— Отпечатков нет, замки открыты хорошо подогнанными ключами, никаких подозрительных личностей в день ограбления никто не видел, в квартиру Озадовского был вхож лифтер, мастер на все руки…
— В каком часу произошло ограбе… тьфу, ограбление?
— Скорее всего между десятью и двенадцатью дня. В половине первого из школы пришел соседский мальчонка, первоклассник, и до часу играл на лестничной площадке возле лифта, поджидал отца.
— Не доверяют малому ключи?
— Терял два раза.
— Ясно. А вторая половина дня?
— Чистое время, — включился в разговор Гульнов, — мы проверяли.
— Почему?
— Соседи на площадке три часа возились с дверью, обивали дерматином. Прежний им кто-то порезал.
— На лифтера «компромата» нет?
— Еще не проверяли.
— Так проверьте.
— Непременно, — уязвленно поддакнул Климов. — Я про этого лифтера сам узнал не так давно. Теперь займусь.
— И не забудь прощупать сослуживцев профессора, — снова взялся за очки Шрамко, — возможно, кто-нибудь из них… Раз книга редкая.
— Единственная в своем роде.
— Ну, тем более. Зачем воздушный шар Гиппократу? Профессора ограбил кто-то из своих.
Покусывая дужку очков, Шрамко пододвинул к себе телефон, но звонить не стал.
— Лифтера не забудьте.