Снова в Мальборке

– Не ожидал тебя снова увидеть в Мальборке. – Встретил Витовта великий магистр далеко не так приветливо, как в прежние времена.

Литовский князь промолчал.

– Где же твои хваленые жемайтийцы, что же они не помогли? Или они только и умеют, что исподтишка убивать доблестных воинов Креста?

– Жемайтийцы не успели помочь, слишком быстро Ягайло обложил Троки. – Угрюмо ответил Витовт.

– А где же комтур Куно фон Либштейн? – Продолжал допытываться Цольнер. – Мне сказали, что он изъявил желание остаться в Троках, но среди людей, пришедших с тобой, доблестного комтура я не вижу.

– О судьбе Куно фон Либштейна нет известий с тех пор, как он остался у Трок прикрывать отход нашего отряда.

– Похоже, и его мы не увидим в живых, – без тени сожаления заметил великий магистр.

В это время на площади начали раздаваться непонятные удары железа о железо и громкие крики. Витовт подошел к окну и увидел, что на мостовой дрались на мечах два всадника. Их подбадривала толпа воинов и монахов: одни болели за рыцаря со львом, выбитым на накидке, прочие за лилию, вышитую на плаще другого участника поединка.

Увидев заинтересованный взгляд литовца, великий магистр пояснил:

– Это англичанин с французом спорят: чья дама сердца красивее. Словно дети малые. – Презрительно улыбнулся Конрад Цольнер. – Впрочем, англичане с французами, сколько я помню, живут как кот с собакой.

Вдруг у рыцаря со львом лопнула подпруга, и он вместе с седлом грохнулся на землю. Француз отъехал в сторону и с помощью оруженосцев слез с лошади. В это время английские оруженосцы помогли встать своему хозяину. Он вновь поднял меч, показывая этим жестом противнику, что готов продолжить бой.

Не сдается англичанин, – отметил Витовт, наблюдавший за поединком, забыв про все на свете, – но после такого падения вряд ли ему удастся одолеть противника.

– Посмотрим дальше, князь. – Сказал магистр, явно не разделявший выводов Витовта.

И снова зазвенели мечи. Бой был упорным и долгим, настолько долгим, что даже Витовт отвел взор от дерущихся и прошел вглубь комнаты. Но громкие крики толпы заставили его вновь приблизиться к окну. Французский рыцарь лежал на каменной мостовой, а англичанин держал меч у приподнятого забрала соперника.

– Все-таки победил лев лилию. – Услышал Витовт за спиной голос магистра. – Немного развлекли гости, но вернемся, князь, к нашим делам.

– Каким делам? – Спросил Витовт.

– Для начала скажи, что ты собираешься предпринять в ближайшем будущем.

– Буду вновь собирать войско для войны с Ягайлом.

– Похвальное упорство. А знаешь, Витовт, ты чем-то сродни тому англичанину: тоже падаешь, но не сдаешься. Посмотрим, однако, закончится ли твой бой победой.

– Победа или смерть. – Решительно произнес литовский князь. – Пока в груди будет биться сердце, Ягайлу в покое я не оставлю.

– И когда начнешь готовиться к новому походу?

– Завтра нельзя – воскресенье. Пойду в храм помолюсь перед богоугодным делом, а с понедельника начну собирать воинов.

– С каких это пор ты стал молиться богу? – Удивился великий магистр.

– Да ведь я уже вторую неделю как принял крещение.

– И кто же тебя наставил на путь истинный?

– Мое недавнее поражение и комтур Рагнеты. Он и стал моим крестным отцом.

– Так у тебя должно быть новое имя. – Заметил Конрад Цольнер.

– Да. Меня зовут Виганд.

– Рад. Очень рад за тебя, брат во Христе.

Слова великого магистра очень часто расходились с истинными чувствами, но теперь, вне всякого сомнения, он говорил то, что думал.

– Теперь можешь не сомневаться: Тевтонский орден не оставит в беде христианского князя.

Витовт молчал, в душе предполагая, во что обойдется очередная помощь крестоносцев.

– О том, что мы сможем сделать для тебя, поговорим позже. – Продолжал речь Конрад Цольнер. – А пока у меня есть приятные новости о твоих родственниках.

Витовт насторожился.

– Нашлись твои братья: Товтивил и Жигимонт.

– Где они? – Срывающимся от волнения голосом спросил Витовт.

– В домике, в котором ты жил перед походом.

– Дозволь, великий магистр, повидаться с братьями.

– Иди, иди, Виганд. – Разрешил Конрад Цольнер, видя нетерпение новоявленного христианина. – Побеседуй с братьями и постарайся уговорить их последовать твоему примеру.

… Два человека сидели за столом и с наслаждением поглощали ужин.

– Как тебе нравится кухня великого магистра, Жигимонт? – Спросил один из них между делом.

– Последний раз так вкусно мы ели при дворе бургундского герцога, если не изменяет память. Но все-таки непонятно, Товтивил: зачем понадобилось немцам ухаживать за нами как за германским императором. Доспехи и оружие, присланные великим магистром стоят, по меньшей мере, табун лошадей, а одежда сгодилась бы и для принцев крови. А что можно взять с нас, беглецов, лишенных клочка земли?

– Напрасно, брат, беспокоишься о крестоносцах. Поверь мне, они ничего не делают даром. Я не знаю, каким образом мы отплатим за гостеприимство, но что немцы дадут нам возможность рассчитаться – это точно. – Заметил Товтивил. – Впрочем, меня больше волнует судьба брата.

– И меня тоже, – признался Жигимонт. – Вчера как узнал я, что Скиргайло опять занял Троки – едва не заплакал.

– Брат, мы с тобой столько пережили, но слез в твоих глазах я не видел ни разу.

– Жаль Витовта, если погиб. Столько месяцев к нему добирались и не увидим? Нет, Товтивил, этого не может быть.

– Не переживай раньше времени, Жигимонт, наш Витовт выкручивался и не из таких передряг. – Попытался успокоить младшего брата Товтивил и добавил. – Троки и окрестности он знает, как свои пять пальцев. Будем надеяться, ему повезло и на этот раз.

– И зачем Витовту надо была эта война? – В отчаянии спросил Жигимонт. – Жили бы как-нибудь и без княжества, зато вместе. Втроем нанялись бы ко двору какого-нибудь короля или герцога, да служили ему верой и правдой. Благо, силы и ратного искусства нам не занимать.

– Нет, Жигимонт, если Витовт прекратит борьбу и откажется от законных прав, он предаст память нашего невинно убиенного отца. И поэтому, если Витовт погиб, я клянусь продолжить его справедливую борьбу, даже если это будет стоить мне жизни.

– Прости за малодушие, брат. – Твердым голосом сказал Жигимонт. – Я клянусь, что не отступлю от тебя ни на шаг, даже если вслед за тобой придется сложить голову.

– Благодарю, брат. Теперь я слышу слова достойные сына Кейстута.

В это время за порогом послышались шаги. Братья насторожились. В следующее мгновенье дверь без стука распахнулась, и оба в один голос воскликнули:

– Витовт!?

Радость встречи была неописуемой. Едва ли в прусской столице были люди более счастливые, чем эти три человека. Минут десять братья провели в объятьях друг друга. Но вот первые страсти улеглись, и меж ними завязался разговор.

– Ну и силища у тебя, Товтивил, чуть все ребра не переломал. – Сказал счастливый Витовт, освободившись от объятий брата.

– Прости, Витовт, не хотел тебя покалечить.

– Охотно верю. – Рассмеялся литовский князь. – Но женщин с такой силой обнимать не советую, иначе твои объятия станут последним событием в их земной жизни.

– Наверное, из этих соображений он обходил стороной всех встречавшихся нам красоток. – Заметил Жигимонт.

– А младший брат как вырос, возмужал! – Витовт обратил свой взор на Жигимонта. – Тоже, поди, подковы гнешь руками?

– Не пробовал пока, – признался юноша. – Да и занятие это бесполезное.

– Ты прав, оставим эту работу кузнецам. – Согласился Витовт. – Расскажите лучше, где все это время вы пропадали.

– В разных странах были. – Начал речь Товтивил. – Когда узнали, что тебя с отцом Ягайло заточил в темницу, собрали дружину жемайтийцев и думали попытаться вас спасти. Но тут нас повсюду начали искать люди Ягайлы. В одной из стычек нас постигла неудача: погибло большинство воинов, остальные разбежались по лесам. Мы с братом чудом спаслись и добрались до польского пограничья.

Товтивил остановил свою речь, чтобы перевести дыхание и собраться с мыслями.

– А дальше что? – Нетерпеливо спросил Витовт.

– А дальше мы из одной войны попали в другую. К тому времени умер польско-венгерский король Людовик, и паны были заняты тем, что саблями и мечами выдвигали своих князей на польский трон. Пока доехали до Кракова, нас раз пять останавливали вопросом: за кого мы стоим?

– И что же вы отвечали?

– Мы выдавали себя за литовских бояр, которые решили развлечься, путешествуя по чужим странам. Поляки принимали нас дружелюбно, несмотря на постоянную вражду между Литвой и Польшей. Владельцы замков давали кров, стол и с любопытством расспрашивали о Литве.

– И, тем не менее, в Польше вы не остались?

– Нет. Выдавая себя за путешественников, мы с братом и впрямь решили в них превратиться. Далее мы перебрались ко двору германского императора.

– Ого! – Воскликнул Витовт.

– Не выражай так своего восторга, брат, ибо императора мы видели только издали. Пару недель мы гостили у одного добродушного немецкого барона, ведавшего императорскими лошадьми. Надо сказать, что нам с Жигимонтом страшно везло на хороших людей, до определенного момента, конечно. А поскольку на западе так мало известно о нашем крае, то мы, литовцы, везде вызывали всеобщий интерес.

– При дворе императора вы тоже надолго не задержались?

– Совершенно верно, Витовт. К этому времени мы с братом вошли во вкус бродячей жизни. Новые земли, города, новые люди – все это несколько заглушало в нас тоску по родине и горечь потери родных. – Сказав это, Товтивил виновато потупил голову. – А дальше мы проехали еще с десяток немецких княжеств и графств и, наконец, достигли Франции. Очень красивая страна, но страшно разоренная войной.

– С кем воевала Франция?

– С Англией. Война эта длится десятки лет* и конца ей не видно. Во Франции мы были недолго.

– Почему же, если говоришь, что красивая страна?

– Покинуть этот волшебный край нам пришлось не по своей вине. Нас взял в плен один из отрядов могущественного герцога бургундского, воевавшего на стороне Англии. Узнав, что мы литовские путешественники, бургундцы через неделю нас отпустили. Правда, наши самые ценные вещи они решили оставить себе – видимо на память о нашем пребывании.

– И вы решили после этого вернуться на родину?

– Не совсем так. Потом мы с Жигимонтом добрались до побережья и решили переправиться в Англию. Мы уже договорились с капитаном корабля и ждали только дня отплытия, как вдруг пришел корабль из Пруссии. Мы бросились к нему расспросить о Литве, и один бургундский рыцарь, бывший гостем у великого магистра, сообщил, что в Мальборк прибыл литовский князь Витовт, которому удалось убежать из рук кровожадного брата. Услышав такие вести, мы с Жигимонтом отправились в обратный путь, который оказался более трудным. Дело в том, что когда бургундцы взяли нас в плен, то забрали лошадей и оставшееся золото, поэтому до Мазовии нам с братом пришлось идти пешком без гроша в кармане.

– Так вы, наверное, были у князя Яноша?

– Ну да, зашли к родственнику. Можешь не беспокоиться: мать наша и сестра Анна в добром здравии. На прощание Янош подарил нам двух великолепных скакунов и дал денег на дорогу. А дальше мы повторили твой недавний путь до Мальборка. – Закончил свое повествование Товтивил.

– Немало повидать вам довелось. – Подвел итог Витовт.

– Теперь ты, брат, расскажи о себе. – Попросил Витовта Жигимонт. – Говорят, тебе при помощи немцев удалось взять Троки, но потом Скиргайло опять отвоевал город.

– Так оно и было. – Признался Витовт. – Вы видите меня в Мальборке, а это значит: я потерпел поражение. Но надеюсь скоро вновь померяться силами с родственниками. Мы еще посмотрим, чья возьмет.

– На чью же помощь ты надеешься на этот раз? – Спросил Монивид.

– В основном на немцев – больше пока не на кого.

– И после твоего поражения великий магистр опять пошлет войско? Что-то сомневаюсь?

– Пошлет, еще как, пошлет! – Заверил братьев Витовт. – Не оставит же он в беде христианского князя. Наш бог велит помогать друг другу.

– Что-то не пойму, о каком христианском князе ты ведешь речь? – Недоуменно произнес Жигимонт.

– О себе, конечно, говорю. О ком же еще? Я ведь на днях принял римскую веру и даже поменял имя Витовт на Виганд. – Признался потомок Кейстута.

– Ну ты, брат, удивил! Так мы тебя, оказывается, уже который час называем чужим именем.

– Вовсе нет, Жигимонт. Для вас, братья, для литовцев я всегда буду Витовтом. Но прошу вас при немцах, особенно в присутствии великого магистра, обращаться ко мне именем Виганд.

– Будем стараться называть тебя так, как хочешь. Хотя не взыщи, если перепутаем – немудрено это, если у человека два имени.

– Надеюсь, что это ненадолго. – Произнес Витовт и загадочно усмехнулся.

– Мы верим, брат – все, что ты делаешь – на пользу нашему народу.

– Спасибо, братья. А сейчас я с вами попрощаюсь, – сказал Витовт и, видя огорчение на лицах Монивида и Жигимонта, добавил, – но только до утра. Я ведь своей жены не видел с тех пор, как ушел добывать трон.

– Она жива, здорова, – заверил Монивид. – Только скучает очень без тебя.