-нибудь в рукаве или в кармане. Так как они играли просто так, то у Юры не было мотивации сжульничать, а значит, Женя мог не опасаться какой-нибудь мелкой пакости с его стороны. Они играли в этого «дурака» до тех пор, пока их не позвали в клуб. Там уже стало не до игр. Из нахала и раздолбая Мелисов тут же превратился в ответсвенного лидера, прекрасно знающего, где чье место и прекрасно управляющего группой. Женя просто поражался таким переменам. Перед каждым концертом Юра носился, нервничал и раздавал всем указания, и успокоить его не представлялось возможным. Маленький гитарист прекрасно осознавал степень ответственности, которая ложилась на него просто из-за того, что он был тем самым легендарным лидером и основателем музыкального коллектива. Благодаря стараниям его репетиция и концерт прошли «на ура». Группа с облегчением и чувством выполненного долга ехала назад в гостиницу. По дороге парни неимоверно бесили водителя микроавтобуса, который их вез: они орали, веселились, и вели себя, как идиоты. Бывали дни, когда после концерта у них просто не было сил веселиться и они, уставшие и утомленные, мирно дрыхли на задних сидениях, и докучали разве что храпом. Хотя лучше уж храп, чем бесконечные вопли и ржание. Но бывали, разумеется, и дни, когда концерт только придал им энергии и веселья, и они гомонили и орали всю дорогу. Тот концерт, увы, относился ко второму подвиду концертов «Эпидемии». «Да когда же они прекратят орать!», - с тоской подумал водитель, сворачивая за угол. К его большому разочарованию, орать и громко ржать они не прекратили, даже когда их выгрузили возле отеля, но водитель радовался, что ему удалось хоть ненадолго от них избавиться.
Гомоня и хохоча, парни разошлись по номерам. Женя тут же устроился в кресле с книжкой, давая понять Юре, что бесиловку пора прекращать. Юра понял, Юра затих, сидя на диване и жуя свои сладости. Он со скучающим видом обвел глазками комнату и стал в открытую смотреть на Женю. Тот не выдержал его прямого взгляда:
- Чего тебе?
- Сыграем партейку? – Юра снова сунул ему под нос карты.
- Опять? – Женя поднял бровь. – Играли же уже!
- А теперь на желание давай, - захихикал Юра, тасуя карты.
- Да ну тебя, - непринужденно рассмеялся вокалист. – Зная, какой ты вредитель народный, с тобой опасно на желание играть.
- Ну пожалуйста, - Мелисов состроил умоляющую моську.
- Ладно, но только без глупостей, - согласился вокалист, хотя пятой точкой чуял, что добром это не кончится. – Я надеюсь на твое благоразумие.
Мелисов кивнул, коварно усмехнувшись.
- Только, чур, по-честному, - засмеялся Женя и заставил Мелисова вынуть запасные карты изо всех потайных местечек. – Вот так. И желания – без глупостей. Я не буду подходить к кому-то и признаваться в любви, и так далее. Детский сад давно закончился.
- Ну ладно, - лихорадочно горящие глаза Мелисова прям так и говорили: «Сам напросился!».
Ребята играли долго. Им казалось, что игра никогда уже не кончится. Она, наконец, кончилась. Юриной победой. Женя разочарованно бросил свои карты на стол.
- Все, ты выиграл, - недовольно пробурчал он. – Давай, загадывай свое желание.
Мелисов придирчиво осмотрел вокалиста и, немного погодя, сказал:
- Ты сейчас замрешь и не будешь двигаться, пока я не разрешу. Даже разговаривать не будешь. Глаза можешь открывать и закрывать, пожалуйста.
- И все?
- Все. Только выбери позу поудобнее, шевелиться же будет нельзя. Давай, давай, братишка, карточный долг, он, знаешь ли, платежом красен.
Слегка удивленный неожиданным желанием Юры, Женя откинулся на спинку кресла, сложил ручки на колени и послушно замер. Он не понимал, в чем подвох: он-то ожидал какой-нибудь гадости, вроде пробежки голым по этажу или хождения босиком по улице, а тут! Ну, просидит он в позе изваяния пока Юре не надоест, но ведь Юре быстро надоест! Женя, замерший, смотрел на гитариста, ожидая подвоха. Мелисов встал на диване, забрался с ногами на столик, раздвинув все свои комиксы, подобрался к вокалисту, наклонился к нему и… легко и нежно поцеловал в губы.
У Жени в голове как будто взорвался салют. Он был просто в шоке. Ему было и страшно, и приятно одновременно. Дрожь пробежала по всему его телу, и вдруг он почувствовал, что это его возбудило и залился краской. Юра бережно отстранился.
- А теперь, если тебе не понравилось, моргни, а если да – закрой глаза.
Маленький гитарист и сам был довольно смущен: по его щекам тоже пробежал румянец. В его глазах читалось плохо скрываемое вожделение. Женя смотрел на него, смотрел, у него горели уши, а по коже пошли мурашки от возбуждения. Женя, плохо понимая, что делает, закрыл глаза. Юрка перелез со стола к нему на колени и жадно припал к его губам. На этот раз он не стал себя так ограничивать: его руки свободно блуждали под одеждой Жени, лаская его. Вокалист не сдержался и позволил себе выпустить из легких тихий стон от удовольствия. Ему так хотелось нарушить запрет и начать тоже трогать парня руками, он еле держался. Женя подавался вперед, отвечая на поцелуи. Губы гитариста буквально обжигали его собственные. Внезапно Женя понял, что у него в штанах что-то изменилось: его член затвердел от возбуждения. Парень еле сдержал очередной рвущийся из груди стон. И тут он понял, что с Юрой происходит то же самое.
Нацеловавшись всласть, нахальный Мелисов, слез, наконец, с его колен, поправил топорщившиеся штаны, и тихо сказал:
- Ну вот теперь отомри.
Он сам весь горел от возбуждения, хотел пить, ему было жарко. Им овладевало смущение. Женя, получив разрешение двигаться, встал, и направился к маленькому гитаристу:
- Ты… Да как ты посмел… Придурок… Как же ты меня бесишь…
Юра отступил к дивану. Гнева Жени он испугался. Он боялся реакции. Однако в глазах вокалиста не было ненависти. Не было желания ударить его. Некое желание в его глазах все же было, но было совсем другого рода. Юра все отступал, пока его лодыжки не наткнулись на диван. Он понял, что дальше отступать как раз таки некуда.
- Ненавижу тебя, - тихо сказал Женя и толкнул его. Юра упал на диван. Женя схватил его за лицо, притянул к себе и впился губами в его губы. Отстранившись после короткого, и даже в какой-то мере яростного поцелуя Женя прошептал:
- Я терпеть тебя не могу, Мелисов… Меня от тебя тошнит, придурок ты наглый…
И они снова слились в упоительном и страстном поцелуе, позабыв обо всем. У Жени внутри был просто взрыв. Юра почему-то не ожидал такой реакции. Он-то думал, что парень изобьет его до полусмерти или перестанет с ним разговаривать, но такого он не ожидал. Спохватившись, наглый Мелисов снова перехватил инициативу в свои руки. Вовремя: Женя как-то подмял его под себя, так, что ему неудобно было даже дышать. В мгновение ока маленький гитарист оказался сверху. Он раскинул руки Жени в стороны и страстно поцеловал его в шею.
- Только без следов, - еле слышно прошептал тот.
- К тебе это тоже относится, - тихо отозвался Юрка и стянул рубашку, изнемогая от жары и возбуждения. Тут в дверь постучали.
- … Твою ж мать! – выругался Мелисов, слез с вокалиста, велев ему оставаться на месте, сдернул с вешалки махровый полосатый гостиничный халат и, на ходу надевая его, пошел открывать. На пороге стояла горничная.
- Уборка комнат, - равнодушно сказала она.
- Грррр! – прорычал Мелисов, убирая прилипшие к лицу пряди волос, мокрые от пота. – Вы сейчас очень не вовремя!
- Повесьте табличку, - все так же равнодушно посоветовала уборщица.
- Точно, спасибо, - с легкой ноткой раздражения, но уже не рыча, ответил Юрий. Он снял с дверной ручки табличку и вместо «Просьба убрать в номере» перевернул ее на «Не беспокоить».
- Зайдите позже, - прошипел он и закрыл дверь.
- Хорошо, зайду позже, - тон уборщицы ни на йоту не изменился. Ей приходилось обслуживать и более странных посетителей. Мелисов, взбешенный из-за того, что пришлось прервать такое приятное занятие, прошел в комнату, стянув брюки и бросив их кое-как комком в прихожей. Женя ждал его, сидя на спинке кресла. Его возбуждение как-то ушло, уступив место смущению.
- Кто там? – тихо спросил он.
- Уборщица, - рыкнул Юрий, снимая халат. Женя, как завороженный, засмотрелся на его тело.
- Иди сюда.
Вокалист соскользнул со спинки дивана и направился к парню. Он немного побаивался тяжело дышавшего, мокрого от пота Юрия. Волнуясь, Женя прижался к Юре. Вся злость маленького гитариста мигом ушла.
- Прости меня, - прошептал он. – Я просто разозлился.
- Ясное дело, - отозвался Женя, зарывшись лицом в его волосы.
- Пойдем, попьем что-нибудь, - предложил Юра, отпуская вокалиста.
- Давай.
Мелисов открыл мини-бар и залез туда, изучая напитки.
- Что ты будешь? – спросил Юра.
- «Фанту», - ответил Женя, показывая пальцем на бутылочку с апельсиновой газировкой.
- Давай из одной бутылки, - Мелисов взял с полочки в мини-баре две трубочки. Мини-бар вообще представлял собой маленький холодильник с напитками, куда парни, помимо газировки, соков и пива, клали еще и быстро портящиеся продукты. Юрий пошарил лапкой между бутылками и выудил оттуда шоколадные батончики и упаковку зефирок.
- Будешь? – он повернулся к Жене. – Еще мармеладки есть.
Вокалист кивнул. Юра взял сладости, газировку и горячий кофе в пакетиках, упакованный, как молоко. Парни отправились на диван. Очень скоро Жене стало жарко, и он стянул футболку, щеголяя перед Юрой голым торсом. Они выпили «Фанту» и съели все мармеладки, как Мелисов вдруг спросил:
- Я надеюсь, ты не сердишься на меня?
- За что? – не понял Женя.
- За поцелуй, - пояснил он.
- Если честно – нет, - отозвался вокалист. – Хотя меня порядком смущает, когда ты это делаешь.
Маленький гитарист негромко захихикал.
- Однако во второй раз ты сам на меня набросился.
- Ты возбудил меня! – в голосе вокалиста проскользнули нотки претензии.
- А, то есть я еще и виноват! – расхохотался Мелисов, откинувшись на спинку дивана.
- Дурак ты! – засмеялся Женя и толкнул его локтем в бок.
- А хочешь вкусняшку?
Вокалист кивнул. Юра открыл пакетик с кофе, высыпал туда зефирки, перемешал пластиковой ложечкой и вручил Жене.
- Пробуй.
Женя отхлебнул глоточек. Оказалось неожиданно вкусно, о чем вокалист и не преминул сообщить.
- А с шоколадом было бы еще вкуснее, - ответил Юра. – Иди ко мне.
Женя отхлебнул еще вкуснятины, и положил голову Юре на плечо. Тот взял его за лицо, и Жене очень захотелось, чтобы Мелисов снова поцеловал его, но тот по каким-то причинам не стал, а вокалист прямо сгорал от желания. Он стеснялся даже попросить, не то что начать эту любовную возню самому. Но ему так хотелось! Никто еще никогда не целовал его так приятно! Наконец он не выдержал и все же решился заговорить первым:
- Почему ты делаешь вид, что ничего не произошло? – обратился он к Юре, допивавшему кофе. Тот зарделся и отвернулся.
- Эй! – Женя недовольно развернул его к себе.
- А ты хотел бы продолжить?
Женя замолчал. Он очень, очень хотел продолжить, но смущение загоняло его желание куда-то вглубь.
- Скажи честно, Жень. Честно и откровенно. Ты хочешь, чтобы я и дальше целовал тебя? Тебе нравится, когда я тебя целую?
Теперь уже вокалист залился краской. Он немного помолчал, копаясь в себе, затем все же решил ответить:
- Мне было очень приятно, но… Мне мешает ощущение, что нам нельзя.
- И кто ж нам запретит? – хохотнул Мелисов. К нему начала возвращаться былая наглость и уверенность в себе. – Если я чего-то захочу, меня никто не остановит!
- Но мы ведь женаты, - робко возразил Женя.
- Согласен, - не стал спорить наглый Юрий. – Но им же никто не скажет, верно? Иди сюда.
- Я сейчас не могу, Юр, - признался Женя, краснея. – Если б не возникло этой паузы…
- Должен признаться, уборщица порядком все подпортила, - согласно кивнул наглый Мелисов, закидывая ногу на ногу. Затем он посмотрел на собственные трусы: – Вот блин. Из-за того, что она испортила все удовольствие, у меня уже не стоит.
- Извращенец! – Егоров, покрасневший уже до кончиков ушей, как следует пихнул Юрку локтем в бок. – Ну ты просто до невозможности пошлый!
- Это говорит мне человек, который пять минут назад лизался со мной на диване, - самодовольно рассмеялся Юрий. От смущения Женя не знал, куда деть глаза.
- А ты и рад, - выдал он наконец.
- Конечно, рад. Кто бы на моем месте не радовался. И вообще – чего ты жалуешься? Тебе ж так нравилось!
- Да пошел ты! – разозлился Женя, рывком встал с дивана и направился было в ванную, но Мелисов крепко ухватил его выше локтя.
- Стоять, - улыбнулся он.
- Да отвали ты, - Женя попытался оттолкнуть его свободной рукой, но Юра быстро встал, схватил его обеими руками за лицо, и губы их встретились. Вокалист протестующе замычал, пытаясь отпихнуть Юру. Он пятился, увлекая гитариста за собой, пока не наткнулся спиной на стену. Ему еле удалось оторвать от себя вконец обнаглевшего Мелисова.
- Отвали от меня, - прошипел Женя, не давая парню ласкать себя. – Ты меня бесишь, урод!
- Вот как, - рассмеялся тот, положив ладони на стену возле лица вокалиста. – Я так не думаю.
Женя опомниться не успел, как язык Мелисова оказался у него во рту и начал осторожно шарить там, лаская. Вокалист вырывался, как мог, но тем не менее ему хотелось, чтобы этот поцелуй продолжался вечно. Он чувствовал близость горячего тела рядом с собой, и это безмерно возбуждало его.
- Отпусти меня, урод, - прошептал Женя, едва ему на мгновение удалось оторваться от Юрия.
- Таким ты нравишься мне больше, - заулыбался тот и набросился на парня с удвоенным усилием. – Дай-ка подумать… Да, мне нравится, мне определенно нравится, когда ты злишься.
- Отвали, - Женя снова попытался вывернуться из его объятий, но его сила была использована против него же. Юра поймал его за руки, скрутил их за спиной парня, и затолкал его в ванную. Там он снова прижал парня к стене, и, улыбаясь, смотрел на выкручивающегося Женю.
- А если я тебя сейчас отпущу, что ты сделаешь? Убежишь?
И он неожиданно разжал руки. Женя отскочил от него, тяжело дыша. Но убегать он не собирался. Он понял, что убежать ему хотелось тогда от самого себя, от своих эмоций, от своих желаний.
- Расслабься, - Юра погладил его по плечам. – Успокойся и расслабься. Я не причиню тебе зла. Давай лучше примем душ. Заодно остынешь.
На Женю снова накатила волна смущения. И вдруг злость, что он опять испортил все очарование. Теперь, чтобы снова возбудиться, ему, видимо, надо снова разозлиться на Юру.
- Юр… - Женя хитро посмотрел на Мелисова.
- Да? – тот недоуменно вздернул бровку.
- Взбеси меня как следует, - засмеялся Женя, поглядывая на вытаращившего глаза парня.
- Да запросто, - расхохотался Юрий. – И каким же образом прикажешь тебя бесить?
- Ну не знаю, - откровенно веселился вокалист. – У тебя обычно это итак здорово получается.
- Обычно у меня и нет цели тебя злить.
- А мне кажется, ты знаешь, как меня вывести из себя.
- И как же? – Мелисов хитро прищурился.
- Скажи что-нибудь пошлое, - Женя ответил ему таким же прищуром. – Очень, очень пошлое. Чтобы это как следует меня взбесило, чтобы мне захотелось надавать тебе по орехам.
Мелисов задумался. Он неожиданно сел на пол в ванной и подпер щеку рукой. Просьба Жени поставила его в тупик.
- Блин, ты идиот, Женя! – возмутился Юра.
- Но когда я злюсь, ты заводишься!
- А когда я завожусь, я начинаю приставать, - подхватил Мелисов, вставая с пола.
- А когда ты начинаешь приставать, завожусь уже я, - тихо пробурчал вокалист, но так, чтобы наглый Юрий его не слышал.
- Что-что? – тот навострил ушки.
- Давай-ка попробуем, - Женя повернулся к Юре, ткнул пальцем его в грудь и сказал: - Ты бесишь меня, вредина.
Однако вокалист не выдержал и засмеялся.
- Ты меня тоже, - вместе с ним заржал и Юрий.
- Так, все, собрались. – Егоров специально нахмурил брови, стараясь не улыбаться и не ржать, и снова ткнул пальцами в грудь Юрия. – Ты пустоголовый идиот. Тупица. – Женя ткнул парня в живот. – А еще ты жирный.
Юра еле сдерживал истерический смех. Понимал, Жене надо сосредоточиться. Однако ругательства вокалиста его только веселили. И самого Женю, похоже, тоже. Тот еле держался.
- Ладно-ладно, я все понял, - сдался наконец маленький гитарист. – Бесполезно делать вид, что ты на меня сердишься. Давай лучше искупаемся.
- Нет уж, я не собираюсь мыться с тобой вместе, ты, жирный придурок! – Женя не желал выходить из образа. Вместо ответа Мелисов захихикал и… открыл кран. Надо сказать, что ванная в номере была устроена таким образом: лейка для душа располагалась прямо в потолке, над головами мальчишек. Ванной как таковой не было – вода стекала в слив, располагавшийся в полу. И поэтому, когда нагло ржущий Мелисов открыл кран, горяченькая водичка полилась сверху прямо на Женю. Вокалист взвизгнул и отскочил:
- Юр, ты реально дебил, я же в джинсах!
- А я по-твоему голый, да? – Юра только насмехался.
- Блин, ты-то в трусах, придурок, - ругался Женя, стряхивая воду с джинсов. Это, правда, было бесполезно – они уже полностью намокли.
- Ну так сними их, - откровенно веселился наглый гитарист.
- Вот же придурок, как же ты бесишь, - ругался Женя, стягивая джинсы. Из-за того что они намокли, это было довольно трудно. – Хорошо еще, что в них телефона нет и документов… Что ж за придурок…
- Тебе помочь? – насмешливо спросил Юрий, глядя за его мучениями.
- Еще чего!
- Ути-пути, кажется, наш малыш серьезно разозлен, - Мелисов продолжал бесить Женю, прекрасно зная, чем это все закончится. Вокалист открыл дверь, и бросил мокрые штаны на сушилку для полотенец. Увидев, что наглый гитарист над ним ржет, Женя не придумал ничего лучше, как залепить ему пощечину.
- Ну почему ты такой симпатичный?! – в сердцах закричал он. Юра только рассмеялся вместо ответа и перехватил его руку, чтобы разбушевавшийся Женя не навешал ему фонарей. Он порывисто прижал к себе Женьку и нежно обнял. Парень разом успокоился, вся злость на Юрку прошла. Они, как во сне, сняли остатки мокрой одежды, помылись, и завалились спать вместе. Женя, умиротворенный, засыпал в объятиях у Юры. Он почему-то знал, что если проснется раньше маленького гитариста, то не позволит никому потревожить его и нарушить его сон. Мелисов спал, как сытый кот, прижимал к себе Женю, как пойманную мышку. А мышке нравилось. Мышке очень нравилось, когда кот ее вот так вот обнимает. Мышка была счастлива. Ну а наглый толстый кот, соответственно, тоже.
Женя во сне нежно гладил Юру по животу, а тот улыбался, тихо млея от счастья.
Глава 6. Вечеринка вышла, что надо!
- Ну наконец-то, Женя! Мы совсем заждались тебя! – вот с такими возгласами вокалиста Евгения Егорова встречали на празднике, посвященному дню рождению группы. Женя робко вошел в квартиру Дмитрия Процко, бросил сумку в прихожей на пол и осмотрелся. Украсили все потрясающе: везде светящиеся гирлянды, лампочки, прям как на Новый год. Особенно красиво было украшено панорамное окно в гостиной, которое было видно даже из прихожей: на нем было больше всего световых гирлянд. Вокалист пораженно охнул, снял курточку и вошел в гостиную, где уже собрались все музыканты с друзьями и женами. И все были довольно кричаще и ярко одеты. Женя был одет в ту коротенькую кожаную жилетку, облегающие джинсы на бедрах и кроссовки, которые подобрал ему Юра. Комната была окутана в полумраке, да и народу было так много, что яблоку негде упасть, плюс необычное освещение – и простая комната уже напоминала ночной клуб. Женя увидел довольно много знакомых лиц, всем поулыбался, всем помахал рукой, но почему-то того самого лица, которое больше всего хотел увидеть, он не видел. И вот началась вечеринка. Все танцевали, ели фрукты, пиццу, сладости и угощения. Пиво, соки и газировка лились рекой. Музыка, танцы. Одному Жене было не весело. Он сидел на пуфике, равнодушно жевал пиццу и запивал «Колой».
- Жень, что случилось? Чего ты не веселишься? – обратилась к нему жена их ударника.
- Просто я только что с работы и ужасно устал, - оправдался вокалист.
- Так отдыхай, отрывайся! – она дружески похлопала Женю по плечу.
Он чувствовал себя ненужным и одиноким. Ему не нужна была большая компания. Даже в толпе он чувствовал себя одиноким, потому что больше всего он нуждался в присутствии одного-единственного человечка. Побродив по помещению некоторое время, вокалист все же решился задать волнующий его вопрос.
- А где Юра?
- А фиг его знает, - беспечно махнул бокалом шампанского клавишник Иванов. – Явится, никуда не денется. Вечеринка еще только началась.
- По-моему, он уже пришел, - встрял в разговор Ларс, потягивая томатный сок. – Я где-то видел этого маленького негодника.
- Если б он пришел, он бы непременно обратил на себя внимание, - возразил Дима Иванов. – Это ж Мелисов. Он бы непременно отчебучил что-нибудь.
- Но мне кажется, я его видел, - заспорил Ларс. – И он был явно не в настроении чинить беспредел.
- Ой, да и фиг с ним, - отмахнулся клавишник. – Ты можешь пойти поискать его, но лично я нахожу свое времяпровождение прекрасным и без этого оторвы.
Расстроившись, Женя отобрал у Иванова бокал, одним глотком осушил его, снова сел на пуфик, погрустил, а потом решил искать Мелисова. Он бродил, проталкиваясь через толпу, и в лицо каждого человека вглядывался: не Юра ли? Нет, не Юра. Наконец Женя решил отдохнуть от бьющей по ушам музыки и побыть в уединении. Он ушел на балкон. К его удивлению, балкон был уже занят маленькой фигуркой, сжавшейся и свесившейся вниз. Вокалист демонстративно покашлял, привлекая к себе внимание. Маленькая фигурка повернулась. Она оказалась до боли знакомой.
- Юрка! Юрашенька! – Женя бросился гитаристу на шею.
- Привет! – обрадовался тот.
- Я тебя везде ищу, Юра! – сказал Женя, наконец отпустив маленького гитариста.
- Я тебя тоже, - ответил Мелисов, изучая Женю. А Егоров, в свою очередь, принялся рассматривать Юру. Выглядел Мелисов весьма необычно для себя. Женя бы даже сказал, неприлично. Волосы Юрия были зачесаны на бок, да и некоторые прядки были выкрашены в синий, он был одет в кислотно-зеленую футболку с неприличной надписью, черные маленькие обтягивающие шортики, лямки которых свисали пониже ягодиц и…черно-розовые чулки в полоску. На шее у него был ошейник с огромными шипами, на левой руке розовый напульсник, а на правой – белый нарукавник. И это Женя еще не сразу обратил внимание на сапожки на огромной платформе и подведенные чем-то блестящим глаза!
- Боже, Юра… Ты чего так вырядился? Ты ведь даже на сцену так не одеваешься!
- Просто хочется среди своих немного побыть идиотом.
- Тебе нет нужды строить из себя придурка, - хихикнул Женя и ткнул пальцем в грудь Мелисова.
- Если ты заметил, я не единственный, кто так необычно одет. Довольно многие странно вырядились.
- Но ты вообще побил все рекорды, - вокалист покачал головой.
- Это меня еще жена не видела, - хохотнул Юра.
- А она здесь?
- Да прям таки. С дочкой дома сидит. Собственно, у нее и не было никакого особо желания сюда идти. И потом, будь она здесь, разве позволила бы мне так одеться?
- Я подозреваю, что это ты для меня так оделся, - сощурился Женя.
- Не льсти себе, - нагло ответил Юра. – Для тебя я бы только разделся.
- Фу, какой ты пошлый, - поморщился Женя. – Меня так это бесит.
- Может, тогда ты меня за это поцелуешь? – а какая насмешка в голосе!
- Обойдешься, - не менее насмешливо отозвался Женя. Целоваться ему очень даже хотелось, к тем более, что после случая в гостинице прошло довольно длительное время. Он поманил к себе Юру. Тот наклонился, и Женя прошептал ему в ухо: - Только не здесь и не сейчас.
- Пойдем тогда хоть потанцуем, - усмехнулся наглый Мелисов, схватил вокалиста под ручку и потащил в зал.
Мужчины вернулись в комнату под удивленные взгляды всех гостей. Впрочем, кто-то довольно быстро потерял к ним интерес, а кто-то долго и пристально смотрел на Юру.
- Что, нравится привлекать к себе внимание? – шепнул ему на ухо Женя.
- Очень, - осклабился наглый Мелисов.
- Ты выглядишь, как педик, - с видимым удовольствием на лице прошептал Женя.
- А ты как старшеклассник-девственник, - продолжал скалиться Юрий. Женя залился краской и ударил его локтем в бок, что вызвало только смешок со стороны Юры.
- Между прочим, я надел, то что ты мне купил, - прошипел вокалист.
- Да, поэтому в компании меня, одетого, как гей, ты выглядишь именно как девственник.
- Да пошел ты! – Женя снова покраснел и пихнул обнаглевшего гитариста.
- Мелисов, ты ли это? – крикнул ему кто-то в толпе. – Ты чего так вырядился?
- А ты сам не лучше, - дерзко ответил наглый гитарист, и они с Женей уселись на диван, ожидая, когда снова заиграет музыка, чтобы можно было потанцевать. Ждали они недолго: прозвучали первые ноты песни группы «Раммштайн», и парни вскочили и принялись отрываться. Женя смотрел, как Юра дергается под музыку, смотрел в его синие глаза, и вдруг к нему пришло осознание происходящего. Он наконец-то понял, как относится к Юре. Женя понял, почему так стесняется его и радуется ему. Ну неужели он сразу не мог догадаться, что…влюбился! Влюбился, как мальчишка, в этого вздорного, наглого, дерзкого Юру, который бесил и раздражал всех своими выходками! Женю затрясло от осознания этого факта. Он подошел к столу, плеснул себе виски и залпом выпил, вытерев губы. Внезапно он почувствовал на своем плече чью-то мягкую лапку. Женя повернулся.
- Эй! – обратился к нему мокрый, взмыленный Мелисов. – Слушай, я тут на балкон – мне надо проветриться, больно жарко тут. Если что, приходи.
Женя кивнул ему и плеснул себе еще и шампанского. Он обреченно сел на пуфик и залпом осушил фужер. Вокалист снова налил себе выпивки и принялся размышлять. Сначала он попытался найти в Юре и хорошие стороны. «Зато он добрый, талантливый, веселый», - убеждал себя Женя, вливая в себя алкоголь. Он вообще в принципе не пил, но тут он был просто настолько в шоке, что ему нужно было как-то отвлечься, заглушить чувства. – «И он очень красивый. А еще он потрясающе целуется». Женя выпил еще рюмку водки вдобавок к тому адскому коктейлю, что творился сейчас у него в желудке. И стал думать о Юре дальше. И когда ж его так угораздило? До поцелуя или после? Женя покопался в себе, и решил, что до – иначе он бы сам не набросился на него, опьяненный страстью и возбуждением. А теперь Женя, опьяненный выпивкой, решил найти маленького гитариста. В голове у него почему-то возникло желание все рассказать Юре.
Собственно, искать Мелисова не пришлось – тот, как и предупреждал, ошивался на балконе. Женя, пошатываясь, подошел к нему, закрыл за собой дверь и задернул штору, чтобы никто их не видел.
- Юра… - заплетающимся языком начал Женя. Мелисов обернулся. Вокалист, икая и пошатываясь, пытался ему что-то сказать.
- Юра, я считаю, тебе нужно знать… Ик!... Что между нами…Ик!
Пьяный в хлам Егоров просто ну не мог не вызвать у Мелисова улыбку. Однако улыбка его быстро увяла – он боялся, что Жене станет плохо. Он переживал.
- Юра, - Женя ткнул пальцем Мелисова в живот. – Ты наглый…Ик!...Тупой…Ик!...Придурок…Но я все равно… Ик!...тебя люб…Ик!...Люблю…
Он потянулся к Юре губами, намереваясь поцеловать, но тут желудок Жени, в который за один вечер попало больше алкоголя, чем за всю жизнь, взбунтовался, и вокалиста стошнило прямо Юрке на футболку. Свою кожанку и штаны Женя тоже уделал.
- Прости…Ик!
- Идем, - Юра помог Жене опереться на свои плечи, вошел в комнату, спросил у кого-то, где здесь ванная, и втолкнул туда Женю. Он стащил заблеванную футболку, бросил ее в раковину вместе с вещами вокалиста, включил кран, чтобы замочить. Затем он помог Жене раздеться, разделся сам, и они оба залезли в ванную. Повезло, что пьяного вокалиста стошнило только на футболку. Впрочем, у Юры была с собой куча запасной одежды. Он старательно и быстро смыл блестящую подводку с глаз, отмылся от рвоты и стал заниматься сползшим по стеночке Женей. Юра сел рядом с ним:
- Ну, как ты?
Вокалист промычал в ответ что-то невразумительное. Юра вздохнул и включил холодную воду. «Сейчас он быстро протрезвеет», - подумал Мелисов, поеживаясь от низкой температуры. Вода возымела свое действие минут через пятнадцать – Женя отходил долго, но тем не менее благодаря этому он хоть немного очухался. Ему все еще было плохо, его трясло и немного тошнило, но зато хоть разум немного прояснился. Первое, что Женя увидел, когда более-менее отошел, был заботливо склонившийся над ним наглый Мелисов. Юра увидел, что взгляд у вокалиста прояснился, и улыбнулся ему. Дрожа, Женя встал и сиротливо прижался к Юре. Тот нежно и крепко обнял его.
- Я тоже люблю тебя, пьянчужка, - с некоторой долей насмешки сказал маленький гитарист. Женя положил ему голову на плечо и начал дремать.
- Ну-ну, не спать, - Юра легонько похлопал парня по плечу и чмокнул в макушку. Женя промычал в ответ что-то невразумительное. Он уже соображал, но чувствовал себя плохо. Юра помог ему выбраться из ванной, закутал в полотенце и только сейчас сообразил, что им не во что одеться – Юрина сумка с вещами осталась в прихожей.
- Блин! – выругался гитарист. И тут ему в голову пришла идея. Он схватил еще одно полотенце, обмотал его вокруг бедер, сунул ноги в шлепки, помог обуться Жене и потащил его к прихожей. Юра шел, прижимаясь к стеночке и чувствовал себя суперагентом в фильмах, спасающим раненного товарища. Однако их все же заметил Ларс.
- Вы чего это? – он недоуменно посмотрел на парочку.
- Женю на меня стошнило, - честно признался Мелисов. – Я сейчас переодену его и отвезу домой.
Ларс рассеянно кивнул. О своих и Жениных вещах в ванной маленький гитарист как-то позабыл. Он с трудом напялил на вокалиста свитер, джинсы и кроссовки, а сам надел толстовку, штаны и кеды. Юра вызвал такси, и они с Женей спустились вниз. «Угораздило тебя, Егоров, так нажраться», - угрюмо подумал Мелисов, впихивая вокалиста на заднее сидение. Про признание в любви он как-то не думал. Сам он не стал садиться рядом с водителем, а сел к Жене. Полдороги вокалист мирно дремал на плече у Юры. Потом он на какое-то время очнулся, посмотрел на Мелисова самыми что ни на есть влюбленными глазами, прошептал: «Вот таким ты мне больше нравишься», и снова отключился. Юра положил голову Жени к себе на коленки, мало ли, парня укачает в дороге. Когда они добрались до квартиры вокалиста, встала другая проблема: его жены не было дома.
- Бли-и-и-и-ин, - простонал Мелисов. Он-то рассчитывал сдать парня на руки супруги и свалить, а из-за ее отсутствия придется нянчиться с вокалистом самому. Жена вокалиста была в командировке, о чем Юрий, естественно, не знал. Бросить Женю в таком состоянии одного Юра не мог. Поэтому он преданно сидел возле кровати Жени, помешивая «Алкозельцер». Он немного поднял голову вокалиста и заставил его выпить лекарство.
- Теперь тебе станет лучше, - сказал он, поглаживая Женьку по кудрявой голове. Мелисов устроился рядом поудобнее, чтобы тоже заснуть, но сон не шел к нему. В голове упорно не укладывалось поведение Жени. Мелисов взял с тарелки на тумбочке дольку апельсина, положил ее в рот и задумчиво прожевал. «Он признался мне в любви», - думал Юра, откинувшись на спинку стула. – «Он напился, пошел и признался мне, что любит. Он меня любит. Женя влюбился в меня. Собственно, я давно подозревал…А я? Люблю ли его я? Я же ответил, что люблю… Но люблю ли на самом деле? Блин, если б не любил, я бы оставил его тут одного…Или нет? Сейчас мне кажется, что я поступил бы так с любым моим другом, поскольку я не могу отвернуться от дорогого мне человека в трудную минуту. Но если я его не люблю, зачем же я его поцеловал тогда?.. А хотелось мне! Захотелось, взял да и поцеловал, что такого? Блин…». Юра мучил сам себя такими мыслями. Он покосился на мирно спящего Женю. «Поцеловать, что ли…» - тоскливо подумал Юра, глядя, как рука вокалиста гладит его по коленке. «Если я его не люблю, чего ж меня целоваться с ним тянет?» - и маленький гитарист продолжил душевные самоистязания. Потом он решился – наклонился к Жене и легонько чмокнул в висок. «Все-таки люблю», - пришел к выводу Мелисов. – «И бесполезно себя оправдывать. Он меня прямо притягивает. Все, люблю, значит. Эх…».
После осознания этого факта на Юру накатила усталость. Ему захотелось спать. Он отодвинул Женю на кровати, улегся рядом с ним и заснул, измученный переживаниями за этот день. Проспали они недолго: всего пару часов. Женя отошел от алкогольного опьянения, а - Юра от нервотрепки. Вокалист проснулся первым. Благодаря лекарству, которое дал ему Юра, похмелье не мучило его так сильно, он быстро оклемался и решил, что так напиваться больше никогда не будет. Он посмотрел какое-то время на спящего маленького гитариста и улыбнулся. Юра в толстовке и джинсах нравился ему определенно больше, чем в этой пошлой зеленой футболке и черно-розовых чулках. Женя присмотрелся и увидел, что синяя краска в волосах Юры никуда не делась, но причесан он был уже не так по-дурацки. Вокалист улыбнулся, посмотрел на парня еще какое-то время, и пошел в душ. Он снял одежду, которую одолжил ему Мелисов, искупался, повязал на бедра полотенце и ушел готовить завтрак. Именно по этой причине Женя любил просыпаться раньше Юрия: во-первых, ему доставляло удовольствие видеть, как мило и безмятежно спит маленький гитарист, а во-вторых, потому что ему нравилось готовить для Юры что-нибудь вкусное. Вдохновленный влюбленный Женя колдовал на кухне, делая восхитительный завтрак для себя и Юры.
Через некоторое время Мелисов, разбуженный аппетитными запахами, подтянулся на кухню.
- Привет, - промурлыкал он. – Ну как ты после вчерашнего?
- Отлично, - улыбнулся Женя, взбивая в мисочке вилкой яйца с молоком.
- Ты сегодня меня встречаешь прямо всеми удовольствиями, - заявил Юрий, погладив Женю по спине. Он еле удержался, чтобы не шлепнуть его по попе.
- Тебе не жарко в толстовке? – заботливо спросил вокалист, не подозревая о коварстве наглого Мелисова.
- Очень даже жарко, - осклабился Юра. Он разрывался между желанием снять толстовку и раздеться полностью. Но почему-то засмущался и не стал. Он хотел было предложить Жене поцеловаться, но снова сдержался. Вместо этого он подошел к плите, стащил кусочек жареной колбасы и с удовольствием съел.
- Эй, не таскай еду со стола, - возмутился Женя, но он все равно улыбался, показывая, что не злится на него за такую выходку.
- Думаю, тем, что я сидел возле тебя, пока ты спал, я заслужил, - нахально ответил Юра. Он не думал, что это вызовет у Жени реакцию в виде слез.
- Эй, ты чего? – Мелисов недоуменно посмотрел на прижавшегося к нему рыдающего вокалиста.
- Прости меня, - выдавил Женя сквозь слезы. – Ты опять пошел на жертву ради меня.
Юра обнял его и погладил по спине. Он не знал, как на это реагировать. Женя молча плакал, уткнувшись ему в грудь. Юркина толстовка быстро намокла от его слез. Мелисов, плохо понимая, что делает, гладил его по спине, плечам, целовал в макушку и в лоб, успокаивая.
- Мне это ничего не стоило, - сказал он наконец.
- Но ведь это по моей вине ты торчал со мной, - Женя жалобно посмотрел на Юру.
- Но ведь это по моей вине ты напился, и тебя стошнило мне на футболку, - улыбнулся Юра. – Так что это я виноват.
- Меня стошнило тебе на футболку? – переспросил вокалист.
- Ну, ты надрался и пришел признаваться мне в любви, - пожал плечами Мелисов.
- Я признался тебе в любви? – глаза вокалиста округлились от шока.
- Да, - самодовольно кивнул Мелисов. Но тут он спохватился: - Ты что же, ничего не помнишь?
Женя покачал головой.
- Выходит, вечеринка вышла на славу, - захихикал маленький гитарист.
- Это точно, - улыбнулся Женя.
- Как ты смотришь на то, чтобы устроить свою? Где будем только ты и я… - глаза Мелисова загорелись.
- Конечно, давай, - улыбнулся Женя. – Только при одном условии…
- Каком? – Мелисов вздернул темную бровь.
- Ты больше не будешь так наряжаться, - засмеялся вокалист и ткнулся лицом в грудь Юре.
- Договорились, - засмеялся Юра и сел за стол. Затем он воровато огляделся и спросил: - А твои где?
- Жена в командировке, - будничным тоном отозвался Женя, переворачивая омлет.
- Может, устроим нашу тусовку прямо сейчас?
- А как же твоя жена? – вокалист поднял бровь.
- Сейчас все будет, - маленький гитарист вышел из-за стола, взял телефон и отправил сообщение Наде: «Я у Жени с ночевкой». Тут же пришел ответ: «Что за Женя?». Юра закатил глаза и набрал: «Егоров. У нас один Женя». «Учти, если ты мне врешь и это особь женского пола, с который ты переспал – будешь кастрирован», - отписала Надя. «Учту», - ответил Юра и отправил смайлик с поцелуем. Маленький гитарист отложил телефон, подошел к Жене сзади и обнял его. Вокалист смущенно зарделся.
- Я так рад, что мы наконец одни, - прошептал он, опустив глаза. Юра медлил.
- Давай сначала поедим, - Женя обворожительно улыбнулся. Этой улыбке он, естественно, научился у Мелисова.
- С удовольствием, - осклабился Юра и сел за стол. Женя разложил омлет по тарелкам, и мальчики с аппетитом поели и убрали за собой посуду в раковину.
- А кого я должен благодарить за такой превосходный завтрак? - улыбнулся Юра и притянул Женю к себе. Он перекинул волосы вокалиста с плеч на спину, провел ладонью вдоль позвоночника, одновременно прижимая к себе еще ближе. Женя задрожал. Он так этого хотел! Хотел чувствовать руки Юры, ласкающие его тело. Хотел дарить наслаждение в ответ. Прикасаться к нему, чувствовать, как под пальцами перекатываются тугие мускулы. Он так долго этого ждал! С момента их поцелуя в номере в отеле прошло уже больше полгода. И вокалист ждал, стеснялся, но ждал. А тут Женя совсем осмелел. Юра зарылся пальцами ему в волосы на затылке и легко удерживая, целовал, не давая отвернуться.
Женя обвил его руками, прижимал к себе, что есть силы. Возвращал поцелуи с не меньшим пылом. И радостно млел, чувствуя, как Мелисов дрожит от едва сдерживаемой страсти. Он потянул гитариста на себя, и Юра с глухим стоном сдался. Всем весом он придавил парня к стене. Женя подался навстречу, но вдруг Юра остановился. Женя видел, скольких усилий ему это стоит. Дрожали руки, каждый мускул был напряжен до крайнего предела. С висков по лицу стекали струйки пота. Грудь вздымалась от прерывистого дыхания. Не понимая, что случилось, Женя обнял его, поцеловал, но не встретил ответа.
- Почему? – От его взгляда ему стало не по себе.
- Не могу я так… - тихо сказал Юра.
- Все в порядке, Юр, все в порядке, - сказал Женя. – Ты же знаешь…
- Мне неловко принуждать тебя.
- Но я сам этого хочу!
- Тебя ведь тоже порой мучает ощущение, что нам так нельзя?
- Но ты же сам говорил!
- Да, - сказал Юра, тяжело дыша. – Я говорил. Я просто не хочу, чтобы тебе было неприятно. Я не хочу принуждать тебя. Только если ты хочешь…
- Я хочу, я очень хочу!
- Я буду делать не свыше того, чего ты хочешь. Пойдем сядем.
Не разжимая объятий, Юра двинулся к дивану спиной вперед, увлекая Женю за собой. Он осторожно сел и аккуратно усадил на свои коленки вокалиста. Сначала Женя сидел боком, как скромная девчушка на лавочке, обвив за шею Юру, терся носом об его лицо. Мелисов, изнемогая от возбуждения, проводил длинными изящными тонкими пальцами по груди вокалиста. Егоров подался вперед, целуя его, и уселся
