О приражении образами-представлениями

Вначале отметим, что в учениях отцов существуют как более подробные, так и более общие учения о страстных приражениях, но основные ступени все же одинаковы.

Если внимательно проанализировать мысли человека, то станет очевидным, что они представляют собой рассуждения, воспоминания и мечтания в форме предположения о том, что может быть или не быть в будущем, или мечтания, выражающие тайные или явные желания человека. При этом перед внутренним взором проходит ряд образов и внутренний слух слышит слова и мысли. Вопрос об образах, воображении и памяти будет подробно рассмотрен в теме о человеке, а сейчас мы остановимся на образах, которые подаются врагом.

Выше было сказано, что мышление человека состоит из слов-понятий и образов-представлений, которые соответствуют материальным предметам, т.е. при мышлении мы произносим слово и видим различные образы. И враг также воздействует через слово и образы.

В разделе о рассеянии было сказано, что бесы стараются рассеять душу и ум начинает о чем-то вспоминать или рассуждать. Начало этого вражьего действия называется приражением.

Ефрем Сирин (ч.3, О добродетелях и страстях): «Приражение есть простое напоминание, делаемое врагом, например: делай то или то; и это в нашей воле».

Т.е. в нашей воле принять это внушение или нет. Но, к сожалению, как мы знаем, грешник не то, что не отвергает его, а уверен, что это только его мысли и воля.

Также приражение может быть не через слово, а через образ, который появляется перед внутренним зрением души, и который у отцов называется прилогом.

Марк Подвижник (слово 4): «Приражение сатанинское есть в одном только помысле представляющее явление лукавой вещи (дела)…»

Евагрий (Мысли, ст.26): «Бесовский помысел есть возникающий в мысли образ воспринимаемого чувствами человека…»

Исихий Иерусалимский (из Добротолюбия, т.2, 180): «Всякий помысл воспроизводит в уме образ какого-либо чувственного предмета: ибо Ассирианин (враг), будучи сам умною силою, не иначе может прельщать, как пользуясь чем-либо для нас, чувственным».

Исихий Иерусалимский (из Добротолюбия, т.2, 45): «Как невозможно по одному каналу вместе проходить огню и воде: так невозможно греху войти в сердце, если он не постучится прежде в дверь сердца мечтанием лукавого прилога».

Прилог называется мечтанием лукавого т.к. в эту минуту реально нет предмета, а он существует только в воображении. О мечтании от человека будет подробно сказано в главе о человеке.

Также более подробно об образах каждой страсти мы будем говорить в соответствующих темах, но приведем примеры: у чревоугодника возникает образ еды, у блудника – образ, через который он усладится, у сребролюбца – образ денег и мирских благ, у унывающего – различные мирские образы, приводящие к блужданию и разленению, у печального – образ обидчика или себя покинутого и одинокого, у тщеславного – образ себя и людей, почитающих его, у гордого – так же образ себя, но «почитаемого» людьми и Богом и с ощущением собственной власти.

Григорий Синаит (из Добротолюбия, т.5, 71): «Бесы наполняют образами ум наш, или лучше сами облекаются в образы по нам, и приражаются (прилог вносят), соответственно навыкновениям господствующей и действующей в душе страсти: ибо сим навыкновением страстным они обыкновенно пользуются к размножению в нас воображений страстных, и даже во сне мечтание наше делают богатым воображениями…»

При этом следует знать, что не обязательно сразу появляется явно порочный образ, например, блудный, а может появиться нейтральный образ, но затем прийти страстный образ, по аналогии ассоциативного мышления.

Исихий Иерусалимский (из Добротолюбия, т.2, 163): «За простыми и бесстрастными помыслами следуют страстные, как узнали мы из долговременного опыта и наблюдения; и первые служат входом для последних, бесстрастные для страстных».

Григорий Синаит (из Добротолюбия, т.5, 74): «Во время действия страстей, из помыслов одни идут впереди, а другие последуют за ними: предшествуют помыслы мечтаний (чередование образов), а последуют помыслы страстные (возбуждаемые теми образами). Страсти предваряют бесов, а бесы последуют за страстями».

Приведем самый простой пример страсти чревоугодия: если жена находится на кухне, то у человека в воображении возникает образ жены (т.е. образ бесстрастный) или воспоминание о жене, которая сегодня что-то готовила. Затем по ассоциации возникает холодильник или плита, который находятся на кухне (это также нейтральные образы), затем представляется образ рыбы, лежащей в холодильнике или на сковороде. Как видим, страстного образа нет, но уже возникает желание съесть рыбу, хотя человек не голоден, и он начинает рассуждать: съесть или не съесть. Если решает согласиться с представившимся образом, то идет и вкушает рыбу, если нет, то ее образ будет появляться в его воображении еще не раз, пока человек не исполнит страсть или окончательно отсечет помысел. На этом простом примере хорошо видно, как нейтральные образы привели к исполнению страсти.

Также св.отцы говорят о том, что необходимо различать образы, и объясняют, как различить, какой враг подступил и какую нашу страсть он возбуждает.

Нил Синайский (О различных лукавых помыслах): «...по самой вещи узнает приблизившегося демона. Например, если в мысли у меня явится лицо причинившего мне вред и бесчестие, то обличается сим появившийся помысел памятозлобия. Если также явится припоминание о деньгах или славе, то явно, что по этому самому узнан будет и сокрушающий нас помысел. То же бывает и при других помыслах. По представляющемуся в помысле найдешь, какой демон приступил к тебе и внушил сии мечтания».

Исихий Иерусалимский ( из Добротолюбия, т.2, 143): «Как только образуется в душе прилог представлением чувственного какого-либо предмета, например, оскорбившего нас человека, или женской красоты, или серебра и золота, или когда все это одно за другим побывает в мысли нашей, тотчас обличается, что привели в такое мечтание сердце наше духи злопамятства, блуда и сребролюбия. Если ум наш опытен, обучен и навык блюсти себя от приражений вражеских и видеть ясно обольстительные мечтания лукавых, то тотчас отпором, прекословием и молитвой Иисусовой легко угашает разожженные стрелы диавола, не позволяя страстному мечтанию увлекать вслед себя и наши помыслы».

Но следует сказать, что враг может представлять не только образы чувственных вещей, но и образ Господа.

Евагрий (Слово о молитве, 68): «Остерегайся ловушек супротивных (сил). Ибо бывает, что когда ты молишься чисто и безмятежно, то вдруг предстанет пред тобой некий чуждый и инородный образ, дабы ввести тебя в самомнение и (внушить мысль), будто Божество находится в неком определенном месте и будто сразу Оно открывается тебе, как нечто количественное, тогда как это Божество лишено формы и величины».

Григорий Синаит (Из Добротолюбия, т.5, ст.131): «Началом мнимого созерцания фантастического служит мнение (притязательное на всезнайство), которое научает мечтательно представлять божество в какой-нибудь образной форме, за чем следует прелесть, вводящая в заблуждение мечтаниями…»

Также следует знать, что образы не только подаются врагом, но и исходят от человека.

Нил Синайский (О различных лукавых помыслах): «Не говорю, однако, что все припоминания о таковых вещах бывают от демонов, потому что и сам ум, приводимый в движение человеком, воспроизводит обыкновенно представления того, что было, – но от демонов все те припоминания, которые влекут за собою неестественным образом раздражение или вожделение».

Представление страстных образов человеком происходит по причине уже имеющегося образа греха, который есть или был идолом.

Максим Исповедник (Глава о любви, Сотница 2-ая): «От лежащих в душе страстей демоны заимствуют поводы воздвигать в нас страстные помыслы. Потом, ими поборая ум, понуждают его снизойти к соизволению на грех; победив его в этом, вводят его в грех мысленный; а по совершении сего, как пленника, ведут его на самое дело греховное. После сего, наконец, чрез помыслы, соделав душу запустелою, отходят вместе с оными. Остается только в уме идол (мысленный образ) греха, о котором говорит Господь: егда убо узрите мерзость запустения, стоящу на месте святе (Мф. 24. 15). Читающий да разумеет, что место святое и храм Божий есть ум человеческий, в коем демоны, опустошив душу страстными помыслами, поставили идола греховного».

Итак, вышеуказанный этап – приражение прилога - очень важен для подвижника, занимающегося трезвением помыслов, т.к. если ум не примет образа, а, заметив его, начнет призывать Господа Иисуса, то образ исчезнет, как дым, и страсть не разовьется.

Исихий Иерусалимский (из Добротолюбия, т.2, 46): «Итак, если ум, трезвенствуя, внимает себе и посредством прекословия и призывания Господа Иисуса прогоняет прилог с самого его приражения, то ничего из того, что обычно следует за ним, уже не бывает. Ибо лукавый, будучи умом бестелесным, не иначе может прельщать души, как чрез мечтание и помыслы».

Если же образ не остановлен и не исчез, то начинается сочетание. Итак, после того, как ум увидел образ, т.е. обратил на него внимание, произносится внутреннее слово и начинается мысль человека к этому образу или более подробное воспоминание о нем, и происходит момент сочетания, или сдружения.

Ефрем Сирин (ч.3, О добродетелях и страстях): «Сдружение же есть принятие помысла, внушаемого врагом, и как бы занятие им, и соединенное с удовольствием собеседование с ним, происходящее по нашему произволению».

Евагрий (Мысли, ст.26): «приведенный этим помыслом в состояние страстного возбуждения ум втайне (начинает) говорить и поступать беззаконно, изгоняемый (из себя) этим помыслом навстречу случайному призраку».

Исихий Иерусалимский (из Добротолюбия, т.2, 144): «Если же ум наш неопытен в деле бодренного трезвения, то тотчас сцепляется пристрастно с представившимся ему прилогом, какой бы он ни был, и начинает с ним собеседовать, получая неподобные вопросы и давая такие же ответы. Тогда наши помыслы смешиваются с демонскими мечтаниями, которые вследствие того еще более распложаются и размножаются, чтобы показаться прельщаемому и уловляемому уму более любезными, красивыми и привлекательными. Тогда ум наш страждет нечто подобное тому, если бы на какой-нибудь равнине, где пасутся незлобивые агнцы, появился пес и агнцы, как только он появился, подбегали бы к нему часто, как к матери своей, никакой от приближения к нему не получая пользы, а только разве заимствуя от него нечистоту и зловоние. Таким же точно образом и наши помыслы подбегают по неопытности ко всем бесовским в уме мечтаниям и, как я сказал, перемешиваются с ними, так что можно положить, что те и другие вместе держат (между собою) совещание, чтобы такое следовало устроить, чтобы привести в дело посредством тела то, что так красным и сладким показалось им под действием бесовского обольщения. Так то устрояются наконец внутри падения души; после чего, будто по необходимости какой, износится уже и во вне то, что созревало там внутри сердца».

Исихий Иерусалимский (там же,43): «Как дитя малое и нелукавое, видя как иной выделывает какие-либо фантазии, утешается тем и, по незлобию своему, последует за этим дивотворцем: так и душа наша, будучи проста и блага, - ибо такою создана от благого Владыки своего,- услаждается мечтательными прилогами диавола и, обольщаясь ими, подбегает к нему злокозненному будто к доброму, как голубица к расставляющему сети для ее птенцов, и смешивает таким образом свои помыслы с мечтанием бесовского прилога. Если это будет лице красивой женщины, или другое, что заповедями Христовыми совершенно запрещенное; то замышляет, как бы ухитриться и в дело привести то, что внушила представившаяся красота; а потом дошедши до сосложения с помыслом тем, она уже и в дело посредством тела приводит вообразившееся ей в мысли беззаконие, на осуждение себе».

Благодаря этим поучениям становится ясно, как после такого внутреннего разговора (как бы с самим собою или с образом) человек перестает быть внимательным, не воспринимает действительность и увлекается этим образом-мечтанием.

При этом к разговору подключаются и эмоции, т.е. сослагается сердце, и вот уже человек внутренне разыгрывает «спектакль». Все это хорошо видно из вышеприведенного раздела о слышании мыслей от врага, которые являются именно ступенью сочетания и сосложения. Если «сердце» брать в более узком понятии, как «эмоциональный центр», то прельщение ощущается при этапе сосложения, когда человек начинает эмоционально произносить внутренний разговор. И это движение сердца, помогает подвижнику понять, что это вражья прелесть, которая не может дать покоя ни сердцу, ни телу. Но это ощущение послужит ему на пользу в том случае, если он обратит на него внимание. А по характеру помыслов он видит прелесть, если появляются слегка различимые воспоминания каких-либо предметов или действий, или если мысль подчиняется мечтанию с воображаемыми действиями, в которых все вращается возле его «я», при этом мысли не покаянные, а полупьяные или возносящие.

После сосложения с сердцем приходит какое-либо желание, связанное с этим образом и человека влечет к нему, и он исполняет сначала в мыслях, а затем и на деле то, что предлагал образ.

Исихий Иерусалимский (из Добротолюбия, т.2, 46): «Первое есть прилог; второе - сочетание, когда наши помыслы и помыслы лукавых демонов смешиваются; третье - сосложение, когда обоего рода помыслы сговорятся на зло и порешают между собою, как ему быть; четвертое же есть чувственное деяние или грех».

Также приведем поучение Феофана Затворника для более полного понимания этого важного вопроса.

Феофан Затворник (Что есть духовная жизнь…, п.57): «Но вот смотрите, один предмет особенно некиим образом стал между другими и требует внимания. Заметьте этот моментик: стал и требует внимания. И никогда не пропускайте его без внимания. Сейчас делайте допрос: кто он, откуда и чего хочет? Ответы на это Вы сами тотчас же найдете, взглянув только на то, что представилось. Положим, это лицо человека, Вас когда-то оскорбившего. Очевидно, что кто-то желает, заняв Ваше внимание этим лицом и делом его, довесть Вас до негодования, рассерчания и даже желания отомстить. Так это и будет, если не примете должных мер. Какие меры принять, чтоб прогнать это представление? К чему оно хочет довесть Вас, есть худое состояние. Следовательно, оно - Ваш враг. Относитесь же к нему и Вы вражески, то есть проводите его не с честью, тем приемом, о котором было говорено прошлый раз, - именно гневным отвержением.

Если Вы это сделаете, то тем совершенно расстроите уловку или сеть врага. На если Вы остановите внимание на представившемся лице, то оно, сначала голое и единичное, окружится множеством других мыслей и образов, которые нарисуют в Вашем воображении очень яркую картину, как это лицо оскорбило Вас, со всеми соприкосновенностями того случая. Вместе с этим восстанет в сердце и прежнее чувство оскорбления, негодования и рассерчания. Страстный предмет или помысл о нем породил страстное чувство. Страстное вошло глубже. Если опомнитесь и сознаете, что делаете худо, позволяя себе разгораться страстию, то, конечно, и в этом увидите врага и отнесетесь к тому вражески, изгнав дурное чувство из сердца и прогнав из мыслей самый предмет, породивший его. Смятение пройдет, и мир душевный восстановится.

Но если Вы этого не сделаете, то к восставшему уже страстному чувству подойдут и другие и растравят его. Начнут Вам толковать: да как он смел? И что он за великая персона? Я сама не хуже его. Нет, этого нельзя так оставить. И не знаю, как я тогда пропустила. Если этак всем спускать, то и жить нельзя. Надо непременно ему доказать, что так поступать он не может безнаказанно. И се желание отомстить - большим или маленьким мщением, все одно, - у Вас готово. Страстное вошло еще глубже. Это уже третья стадия. Если опомнитесь и здесь, можете отогнать и желание. Ибо желание еще не означает решимости. Оно в одну минуту пришло, а в другую может отойти. Поступите так, добре сделаете; не поступите - остращение Ваше пойдет дальше.

Заметьте: мысль породила чувство, мысль с чувством породили желание. Душа полна страстию. Но все это еще мысленные нечистоты и грешности. До дела еще далеко. Между желанием и делом всегда стоит решимость на дело с обдумыванием, как его произвесть. Как образуется решимость, не всегда видно. Она в слабом виде есть уже в желании, потом растет вместе с обдумыванием дела, то есть подбором средств и установлением способов и обстоятельств. Когда все обдумано, завершается и решимость. Тогда дело внутри уже совершено. Пред лицом Бога и совести грех уже сделан: заповеди презрены, совесть попрана. От пожелания до решимости с обдумыванием дела иногда проходит немало времени. Находит страх Божий, припоминаются и заповеди, и совесть не молчит. Но все их спасительные внушения отвергаются с презорством. Потому в решимости есть уже преступление и грех. Мысль, чувство и желание, хоть всю душу уже заняли, но как будто все еще происходят на поверхности души. Склона к греху еще нет, а есть только позыв на него. Склон начинается с того момента, как душа начнет обдумывать, можно ли и как сделать удовлетворение страсти. Тут душа вступает уже на путь греха».

Кратко рассмотрев вопрос о приражении образами, мы видим в каком страшном состоянии находится наш ум, в котором эти образы живут, эмоции бурлят, решения что-то сделать часто воплощаются в жизнь и т.п. Спаси нас, Господи! И святые, зная об этом и испытав все на себе, предлагают нам определенные способы внутренней брани. Приведем некоторые из них.

Феофан Затворник (Что есть духовная жизнь…, п.58): «Припомните, что я писал Вам прежде, что надобно утвердиться вниманием ума в сердце и там непрестанно взирать и взывать ко Господу Это то же есть, что теперь говорится, что надо к Господу обращаться с молитвою, когда восстают страстные мысли, чувства или пожелания. К Господу обращаться надо, сходя вниманием ума в сердце и там взывая к Нему. Если бы мы неопустительно исполняли это небольшое правильце: утвердившись умом в сердце, стоять пред Господом со страхом, благоговеинством и преданностию, - то никогда не возникали бы в нас не только страстные пожелания и чувства, но и голые помыслы. Но та наша беда, что уходим умом из сердца от Господа и блуждаем мыслями на стране далече. В эту пору и вторгаются страстные помыслы, и только мало-мало не спохватись, глядишь - уж и чувства страстные пошли, и желания такие же зашевелились. Вот и борись. А кто виноват?! Не давать бы блуждать мыслям, и брани не было бы. Но пусть сплоховали мы, удалившись из сердца от Господа и тем накликав на себя беду, по крайней мере теперь, когда беда уже замечена, поспешим опять укрыться туда же - в сердце пред Господа, чтобы воззвать к Нему о помощи.

На этот предмет тот же святой Иоанн Колов сказал такую притчу: была в одном месте красавица неисправного поведения. Правитель той страны сжалился над нею, что такая красота гибнет, и, улучив время, сказал ей: «Брось шалости, я возьму тебя к себе в дом и будешь моею женою и госпожою многих сокровищ. Только смотри, будь верна, а то будет тебе такая беда, что и вообразить ты не можешь». Она согласилась и была взята в дом правителя. Прежние ее приятели, видя, что она пропала где-то, начали искать и разыскивать и дознали, что она у правителя. Правитель хоть и гроза, но они не отчаивались опять сманить к себе красавицу, зная ее слабость. Нам стоит только подойти сзади дома и свистнуть, она поймет в чем дело и тотчас выбежит к нам. Так и сделали. Подошли сзади к дому и свистнули. Красавица, услышав свист, встрепенулась. Зашевелилось было в ней нечто прежнее. Но она уже взялась за ум и вместо того, чтобы выбежать из дома, устремилась во внутреннейшие покои пред лицо самого правителя, где тотчас и успокоилась; новых же свистков там уже не слышно было. Те приятели посвистели-посвистели и отошли прочь ни с чем. Смысл притчи сей ясен. Красавица эта изображает падшую душу, к Господу обратившуюся в покаянии и с Ним сочетавшуюся, чтобы Ему Единому принадлежать и Ему Единому служить. Прежние приятели - страсти. Свист их - это движение страстных помыслов, чувств и пожеланий. Убежание во внутренние покои есть укрытие в глубь сердца, чтобы стать там пред Господа. Когда это совершится внутри, обеспокоившее душу страстное, что бы оно ни было, отходит само собою, и душа успокаивается.

Извольте затвердить сие сказание и по смыслу его действовать всегда. Увидите, как скоро будет восстановляться в Вас внутренний покой, возмущаемый появлением страстностей».

Никодим Святогорец (Невидимая брань, гл. 30): «Когда диавол держит кого в рабстве греху, то преимущественно заботится о том, чтоб все более и более омрачать его духовным ослеплением, отгоняя от него всякий добрый помысл, могущий привесть его в сознание пагубности своей жизни. И не только добрые отгоняет от него помыслы, которые могли бы подвигнуть его на покаяние и обратить на путь добродетели, но вместо их влагает помыслы злые и развращенные, и тут же подстраивает подручные поводы к обычному ему греху и увлекает его часто падать в него или в другие, более тяжкие грехи. От этого бедный грешник делается все более и более омраченным и ослепленным. Ослепление это укореняет в нем навык и непрестающий позыв все грешить и грешить, так что он, несчастный, влекомый от дела греховного к большему ослеплению и от ослепления в большие грехи, кружится, как в водовороте, и прокружится так всю свою жизнь до самой смерти, если не привнидет особенная Божия благодать во спасение ему.

Кто находится в таком бедственном состоянии, тому, если он пожелает от сего избавиться, надлежит немедля, как только придет ему благое помышление или, лучше сказать, внушение, зовущее его из тьмы во свет и от греха к добродетели, тотчас принять его со всем вниманием и желанием, тотчас усердно приступить и к делу, взывая из глубины сердца к щедрому Подателю всякого блага: “Помоги мне, Господи Боже мой, скоро помоги и не оставляй меня более в этой тьме греховной”. Пусть не знает утомления, взывая таким или иным каким словом; но вместе с тем да взыщет и земной помощи, обратясь к знающим дело за советом и руководством, как бы успешнее освободиться от томящих его вражеских уз рабства греховного. Если этого невозможно сделать тотчас, пусть исполнит это, как только откроется возможность, не переставая прибегать к распеншемуся за нас Господу Иисусу и к Пречистой Матери Его Богородице Приснодеве, благоутробно смилостивиться над ним и не лишить его скорой подобающей помощи. Да ведает он, что в этом неотлагании дела и скорой готовности последовать доброму внушению — его победа и преодоление врага».

В темах о чувственном восприятии и о мышлении будет говориться о понятии «приражение помыслами», исходящими от человека. В этой же теме рассмотрим общий принцип приражения мыслей от врага, а в темах о страстях будут рассмотрены приражения в соответствии с определенной страстью.