Б Р Ы З Г И Ш А М П А Н С К О Г О

Настал последний день уходящего Года. Отмечать решили «по-камчатски», чтобы прокрутить до «москвы» все три боевые смены. Накануне на ГКП Командир в торжественной обстановке данными ему Отечеством полномочиями назначил Дедом Морозом командира БЧ-2 Володю Петранкина. Его рост и квадратная челюсть внушали уважение не только на детских утренниках в наряде «дедушки». Со снегурочкой вышла неувязка. «Она» обиделась, сказала, что это не смешно и ушла в штурманскую рубку. Чтобы снегурочка не обиделась ещё раз, читая эти строки, я опущу дальнейшие комментарии командира на реакцию штурмана.

Настроение было приподнятое. Первый «новый год» под водой. Где-то там, или здесь в глубинах Тихого Океана. Звучит красиво. Не каждому, подводнику выпадает такой случай. Условность, а приятно.

Я вызвал вестового и поручил ему доставить в кают-компанию ящик шампанского. Заступающую на вахту 3-ю боевую смену пригласили на праздничный ужин.

Командир субмарины в кремовой рубашке с трёхзвёздными погонами в отличном праздничном настроении порадовал собравшихся офицеров парой свеженьких анекдотов про штурманов и, не подводя официальных итогов за прошедший год, предложил сразу перейти к распитию шампанских вин под икорочку.

Стрельба пробками привлекла внимание «Нечистой Силы». Она уже запустила свой очередной и, казалось, смертельный удар по командирской карьере. Оставалось лишь эффектно преподнести «сиё» в нужный момент. И вот момент настал. Командир в кают-компании среди офицеров в радужном настроении. Оставалось лишь доставить ему «чёрную метку». Для этого был выбран тоже весьма изощрённый и унизительный вариант. Гонцом был выбран…

В самый разгар обмена застольными мнениями «по поводу и без повода» в дверях кают-компании появился опер-офицер НКВД Славик Кошемирович. Он цепкой кошачьей походкой проскользнул к Командиру и навис над его левым ухом. Мало кто обратил на это внимание и придал этому какое-то значение. Это его работа шарахаться по ракетоносцу и появляться нежданчиком в самые, казалось бы, неподходящие моменты и в непредсказуемых местах.

Но так совпало, что в этот момент я пристально разглядывал свой шедевр, дело рук своих – стрижку командира. По мере того как Славик ввинчивал информацию в свежестриженный и накрахмаленный мозг Командора, жёсткие, как стальная проволока кучеряжки медленно расправлялись.

Командир инстинктивно рыпнулся, желая встать, но тяжёлая рука опера, заранее предусмотрительно положенная ему на плечо не дала это сделать. Опер дошептал и исчез. Командир поднялся со своего места:

- Товарищи офицеры! По командным пунктам и боевым постам.

Мы поняли, что Новый Год, не успев начаться, закончился. Вопросов в таких случаях не задаю. Выйдя из кают-компании, мы ощутили весь трагизм произошедшего. Человек 6-7 личного состава БЧ-2 во главе с командиром группы старта, доктор, замполит, и прочий набежавший под присмотром опера НКВД протаскивают на носилках из 4 в 5 отсек тело на носилках, частично покрытое окровавленной простынёй. Из груди в области сердца торчала ручка ножа. Старшина 2 статьи Безродных был ещё жив, повторяя в полумраке сознания одну лишь фразу:

- Доктор! Спаси…Доктор…спаси…доктор…?