Д Е Л О В Р А Ч Е Й

Доктор понял, что «попал». Что сбываются пророческие слова, произнесённые лейтенантом Воронцом около 3-х с лишнем лет тому назад при его прибытии в экипаж этой субмарины. Но об этом потом. А сейчас нужно было готовить операционную, сделать выкладки из укладок, потому, что общий расклад был явно не в пользу старшего лейтенанта м/с Гуща. Время освежить в памяти анатомию, физиологию и прочие методики у доктора не было, да и читать шпаргалки на виду у умирающего и страждущего излечения, как-то не солидно.

Вообще-то амбулатории на таких лодках не были предназначены для операций на функционирующем сердце, проткнутым ножом, без общего наркоза, запаса крови и квалифицированного медперсонала. Из всего этого и ещё многого другого, необходимого для операции в наличии у доктора был химик-санитар. Матрос Рогов по третьему году службы, укрощённый и обученный первичным навыкам операционной медсестры лично самим доктором, мало внушал доверия.

До сего момента более сложного и опасного внутриполостного вмешательства, чем взятие бак-анализов у командира стратегического ракетоносца и членов экипажа доктор самостоятельно не проводил. Да, он регулярно проходил месячные стажировки в окружных госпиталях по хирургической части, набивая руку на аппендицитах и язвах желудка, возвращая к жизни и «в строй» решивших «закосить» от службы рекрутов. Но то было в стерильно-теплично-цивильных условиях в составе операционной бригады и опытного анестезиолога. Впрочем, неожиданно для всех операционная бригада в принудительном порядке пополнилась самоназначенцем – опер-офицером НКВД Славой Кошемировичем. Мотивация?

Опер-офицеры в звании капитана 3 ранга и старше в море на субмаринах не ходят. Слава где-то прокололся, и его выперли из кабинета с зашторенными наглухо и обрешёченными окнами в прочный корпус вообще без окон и дверей. Славе тоже нужен был подвиг. Слава комплексовал как горец, спустившийся в долину. Постоянно выпячивал свою принадлежность к органам.

Однажды ночью, наскочив на меня в затемнённом проходе между ракетных шахт 4 отсека, он начал крутить из меня «предателя Отечества», а я просто шёл в кают-компанию попить чайку в неурочное время. Тянули мы с Серёгой Корытным «двухсменку» и не всегда попадали в общую схему смены корабельной вахты. Я культурно объяснил опер-офицеру, что организация внутрикорабельного распорядка несения дежурно-вахтенной службы не входит в его компетенцию и, так как он, как и все был в простом репсовом костюмчике без погон и нашивки на нагрудном кармане, послал его. Без свидетелей естественно.

Что тут началось. Мне было обещаны весёленькое времяпровождение в одном из подвалов НКВД, где я буду дёргаться как препарированная лягушка под электрическим током.

Несомненно, опер-офицер имел первичные познания и навыки в медицине из разделов анатомии и физиологии в объёме костоправа средневековой инквизиции. Кстати, в своей документально-художественной повести «Новогодняя Ночь» доктор медицины профессор В.В. Гущ, описывая через много лет в мельчайших деталях эту уникальную операцию, отмечает, что ассистировавший ему старший опер-офицер НКВД в обморок не падал, ловко и безошибочно манипулировал «нержавейкой» хирургического набора.

Старшина 2 статьи Безродных нёс трёхсменную вахту в 4 отсеке по охране ракетных шахт. Это официально. На самом деле он блокировал вход на нижнюю палубу, где размещался собственно ракетный «бункер». Пульт управления ракетным оружием, каюты комсостава и прочее, что трудно вспомнить и нельзя перечислить. Он тормозил всех желающих по нужде и праздношатающихся, не внесённых в список, проникнуть на аудиенцию к ракетчикам. Только с личного разрешения командира ракетной боевой части можно было посетить КП БЧ-2.

Может Славе впотьмах ночной вахты обломили внезапность посещения ракетного каземата, и он перестарался, прессуя вахтенного ст. 2 ст. Безродного?

С какого такого перепугу у матроса «снесло башню»?

Вахтенный был вооружён штыком от АКМ. Тогда зачем и откуда взялась криминальная заточка, умело изготовленная из столового ножа? Начальная версия о попытке самоубийства столь волевым способом не выдерживала никакой критики из-за постоянно меняющегося мотива.

Я пошёл в курилку и удачно встретил там сидящего в клубах сизого табачного дымка замначальника политотдела 25 ДиПЛ второго ранга капитана Козыря. Я был лично с ним знаком с первого дня моего пребывания на Камчатке. Он, опытный политработник, понимал, что в этой неразберихе может вместе с замполитом ПЛ оказаться крайними. Поэтому никакого официального расследования со стороны военной прокуратуры допустить нельзя. Так, порезался перочинным ножиком. Карандашики точил.

В руках Козыръ мял потрёпанную общую тетрадь Безродного, его же пилотку и сложенный пополам конверт авиапочты:

- Девушка, очевидно, письмо прислала, что замуж выходит. – Произнёс знакомую стандартную фразу политработник, демонстрируя мне пустой новенький авиаконверт.

- Нужно только его найти.

Я не сомневался, что если сильно припечёт, то и само письмо «найдут», несмотря на то, что мы уже полтора месяца под водой в «автономке». Но версию мотива вскоре изменили на более «правдоподобную», по которой не нужно было никого и ничего искать и наказывать. Вникните в изящество формы и глубину сути конструкции, созданной политработником. «Матрос пытался покончить с собой от угрызений совести. Став отличником боевой и политической подготовки, себя достойным этого высокого звания не считал и решил умереть». Красиво. А что красиво, то хорошо летает. Закон авиации. И «утка» полетела.

Командир дал «радио» в штаб Флота. Там, поминая всю команду Нечистой Силой, начали готовить к выходу госпитальное судно, выдёргивая медперсонал из-за праздничных столов. По штурманской прикидке с учётом нерасторопности госпитального судна и погоды встреча могла состояться через двое суток. Состояние раненого продолжало ухудшаться. Он умирал «на руках» у опер-офицера НКВД, который склонившись над телом пытался взять эксклюзивное интервью. Доктор периодически возвращал «самоубийцу» в сознание.

- Не довезём! – Доложил Владимир Гущ на ГКП. – Нужно оперировать!

Доктор не мог даже поставить диагноз, не зная действительной ситуации. Так, проникающее ранение грудной клетки в области сердца. Пациент скорее мёртв, чем жив.

Если доктор был бы смелым, то отказался бы от операции. И никто его за это не осудил бы, но доктор был умным и хитрым.

Субмарина сбросила ход до «малого» и ушла на глубину. Командир дал разрешение на операцию. Воцарилась гнетущая тишина.

Далее будет не столь продолжительная, как ожидалась, но уникальная операция на открытом сердце под местным наркозом и практически в одиночку в весьма стеснённых условиях при свете раскалённых софитов.

Матрос не умер на операционном столе и это главное. Но не менее значительным результатом этой операции было рождение как личности военного врача.

Операция закончилась и Командир, согласовав место и время встречи с госпитальным судном, дал «полный ход».

Неизвестные до ныне подробности осмотра тела и операции для широкого круга ныне здравствующих сослуживцев стали известны мне, буквально, через пару часов, как только «самоубийца» был передан на борт госпитального парохода.

Анекдот про тёщу: - При осмотре тела обнаружено четыре смертельные ножевые раны. Заключение: Тёща чистила картошку, поскользнулась и упала прямо на нож, И так 4 раза. Конец анекдота.

Официальная версия. Матрос не смог совладать с угрызениями совести и решил свести счёты с жизнью. Для этого он две недели скрупулёзно, не скрываясь от сослуживцев, изготавливал из столового ножа криминальную заточку. Дождавшись подходящего момента – канун Новогоднего вечера и нескольких минут до смены с вахты отличник БП и ПП бросает боевой пост, залезает на «чердак» ракетного отсека и начинает с маниакальным упорством дырявить себе грудную клетку, упираясь рукояткой заточки в какой-то ящик ЗИПа. И вот удача – заточка, соскользнув с ребра, упирается в сердце… Больно? Больно! Но ощущение, что чего-то не хватает.

Классический средневековый самурайский вариант без японского колорита и нюансов предполагает при совершении самоубийства с использованием холодного оружия присутствие ассистента, который обезглавливает ритуальным мечом самоубийцу, секундой ранее вспоровшего себе кинжалом живот. Для чего рубят голову? А чтобы самурай не передумал, взявши кинжал, и тем самым не покрыл себя и братьев своих позором. Ну, а во-вторых, очень больно. Да и присутствие единоверца по образу мыслей и нравов с занесённым над головой мечом укрепляет уверенность в принятом решении.

По прошествию лет, я склонен считать данный случай тщательно замаскированным фактом членовредительства с целью уклонения от военной службы. Но в какой-то момент что-то пошло не так. Заточка слишком глубоко вошла в грудь.

Классический пример классического самоубийства по классическому мотиву неразделённой любви рекрута и одноклассницы, пришлось наблюдать во время курсантской корабельной практики на подводной лодке в одной из баз Северного Флота.

Матрос получил днём письмо. Вечером заступил на вахту часовым у трапа ПЛ. Ночью передёрнул затвор АКМ. Вставил ствол в рот и нажал на спусковой крючок. Мозги разлетелись по рубке. В кармане нашли смятое письмо от «изменницы» со вчерашним почтовым штампом доставки. Вопросов нет.

На Флоте и в частности на нашей лодке любили пострелять. Так, и без всякой к тому особой надобности.

Осенью 1974 года экипажу представилась возможность совершить служебный круиз по красивейшим местам Дальнего Востока, по реке Амур. Транспортный док с замаскированной в нём «Муреной» в сопровождении трёх буксиров и СКРа, вышел из Комсомольска-на-Амуре, так и не дождавшись периода муссоновых дождей. СКР тщательно долбил эхолотом дно мелеющей Великой Реки. Док шёл на пределе, цепляя местами за дно реки. Русло Амура постоянно разветвлялось на несколько рукавов, извивалось и соединялось вновь в один фарватер. Конвой двигался в светлое время суток, а ночью отстаивался на якорях.

На 8-9 сутки конвой дошёл до Николаева-на- Амуре и встал за изгибом русла. Город кишел агентурой иностранных разведслужб. Основное населения Николаева – обрусевшие корейцы, японцы, китайцы и прочие индо-китайцы. По внешнему виду и разрезу глаз их трудно было отличить от аборигенов. Поэтому Военная контрразведка настоятельно рекомендовала проходить этот населённый пункт и порт ночью. Ко всему прочему необходимо было заменить речные буксиры на морские. Впереди был Татарский пролив и Японское море.

Выставили часовых по охране ПЛ и дока в корме, как самом опасном месте. Я заступил вахтенным офицером по безопасности, а Сергей Кокурин дежурил по кораблю. Мне повезло. Солнце, воздух и вода весь день были в моём распоряжении. Отобедав, я расслабился на самой высокой точке дока – левом крыле ходового мостика, как самой лучшей точке обзора творящихся внизу безобразий. Правая башня была закрыта для посещения.

Командир, старпом, замполит и механик, разбившись на две команды, забивали «морского козла» на левой башне дока. Личный состав «потравливали» посменно на послеобеденный перекур тоже на левую башню.

Внизу в корме дока под брезентовым тентом у винтов ПЛ раздалась автоматная очередь и нечленораздельные вопли. Я побежал к трапу, ведущему на нижнюю палубу дока, пытаясь догнать, рванувших туда же старпома и замполита.

Из-под брезента на палубу башни вывалились двое матросов. Часовой и неизвестно как оказавшийся там его товарищ, причём оба «с ног до головы» в крови. Левая кисть часового болталась как тряпка, и из неё пульсировала кровь. Доктор Гущ, который после обеда нагуливал здесь же на палубе жирок, перетянул своими подтяжками руку теряющему сознание бедолаге. Матросы утащили раненого в корабельную амбулаторию.

- Да что же это такое? Ну, ни минуты покоя! - Начал распекать выстроенную «во фрунт» дежурно-вахтенную службу и командиров подразделений Владимир Георгиевич. Обнаружив в своей руке костяшки победного замаха в почти уже выигранной партии в «морского козла», он раздосадовано бросил их на стол, где уже лежал разряженный АК-47. В магазине не хватало 3-х патронов. /Доведён лишь общий смысл речи командира в литературном переводе/.

А случилось следующее. Во время обеденного «перекура» матрос пробрался под брезент на трап, ведущий на стапель-палубу дока. На одной из многих переходных площадок трапа «дежурил» часовой. Мальчики начали шалить, используя автомат в качестве гитары. «Гитарист» положил левую руку на ствол, зацепившись большим пальцем за мушку, закрыв ладошкой дуло, а правой игрался со спусковым крючком и флажковым предохранителем. Корешь периодически пытался щёлкать затворной рамой.

И вот «счастливчики» набрали выигрышную комбинацию. Автомат выдал три патрона очередью. Три пули 7,62 и пороховые газы ладошкой не ловил ещё никто.

Связисты вызвали санитарный катер. Прибыл водолазный «ярославец» и доктора с раненым отправили в Николаев-на-Амуре. Назначили виновных. Меня как вахтенного офицера по безопасности без обозначенных обязанностей на доке и Сергея Кокурина как дежурного по ПЛ и начальника караула по совместительству. Мне вменялось, что матрос просочился на трап под брезент, а Серёге, что автомат не стоял на предохранителе! К часовому и его товарищу у командира претензий не было.

Через несколько лет на этой подводной лодке устроили стрельбу прямо на ГКП.

Лодка вернулась с боевой службы. Механики написали «сов. секретный» отчёт о работе ЯЭУ и отрядили уже ставшего капитан-лейтенатом Алексея Александровича Воронца в штаб дивизии. А штаб дивизии - вот он, на ПКЗ-182, стоящей между пирсами. Если поднатужиться и … то можно и достать. Метров 20 по прямой. А по кривой и 50 не будет.

Лёша знал, что на Флоте жестоко караются нарушения, связанные с оружием, секретами и гибелью личного состава, а потому нарушать приказы и инструкции начал с самого начала. Вместо того, чтобы потребовать вооружённого сопровождающего, а самому сконцентрироваться на «секретах», Алексей получил в корабельном арсенале снаряжение, «макаров» и снарядил две обоймы. Именно этот момент и станет в последствии ключевым при разборке.

Лёшу спросили, с какого такого ….! Он как … новогодняя ёлка обвешался оружием, когда идти было всего 50 метров по зоне строгого режима, огороженной 4-х метровым забором. Спиралью Бруно. Часовыми на вышках. Караульная рота укомплектована исключительно уроженцами дальних азиатских аулов. Никто из них не должен был знать русский язык, чтобы исключить возможность кому-либо договориться с ними «срезать угол». Зона находится в гарнизоне, который обмотан колючей проволокой. Гарнизон находится практически на острове с насыпным перешейком и обмотан колючей проволокой и окружён водой. Остров находится посреди Авачинской Бухты. Бухта находится на полуострове, где свирепствует пограничный режим, и который обмотан колючей проволокой и окружён водой. И далее.

Из всех параграфов приказов и уставов, регламентирующих перемещение учтённых документов, использования оружия для обеспечения безопасности, Лёша фактически выполнил один, который не должен был исполнять. И потянулась цепочка.

Через 2 часа он вернулся. Рабочий день закончился. Сменилась корабельная вахта. Дежурным по ПЛ заступил лейтенант Притула. Командир дивизиона капитан 3 ранга Жора Скороходов на правах его начальника инструктировал молодого офицера.

Лёша инстинктивно начал торопиться, чтобы пойти до дома, до хаты со всеми в сходящей смене. Нужно было ещё сдать отчёт в корабельную секретку, и он, сняв снаряжение, вместе с оружием сунул его в руки лейтенанту:

- Держи, салага!

Салага, продолжая получать инструктаж своего непосредственного начальника, вытащил пистолет из кобуры и машинально набрал «выигрышную комбинацию». Контрольный спуск. Выстрел. Фаланга указательного пальца левой руки, которым он так старательно затыкал отверстие ствола, описав баллистическую траекторию, шлёпнулась на стекло ИКО МРК50 и медленно поползла вниз под уклон. Кровь хлынула из оставшейся половины указующего перста. Всё внимание обратилось на лейтенанта.

- Мужики, а где пуля? Ведь нигде не звякнуло!

Действительно, на ГКП, где нет свободного и чистого «борта» должно было где-то «звякнуть» или задымить или все три «удовольствия» с факелом гидравлики вместе.

- Салага, да ты и стрелять-то ещё не умеешь! - Произнёс сдавленным голосом на выдохе полубессмысленную фразу Жора Скороходов.

Жора, почти всегда блондин, обладатель нежнейшей и белейшей кожи, увенчанной на щеках розовыми яблочками медленно, но уверенно бледнел. Сидя в кресле вахтенного инженер-механика, он из последних сил правой рукой пытался расстегнуть шинель.

Первая мысль – впечатлительный, не переносит вида крови своего подчинённого. Сейчас поможем бывшему командиру турбинной группы расстегнуть шинельку, пока другие заматывают действующему турбинисту укороченный перст.

Шинель расстегнули, а там отверстие в кителе и кровища хлюпает. Пуля вошла чуть выше орденских планок. Под каким углом неизвестно, ибо выходного отверстия не обнаружили. Где и как пуля кувыркалась в теле командира дивизиона движения после того, как сошла с нарезов ствола, оторвала палец лейтенанту, пробила латунную пуговицу на шинели и три слоя флотской материи с лавсаном, никто предсказать не взялся.

Судя по самочувствию раненого, пуля не задела ни подключичную артерию, ни подключичную вену, ни верхнюю долю левого лёгкого. Георгия перевязали, и он самостоятельно поднялся по трапу, когда приехала санитарная «буханка». В госпитале долго искали пулю, дважды во время операции возили Жору на «рентген». Новый 1979 год Георгий встречал за праздничным столом с медицинской косынкой через плечо.

Лейтенанта Притулу с лодки назначили на какую-то временную должность на бербазу, но вскоре вернули в плавсостав на другую ПЛ. Политотдельцы перестраховались. Всё-таки подчинённый стрелял в своего непосредственного начальника. Бумага есть бумага. На ней не отразишь все нюансы бытия.

* * *

Далее встал вопрос, а сможет ли экипаж продолжать выполнять задачи боевой службы?

«Мурену» загнали на якорную стоянку в бухту Саранная под присмотр сторожевика из бригады ОВРа Камчатской Флотилии. На следующий день на ПЛ было назначено выездное заседание Военного Совета Флотилии.

- Что такое Военный Совет? Это все те же, которые только что съехали с новогодними подарками с лодки плюс «мехлис» 2-ой Флотилии ПЛ.

-Накрывай в кают-компании! – Примерно так успокаивал диарею замполита Палыча замначпо Козыръ. Пригодились и мои рисованные стенгазеты на злобу дня.

По посёлку бродили и множились одна страшней другой истории о падении нравов и облика морали членов экипажа, вылившиеся в пьяную поножовщину. Центром устного народного творчества как всегда был единственный в селении продмаг.

Числа пятого января месяца поутру я заступил вахтенным офицером на ходовой мостик ПЛ. Приказано было смотреть «в оба». Ждали прибытие Военного Совета. Ближе к полудню на горизонте появилась чёрная точка и стала расти в размерах и приближаться. Пеленг на неё не менялся. Значит к нам, на разборку полётов и залётов.

Рейдовый буксир шёл полным ходом, не обращая внимания на запросы с мостика сторожевого корабля пароля визуальной системы опознавания «свой – чужой». У оперативных двух флотилий, очевидно, опять что-то не срослось.

Помигав безрезультатно ратьером, на бдительном сторожевике сыграли «боевую тревогу». Закрутилась баковая универсальная артустановка и загрохотал шпиль, выбирая якорь-цепь. СКР дал ход, разворачиваясь на цель.

- Готовность №1! Заряжай! Сейчас постреляем. – Оповестила бесов Нечистая Сила, устало зевнув.

- Да ну их. Надоели. – Пробурчали бесы и перевернулись на другой бок. Расстрел Военного Совета не состоялся. Связистка на узле связи, допив с подружками кофе, нашла бланк телеграммы ЗАС и запустила её в эфир адресату.

СКР застопорил ход, бросил якорь и сыграл отбой боевой тревоги.

Военный Совет, откушав и отпив, а что уже не лезло, надкусив и завернув с собой, принял единственно возможное, а потому и верное решение – ничего из ряда вон выходящего не случилось. Ракетоносец не утопили, плавбазу на дно не пустили, матроса откачали. Могло быть и хуже, но «не смогло». И нас отпустили с «педсовета».

Плыть нам надлежало, согласно плана на поход, на Юг, за «валютную линию Мокпхо – Нагасаки». Чисто финансовая составляющая боевой службы. До настоящего времени не могу понять, почему пересечение этой линии влияло на моё денежное содержание. А раз не могу понять, значит, в этом заложен какой-то высший народно-хозяйственный смысл, гнать атомный ракетоносец за какую-то линию, возможно, даже вопреки тактическим канонам его использования, чтобы выплатить мне 50% морского денежного довольствия в обезличенной иностранной валюте. Я не в претензии, даже если сама процедура – явный маразм. В каком финансовом управлении провели это линию?

Пока стояли на «яшке», акустики отловили чертовщину в районе 7-9-ой шахт. Ей оказалась сорванная со стопора дверь в перегородке лёгкого корпуса. Возможно, это она скрипела, болталась и постукивала от набегавшего потока воды при смене глубины погружения. Дверь «в никуда»? Дальше никто не полез. А вдруг «ОНА» там живёт.

Д Я Т Л Ы Н А С К А Л А Х

Вечерело.

Командир поднялся на ходовой мостик и разогнал страждущих испортить идиллию вечерней зорьки дымком сигарет. Сам он не курил, ибо не считал эту индейскую привычку пороком, достойным внимания. Все остальные шалости бытия как то: женщины, напитки, мордобой, не приветствуемые Русской Православной Церковью и Моральным Кодексом строителя коммунизма, с его точки зрения не мешали командовать стратегическим ракетоносцем.

- По местам стоять! С якоря сниматься. Штурмана на мостик.

Выбрав якорь, атомоход дал ход обоими турбинами и стал описывать циркуляцию для выхода из каменного мешка. Глубины и подводные скалы сковывали свободу манёвра.

- Товарищ Командир, я вот всё думаю, из чего сделаны эти скалы? Из гранита, что ли? – Нарушила темнеющую тишину «снегурочка», появившись, наконец-то, на ходовом мостике у пеленгатора.

Ростом с Командиром они были примерно одинаковы, да и по ширине плеч и широте взглядов на Вселенский Порядок штурман никак не уступал своему непосредственному начальнику.

Ночью на командирской вахте Владимир Георгиевич, вновь обретя единоначалие, коротко подвёл итоги неофициального соревнования командиров подразделений за переходящее звание «дятел», корабельной службы. Лауреатом почётного звания «Дятел №1» стал штурман за вопрос о скалах в ситуации форс-мажора навигационной аварии. Прежде это звание продолжительное время носил Начальник РТС Петрович за написание буквы «Ы» для системы визуального опознавания.

Тогда, на мостике, командир долго вертел «официальный» клочок бумаги, демонстративно пытаясь позиционировать его относительно частей Света.

- Покажи черновик! – осторожно попросил Командир, заметив в руке Петровича смятый бланк с оторванным официальным углом.

Хорошо, что Валера не съел его и не выбросил. Это был шедевр творческого процесса создания современного варианта славянской письменности в условиях жёсткого цейтнота. Семь первоначальных вариантов от простого перебора элементов он с трудом ужал до пяти по эстетическим соображениям. Далее теория вероятностей вывела его на два основных варианта, из которых Петрович, бросив «орла супротив решки»», и представил на ходовой мостик как выбор судьбы.

Лёгкая припухлость на левой щеке НРТС? Случилось это почти год назад после 8 марта. Лодка, проведя ревизию механизмов заводскими специалистами, готовилась на контрольный выход. Тогда у командира закрались предположения и он вспомнил случай, произошедший ещё ранее, при следовании экипажа из Палдиски к месту базирования ПЛ через Североморск. Поезд пришёл в Мурманск то ли утром, то ли вечером, во всяком случае, было темно, сильно мело и Кольский Залив штормило. Декабрь. Полярная Ночь. Добравшись до Североморска, разместили л/с срочной службы в казарме. Офицеры и мичмана остановились в гостинице «Ваенга». Командир строго настрого запретил отлучаться из гостиницы, ибо в любую секунду, минуту, час или день могла последовать команда «На взлёт!».

А внизу ресторан «Океан. Стали ждать погоду, но деньги быстро закончились. Минёр Шура Копытов был командирован в г. Полярный в «Чёрную Эскадру», где служил ранее. Деньги поделили по-братски.

Часть офицеров, у которых сохранилось жильё в Гаджиево, ехало с семьями. Петрович ехал с женой или, если точнее, - жена НРТС Петровича ехала с мужем. Ехал с женой и севший ему на хвост «помоха» Михалыч. Они-то и стали главными действующими лицами очередного и ежедневного вечера отдыха или просто ужина с дегустацией напитков.

Что такое ресторан в любом приморском городке, а тем более, в главной базе Северного Флота мы с Серёгой представляли, но слабо. Серж был членом Партии, но существование Всевышних Духовных Сил в открытую не отрицал, однако, Богу не верил и оберегал себя сам, поэтому мы пошли сразу к открытию ресторана и заняли двуместный столик у колонны без «подсадки».

Вскоре подтянулись и другие, желающие откушать офицеры, путешествующие в одиночку. Командир, загадав желание, занял место между двумя Эдуардами за соседним столиком через проход. К 21 часу две залы с колоннами, баром и загрохотавшим барабанами оркестром поднабились основательно. Мест свободных практически не было. Напротив нас, через столик две девицы уже час безрезультатно хлебали лимонад и держали два места на «подсадку».

Сквозь толпу танцующих в поисках места для уставших тел пробирались двое. Щупленький, среднего роста, часто мигающий глазками, слегка кучеряво-рыжеватый Петрович шёл первым, пританцовывая и пощёлкивая пальцами в такт музыки, словно кастаньетами. За ним с упорством ледокола ломился выше среднего роста розовощёкий помощник командира Вова Ларионов.

Часа 3 назад Михалыч получил приказание проверить л/с срочной службы в казарме базы и доложить об исполнении. С ним, не без умысла, увязался Петрович. Жёны остались в номерах играть в «подкидного». Сквозь снег и ветер «умники» быстро сбегали в казарму, направили там службу. И бегом обратно в гостиницу реализовать основную часть плана, созревшего в подкорке у Петровича. Михалыч, зная суровый нрав своей Гутиэры, сомневался, стоит ли по мелочам размениваться здоровьем, но не долго. Петрович уже запустил червячок авантюры в гипофиз Михалыча.

- Делай как Я! По стакану и сразу назад. – Сказал Валера, скинул шинельку в гардероб и решительно открыл дверь ресторана.

Девицы, поймав вопрошающий взгляд халдея, утвердительно кивнули. Офицеры сделали заказ. «Помоха», увидев командира, быстро сконструировал «отмазку» на случай провала типа – «пришёл доложить», но слабо верил, что это облегчит его участь и сохранит здоровье. На всякий случай Вова сел лицом к входным дверям и постоянно тянул шею поверх голов, осматривая горизонт. Петрович после первого стакана забыл зачем пришёл и многообещающе мурлыкал с девицами, угощая их сельдью слабой соли с луком. И даже танцевал с одной из них поменьше ростом.

- Я на минутку – вдруг всполошился Михалыч, залпом выпил фужер водки и, имитируя внезапный приступ диареи, пригибаясь, рванул сквозь танцующую толпу к дверям служебных помещений.

Замполит Эдик Плоом, постоянно находящийся в состоянии повышенной готовности, лёгким прикосновением руки привлёк внимание Командира, кивнув в сторону входных дверей:

- Сейчас что-то будет…?!

Это «что-то», в количестве двух дам, одетых в мешковатые спортивные костюмы с вытянутыми коленками и заправленные во что-то, напоминающее боты «прощай молодость» на резиновой подошве, уверенно /очевидно по наводке/ приближалось к месту благородного офицерского собрания.

Впереди шла крупного телосложения будущая /как сама она уверенно полагала/ «командирша». Её вечерний туалет дополняла старенькая вязанная, неопределённого цвета «мамина» кофта, которая дыбарем стояла сзади в районе поясницы от постоянных попыток натянуть её спереди на живот. Чёрная юбка из материала на тужурку или брюки для младшего офицерского состава символизировала скудность денежного содержания офицеров подводного флота. И без того самодостаточные детали туалета для пущей важности скреплялись в единую тематическую композицию традиционной, из дорогих мехов шляпкой с выкрутасом стилизованного хвоста редкого пернатого.

Вторым эшелоном, но как показало дальнейшее развитие событий – «первым номером», семенила дама ниже среднего роста. Главным элементом её вечернего наряда являлся коричневый «оренбургский», сильно потёртый, без пуха, платок. Он, завязанный двойным узлом на животе, обхватывал несколько раз «крест на крест» большую часть организма. Она презрительно посматривала на глубоко декольтированных девиц, не выдержавших трудностей и лишений флотской службы своих мужей, вследствие чего оказавшихся свободными от обязательств брачных союзов. Завезённые в Заполярье в молодости по любви и романтике младшим офицерским составом, они не впали в меланхолию и продолжили поиск своего счастья, но уже в браке по расчёту на поле с двумя просветами.

Обнаружив визуально Петровича и ещё тёплый стул из-под Михалыча, дамы сделали полицейский разворот, взвизгнув протекторами резиновых калош.

Петровича застигли врасплох в недвусмысленной позе, соблазняющим брюнетку хвостом атлантической сельди, который он раскачивал над открытым ротиком жаждущей корма акулы.

- Ам! – Собралась привычно щёлкнуть зубками хищница, но что-то, от чего она еле успела увернуться, просвистело над её головой. Селёдка и рыжеватый капитан 3 ранга с соблазнительными усиками-мерзавчиками куда-то исчезли.

Выверенный годами удар открытой перчаткой выпускницы Смольного института бросил на помост щупленькое тело Начальника радиотехнической службы РПК СН «К-447» СФ. Петрович, распластался ничком на паркете, демонстрируя явное нежелание вступать в диалог.

- Ничего себе «леща» пропустил Петрович – прокомментировал выучку дамы в платке-бронежилете Командир ПЛ Владимир Бажанов: - Старпом! Так она ему все мозги вышибет. КБР и БИП обескровит.

- Где Вовка? – Задала риторический вопрос дама крепкого телосложения в «маминой» кофте, слегка наклонившись к уже подающему признаки жизни телу Петровича: - Передай ему, чтобы сию минуту был наверху, в номере.

Дамы ретировались в гостиницу.

Где Вовка? Где Вовка? Чего зря кудахтать. Спросила бы у меня. Я бы сказал, где прячется этот предатель. Ведь смылся он в соседний зал, когда увидел, как его Гутиэра вышибает дверь вместе со швейцаром. И вот теперь он красный и потный маячил в полглаза из-за колоны VIP-зала, завидуя Петровичу, для которого всё страшное было уже позади. Ну, почти всё. На миру и смерть красна. А у Михалыча всё ещё было впереди. Как у золушки без пяти в полночь с боем курантов. «Помоха» почесал свою репу или тыкву, ибо по сюжету сказки в деталях было непонятно, что делать с овощами в его конкретном случае. Эдуард Александрович, замполит, открыл счёт:

- Шесть! Семь! Восемь! – Отсчитывал секунды Замполит Эдик, привстав со своего места. На счет «девять» Петрович, молодцевато спружинив руками, вскочил и элегантно сделал даже попытку пригласить сотрапезницу по эксклюзивным морепродуктам на аргентинское танго, но та, на всякий случай, отказала:

- No! No-no! - Всполошилась брюнетка, перейдя на English, и упёрлась обеими ладошками с растопыренными пальцами в возбуждённую мордобоем ауру Петровича. Мало ли что.

Минутой позже заявился перепотевший Михалыч, имитируя полную информационную девственность. Расслабившийся Петрович, сочувственно похлопав капитан-лейтенанта по плечу, обрисовал в общей перспективе и конкретных деталях продолжение для него сегодняшнего вечера. Оркестр от души заиграл «заказуху». Петрович вынужденно перешёл на сленг устрашающих жестикуляций сурдоперевода и Михалыч заказал ещё графинчик общего обезболивающего. Вечер приближался к разводу.

Утром на завтрак офицеры вышли вдвоём из одного номера. «Помоха», отбланшированый Глафирой ночью без свидетелей, но и без особого морального ущерба для своего имиджа, скрывал побои солнцезащитными очками и белым кашнэ, имитируя лихорадку и ОРЗ. Но эти уловки ещё более акцентировали внимание на его персоне. Была полярная ночь и сильно мело. Глаша с Машей держали походный штаб в другом номере.

Политорганы такие разборки не приветствуют. Благоверная должна вести себя тихо, а в случаях, еже ли очень припрёт, бежать к замполлитру или в политотдел. Это их работа укреплять слабеющие с годами семейные узы. Самостоятельно калечить плавсостав не позволительно никому.

Михалыч в должности помощника командира ПЛ сгорит на хозяйственной деятельности службы снабжения и будет назначен командиром ПКЗ. С карьерой командира ПЛ, к великому сожалению жены, ему придётся расстаться. Со своей стороны Глафира тоже накосячит и внесёт посильный вклад в бочку мёда, занявшись самоуправством в сфере нравственности и облика морали среди женского коллектива.

Петрович через четыре года, не выдержав прессинга вновь назначенного командира и фактического переформирования экипажа «ляжет в дурку» с нервным истощением и комиссуется с военной службы в объятия любимой жены.

* * *

Но пора вернуться на подводную лодку и плыть, плыть и плыть подальше, чтобы оказаться поближе.

Бухта эта, Саранная, обладала одним лишь преимуществом перед другими искривлениями береговой черты – она была ближайшей к входу в Авачинскую Бухту. Остальные характеристики следует отнести к достопримечательностям эмоционального свойства.

Трагедия, произошедшая на ТОФ несколькими годами позже в этой бухте с ПЛАРК, через три десятка лет ляжет в финал к/ф «72 метра», а СКР, так доблестно охранявший нас, чуть не утопят недалече в полигоне боевой подготовки, засадив ему нос ракетоносца в машинное отделение. Ни ПЛАРК, ни СКР восстановить и вернуть с строй не удастся. Оба корабля вторично уйдут на дно прямо со стапелей ремонтных доков в акватории заводов, и будут списаны на металлолом. Статистика, переходящая в мистику закрепит за бухтой Саранная славу проклятого места. Именно туда успеет дотянуть «К -477» перед взрывом и несанкционированным стартом второй ступени боевой ракеты с ядерной боеголовкой.

Проклятым это место стало после нашей стоянки там.