Совместная любовь к песне укрепила нашу дружбу, но из-за нее я чуть не лишился жизни

Как-то вечером ко мне позвонил в квартиру незнакомый парень и попросил выйти на площадку. Сережка Борисов, сосед Нади Новиковой, со сверкающими глазами меня спросил:

--Кого ты любишь, Олю или Надю?

Я решил не врать:

--Надю.

--Ну, тогда ладно, гуляй. А то бы…

И он вынул из кармана большую финку.

--А я Олю люблю. Правда, она об этом не знает.

Мы с ним подружились. Я стал вхож в их подъездную тусовку. В Сережкиной квартире потом мы часто собирались, винцо попивали и играли в «бутылочку». Вот на такой вечеринке мы с Надей поссорились и надолго: аж до следующего учебного года. Что-то было связано с поцелуями, я, как всегда, был виноват, хотел загладить вину, но подлив масло в огонь, был отшит моей будущей женой. Более полугода я бегал за ней. Писал записки, поджидал в подъезде, поджигал почтовый ящик, устрашал. Никакого положительного результата. Меня это бесило. Как это могут меня бросить?! Я же, в свою очередь, бросился в разгул. Бросил музыкалку, спортивку; бросил учить устные домашние задания, бросил читать. С Питером, Валерианом и новым другом одноклассником Сэмом, Саматовым Игорем, часто стали ходить по кабакам. Эх, переходный возраст!.. (Фото. У подъезда)

Кончился девятый класс с моей пересдачей «на осень» по физике. Хотя по математике как всегда было «отлично». Летом мне надобно было «физически» заниматься, но я пошел работать к папе в пионерский лагерь ФИЗруком, а потом баянистом. Лето пролетело, а я, пару раз заглянув в учебник, пришел в школу на пересдачу, а «физика» уволили за профнепригодность, а в журнале у меня стояла тройка.

Новая «физичка» была чудо-человеком, прекрасным педагогом: Альбина Александровна Волкова, с которой у меня до сих пор теплые отношения. У нее я почему-то успевал, но предмет этот не взлюбил, что по сей день жалею.

В это время, перед новым последним школьным учебным годом произошел исторический момент.

Мы с мамой шли по проспекту в магазин покупать мне костюм, а навстречу плывут две подружки блондинки крашеные: моя Надежда и Елена Прянишникова. Мы поздоровались, прошли метров десять и в один и тот же момент обернулись. Надя засмеялась кокетливо, а во мне опять закипело застарелое чувство любви.

Приближался осенний классный бал, огонек, где нам с Надеждой доверили готовить концертную программу. На нем присутствовал мой папа, который перед огоньком рассказывал об участии в войне, о своей судьбе и профессии.