Интерперсональное бессознательное

Если из 100 профессиональных психологов 50 наверняка пой­мут то, что я описывал в предыдущих главах, то этот параграф я надеюсь, будет понятен хотя бы нескольким из сотен. Я хочу изло­жить тот слой, который обозначен в традиции глубинной психоло­гии архетипами коллективного бессознательного.

Без сомнения, факт существования группового бессознатель­ного (в нашем обозначении интерперсонального бессознательно-

го) как.глубинного языка сознания, живо и многогранно ретранс­лирующего ткань переживаний, целостных ситуаций опыта, явля­ется уже общепризнанным. Интерперсональное бессознательное проявляется во всех сказках, в мифах всех народов.

Греческое слово архетип в переводе на русский язык означает первообраз. Под архетипами К.Г.Юнг понимал элементы коллек­тивного бессознательного, обозначающие суть, форму и способ свя­зи наследуемых бессознательных первичных человеческих перво­образов и структур психики, обеспечивающих основу поведения, структурирование личности, понимание мира, внутреннее единство, взаимосвязь и взаимопонимание людей. Архетип является универ­сальным мифологическим сюжетом или символом, присутствую­щим в большинстве культур, который может по-разному интерпре­тироваться в любых обстоятельствах, не теряя при этом своего ос­новного звучания [254].

Юнг писал: «Любое отношение к архетипу, переживаемое или просто именуемое, «задевает» нас; оно действенно именно потому, что пробуждает в нас голос более громкий, чем наш собственный. Говорящий праобразами говорит нам как бы тысячью голосов, он пленяет и покоряет, он поднимает описываемое им из однократно­сти и временности в сферу вечно сущего, он возвышает личную судьбу до судьбы человечества и таким путем высвобождает в нас все те спасительные силы, что извечно помогали человечеству из­бавляться от любых опасностей и превозмогать даже самую дол­гую ночь» (Юнг К.Г., 1987).

Архетип является в наиболее обобщенном смысле сгустком энергии социального бессознательного, формой энергии, несущей в себе протосценарий типовых ситуаций. Архетип Младенца это то, как ведет себя младенец во всех возможных ситуациях жизни и проявляется во всех человеческих традициях. Это и появление на свет, первичная чистота, нерасчлененность, это ранимая юность, девственность восприятия, это и слабость, это и чистота духа. Каж­дый раз мы можем найти эту многоаспектность архетипа, на языке метафор и эмоционально насыщенных праобразов проявляющих первичные протосценарий человеческого сознания.

Во многих смыслах интерперсональное бессознательное явля­ется метафорой, наполненной необычным и уникальным опытом. В силу этого желание поделиться своим пониманием с моими чи­тателями имеет много затруднений. Не потому, что это содержа­ние не было сформулировано с помощью понятий: Юнг и тысячи психологов после него посвятили этому свою жизнь.

Мой опыт переживаний подсказывает мне; что всегда не хвата­ет средств для того, чтобы выразить архетип. По этой причине я

минимально буду использовать при изложении так называемый научный язык.

Рассмотрим пару архетипов — Анима и Анимус, которые ока­зывают на сознание человека особенно сильное воздействие.

Анима и Анимус являются архетипическими конструктами в юнговской психологии, выражающими женское (Анима) и мужс­кое (Анимус) начало в интерперсональном бессознательном.

Антропологически женское начало соответствует пассивному принципу природы.

АНИМА

В «Символах трансформации» К.Г. Юнг утверждает, что древ­ние видели в женщине либо Еву, либо Елену, Софию или Марию (соответствуют импульсивности, эмоциональности, интеллектуаль­ности и добродетели). Одним из чистейших и наиболее всеобъем­лющих представлений архетипа женщины как Анимы является Беатриче в «Божественной комедии» Данте. Все аллегории, пост­роенные на персонификации Анимы, неизменно сохраняют в себе все четыре вышеупомянутые импликации.

Для справедливости следует отметить, что юнговское понима­ние однозначности архетипов Анимы является недостаточно под­робным и точным.

Общепризнано, что Анима представляет собой архетипичес-кий образ высокой степени сложности, где решающим фактором могут оказаться наложенные друг на друга символические ас­пекты — например, высшие аспекты женщины в качестве Со­фии или Марии определяют ее функцию персонификации зна-.ния или высшей добродетели; а когда женщина предстает как об­раз души, она оказывается высшей по отношению к мужчине, поскольку является отражением самых возвышенных и чистых его качеств. В своих низших формах, как Ева или Елена — ин­стинктивный и эмоциональный аспекты, — женщина стоит на уровне более низком, нежели мужчина. Она выступает в своей наиболее характерной роли — соблазнительницы, «вечной жен­ственности», влекущей все вниз за собой, непоследовательной, ветреной, неверной, лицемерной, в то же время влекущей, таин­ственной, очаровывающей. Именно здесь проявляются аспект сирены, очаровывающей, отвлекающей, уводящей мужчин в сто­рону от пути прогресса, эволюции и аспект воды, аспект непрояв­ленности, тайны, бездны, бессознательного.

На наш взгляд, каждая архетипическая реализация Анимы име­ет три аспекта, три качества энергии, три способа манифестации,

которые в буддийской психологии обозначены гунами — сатьва, раджас, тамас.

В нашей европеизированной версии субъективное и объектив­ное, психология и онтология, проявленная и непроявленная ре­альность могут иметь три качества энергии, аспекта, признака про­явления:

— сатьва — уравновешенное, духовное, светлое, гармоничное, благое начало,

— раджас — подвижное, страстное, вовлеченное, деятельное, стремящееся начало,

— тамас — косное, инертное, темное, деструктивное, разруши­тельное начало.

Каждое архетипическое качество Анимы — Ева, Елена, София и Мария не имеют никакой однозначной интерпретации, но име­ют три измерения в содержании, признаках и энергии — сатьва, раджас, тамас.

Таким образом, мы можем вычленить 12 возможных манифес­таций Анимы (см. рйс. 17)

Рис. 17.

Анима Мария

Анима Мария сатьва

Мария сатьва является самым светлым, благородным, чистым и божественным аспектом Анимы. Мифологическими персонифи­кациями Марии-сатьвы можно считать Майядеву, мать Будды Ша-кьямуни и Деву Марию, мать Иисуса Христа, Тару, рождающую просветленных мужей.

Классическим образцом для европейской традиции этого архе-типического аспекта является Богоматерь-Богородица, Пресвятая Дева Мария, мать Иисуса Христа. Хотя ее имя лишь несколько раз упоминается в Священном Писании (Матф. I, 16, 18 — 25, XIII, 55.

Марка III, 31-32. Луки I, 26-56, II, 1-40, 48. Иоан. XIX, 25-27. Деян. I, 12— 14), этот недостаток восполняется мифами и предани­ями о ее жизни в христианском каноне.

Родители ее — Иоаким из Назарета, от колена Иудина, племе­ни царского, и Анна из Вифлеема, колена Левиина, племени Аро-нова, — до старости прожили в бездетности. Господь услышал их усердные молитвы и предвозвещением архангельским у них роди­лась девочка, которая была названа Марией и которую они уже в четыре года отдали в храм на воспитание, как посвященную Богу. В тринадцать лет она уже была обручена со старцем Иосифом из Назарета. В соответствии с преданием Архангел Гавриил сообщил Марие о рождении от нее Спасителя мира, как изложено евангели­стом Лукою (I, 26 — 38), после чего Она три месяца пробыла у род­ственницы своей Елизаветы. К мужу Иосифу так же пришел ангел и рассказал о тайне воплощения, что рассеяло его сомнения относи­тельно Марии (Матф. I, 18 — 25).

Дальнейшие упоминания не менее скудны (при Рождестве Хри­ста, при обрезании, бегстве в Египет и возвращении в Назарет, беседе отрока Иисуса с мудрецами в храме, в Кане Галилейской при превращении воды в вино, в Капернауме, во время сильного спора Христа с фарисеями в синагоге, при кресте, когда Христос поручил ее попечению своего любимого ученика).

Несмотря на фрагментарность, этого оказалось вполне доста­точно, чтобы ясно очертить идеальный нравственный образ Пре­чистой и Пресвятой Девы, смиренной в величии и во всем покор­ной воле Всевышнего. Она дожила до 48 лет и почила при многих чудесных событиях, была погребена в веси Гефсиманской. В соот­ветствии с преданием, затем она была чудесно взята на небо. Пра­вославная церковь в согласии со всею древнею Вселенскою цер­ковью чтит Богородицу святою и пренепорочною приснодевою, как скорую помощницу и заступницу.

Высшие чувства Марии-сатьвы доступны любой женщине — это духовный, божественный, материнский аспект, выражение бе­зусловной любви к ребенку (даже к идее ребенка).

Это, на мой взгляд, самая чистая форма человеческой любви. Она является любовью не за что-то (ум, красота, сила, богатство, слава...), а просто за то, что есть. Есть люди, которые называют ма­теринскую любовь слепой. На самом деле она самая зрячая, ибо не нуждается в глазах — она идет из глубины души.

Многие зрелые мужчины любят смотреть на беременных жен­щин не только потому, что в них есть предельная природная полно­ценность. Всегда возникает ощущение, что они взирают не вовне, а находятся во внутренней благоговейной медитации. Они глядят на

своего внутреннего, еще не рожденного ребенка с умилением, во­сторгом, с нежной любовью. Еще непонятно — кто это: мужчина, женщина, больной, здоровый, глупый или умный, красивый или бесконечный урод, идиот или гений рода человеческого..., но об­мывает она свое дитя мягкими ласкающими волнами любви своего сердца...

Я уверен, что выражение Марии-сатьвы присуще женщине с рождения. Когда вижу, как двухлетняя девочка укладывает спать свою куклу или как пятилетняя девочка с нежностью ухаживает за своим младшим братиком, понимаю, что это прорывается не ин­стинктивная природа, но истинная духовная, светлая, гармонич­ная энергия женского начала — Марии-сатьвы.

Для Анимуса эта всеобъемлющая, безусловная, бессамостная и безграничная любовь является высшим достижением в развитии любой духовной традиции (метта в буддизме — драгоценное бла­городное состояние сознания просветленности, любовь в христи­анстве как способ обожествления человека, любовь сердца как способ выплавления внутренней пилюли бессмертия в даосизме и т.д.). То, что эта медитация любви для Анимы-Марии-сатьвы явля­ется просто данностью и сущностью, состоянием, которое прожи­вается как реальность жизни, вызывает стремление принизить и девальвировать это качество женской души в Анимусе.

А надо бы в каждый раз мужчине становиться на колени от вос­торга и, может быть, Земля засияла бы любовью и Духом.

Анима Мария раджас

В этом аспекте Анимы мы видим реализацию женского духов­ного поиска. Это жрицы храма Изиды, пустынницы-матери, пра­вославные женщины-святые, женщины, достигшие архатства в буддизме. Они известны своими духовными подвигами в русле какой-либо традиции (христианской, буддийской, мусульманской и т.д.) и затем бескорыстным служением. Следует отметить, что Анима Мария раджас не обладает демиурговым качеством, но ма­нифестирует консервативные тенденции: анима выступает как хра­нительница традиции и ее высших ценностей, при этом это служе­ние бесконечно искреннее и честное. Именно полная эмоциональ­ная вовлеченность вне критики, скепсиса, преданность служению, бескорыстная отдача идее и идеалу, моральному принципу вне всякой логической, ментальной аргументации является отличитель­ным качеством Марии раджас. Их нет среди апостолов, но много среди последователей и ярких служителей традиции.

Удивительной красоты мифом является римская история о вес­талках, жрицах храма Весты, жрицах огня. Жриц подбирали очень тщательно, из хороших семей, без физических недостатков. Вели­кий понтифик сам отбирал шестерых девочек от 6 до 10 лет из 20, выбранных по жребию. Они поступали в обучение к старшим на следующие десять лет, сначала пройдя церемонию посвящения Весте. Им обрезали волосы, которые подвешивали в качестве жер­твы богине на священном дереве, затем одевали в белую одежду и нарекали именем Амата, которое прибавлялось к их собственному. Проучившись десять лет, молодые жрицы приступали к своим обя­занностям, которые должны были выполнять в течение следующе­го десятилетия. Самой тяжкой провинностью было «осквернение огня Весты» — нарушение данного весталкой обета целомудрия. Виновная наказывалась страшной смертью — ее зарывали живой в землю. Возле Коллинских ворот, у городской стены, в земляном валу выкапывали небольшой погреб, куда спускались по земля­ным ступеням. В этом погребе стелили постель, ставили зажжен­ный светильник и оставляли небольшой запас еды — хлеб, воду, кувшин молока и немного масла. Это делалось для того, чтобы не оскорблять богиню, уморив голодом священную особу ее жрицы. Нарушившую обет весталку в полном молчании помещали в на­глухо закрытые и завязанные кожаными ремнями носилки. Отту­да не было слышно даже ее голоса. Весь город был погружен в глубокую печаль. Когда носилки достигали места заточения, рем­ни развязывали. Великий понтифик возносил молитвы, воздевая руки к небу перед исполнением страшного приговора, затем вел от носилок весталку, закутанную с ног до головы в покрывало, к роко­вым ступеням, прямо в могилу. Обреченная молча спускалась вниз, и отверстие закрывали, засыпая его землей. За другие провиннос­ти юных весталок беспощадно секли, а если у какой-нибудь нера­дивой жрицы священный огонь угасал, то ее бичевал сам великий понтифик. Угасший огонь на очаге Весты считался дурным пред­знаменованием для государства, и разжечь его можно было лишь путем трения древесных палочек, что свидетельствовало о глубо­кой древности обряда, ибо таким способом огонь добывался в пер­вобытные времена. Прослужив десять лет, весталки еще десять лет должны были посвятить воспитанию и обучению вновь приня­тых девочек. Таким образом, в течение тридцати лет весталки слу­жили своей богине. После этого они имели право возвратиться в свой дом и даже выйти замуж. Но по большей части весталки оста­вались при храме, поскольку занимали чрезвычайно почетное по­ложение в Риме. Когда они ехали по улице, то все должны были уступать им дорогу. Их показания в суде имели решающее значе-

ние. Оскорбление весталки каралось смертью. Если весталка встречала преступника, осужденного на казнь, то казнь отменя­лась (Нейхард).

В христианском мистицизме в качестве Марии раджас мы мо­жем вспомнить трех известных женщин. Во-первых — Хильде-гарду Бингенскую — жившую в XII веке аббатису женского мо­настыря, расположенного примерно в 25 милях к югу от Майнца (Германия). Это была исключительная женщина, автор прекрас­ных мелодий для песнопений, поэтесса, визионерка, исполнен­ная страстной любви к природе. Она оставила множество сочи­нений, как на религиозные темы, так и по естественной истории и медицине. Она называла себя перышком, которое несомо дыха­нием Бога:

«Слушайте: некогда восседал на своем троне один король. Его окружали огромные колонны изумительной красоты, изукрашен­ные слоновой костью. На них гордо красовались королевские зна­мена. Вдруг королю вздумалось поднять с пола маленькое перышко и пустить его в полет. Перышко полетело, но не само по себе, а бла­годаря воздуху, который его нес. Такова и я...» Во-вторых — леди Юлиану Норвичскую, которую посетил ряд «showings» (видений, в которых, как она полагала, Христос явил ей духовные истины). В одном из них она узрела мир как некую целостность, опекаемую Богом. «...Он показал мне маленькую вещицу не больше лесного оре­ха, которая оказалась у меня на ладони; она была круглой, как ша­рик. Я взглянула на нее своими духовными очами и подумала: «Что бы это могло быть?» Мне был дан ответ обычным путем: «Это все, что было сотворено». Я спросила, как долго еще суждено пребывать творению; потому что вещица эта была так мала, что, казалось, вот-вот обратится в ничто. И мне был дан ответ в разуме моем: «Оно пребывает, и пребудет вовеки; потому что Бог возлюбил его. Именно так пребывает все существующее — благодаря любви Божией». В третьих — в рамках христианской традиции можно обратиться к святой Тересе де Авила (1512—1582).

Если мы проанализируем любую историю, связанную со свя­щенным служением Анимы Марии раджас, (неважно, то ли это история древняя или совсем новая, связанная с мировой духовной традицией или мало известной), мы всегда можем отметить не­сколько закономерностей:

— право инициации в традицию принадлежит мужчине;

— сам основатель и носитель традиции — мужчина;

— контроль за реализацией главных принципов и достижения базовых состояний традиции принадлежит мужчине.

Анима Мария тамас

Деструктивная духовность женщины — архетипический образ чрезвычайной сложности и, на мой взгляд, в нем отражается вся глубина и неоднозначность характера Анимы Марии.

С одной стороны, это наиболее грозная и могущественная фи­гура, отражающая и глубинные страхи человека, и самые сокро­венные чаяния. Баба Яга, злая богиня, ведьма, колдунья, черная волшебница, шаманка — вот мифологические персонификации, которых всегда боялись не только во всех архаических культурах, но которые и в современных урбанизированных, технологизиро-ванных сообществах навевают ужас.

Мария тамас — деструктивная женская духовность, часто пред­стает перед нами как захваченная темным чувством, гибельным для мужчины. В мифе об Аттисе, родственном Адонису божестве, рассказывается, что мать богов, Цибела, любила его и из ревности обрекла безумию, после чего он оскопил себя и был убит.

Отношение к ним амбивалентно: во всех культурах они вызы­вали стремление к уничтожению (вспомним костры инквизиции), одновременно предельное уважение, обращение к ним в самые экстремальные ситуации жизни и по самым важным человечес­ким проблемам. Но и здесь следует отметить, что они притягивают не благородного героя, мага, воина или возлюбленного, но их тени, связанные с «грязным чудом», черной магией, темным волшеб­ством, где сам чудодейственный ритуал связан оскверненными же­ланиями и потребностями: злобством, местью, коварством, веро­ломством, насильной любовью.

Анима София

Как мы уже указывали выше, София тоже реализовывается в трех энергетических аспектах.

Анима София сатьва

Персонификацией Анимы Софии сатьвы является выражение женской земной материнской мудрости. Это — открытость, служе­ние, передача конструктивного опыта, это благородная и безупреч­ная, защищающая жизнь и любую манифестацию жизненности муд­рость. Символом мудрости в римской мифологии, богиней, покро­вительствовавшей городам и мирным занятиям их жителей, была дочь Юпитера Минерва. Ее особым расположением пользовались ремесленники, художники и скульпторы, поэты и музыканты, вра­чи, учителя и искусные рукодельницы. Празднества в честь пре-

красной и мудрой богини проводились во второй половине марта, назывались квинкватрии и продолжались пять дней. Учащиеся в первый день квинкватрии освобождались от занятий и приносили своим учителям плату за ученье. Даже этот ритуал показывает, что в древности существовала глубокая искренняя благодарность женс­кой мудрости.

Это — аспект Деметры и Софии. Деметра — дочь Кроноса и Реи, сестра Зевса, проявляет, как богиня земледелия, гражданско­го устройства и брака, самые важные качества Анимы как храни­тельницы порядка и жизни.

Ее действенный аспект как благородной матери проявляется в мифе о ее дочери Персефоне.

Аид, с согласия Зевса, похищает Персефону. Деметра, после тщетных поисков, узнает об этом от Аполлона. Разгневанная, она покидает Олимп; земля становится неплодородной, и Зевс, чтобы успокоить Деметру, посылает Гермеса в преисподнюю за Персе-фоной, которая отныне могла лето проводить у матери, зимой же должна была оставаться в подземном царстве у Аида.

Деметра делает землю снова плодородной и возвращается на Олимп, предварительно научив елевзинских правителей культуре земледелия.

В культе Деметры также существует божественная духовная мудрость женского плодородия, рождения и воспитания детей. Здесь она выступает как богиня брака и семейной жизни.

В славянской мифологии это Елена Премудрая и другие сказоч­ные персонажи, выражающие женскую мудрость, мудрость зем­ли. Следует отметить, что в славянских сказках все формы мани­фестации женской мудрости часто являются более выигрышны­ми. Варвара краса — длинная коса, Василиса Прекрасная, Василиса Премудрая, Марфа-царевна, все они в волшебных сказках выгля­дят носителями хоть и консервативной, обыденной, земной, но про­зорливости и мудрости яркой и понятной.

Во многом они еще и являются эталоном мудрого, соответству­ющего глубокому интуитивному знанию земной жизни, морально­му поведению, которое не нуждается ни в анализе, ни в оценке: очевидность правильности.

Именно по этой причине Анимус (архетип мужского начала) подавляет Аниму сатьву, девальвирует ее, манифестируя при этом другие аспекты Анимы Софии — раджас и тамас. Это является выражением комплекса неполноценности Анимуса по отношению к Анима сатьве, так как эти высокие духовные области ему недос­тупны.

Пусть они не открывают новый космос, но им открыта мудрость земная как базовое состояние души. Именно они сохраняют доб­родетель, правду продолжения традиции, передачи соли земли под­растающим поколениям, преумножая устойчивость, порядок и не­изменную моральную сообразность жизни людей на земле.

Анима София раджас

Второй аспект Софии — раджас — аспект манифестации, про­явленности женской мудрости в жизнь людей. София раджас яв­ляется наиболее частым типажом в реализации женщины в соци­альном пространстве. Это воспитательницы в детских садах, учи­теля в школах, преподавательницы в техникумах, ПТУ, колледжах и вузах, врачи, воспитательницы и учительницы в детских домах и других образовательных и воспитательных учреждениях. В основ­ном непонятно, почему они там работают. Профессии не являются престижными, не оплачиваются высоко, а иногда совсем не опла­чиваются.

На мой взгляд, именно в этом священном служении другим, бес­корыстном сохранении и неизменной передаче традиций, знаний, умений, навыков, способов приспособления к жизни на земле, сре­ди людей, проявляется София раджас через миллионы и милли­оны женщин.

В славянской волшебной сказке есть персонификация Макошь, женщина, которая плетет нить судьбы. Это точная метафора фак­та, что мужчина во многом предопределен женской мудростью, женским знанием и представлением. И нить судьбы прерывается, если входить в оппозицию с Макошь. Жизнь на земле и вправду прервется, если не будет Великой и мудрой матери, не только про­должательницы рода, но носительницы человеческой культуры и традиции.

В римской мифологии Диана (греческая Артемида), богиня-по­кровительница животных, цветущих полей, зеленых рощ и лесов, которая одновременно почиталась как богиня Луны, подательни­ца света и жизни, является ярким выражением Софии раджас. Она не только дает жизнь, но и сохраняет ее. Возле храма Дианы в Ари-ции, неподалеку от Рима, били целебные ключи, и жрецы богини успешно лечили многие болезни. Была даже устроена специаль­ная лечебница, куда стекались в поисках исцеления поклонники Дианы, верившие в ее врачевательную силу в Тавриде.

Софии раджас сохраняют тепло человеческого сосуществова­ния и не дают нам лишиться знака человечности. Они своей кон­сервативностью и странным бессознательным стремлением к

архаическому матриархальному порядку, сохраняют давнюю мир­скую традицию, традицию мира, общины. И укрепляя непонятной верою теплоту взаимного человеческого обогрева, они способству­ют продолжению дальше в бесконечность общечеловеческой жиз­ни, не строя футурологических прогнозов, но реально питая и пре­творяя ее.

Анима София тамас

Персонификации косной, темной, деструктивной, разрушитель­ной энергии Софии многообразны, но имеют объединяющую чер­ту — место знания используется в корыстных целях и эта актив­ность ограничивает личность, умаляет ее возможности, тормозит развитие, лишает позитивного будущего, искажает качества и свой­ства, лишает силы. Для этого она не занимается колдовством — достаточно места, которое она занимает в социальном организме. Если коснуться волшебной сказки, это, как правило, мачеха по от­ношению к падчерице. Ее вредительство заключается не только в том, что она психологически репрессирует и выгоняет девушку из дому, обрекая на смерть, но еще и в том, что гробит своего мужа, лжет другим, и это является основным конфликтом сказки. В дру­гих сказках аналогом мачехи может быть более взрослая состояв­шаяся женщина или сестры героини, которые и являются в дан­ном случае манифестациями Софии тамас.

Анима Елена

Несмотря на то, что архетип Елены как в мифологии, так и в юнгианской психологии, достаточно однозначен — красота, вет­реность, непостоянство, ее анализ мы предпримем также в трех энергетических аспектах.

Но чтобы быть точнее в изложении, вспомним сам миф о дочери Зевса и Леды, жены древнейшего лаконского царя Тиндарея, сес­тры Клитемнестры, знаменитой в греческом эпосе своею красо­тою.

Божественна и совершенна не только ее красота, изначально Елена несомненно богиня (само имя происходит от sel — светлая).

Но уже в гомеровских поэмах она является смертной женщи­ной, женой Менелая, царя Спарты.

Из-за похищения ее Парисом возгорается Троянская война. Во время войны она живет в Трое, как жена Париса, раскаиваясь в своем проступке, презирая Париса и желая всей душою возвра­титься к первому супругу и покинутой дочери Гермионе.

После взятия Трои Елена снова достается Менелаю, с кото­рым и возвращается в Спарту. В послегомеровских сказаниях Елена выглядит еше более ветреной и непостоянной с девиче­ства (чего стоит сюжет, в котором после смерти Париса она ста­ла женою его брата Деифоба, которого и выдала, по взятии Трои, Менелаю).

К красоте Елены в сочетании с ее непостоянством мужской мир проявляет крайнюю амбивалентость: от обожествления и признания (в гомеровской версии Приам и знатные старейшины троянские отдавали должное ее красоте), до полного презрения, ненависти и уничтожения. В послегомеровский период существо­вал рассказ, что побочные сыновья Менелая, после его смерти, изгнали Елену из Спарты. Она бежала в Родос, где и умерла, по­весившись на дереве. Почему-то вспоминается христианский герой, который также закончил свою карьеру на дереве — Иуда Искариот.

Таким образом, мы видим трансформацию архетипического качества Елены — синтеза красоты и непостоянства — от боже­ственного вознесения до унижающего самоубийства.

Но я живу в XXI веке и мне позволено посмотреть на Елену многомерно — чуть было не написал, с метасистемной интегра­тивной позиции. Это раскрывает мое понимание, но требует до­полнительных разъяснений. И потому — лучше приступим к са­мому изложению.

Анима Елена сатьва

В мифологии трудно найти чистое выражение этого архетипи­ческого качества. Многоформность и многоаспектность, предель­ную гибкость и искренность Анимы отражает Елена сатьва.

Она может сопереживать любому живому существу и про­явить искреннее соучастие и поддержку собаке, кошке, улитке, ползающей по стенке аквариума, любому человеку независимо от статуса и возраста, расы и культурной идентичности.

Анима в мифах об Афродите и Елене прекрасна не только и не столько потому, что божественны их лики и совершенны их тела.

Совершенна ее способность понимать и поддерживать, Ани­муса в любом обличий. Не зря в составных композициях и груп­пах, античная скульптура и живопись сопровождали Афродиту то Эротом, то Ареем, то Адонисом, то второстепенными божества­ми — Пайдиой (весельем), Пейфо (убеждением), Эвномией (гар­моничностью) и Харитами.

Анима Елена раджас

Анима Елена раджас является проявлением ветрености, непос­тоянства, текучести женского характера. На уровне персонифи­каций это Елена или вечно молодая и вечно влюбленная Афродита. Афродита — греческое имя Венеры, богини любви, называется иног­да также Афрогенеей, родившейся из пены морской. Венера (лат. Venus) — одно из 12 божеств греко-римского Олимпа, Афродита у эллинов, богиня любви и красоты, мать Амура (Эроса), царица нимф и граций.

По Гомеру Афродита, дочь Зевса и Дионы, обладает поясом, ко­торый способен сделать всякую женщину или богиню «прекрас­нее, чем сама красота». По первоначальному представлению Аф­родита является олицетворением красоты, высшей чарующей жен­ской силы. Такова златокудрая с блестящим и влажным взглядом и сладкой улыбкой на устах Афродита в Илиаде, сопровождаемая Харитами и вызывающая удивление и восторг всего Олимпа.

Елена раджас — дитя красоты, ветрености, многоформности, гибкости. Она может быть любой. Не зря уж Илиада знает еще Аф­родиту-победительницу, воинственную и царственную, которая яв­ляется покровительницей троянцев. И без сомнения — в ней страсть и желание обладать мужчиной как энергией жизни. Рас­сказы о ее замужестве с безобразным Гефестом (Вулканом) и о любовных похождениях с Ареем (Марсом) появляются впервые в Одиссее.

Елена раджас проявляет тотальную эмоциональность, но ее вовлеченность в любые отношения честна и естественна. Аспект раджас выражается в страсти, вожделении и одновременно не­устойчивости и быстрой смене желаний, интересов, влечений. Елена раджас — это яркое выражение иррациональности Ани­мы, ее бессознательности. Елена раджас отличается тем, что спо­койно принимает любую форму. При этом же на сущностном уров­не она не является ни одной из этих форм. Душа Елена раджас как сосуд, в который можно налить и нектар, и простую воду. Меня­ется содержание, но не меняется сосуд. Он всегда пуст и желает наполниться.

Анима Елена тамас

Наиболее точной мифологемой является история о Гарпиях — богинях вихря, которым в Одиссее приписывается похищение лю­дей, пропавших без вести, где они представлялись крылатыми чу­довищами, птицами с девичьим лицом. Такими являются они в

сказании аргонавтов, где мучают слепого фракийского царя Фи-нея, похищая и оскверняя у него пищу.

Елена тамас является Пандорой и выполняет все ее функции. В соответствии с древнегреческим мифом это женщина, создан­ная Гефестом, по повелению Зевса, в наказание людям за грех Прометея. Гефест создал ее из воды и земли в образе чудной кра­соты, сообщил ей человеческий голос, силу и прелесть. Афроди­та, Пейто и Хариты украсили ее дарами своей божественности; горы увенчали ее гирляндами из весенних цветов, а Гермес вну­шил ей льстивость, хитрость и лживость и также дал ей способ­ность красиво говорить. Одаренная всеми этими дарами, она по­лучила еще от Зевса сосуд.'в котором были заперты все челове­ческие несчастья. Искушенная любопытством, она открыла крышку сосуда и выпустила на свет все человеческие несчастья, прихлопнув только одну Надежду, которая осталась в сосуде, как замена счастья.

Анима Елена тамас проявляет всю чудовищную подлость и лжи­вость женской души.

Измена, порок, злословие, гадливость, клевета, интриги, вся тем­ная ночь женской души в сумерках Богов, вся ее змеиная ядовитая суть — укусить сильнее и украдкой-Ничего нет хуже во Вселенной, чем энергия и реализация Еле­ны тамас. Сколько невинных душ она погубила, сколько слез про­лито, скольким она открыла двери в смертоубийство.

Не счесть судеб, сгубленных ею, не измерить глубины ее под­лости. О болото вонючее, океан гноя, смрад женской души...

Но даже геенна огненная бессильна против этой трясины чело­веческой — Елены тамас.

И Анимус тоже.

Бессилен мужской космос перед ликом великой и ужасной Гар­пии, соединяющей полет человеческой фантазии со змеином ядом, хаосом женской души вне всяких моральных ограничений.

И нет Надежды.

Анима Ева

Мы рассмотрим ее тоже в трех аспектах: сатьва, раджас и та­мас, хотя в глубинной психологии отношение к ней однозначное и достаточно негативное.

Анима Ева сатьва

Аспект Евы является наиболее выраженным естественным при­родным аспектом Анимы. Ева — праматерь человеческого рода,

жена Адама. Еврейское название ее Chawah, что значит «жизнь», так как именно она послужила источником жизни для всего чело­вечества. Она была сотворена из ребра Адама, это означает ее орга­ническую духовную близость к мужу, для которого она служит со­ответствием и дополнением, являясь его «помощницей». Подтвер­ждение этого повествования можно найти в арабской поговорке: «ты мое ребро», означающей теснейшую дружбу и сообщество.

Чистым образцом этого архетипического качества является гре­ческая «Небесная» Афродита, Афродита-Урания, власть которой распространяется на всю природу и, по выражению Еврипида, низ­водит на землю любовь и плодородие. Затем она становится боги­нею любви, покровительницей браков и в ней олицетворяется жен­ская производительная сила.

Как известно, в соответствии с ветхозаветным мифом, поддав­шись искушению змия, Ева первая вкусила запретного плода. В дальнейшей библейской истории о Еве совсем не упоминается. В Новом Завете о ней говорится только как о виновнице грехопаде­ния человечества (2 Кор. XI, 3; 1 Тим. II, 13).

Именно поэтому, наверно, само обозначение Евы в европейс­ком мышлении стало нарицательным и ассоциировалось с косной животной энергией женщины, увлекающей мужчину со столбо­вой дороги прогресса, духовного пути и творчества.

Одновременно только она и является продолжательницей че­ловеческого рода несмотря на политические, экономические, эко­логические промышленные или военные катаклизмы, которые все­гда сотрясали социальный мир.

Именно женская Цроизводительная сила Евы сатьва является сущностной нитью жизни человечества и именно она рожает де­тей несмотря ни на что. То ли воюет мужчина, то ли осваивает кос­мос, то ли занимается философией. Сатьве Еве, я думаю, глубоко индифферентно, чем он таким странным занимается. Думаю и в этом еще одно доказательство ее мудрости.

Анима Ева раджас

В мифологии чистым выражением Евы раджас является Афро-дита-Пандемос (всенародная), олицетворявшая собою идею плот­ской любви и сладострастия. Под финикийским влиянием Афро­дита сближается с Астартой и становится богинею страсти и чув­ственности.

Чувственность и телесность Евы прагматичны — она овладева­ет мужчиной, его вниманием, для того чтобы получить его энергию (в деньгах, материальных ценностях, в статусном продвижении,

интеллектуальном удовольствии, духовных прозрениях и пережи­ваниях, популярности, карьере, славе, защищенности или еде — неважно).

Привлекательность Евы в ее сексуальности и чувственности. Без сомнения — она продажна, но ее продажность искусно закамуф­лирована в социальные формы и инструментирована в сложные ритуалы, эмоциональные, интеллектуальные и поведенческие ал­горитмы.

Если Еве сатьве важно родить, то Еве раджас важно родить для кого-то с получением за это чего-то. Ева раджас не живет без умыс­ла. Ее умысел примитивен, но точен и безупречен.

Анима Ева тамас

Как известно, на последней стадии эволюции, трансформации качества и энергии, Афродита была низведена в Афродиту Гетеру (Etaira), а в Коринфе и Эфесе даже имела эпитет pornh, т.е. пред­ставительница грубой и разнузданной чувственности. Таким об­разом, Анима от Урании, богини судьбы и предназначения, с Олим­па была сокрушена до животной естественности. На мой взгляд, такая трансформация заложена в самой логике отношений Аниму­са к Аниме, мужчины к женщине.

Мужчина обожествляет Аниму, когда она далека, высока и не­доступна. Она на самом деле на Олимпе, Богиня рядом с Богами.

При втором приближении она рядом и она становится прекрас­ной женщиной.

И в зависимости от сценария финала она становится или злой ведьмой, или консервативной стервой, или лживой гарпией или сексуальной самкой, которой в имени человека даже можно отка­зать.

На мой взгляд, время, процесс, динамика понимания и знания женщины часто снижает качество женщины — знакомимся с Бо­гинями, а расстаемся со Стервами.

И в том — вина Анимуса.

Анимусы — они Творцы.

И даже Мира Анимы.

АНИМУС

Картина будет неполной, если мы не опишем Анимуса, вторую часть дуальности — архетип мужского начала. Анимус, означаю­щий архетипическую символику мужского начала, связывается с сознанием, с организующими, эгентропическими силами в коллек­тивном бессознательном, соответствует отцовскому Логосу. Анимус

описывается такими эпитетами, как свет, дух, духовность, разум, огонь, космос, власть, сила, персонифицируется постоянно меняю­щимся Гермесом.

Мужское качество всегда рождается в героических мифах и вол­шебных сказках через ритуальную инициацию. Герой подвергает­ся испытаниям в царстве мертвых или на небе, или в другой стране, населенной злыми духами, чудовищами и т. п. С этим же связаны мотивы проглатывания героя чудовищем (изначально — тотемным животным) с последующим его освобождением из брюха чудовища или пребывания группы мальчиков во власти демонической лесной старухи.

Пребывая в чреве чудовища или в контакте с лесными демона­ми (то есть после выделения из коллектива и возвращения в него), герой тем самым демонстрирует свою стойкость, приобретает ду­хов-помощников, магические (шаманские) силы, власть над сти­хиями, а в мифах о культурных героях добывает людям космичес­кие объекты или культурные блага, уничтожает чудовищ, мешаю­щих их мирной жизни.

Следует отметить, что мужские архетипические качества явля­ется результатом не физического, но духовного возрождения, не данностью, а приобретением в результате усилий, иногда неимо­верных и чудовищных.

Эта инициация всегда связана со смертью и страхом смерти. Она имеет тройственный характер:

1. Внутренний, личностный, субъективный: смена структуры личности при переходе из одного этапа жизненного пути в другой, приобретение новообразований, новых качеств.

2. Внешний, социальный — смена социальной ситуации, раз­рушение старых социальных ролей, ставших неадаптивны­ми, и нарождение новых идентичностей, ролевых функций и механизмов.

3. Глубинный — получение доступа к новым архетипическим энергиям, конкретизация этой энергии во взрослом каче­стве, определение ее протосценариев, первые шаги в разво­рачивании их в реальной жизни.

Инициация как смерть всегда связана с ростом и трансформа­цией личности и характера. Если это инициация, то у нас нет выбо­ра: мы не можем убежать от зова и внутренних побуждений к тому, что пришло время расти и меняться кардинально. Это также верно для образов смерти и умирания в мировой мифологии.

Наиболее близкая для европейского мышления метафора это трагедия Иисуса Христа из Назарета. Его добровольное жертвоп­риношение имеет ясную бинарность инициации:

— смерть как сознательно принимаемая стадия перерождения и воссоединения с Отцом;

— смерть как необходимость заклания, которую не превозмочь, ибо она является миссией во имя блага человечества.

Рассмотрим основных аспекта Анимуса: Король, Воин, Маг и Возлюбленный. Четыре основных архетипа Анимуса, четыре ипо­стаси, которые являются его сущностными энергиями в интерпер­сональном бессознательном и актуализируются на всех уровнях психической реальности мужчины.

Правитель

Маг

Воин

Возлюбленный

Рис. 18. Структура Анимуса

Любой архетип Анимуса имеет три возможных энергии, фик­сации (сатьва, раджас, тамас). Рассмотрим подробно выражение четырех архетипов Анимуса в каждой из трех энергий.

Архетип Возлюбленного

Возлюбленный сатьва

Он является истинным выражением платонической, одухот­воренной, возвышенной любви. Архетип Любовника в его рас­цвете, силе — это романтическая любовь, культ Прекрасной Дамы, чистота и мужское достоинство. Причем само состояние любви является для Анимуса более ценным и значимым, чем любовь как отношение. Именно в этом аспекте любовь рассматривается в ми­фологии Будды как нирванический опыт милосердия. Об архети-пическом качестве сатьвы говорится в проповедях Иисуса Хрис­та (любовь к ближнему — идеальное начало духовного и обще­ственного единения — агапе).

Возлюбленный сатьва — мудрец, «просветленный», имеющий положительную, чистую энергию любви и сострадания ко всему живому и неживому, к проявленным и непроявленным формам бытия. Это является не только мощным выражением личного са­моутверждения и самоотрицания, но и реализацией совершенной полноты жизни, бытия в мире. С другой стороны через это состоя-

ние Анимус становится высшим символом идеальных отношений между людьми.

Не меньшим по глубине и убедительности описанием архети-пического качества Анимуса Возлюбленного сатьва является по­нимание любви древнегреческим философом Платоном как свя­зывающего земной мир с божественным стремления конечного существа к совершенной полноте бытия и вытекающего отсюда «творчества в красоте». Аналогом этого в новой философии явля­ется представление о любви Спинозы, отождествляющего ее с абсолютным познанием и утверждающего, что философствова­ние есть не что иное, как выражение любви к Богу.

Сатьва как архетипическое качество Возлюбленного доступно реальному мужчине в романтическую эпоху своей эволюции, обычно — в подростковый или юношеский период, когда молодой юноша «захватывается» Возлюбленным сатьва.

В этот момент мужчине важен не столько объект, сколько само состояние, им испытываемое. Более того, любовь сатьва имеет безобъективный характер. Примерами такого чувства могут слу­жить любовь Фридриха Ницше к женщине, любовь Ромео к Джу­льетте.

Возлюбленный раджас

Возлюбленный раджас «исповедует» страстность, высокие энергии, влюбленность в объект, а не в образ и — как правило — в архетипические качества Елены или Евы. Раджас — это Дон Жуан, охотник. В сильном аспекте заниженности это Дон Жуан влюбчивый, быстро вспыхивающий, быстро остывающий, не спо­собный к крепким связям, человек, для которого все просто чере­да событий, влюбленностей. Точнее было бы сказать, что его бо­лее интересует не объект, а процесс «охоты» на него, не любовь, а ее достижение. Основная идея — победа над Анимой, после кото­рой сама Анима теряет смысл до следующего оформления чув­ства Анимуса.

Мы, наверное, можем в качестве примера Возлюбленного рад-жаса привести жизнь почти любого существа мужского пола, упо­минаемого в истории, начиная с Зевса и Геракла и заканчивая вчерашними воспоминаниями о жизни соседа по школьной парте.

Я думаю иногда, что архетипическое качество Возлюбленного раджас является эволюционной энергией мужского рода, если не всегда всей жизни каждого мужчины, то явно определенного периода.

Если Анимус жив, то в нем явно пульсирует Возлюбленный.

Возлюбленный тамас

Возлюбленный тамас «признает» непосредственно объект. При­чем, форма объекта не играет для него решающей роли. Можно сказать, что этот аспект имеет деструктивный характер.

Мы можем вычленить несколько аспектов Возлюбленного тамас:

1. Любовь как горе и несчастье, когда мужчина страдает, «сго­рает» от любви, впадает в депрессию; когда чувства пожирают его, забирая всю его энергию.

2. Этот Возлюбленный не является творческим. Более того, его любовь негативна в том отношении, что лишает Анимуса аспекта Демиурга. В этом качестве Анимус полностью обусловлен Анимой, является рабом ее косной энергии.

3. Возлюбленный тамас становится «паразитом», альфонсом Анимы. Этот феномен проявляется в следующих вариантах:

• Анимус паразитирует на потребности женщины любить муж­чину;

• Анимус паразитирует на потребности Анимы иметь ребенка и отдавать ему свою безусловную любовь;

Анимус паразитирует на детском комплексе Анимы по отно­шению к отцу, на желании иметь отца, ухаживать за ним, покло­няться ему.

Каждая Анима является тайной воздыхательницей по отноше­ниям Анимус сатьва, но так как Анимуса сатьва не интересует энер­гия Анимы, то отношение Анимы к Анимусу бессмысленно.

Архетип Mara

Маг сатьва

Маг сатьва — это мудрец, ученый, «творец космоса», расширяю­щий сферу знания. Маг в силе сатьва — это пробужденный иссле­дователь, нашедший или находящийся в процессе поиска философ­ского камня. Архетип Мага, в расцвете всей силы воплощает в себе лучшие качества мужской энергии и мистической, демиурговой в том числе.

Для Мага сатьва важен не столько результат творчества и даже не его процесс, для него важно лишь состояние творчества, при­чем не в обыденном смысле, а за чертой реальности, проживание истинного откровения, некий дионисовский экстаз, где безумие сочетается с предельной ясностью понимания, наслаждение с ужасом. Именно в этот момент Маг проживает высший пик свое­го состояния, когда уничтожены обычные пределы бытия и чело­веческая личность сливается с истиной.

Возможен другой путь — философский и духовный инстаз, ко­торый ассоциирован с Аполлоном, богом созидательных сил в гре­ческой мифологии. В нем соединяются свобода от всяких необуз­данных порывов и мудрое спокойствие, которое в буддийской тра­диции обозначено Равностностью, а в даосской раскрыто через принцип вей у вей. Уже при жизни человек в соответствии с буд­дизмом и джайнизмом может достигнуть нирваны, благородного, совершенного, высшего состояния человеческого сознания, ха­рактеризуемого абсолютным спокойствием, отсутствием всяких страстей и эгоистических желаний.

В классической греческой философии образцами Мага сать-ва, наверное, являются Сократ и Аристотель, которые имели глу­бокую, искреннюю любовь к истине, ясное понимание действи­тельности, апполоническое трезвое, спокойное мышление.

Несмотря на содержание культивируемого состояния — экста­за или инстаза — в этом процессе основной интерес Анимуса — истина. Маг сатьва является выражением самой тонкой и одухот­воренной энергии Анимуса, энергии творческого мышления и по­знания.

Маграджас

Маг раджас так же, как и маг сатьва, занимается поиском исти­ны, но его уже интересуют определенные формы истины и ее ка­чества. Свои силы он направляет в основном на утверждение ис­тины в социуме и на ее социальную адаптацию. Он заинтересован в претворении своих идей непосредственно в жизнь, в их распро­странении, институциализации. Раджас с удивительной ловкос­тью оперирует формами истины, постоянно шлифуя их. Для него имеет огромную важность продуцирование форм, теорий, концеп­ций, статей, монографий и т.п.

Этого Мага весьма интересует тиражирование себя в социаль­ном пространстве. Классическими образцами являются ученые, которые создавали школы в точных и гуманитарных науках во всех исторических эпохах, начиная от древнегреческих авторитетов и заканчивая современной мелкотой (в силу самой дифференциа­ции науки).

Магтамас

Маг тамас больше фиксирован на борьбе с магами. Его мало или совсем не интересует истина, а значение для него имеет лишь соци­альное пространство среди магов. В искаженном аспекте Маг — это мошенник, недоумок, вообразивший у себя экстрасенсорные,

черные или белые магические свойства и объявляющий себя чу­дотворцем или колдуном всея Руси... Маг тамас не имеет своих идей и живет тем, что присваивает чужие. Во все времена существовали низкие обманщики, бессовестно эксплуатировавшие народное суеверие. Они опираются на веру в «золотой ключик», чудо, тайну непознанного и непознаваемого.

Во времена больших перемен, в «Сумерках Богов», когда цен­ности и устои шатки, они получают все большее и большее влия­ние в любом обществе. В такие времена они появляются целыми стадами на всех уровнях общественного устройства. Некоторые из них, как, например, Кашпировский, Чумак, отец Виссарион, Гро­бовой, приобретали громкую известность. Неважно, на каких по­зициях идеологических, псевдодуховных или псевдонаучных они держались. Важно, что они являются приверженцами всего таин­ственного и непостижимого.

Еще один аспект Мага тамас — это безумие Демиурга, когда творческая энергия лишает Мага личности, идея уничтожает его.

Как правило, Маг тамас хорошо адаптирован в социуме, он манипулирует истиной в корыстных целях, его можно назвать ка­рьеристом. Многие из них имеют не только глобальные сети кли­ентов, но и свои большие школы, живут они в славе и богатстве.

Архетип Воина

Воин сатьва

Воин сатьва — это совершенный витязь, которого не интере­суют манифестации силы, превосходства, энергии воли. Архетип Воина в его полной силе: благородный витязь, воплотивший в себе все возможные мужские качества — честность, чистоту помыс­лов, красоту и эстетичность действия, доблесть, справедливость, осознанность. Сатьве важно само состояние. Одним из извест­нейших примеров воина сатьвы может служить былинный пер­сонаж — Илья Муромец. А из исторических личностей Суворов Александр Васильевич — генералиссимус русской армии. Он явно не богатырь русский по телосложению и в детстве малорос­лый, хилый и невзрачный мальчик. Великий полководец, пробил себе дорогу к высшим почестям не силой могущественных свя­зей, а только своими личными дарованиями, духом воина, желез­ным характером. Обладая чрезвычайной личной храбростью, он не демонстрировал ее без необходимости, но там, где считал нуж­ным, бросался в самый пыл боя, платясь за это неоднократными ранами.

Как всякий воин сатьва, он не поступался правилами нравствен­ности, но отличался бескорыстием, щедростью, религиозностью, добродушием, простотой в обращении.

Придавая большое значение нравственному элементу воина, он везде ставил дух воина выше формы и при этом давал свободу дру­гим в решительности и самостоятельности в действиях.

Воин сатьва — Великий Воин Духа. Александр Суворов в течение своего долголетнего военного поприща ни разу побежден не был.

В силу того, что Воина сатьву интересует состояние, он обуслов­лен воинским духом и не требует платы за проявление энергии воина. Сатьве важен сам путь воина, причем в той степени, в кото­рой он не входит в противоречие с идеей пути. Для него не имеет значения, кому помогать, он с легкостью может попрощаться с жизнью, спасая ребенка, бродягу, или погибнуть за честь страны.

Воин раджас

Его основная идея — борьба, жизнь без которой он не приемлет. На бытовом уровне это звучит приблизительно следующим обра­зом: «Нет войны — борись с соседом». Для него имеет важность наличие врага, а противник это или однополчанин — не столь важ­но. Раджаса интересует социальная форма и перспектива ее улуч­шения, в том числе достижение определенных воинских отличий, но он в основном обусловлен самой идеей борьбы и преодоления сопротивления. Классический мифологический образец — Геракл, или Геркулес, национальный греческий герой, сын Зевса и Алкме­ны. Уже с рождения он проявляет героический дух — когда Гера послала двух страшных змей, чтобы убить его, он задушил их. Ему принадлежат 12 подвигов:

1) Бой с немейским львом, которого Геракл задушил в его соб­ственной пещере своими руками.

2) Умерщвление лернейской гидры, ядом которой Геракл обма­зал свои стрелы, так что наносимые ими раны делались смер­тельными.

3) Охота на эриманфского вепря, опустошавшего Аркадию и пойманного им живьем.

4) Поимка керинитской или менальской лани, с золотыми рога­ми й медными ногами.

5) Истребление стимфалийских птиц, снабженных медными когтями, крыльями, клювами и перьями, которыми они стре­ляли, как стрелами.

6) Приобретение пояса царицы амазонок Гипполиты для Адме-ты, дочери Эврисфея.

7) Очищение Авгиевых стойл, совершенное в один день, отво­дом в них реки, после чего Геракл, одолев Авгия и истребив его со всем его родом, учредил олимпийские игры.

8) Поимка критского быка, подаренного Посейдоном Миносу, но взбесившегося вследствие ослушания последнего.

9) Приобретение кобылиц Диомеда, царя бистонов во Фракии,-бросавшего коням на съедение иностранцев. Геракл одолел Диомеда и отдал его самого кобылицам на съедение, коней же привел Эврисфею, который отпустил их на волю.

10) Похищение коров Гериона, чудовищ с тремя туловищами, обитавших на крайнем западе в океане, на острове Ерифее. Геракл прошел через Европу и Ливию и воздвиг в память об этом странствовии Геркулесовы столбы. Во время обратного пути, на том самом месте, где впоследствии основан был Рим, у Геракла была похищена часть коров исполином Каком, ко­торый после жестокого боя погиб от руки Геракла. За осво­бождение страны от разбойника туземцы учредили у себя культ Геракла, который перешел затем и к римлянам. К это­му подвигу Геракла приурочивается борьба с Антеем, влас­тителем Ливии, непобедимым великаном, который при вся­ком прикосновении к матери-земле восстанавливал в себе силы: Геракл приподнял его над землею и задушил в своих объятьях.

11) Похищение золотых яблок из сада Гесперид, находившегося на крайнем западе, за океаном. В поисках этих яблок Геракл пришел к Атланту, который достал для него три яблока, в то время как Геракл поддерживал за него небо.

12) Укрощение Цербера, работа самая трудная и потому считае­мая обыкновенно последним подвигом. Геракл спустился в ад при Тенаруме и, согласно условию, одолел стоглавого пса без всякого оружия, вынес его связанным на свет и, показав Эврисфею, отнес его опять в преисподнюю.

Не менее героично продолжение его жизни. После своих 12 под­вигов, Геракл отправился в Фивы, где выдал свою прежнюю жену Мегару за Иолая, а сам удалился в Ойхалию, где посватался за Иолу, дочь царя Еврита. За убийство в припадке бешенства Ифита, сына Евритова, Геракл по приказанию оракула должен был три года прослужить лидийской царице Омфале, которая заставила его прясть шерсть в женском одеянии, тогда как сама облачилась в львиную шкуру и носила палицу.

Окончив служение Омфале, Геракл напал на Трою, взял город и умертвил царя Лаомедонта со всеми его сыновьями, за исключе-

нием одного, которого выкупила его сестра Гезиона, после чего он стал называться Приамом (т.е. выкупленным). Отсюда Геракл вер­нулся в Грецию, где в городе Пилосе истребил весь род Нелея, кроме Нестора, и ранил самого Плутона, помогавшего пилосцам.

Геракл получил руку Деяниры, дочери этолийского царя Ой­нея, из-за которой сразился с водяным богом Ахелоем и отрубил у него один из его рогов: превращенный наядами в рог изобилия. По совету кентавра Несса Деянира, чтобы привязать к себе Геракла, послала ему облачение, пропитанное ядом, который она считала любовным зельем. Как только одежда согрелась на теле, яд начал оказывать свое действие, и Геракл, мучимый ужасною болью, ве­лел отнести себя в Трахин, где Деянира в отчаянии наложила на себя руки.

Даже смерть Геракла — смерть героя. Он соорудил для себя на Эте костер и велел зажечь его проходившему мимо Пеанту, кото­рому за эту услугу подарил свой лук.

Среди ударов грома и сверкания молний преображенный Ге­ракл вознесся в облаке на небо, где, примирившись с Герой и сде­лавшись супругом Гебы, богини вечной юности, он продолжил свою жизнь в сонме Олимпийских богов.

Менее известным, но не менее ярким Воином раджас является Аттила — царь гуннов, сын Мундцука, который являлся грозой Восточной Римской империи и покорил своей власти все правое побережье нижнего Дуная, простер свои набеги до окрестностей Константинополя, прошел Германию до Рейна, завоевал Италию. Вне сомнения, Наполеон Бонапарт тоже являлся великим Воином раджас.

Мифы нам демонстрируют чрезвычайную кровожадность Вои­на раджас. Иногда нам кажется, что в этом есть чрезвычайный негативизм воина-завоевателя, для которого идея борьбы, преодо­ления, победы над врагом является смыслом и сутью жизни.

Но необходимо понять, что кровь и смерть — дань духу Воина раджас, а его путь, если это путь завоевателя, путь через трупы людей и Воин раджас не Воин раджас, если от его меча не пахнет кровью врага, а от одежды — потом борьбы и преодоления всех преград.

Воин тамас

Воин тамас отличается тем, что полностью отвергает дух или любую перспективу борьбы. Его интересует лишь ее внешняя фор­ма. Он — типичный солдафон, мародер, полностью аморальный и деструктивный. Искаженный аспект Воина — трус, потерявший

доблесть, разбойник, сильный, но потерявший честность, маро­дер, бесчестный, потерявший чистоту помыслов, солдафон, силь­ный, но глупый и ограниченный. Часто мифологический сюжет нам дает героя, в котором сплетены все искаженные аспекты ар­хетипа Воина.

Архетип Царя

Царьсатьва

Царь сатьва — это благородный царь, мудрый, правильно осоз­нающий свое место, живущий во благо своей страны и поддан­ных правитель. Все жители его государства благоденствуют, кон­фликты и войны отсутствуют, внутренние коллизии сведены к нулю. Его царство является образцом государственности, мета­форическим садом Эдема.

Как правило, существует только миф о правителе сатьва. Этот миф отсылается либо в эволюционную перспективу, либо в исто­рию существования человеческой цивилизации. Мифы о царе-муд­реце являются неким образцом для государственного деятеля.

В России князь Владимир Святой был образцом сострадания и добродетели, был «истинным отцом бедных». Всякий нищий и убо­гий мог приходить на княжеский двор и получать там «всякую потребу, питье и яствы, от скотниц кунами». Для больных, кото­рые не могли дойти до его двора, князь повелел развозить по ули­цам хлеб, мясо, рыбу, овощи, мед и квас, и люди его, ходя по горо­ду, спрашивали: где нищие, недужные и наделяли их всем необ­ходимым.

Как мудрый, справедливый правитель, как, безусловно, луч­ший из восточных царей, вписан в историю древнеперсидский царь Дарий, который пользовался уважением даже своих врагов. Эсхил и евреи сохранили о нем благодарное воспоминание: во 2-й год царствования он разрешил возобновить работы по построе­нию 2-го храма (Ездры 4,24. 5,5. 6,1), а в 6-й год храм был освящен. По Диодору, египтяне уважали этого царя наравне со своими фа­раонами и законодателями, даже отдаленные карфагеняне при­знавали его власть.

Царьраджас

Он во многих смыслах является строителем государственнос­ти. Он издает указы, формирует новые институты власти, занима­ется политическими распрями. Раджаса, безусловно, интересует благоденствие государства, но не это для него главное.

Цель Правителя раджас — это повсеместное расширение влас­ти и манифестация царственной воли. Классическим царем такого рода в российской истории является Петр Великий, сознающий и создающий взамен старого новый порядок жизни. Неважно, на­сколько дальновиден, мудр, искусен Царь раджас. Ему не избежать стремления к расширению государства или его переустройства.

В наиболее успешных вариантах эта манифестация имеет бо­жественный характер (в случаях с Александром Македонским, Юлием Цезарем). В соответствии с историей, великими качества­ми Царя раджас обладал Александр Македонский. Ему были при­сущи благородный дух, величие политических замыслов и подви­гов, щедрость, с которою он покровительствовал наукам и искус­ствам, стремление связать победу греческой культуры с успехами своего оружия.

Царьтамас

Царь тамас является ярчайшим выражением негативности, де­структивное™ власти. Это может быть тиран, неправильно исполь­зующий королевскую силу. В качестве примера мы можем приве­сти иудейского царя Ирода, чье имя в массовом сознании стало нарицательным. Когда он понял, что еврейский народ ненавидит его и готов низвергнуть, он превратился в жестокого и кровожад­ного деспота, который беспощадно истреблял всех и все, в чем толь­ко видел признак крамолы. Он истребил дом Асмонеев — потом­ков законных правителей еврейского народа, убил Мариамну, свою жену, и сына Антипатра.

В народе царь Ирод более известен по Евангельскому сюжету, изложенному св. Матвеем (гл. II). Он услышал от восточных волх­вов весть о том, что родился истинный царь Иудейский. Ему не удалось найти его и убить, поэтому Ирод не остановился перед поголовным избиением грудных младенцев в Вифлееме.

Пораженный тяжкою болезнью, заживо съедаемый червями, он неистовствовал даже на одре смерти и дал приказ в самый день его смерти истребить всю еврейскую знать, собранную для того в цирк.

Также это может быть слабый правитель, недоумок, не облада­ющий связностью: несчастная страна, нищие, потерявшие смысл жизни подданные. В качестве примера можно вспомнить безумно­го Иоанна Грозного, Иосифа Сталина конца 30-х годов. Наличие Царя тамас во главе государства, как правило, ведет к опустоше­нию, обнищанию, расцвету воровства, казнокрадства, манипуля­ций властью и, в конце концов, к краху царской воли, когда она

принимает аспект или безумия, или шутовства. Царь тамас — это проявление деструктивного аспекта власти, когда она не творит, но уничтожает: государственность, естественный ход событий, жизнь людей.

Базовые обобщения

Каждый мужчина является манифестацией определенного ка­чества архетипа. Обычно он фиксируется на определенном архе­типе.

Более того, гарантом чистой реализации архетипа, наиболее мощной и полной реализации его энергии является «чистое», без примеси, каналирование архетипического качества.

Чистый и реализованный Маг — это мужчина, который отка­зался от всех других выборов — власти Царя, пути Воина, страстей Возлюбленного.

Реализованный Царь отказывается от всех других архетипи-ческих качеств или использует их как инструменты властвования, подавления, трансформации.

Безупречный Воин — это мужчина, чья воля безупречна в слу­жении мечу.

И если ты хочешь быть тотально Возлюбленным, реализацией архетипа Возлюбленного — не оборачивайся в сторону осталь­ных трех — Мага, Воина, Царя и тогда — именно тогда тебя ждет растворение в Аниме, когда откроются воды ее и соприкоснешься ты с глубинами ее силы и прохладной девственностью ее природ­ной чистоты.

Анимус — это космос по существу. Именно эта ограниченность, фиксация является гарантом не только чистоты реализации архе­типа, но и устойчивости социума, жизни, общества, воспроизвод­ства традиции, преемственности в передаче знания и опыта.

Когда Анимус встречается с Анимой, то он извлекает меч своей силы, а Анима брызжет ядом обольщения и искушения. Взаимоот­ношения Анимы и Анимуса могут быть как позитивными, так и нега­тивными, но всегда «нуминозными» (сакральными, божественны­ми, ужасающими, всемогущими и одновременно величественны­ми, придающими чувство полноты существования), эмоционально насыщенными, коллективными по природе. Анима становится Эро­сом сознания, а Анимус — ее Логосом.

У мужчины образ женщины вообще, женские свойства, каче­ства, черты, изначально присутствующие в его сознании, по мере формирования личности вытесняются в бессознательное, т.е. Ани­ма в мужчине подавлена и отвержена. Тот же самый процесс проис-

ходит у женщины — Анимус вытеснен из сознания в бессозна­тельное.

В древности почти во всех культурах существовал миф о гер­мафродите. Гермафродит — результат приложения символики чис­ла два к человеческому существу, создания целостной, несмотря на ее дуальность, личности. В греческой мифологии Гермафродит сын Гермеса и Афродиты, юноша необычной красоты, воспитан­ный наядами на горе Ида во Фригии. Когда ему исполнилось пят­надцать лет, он отправился странствовать по Малой Азии. Однаж­ды в Карий, когда Гермафродит купался в водах источника, нимфа этого ключа Салмакида страстно влюбилась в него, но ее мольбы о взаимности не имели успеха. По просьбе Салмакиды боги слили ее с Гермафродитом в одно двуполое существо.

В Индии такое двуполое существо — объединение двух полов в одном индивидууме — было главной силой, светом, излучающим жизнь.

Идея изначальной целостности присутствует почти во всех кос­мологических картинах мира. В мистической традиции иудаизма это Адам Кадмон, первообраз для духовного и материального мира, также для человека, в котором Эрос и Логос, Хаос и Космос, мужс­кое и женское воплощены в едином. Эта идея нашла свое воплоще­ние в мифологеме гностиков о антропосе, в образах Пуруши и Гай-омарта в индоиранской традиции, в божественном Кецалько