Мотивов, их перекличке и повторах толстовская проза получает
Объемность и глубину.
Загнанный, проданный князем Холстомер встретит еще раз
Своего бывшего хозяина, с которым так весело было нестись
По Кузнецкому (этот эпизод —один из пластических шедевров
Е. Лебедева), ездить к Матье на Остоженку и выигрывать
На бегах. Князь не узнает своего коня, лишь смутно напомнит
Ему что-то эта старая лошадь. И в Бобринском ему померещится
Тот офицер, что увез Матье, а в жене Бобринского — сама Матье. Эти мотивы дороги режиссеру, ибо тут, в неназойливом,
Но резком контрасте, высвечиваются мысли о естественности
И лицемерии, о жизни, прожитой просто и чисто, и
Жизни, проданной условностям, выявляется высшая нравственная
Цель обращения к толстовской прозе —защита доброты
И человечности.
Несколько раз прозвучит в спектакле потрясающий вопль
Плач Е. Лебедева, трагический камертон истории Холстомера,
|
|
его ≪Опомнитесь!≫.
В финале спектакля, уже после гибели Холстомера, выйдут
на сцену Е. Лебедев и О. Басилашвили и прочитают ≪от себя≫,
как информацию, последние строки повести: ≪Через неделю
Валялись у кирпичного сарая только большой череп и два мослака,
Остальное все было растаскано. На лето мужик, собиравший
Кости, унес и эти мослаки и пустил их в дело.
Ходившее по свету, евшее и пившее мертвое тело Серпуховского
Убрали в землю гораздо после. Ни кожа, ни мясо, ни
кости его никуда не пригодились≫.
Глубина и многозначительность внутренних мотивов спектакля,
Нравственный максимализм, восходящий к Толстому,
Его социальной критике, художественная гармония приемов
делают ≪Историю лошади≫ значительнейшим явлением нашей
Театральной жизни. Не принял его, правда, критик М. Любомудров
(≪Судьба Холстомера≫. —≪Молодая гвардия≫, 1976,
№ 10), которому показалось, что ≪зоологические мотивы сценического
действия≫ свели высокую драму жизни героя к ≪животно-
биологическим неудачам≫. Критик посчитал также, что
спектакль соскальзывает к ≪балаганной театралььности и делает
акцент на игровых началах≫, что мешает зрителю проникнуться
его ≪трагедийной сутью≫. Спорить о путях и способах
Истолкования классики тут бессмысленно, ибо одна из сторон
Не услышала, к сожалению, как никогда открытого у Товстоногова
Эмоционального звучания спектакля. Толстовский спектакль
Суммировал многие линии духовных связей сцены и
|
|
Жизни, современности и классики. Он показал художественный
Запас прочности старого искусства сцены, если оно смело берет
Себе в подмогу культуру соседних искусств и творческое воображение